Признаки предложения (общая характеристика) 2 страница

Рассмотрим предложения каждой из выделенных двух групп подробнее.

Среди собственно предложений (в дальнейшем будем обычно именовать их просто предложениями) повествовательные и

вопросительные предложения можно было бы объединить в некоторую подгруппу (которой мы затрудняемся дать название), так как они имеют между собой то общее, что их можно рассматривать как синтаксические предложенческие конструкции, отражающие две стороны речевой коммуникации, связанные с выдачей и получением информации. Вопросительное предложение — запрос отсутствующей у автора предложения информации. Повествовательное предложение — сообщение информации.

Есть определённая связь и между двумя другими типами предложений. И оптативное, и побудительное предложения передают волюнтативное отношение говорящего к некоторому событию. Это объединяет их. Различие между ними заключается в том, что в первом случае желание остается нереализуемым, во втором оно реализуется путем словесного воздействия на участника ситуации, являющегося источником соответствующего действия.

Отношения между повествовательными и вопросительными предложениями сложнее, чем это можно предполагать, исходя из данной им выше общей характеристики. Вопросительное предложение - нe «чистый вопрос», а всегда несет и определённую положительную информацию. Предложение 'Why do you ask that?' (J. Aldridge) содержит неявное сообщение: You ask that. С другой стороны, повествовательные предложения могут быть в разной степени информативны в целом и в разных своих частях. Например, повествовательное предложение как ответ на вопрос может дублировать положительную часть последнего, и соответствующая часть повествовательного предложения не несет новой информации, т.е., по существу, неинформативна: 'What was he?' [...] 'Не was in the gas works.' (J. Joyce)

Сущность оптативных и побудительных предложений определяется характером соответствующих форм наклонения глагола и не требует специального разъяснения. Приведем лишь примеры: 'If only I knew what was going to happen.' (J. Osborne) 'Don't talk too loudly, Effie.' (I. Murdoch)

В грамматических описаниях повествовательные, вопросительные и побудительные предложения обычно исчерпывают классификацию предложений по «коммуникативной установке». Приведённый выше материал показывает, что, во-первых, такая классификация неполная, во-вторых (и это для нас особенно важно), несмотря на содержательно-ориентированные названия типов, эта классификация по существу структурная. Ведь, например, побуждением к действию может служить и повествовательное и вопросительное предложения (см. об этом подробнее 3.4.4) и, тем не менее, они не включаются в побудительные предложения, а остаются тем, чем они являются по строению и определяемому строением содержанию.

Каждый из типов предложений характеризуется специфическими особенностями построения: порядок слов, наличие/отсутствие местоименного вопросительного слова, форма наклонения глагола, вопросительность/невопросительность

глагольной формы. В качестве существенного дифференцирующего средства выступает также интонация, играющая особенно важную роль в построении общих вопросов. Одним лишь изменением интонации повествовательному по всем остальным признакам предложению придается значение вопросительного предложения: 'It may be serious?' (С. Р. Snow).

Квази-предложениям дан статус предложения лишь в силу того» что в потоке речи они способны замещать позицию предложения, интонационно характеризуясь теми же свойствами, что и собственно предложения, и обладая свойством отдельности. Условность их предложенческой природы проявляется в том, что они способны включаться в состав собственно предложений в качестве элементов, синтагматически независимых от остального состава предложения. Лишённые номинативного содержания, квази-предложения могут иметь лишь имплицитное содержание качественной оценки. Произнесенное с соответствующей интонацией John! может выразить восхищение или негодование, одобрение или упрек и т. д. Такое его содержание, однако, зависит от контекста, оно неструктурно. Поэтому вокатив John! и в этом случае все же остается квази-предложением, лишь приближаясь содержательно к собственно предложению и оставаясь лишённым структурных и категориальных семантических характеристик, присущих предложению. В силу высокой степени конвенциональности и отсутствия номинативного содержания квази-предложения с легкостью заменяются неязыковыми сигналами. Так, вместо непосредственного обращения по имени, чтобы привлечь чье-то внимание, побудить к восприятию речи, мы можем с тем же эффектом, например, постучать или покашлять. Многие эмоции передаются мимикой или жестом. Для многих метакоммуникативных предложений имеются традиционные жестовые сигналы метакоммуникативного содержания, функционально эквивалентные языковым сигналам.

Условность квази-предложений как предложений проявляется и в необычной (и даже невозможной) для собственно предложений свободе сочетаемости разных типов квази-предложенческих построений в границах одного высказывания. Ср. нормальность Oh, Cliff! Hullo, Cliff! Oh, hullo, Cliff! или Goodbye, Stephen, goodbye! (J. Joyce) и неграмматичность *Did he come Peter came или * Come if John came (последняя часть — оптатив) и т. д.

Интонационными средствами высказыванию каждого из рассмотренных типов предложений может быть придана особая эмоциональность. Предложения в этом случае становятся восклицательными. Восклицательность — это, таким образом, факультативный признак предложения, при этом не структурной природы. Постоянная ассоциация некоторых типов предложений с восклицательностью — во многом следствие пунктуационной традиции, согласно которой восклицательным знаком обычно снабжаются на письме побудительные предложения, вокативы и некоторые другие типы предложений. Если представить реальное произнесение таких предложений, то можно увидеть, что они далеко не всегда эмоциональны, далеко не всегда

произносятся с особой высотой или силой голоса. Поэтому употребление/неупотребление восклицательного знака во многих случаях — простая условность. Ср. антитрадиционное употребление побудительных предложений без восклицательного знака, очень распространённое у Б. Шоу, например: 'Children: come home instantly.' Именно поэтому в приведённой выше схеме классификации предложений мы воспользовались интонационным знаком конечного стыка, чтобы избежать возможного возникновения ошибочного представления о некоторых типах предложений как обязательно восклицательных.

Эмоциональность высказывания создается не только «наложением» специфической восклицательной интонации на тот или другой тип предложения. Имеются структурные схемы, в которых заложена эмоциональность высказывания: 'What a nuisance their turning us out of the club at this hour! (O. Wilde) или 'You little devil!' (G. B. Shaw) Даже такие предложения, однако, необязательно восклицательные, ср.: ' What wonderful cushions you have,' said Mr Van Busche Taylor. (S. Maugham) Таким образом, эмоциональность и восклицательность — разные свойства предложений. Одно относится к содержательному аспекту высказывания, другое — к его просодическим характеристикам. Оба свойства могут наличествовать в одном предложении, но такое совмещение отнюдь не обязательно.

3.1.6. Вопросительные предложения.Вопросительные предложения столь разнообразны по возможному грамматическому содержанию и форме, не говоря уже о прагматическом использовании, что основой для их выделения могут служить лишь некоторые самые общие формальные и содержательные признаки. Такими важнейшими формальными признаками, по-разному комбинирующимися в разных типах вопросительных предложений, являются специфическая вопросительная интонация, инверсивный порядок слов ¹, наличие вопросительных местоимений. Что касается содержания, то вопросительные предложения характеризуются выраженной в них структурно (не лексически, ср. повествовательное предложение I don't know what time it is) идеей информационной лакуны в знаниях говорящего относительно денотата высказывания: What time is it? Названные формальные признаки могут присутствовать в разных комбинациях. Ср.: 'Haw long do you propose to stay?' (D. du Maurier) — инверсия, вопросительная глагольная форма, вопросительное местоимение; 'What is it?' (A. Huxley) — инверсия, вопросительное

¹ Мы пользуемся термином «инверсия» применительно к порядку слов в вопросительном предложении по мотивам практической целесообразности и традиционности этого термина. По существу же он неверен. Его неадекватность заключается в том, что он отражает взгляд на вопросительное предложение через призму повествовательного. Последовательность «сказуемое — подлежащее», являющаяся действительно инверсией для повествовательною предложения (например, в случаях эмфазы нормальна для вопросительного предложения. Инверсией для вопросительного предложения фактически является последовательность «подлежащее — сказуемое», представленная в предложениях типа it may be serious?

местоимение; 'Why not?' (J. Osborne) — вопросительное местоимение; 'Still we've had a very enjoyable evening, haven't we, Tom?' (J. B. Priestley) — вопросительная присоединенная часть; 'Can we give you a lift?' (C. P. Snow) — интонация, инверсия и т. д. Вопросительная интонация — самое «сильное» средство. Использованием лишь её одной могут нейтрализоваться структурные признаки повествовательного предложения, и любая часть повествовательного предложения может становиться вопросительным предложением: 'I asked Helen to mark off the Spode service to me this morning.' Timothy became purple in the face. 'Mark it off — mark it off? What do you mean? [...]' (A. Christie)

Разнообразие вопросительных предложений, их многоплановость и, соответственно, возможность классификации на основе разных признаков порождает множественность классификаций. Критический анализ этих классификаций должен заключаться не в выискивании построений, не укладывающихся в предлагаемые схемы (разговорная речь дает для этого чрезвычайно широкие возможности) и негативной на этой основе оценки той или иной классификации, а прежде всего в оценке оснований классификации. В позитивном плане анализ системы вопросительных предложений должен заключаться в поисках существенных для анализа явления параметров и классификации вопросительных предложений на основе таких параметров.

Двумя основными типами вопросительных предложений являются общий вопрос и специальный вопрос. Они различаются содержательно и формально.

Общий вопросформально характеризуется отсутствием местоименных вопросительных слов и специфической вопросительной интонацией ¹. Труднее охарактеризовать общий вопрос в аспекте содержания. Если соотнести вопрос с утверждением (= повествовательным предложением), то общий вопрос предстает как запрос о достоверности того нового, что сообщается в высказывании. Так, общим вопросом к утверждению She glanced at the clock может быть Did she glance at the clock?, которое в зависимости от того, что являлось темой и что ремой в повествовательном предложении (She glanced at Иге 'clock или 'She glanced at the clock), может иметь два прочтения (Did she glance at the 'clock? или Did 'she glance at the clock?, т. e. второе имеет значение Was it her who glanced at the clock?) (о теме и реме см. 3.3.9).

¹ Хотя учебные грамматики продолжают утверждать инверсивность обще-вопросительного предложения в качестве его характерной черты, инверсия подлежащего и сказуемого в предложениях этого типа, если основываться на данных реальной речевой практики, далеко не единственная норма. Вопросительные, предложения, единственным маркером вопросительности в которых является вопросительная интонация — 'You were fond of her?' (A. Christie), —сегодня столь же нормативны, как и предложения с инверсией. Возможно, утверждению таких предложений в качестве нормы способствовало наличие так называемых присоединенных вопросов, первая часть которых, как известно, также имеет прямой порядок слов, (The police are so impersonal, are they not?' (A, Christie)

Такое понимание общего вопроса, однако, узко, так как, во-первых, далеко не все общие вопросы подобным прямолинейным образом связаны с предшествующим утверждением. Так, общий вопрос может относиться к секвенции, следующей из предшествующего утверждения, например: 'I — I have finished all that I came here to do.' — 'You will return now to your villa in Cyprus?' — 'Yes.' (A. Christie) Во-вторых, общий вопрос может вообще не иметь связи с каким-либо предшествующим высказыванием, повествовательным или иным, ср., например, предложение, начинающее диалог: 'May I ask you a question?'

Некоторые лингвисты (например, Р. Кверк и др.) пытались характеризовать вопросительное предложение через тип ответа. Так, рассматриваемые нами сейчас общевопросительные предложения характеризуются как предполагающие ответ yes или по. Но это косвенное объяснение. Остается неясным, какие же вопросительные предложения предполагают такой ответ. К тому же возможен и иной ответ, чем yes/no, на общий вопрос: 'I saw a fascinating little box today. It cost twenty-eight guineas. May I have it?' [...] 'You may, little wasteful one, said he. (K. Mansfield) С другой стороны, yes/по могут употребляться и не в качестве ответа на вопрос: CLIFF. I've never heard you talking like this about him. He'd be quite pleased. ALISON. Y e s, h e w о и l d. (J. Osborne)

Общий вопрос, или общевопросительное предложение, можно охарактеризовать как вопрос предикативного содержания. Он содержит запрос относительно реальности связи между носителем признака (в широком смысле слова) и предицируемым ему признаком.

Ответ на общий вопрос подтверждает или, наоборот, отрицает реальность указанной связи и потому может ограничиваться словом-утверждением (yes) или словом-отрицанием (по). О том, что общие вопросы являются запросом о предикативной связи, свидетельствует и то, что в качестве ответов на общие вопросы могут выступать слова и выражения, передающие — в дополнение к значению подтверждения/отрицания — (субъективно-)модальные значения (certainly, rightly so, perhaps, never и т. п.), например: 'By the way, would you mind lending me your matches?' [...] 'Certainly.' (G. B. Shaw), а также возможность соединения yes, no с междометиями, которые также осложняют содержание ответа субъективно-модальными моментами: 'Would you like to see them?' [...]— "Oh yes.' (A. Christie) 'Does this mean that Susan gets the income Richard left to Cora?' — 'Oh no.' (A. Christie)

Специальный вопроссодержит запрос, направленный на получение информации совершенно конкретного, предметного свойства: HIGGINS. What's your name? THE FLOWER GIRL. Liza Doolittle. (G. B. Shaw) Требуемая информация связана не с модально-предикативным планом предложения, как в случае общего вопроса, а с его лексико-семантическим содержанием. Поскольку лексико-семантическое содержание весьма разнообразно, столь же разнообразны должны быть сигналы запроса информации,

ориентирующие адресат на характер требуемой информации. Роль таких сигналов выполняют вопросительные местоименные слова: what, which, when, haw и т. д., обычно занимающие в специальных вопросах начальное положение в предложении и тем самым сразу ориентирующие адресата относительно характера требуемой информации. Впрочем, встречаются случаи и иного положения: 'You saw him — when?' (A. Christie) Таким образом, отличительным формальным признаком специального вопроса является наличие местоименных вопросительных слов. Поэтому специальные вопросы можно назвать ещё местоименными (тогда общие вопросы — не местоименные).

Помещение любых других вопросительных предложений в один общий ряд с названными, общим и специальным, неоправданно, так как все они при ближайшем рассмотрении оказываются той или иной модификацией указанных двух основных типов. Так, в британской англистике по традиции, восходящей ещё к Г. Суиту, к общим и специальным вопросам добавляется третий тип — альтернативное вопросительное предложение: Is he an Oxford or a Cambridge man? (пример Г. Суита). Между тем, в основе такое предложение — общевопросительное. В нем, как в любом другом общем вопросе, делается запрос о реальности связи между носителем признака и предицируемым ему признаком. В отличие, однако, от «типового» общего вопроса в нем осуществлена модификация: назван не один, а два признака, между которыми надо осуществить выбор. Альтернативность может вноситься и в специальный вопрос. Ср., например: Who do you like best — John or Peter? Таким образом, альтернативность — дополняющий, усложняющий элемент, который может быть как в общем, так и в специальном вопросе ¹. Поэтому логически закономерным будет установить в качестве самого общего деление вопросов (= вопросительных предложений) на общий и специальный вопрос, выделяя далее в каждом из них неальтернативную (в качестве инвариантной) и альтернативную (в качестве вариантной) разновидности.

С точки зрения содержания присоединенные вопросительные предложения — 'Не knows all the words, doesn't he?' (S. Barstow) — разновидность общего вопроса. В структурном плане они в расчлененном виде аналитически представляют то, что дано в «типовом» общем вопросе и предполагается им, а именно — запрос реальности предикативной связи (выражается вопросительной присоединенной частью) и утверждение, относительно которого делается запрос (утвердительная часть предложения). Различие обеих частей по признаку положительности/отрицательности сообщает большую взаимную контрастность утверждению и вопросу.

Неодинаков состав эллиптических предложений общего и специального типов. Общим для них является сохранение в эллиптическом вопросительном предложении структурно и семантически

¹ И не только в них как элемент структуры и семантики вопросительного предложения. Ср. альтернативное отношение между вопросительными предложениями: 'Do you want that skit back, or can I keep it?' (J. Galsworthy)

наиболее существенных элементов полного вопроса. Для общего вопроса — это сочетание вспомогательного глагола с подлежащим» обычно местоименным, в качестве заместителей группы сказуемого и группы подлежащего. Таким образом, здесь в экстрагированном виде делается запрос о предикативной связи. Например: 'I didn't marry Susan for her money!' — 'Didn't you, Mr. Banks?' (A. Christie) 'Sounds to me rather like that case last month on Dartmoor.' — 'Does it?' (id.); '[...] I divagate.' 'D о у о и?' asked Dennis faintly. (A. Huxley)

Эллиптический специальный вопросможет ограничиться вопросительным словом, которое указывает информационную лакуну, требующую заполнения: 'Are you in a hurry?' — 'Yes, sir,' came the answer, that sent a flash through the listener. — 'For what?' (D. H. Lawrence).

Естественно, эллиптические вопросы не могут быть начальными в диалоге.

Рассмотренные вопросы — вопросы первого порядка. К вопросительным предложениям второго порядка относятся вопросы-повторы, например: 'We were arguing whether Amour were a serious matter or no. What do you think? Is it serious?' — 'Serious?' echoed Ivor. (A. Huxley) ‘I came on the staff first at Chesilstowe.’ — 'Chesilstowe?' (H. G. Wells).

В литературе нередко говорится о вопросительных предложениях как трансформах повествовательных предложений. Отношения синтаксической производности между разными типами предложений, представляемые в виде трансформационных преобразований, не следует понимать таким образом, что повествовательное предложение первично, а вопросительное — вторично. Формальные и семантические различия разных структурных типов предложений — повествовательного, вопросительного, оптативного н побудительного — столь существенны, что изменить одно в другое никак нельзя. Можно говорить лишь об их известной соотносительности, скажем, об общности пропозиции, общности субъектно-предикатной основы, возможности связи с общей ситуацией и т. п. Трансформация в такого рода описаниях используется как способ моделирования отношений между разноструктурными предложениями, способ показа различий между ними. Не является трансформационное описание и отражением реальных процессов речепроизводства.

3.1.7. Отрицательные предложения.Предикативная связь между подлежащим и сказуемым может отрицаться, и в этом случае мы имеем отрицательное предложение. Отрицание является маркированным членом оппозиции «положительность»/«отрицательность»: имеется специальный грамматический показатель отрицательности— частица not. Каждый из структурных типов предложения может быть положительным или отрицательным. Термин «положительный» следует предпочесть термину «утвердительный», иначе мы будем вынуждены употреблять внутренне противоречивое наименование

181

«утвердительное вопросительное предложение» применительно к не-отрицательным вопросительным предложениям.

Отрицательным является лишь предложение с отрицанием предикации. Такое отрицание является общим. Локализуется оно в сказуемом, точнее, в его финитной части: 'You don't understand at all...' (A. Christie) 'It can't be left.' (G. B. Shaw) Частное отрицание может относиться к любому члену предложения, кроме сказуемого: Not a person could be seen around. I could rely on no о n e in this matter.

To, что различие между общим и частным отрицанием является языковой реальностью, подтверждается возможностью совместного употребления общего и частного отрицаний в пределах одного предложения (вопреки правилу «одного отрицания в предложении»), например: Oh, but Helen i s n' t a girl without nо interests,' she explained. (E. M. Forster), даже в границах одного сказуемого: 'She cannot very well not bow.' (E. M. Forster)

Очевидно, что правило «одно предложение — одно отрицание» нуждается в уточнении. Специфичной чертой английского языка, в отличие, например, от русского, является взаимодействие общего и частного отрицания в пределах элементарного предложения(см. 3.2.2.2). Наличие частного отрицания в связи с каким-либо из неглагольных компонентов элементарного предложенияблокирует возможность употребления общего отрицания и, наоборот, наличие общего отрицания, т. e. отрицания сказуемого, делает невозможным употребление отрицания в связи с другими компонентами. Таким образом, речь должна идти не о предложении вообще, а об элементарном предложении. При этом следует иметь в виду, что показатель отрицательности (обозначим его обобщенно через neg) может реализоваться не только как отрицательная частица not, но и может быть инкорпорированным в словообразовательную структуру слова: nobody = neg + anybody, nowhere == — neg + where, never — neg + ever и т. д.

Различие между общим и частным отрицанием, если не основываться на чисто формальном критерии «привязки» отрицания к финитной части сказуемого, оказывается весьма условным. С одной стороны, общее отрицание в условиях развернутой группы сказуемого, включающей другие, кроме сказуемого, элементы, может иметь семантическую связь с каким-либо из таких элементов. Так, по мнению Р. Кверка и др., в предложении The girl isn't/ n о w /a student/ at a / large / university отрицание в разных семантических прочтениях предложения может относиться к каждому из четырех выделенных элементов. С другой стороны, многие предложения с частным отрицанием по своему содержанию (как отражение определённой ситуации) эквивалентны предложениям с общим отрицанием. Ср. возможность преобразования You can do nothing about it «-» You can't do anything about it. Двоякую интерпретацию допускают построения типа It was not Peter, В зависимости от того, с чем синтаксически связана отрицательная

частица not это — предложение с общим или частным отрицанием: It was ^ not Peter в отличие от It was not ^ Peter.

Особо следует рассмотреть отрицательно-вопросительные предложения (общий вопрос). Положительные и отрицательные вопросительные предложения отличаются не единственно по признаку «положительность»/«отрицательность». Отрицательно-вопросительное предложение имеет, дополнительно к значению вопроса, имплицитное значение авторского предположения о значительной степени вероятности совершения события, о котором идет речь. Поэтому ответ 'No' на такой вопрос находится в противоречии с ожидаемым. Didn't she take anything? — в отличие от «чистого» вопроса Did she take anything? — не просто запрашивает о событии, но и имплицитно передает ту идею, что автор вопроса полагает, что she did take something или she must have taken something. Ср. пример, подтверждающий такую трактовку: 'She didn't take anything? A cup of tea? A drink of water? I'll bet you she had a cup of tea. That sort always does.' (A. Christie) Что касается не-отрицательного вопроса, то он лишен такой импликации. В русском языке соответствующая идея значительной степени вероятности совершения/несовершения события передается лексически с помощью неужели: ср. Неужели она ничего не выпила? (= Она должна была что-то выпить) и Неужели она что-то выпила? (= Она не должна была ничего пить) и потому здесь возможны параллельные построения сходной семантической структуры отрицательных и положительных вопросов.

Специальные вопросы (если это не вопросительные предложения, повторяющие отрицательную форму предшествующего повествовательного предложения в диалоге: 'I don't know' — 'What don't you know?') не могут быть отрицательными: предложения вроде *How long haven't you known her? или *What exactly don't you mean? не отмечены.

СТРУКТУРА ПРЕДЛОЖЕНИЯ

3.2.1. КОНСТИТУЕНТНЫЙ АНАЛИЗ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

3.2.1.1. Член предложения как базисная синтаксическая единица. Первый и необходимый этап в исследовании структуры предложения — его сегментация, т.е. членение состава предложения на составляющие.

Грамматическая традиция знает целый ряд способов членения предложения. Видимо, факт множественности способов сегментации состава языковых единиц вообще, наблюдаемый и в связи с предложением, заставил Л. Ельмслева поставить под сомнение лингвистическую значимость проблемы разделения лингвистических объектов на составляющие. Такой скептицизм не оправдан. Само членение, если оно осуществляется не произвольно, а с учётом языковой реальности, познавательно и составляет необходимый этап исследования. Характерно, что многие известные методы

анализа структуры предложения именуются по составляющим предложения, выделяемым при его сегментации и принимаемым в соответствующей теории за основные, базисные в исследовании предложения. Ср.: анализ по членам предложения, анализ по словосочетаниям, анализ по непосредственно составляющим, цепочечный анализ, синтаксемный анализ, тагмемный анализ.

Внимание к составляющим предложения возникает не просто из эвристических задач, а имеет объективные, связанные с природой исследуемого явления основания: предложения не даны в готовом виде носителям языка, а каждый раз «собираются», «монтируются» ими из слов, которым в предложении придаются функциональные, синтаксические значения. Поскольку предложения различаются по сложности своего построения, важно установить верхний и нижний пределы членения предложения, оставаясь в границах которых, исследователь будет иметь дело с составляющими именно предложения, а не какой-то другой единицы.

Верхний предел легко установим, коль скоро установлены границы самого предложения. Это предикативная единица (в традиционной терминологии — предложение как часть сложносочинённого или сложноподчинённого предложения, т. е. то, что по-английски называется «clause»). В качестве нижнего предела на первый взгляд может представляться слово. (Возможно, такое решение в значительной степени подсказывается нашей преимущественной ориентированностью па графический образ предложения и текста, чётко членимых на слова). Однако это не так. Допустимые преобразования в линейной организации состава предложения ‘I shall never forget the killing of Lord Edgware' — 'Never shall I forget the killing of Lord Edgware.' (A. Christie), характер возможных субституций типа at the seaside ↔ there, shall forget — forgot и т. п., соотносительность составляющих элементарных семантических конфигураций предложения с членами предложения — эти и некоторые другие моменты свидетельствуют о том, что элементарной синтаксической единицей является член предложения. Член предложения составляет нижний предел членения предложения. Если продолжать членение, мы выходим в область компонентного состава членов предложения, который воплощается в словах, словоформах или морфологических компонентах слова.

Предложение как единица языка, с помощью которой осуществляется речевое общение, должно, с одной стороны, отражать все многообразие возможных, постоянно меняющихся внеязыковых ситуаций, а с другой — через обобщающий характер структурных схем и семантических конфигураций упорядочивать представления о них. Лишь при удовлетворении этих требований язык может эффективно функционировать как средство общения и средство мыслительной деятельности человека. Естественно ожидать, что член предложения как конституент предложения не может быть безразличным к этим требованиям, а, наоборот, должен обеспечивать их выполнение. Это действительно так.