Последует за этим верность всем»

(В. Шекспир)

Верность — это морально-этическое понятие, это стойкость и неизменность в чувствах, в выпол­нении своего долга. Наиболее часто это понятие употребляется, когда речь идет о любви. Однако человек может оставаться верным и своим прин­ципам, чувству долга, велению сердца. И особен­но трудно для нас всех сохранить верность самому себе.

Примеров тому немало в художественной ли­тературе. Так, мотив сохранения верности своим нравственным принципам, чувству долга звучит в романе А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Од­новременно автор размышляет здесь о сохранении в душе человека милосердия, любви к ближнему.Этические и социальные пласты вступают в романе в сложное взаимодействие.

Герой Пушкина, Петр Гринев, верен себе и в ко­мически сниженных, и в драматически напряжен­ных ситуациях. Вот незнакомый мужичок спасает его во время бурана, показывает дорогу к постоя­лому двору. В благодарность Гринев дарит ему свой заячий тулупчик. Впоследствии старый знакомый оказывается предводителем бунтовщиков, Пуга­чевым, человеком, шайки которого бесчинствуют повсюду. Но и перед лицом смертельной опасно­сти герой остается верен чувству долга, своим по­нятиям о чести.

Так, после захвата Белогорской крепости Пуга­чев спас Гринева от смертной казни, помиловал его. Однако герой не может признать в нем государя, так как понимает, кто он есть на самом деле. «Меня снова подвели к самозванцу и поставили перед ним на колени. Пугачев протянул мне жилистую свою руку. «Целуй руку, целуй руку!» — говорили около меня. Но я предпочел бы самую лютую казнь та­кому подлому унижению», — вспоминает Гринев. Однако на этот раз все обошлось: Пугачев лишь по­шутил, что молодой человек «одурел от радости», и отпустил его.

Однако далее драматизм и напряжение в пове­ствовании возрастают. Пугачев спрашивает Грине­ва, признает ли он своего «государя», обещает служить ему. Положение молодого человека очень неоднозначно: он не может признать самозванцагосударем и вместе с тем он не хочет подвергать себя бесполезному риску. Гринев колеблется, но вот чувство долга торжествует «над слабостию челове­ческою». Он преодолевает собственное малодушие и откровенно признается Пугачеву, что не может считать его государем. Не может молодой офицер и служить самозванцу: Гринев — природный дворя­нин, присягавший императрице.

Далее ситуация становится еще более драматич­ной. Пугачев пытается взять с Гринева обещание не выступать против мятежников. Но и этого не мо­жет обещать ему Петр Андреевич: он обязан под­чиняться требованиям воинского долга, повино­ваться приказу. Однако и на этот раз душа Пугачева смягчилась — он отпустил молодого человека.

Верность своим принципам сохраняет Гринев и в отношениях с Машей. Полюбив дочь капитана Миронова, он чувствует свою ответственность за ее судьбу. Свой долг он видит в том, чтобы защи­щать и оберегать любимую девушку. Когда Маша становится пленницей Швабрина, Гринев готов на все, лишь бы ее освободить. Не найдя поддержки у официальной власти, он обращается за помощью к Пугачеву. И Пугачев помогает молодым людям, несмотря на то, что Маша — дочь коменданта Бе­логорской крепости, офицера войск противника. После разгрома пугачевского войска по доносу Швабрина Гринев был арестован, над ним состоял­ся суд. Однако, защищаясь, герой не мог открыть истинное положение вещей, так как боялся впутатьв эту историю Машу Миронову «Мне пришло в го­лову, что если назову ее, то комиссия потребует ее к ответу; и мысль впутать имя ее между гнусными изветами злодеев и ее самую привести на очную с ними ставку — эта ужасная мысль так меня порази­ла, что я замялся и спутался». Гринев предпочитает понести незаслуженное наказание, нежели оскор­бить доброе имя Марьи Ивановны.

Таким образом, никогда пушкинский герой не изменяет своим принципам, обретая так подлин­ную гармонию с миром. И мы видим, что един­ственное, что может помочь человеку выжить в трудной ситуации, — это внутренний голос совести.

«Главное, не изменять себе, не растрачиваться на то, что на самом деле не нужно, и уметь хранить то, что действительно ценно»(О. Рой)

Главное для человека — это умение быть самим собой, не растрачивать свою душу по мелочам, оставаться верным своей природе, порывам своей души. Только тогда возможно гармоничное суще­ствование с окружающими людьми и миром.

Об этом часто размышляли русские классики. К примеру, эта мысль присутствует в романе Л.Н. Толстого «Война и мир». Героем, который об­ретает эту гармонию с миром, является в этом про­изведении Пьер Безухов. Путь его — это сложный, тернистый путь исканий, поиска истины. Своей неудовлетворенностью окружающей действитель­ностью, разочарованием в свете он напоминает нам традиционного для русской литературы «героя сво­его времени». Однако роман Толстого уже выходит за рамки литературной традиции. Герой Толстого преодолевает «трагедию лишнего человека», обре­тает смысл жизни и личное счастье.

Мы знакомимся с Пьером уже на первых стра­ницах романа и сразу же отмечаем непохожесть его на окружающих. Он неловок и рассеян, не облада­ет светскими манерами, «не умеет войти в салон» и еще менее умеет «из него выйти». Открытость,эмоциональность, робость и естественность отли­чают его от безразлично-самоуверенных салонных аристократов. «Ты один живой человек среди всего нашего света», — говорит ему князь Андрей. Пьер застенчив, по-детски доверчив и бесхитростен, подвержен чужим влияниям. Отсюда его кутежи, «гусарство» в компании Долохова и Анатоля Курагина, женитьба на Элен. Как замечает Н.К. Гудзий, по отсутствию внутренней собранности и сильной воли, по беспорядочности своих увлечений ха­рактер Безухова в известной степени противопо­ставлен характеру Андрея Болконского[1]¹. Пьеру не свойствен рационализм и постоянный самоанализ, в натуре его присутствует чувственность.

Однако образ жизни героя здесь обусловлен не только его личностными качествами. Буйные куте­жи в компании «золотой молодежи» — это и нео­сознанный протест его «против низменной скуки окружавшей действительности, трата сил, которые не к чему... приложить»[2].

Следующий этап нравственных исканий Пье­ра — это увлечение масонством. В этом учении ге­роя привлекает определенная свобода, масонство в глазах его — «учение христианства, освободив­шегося от государственных и религиозных оков», братство людей, способных поддерживать друг

друга «на пути добродетели». Пьеру кажется, что это возможность «достижения совершенства», ис­правления человеческих и общественных пороков. Идеи «братства вольных каменщиков» кажутся ге­рою снизошедшим на него откровением. Однако Толстой подчеркивает ошибочность взглядов Пье­ра. Ни одно из положений масонского учения не реализуется в жизни героя. Пытаясь исправить не­совершенство общественных отношений, Безухов пробует изменить положение своих крестьян. Он строит в своих деревнях больницы, школы, при­юты, пытается облегчить положение крепостных. И ему кажется, что он достигает ощутимых резуль­татов: благодарные крестьяне торжественно встре­чают его хлебом-солью. Однако все это «народное благоденствие» иллюзорно — это не что иное, как спектакль, устроенный главноуправляющим по случаю приезда барина. Главноуправляющий Пье­ра считает все затеи барина чудачеством, нелепой блажью. И поступает по-своему, сохраняя в имени­ях Безухова прежние порядки. Столь же бесплод­ной оказывается и идея личностного самосовер­шенствования. Несмотря на то что Пьер искренне стремится к искоренению личных пороков, жизнь его идет по-прежнему, «с теми же увлечениями и распущенностью», он не может удержаться от «уве­селений холостых обществ», хотя и считает их «без­нравственными и унизительными».

Порвав с масонами, герой переживает глубо­кий внутренний кризис, душевную катастрофу. Онразуверяется в самой возможности общественно полезной деятельности. Однако 1812 год многое меняет в жизни Безухова. Это период восстанов­ления душевной целостности, приобщения героя к «общему», утверждения в душе его «чувства целе­сообразности бытия»[3]. Большую роль здесь играет посещение Пьером Безуховым батареи Раевского во время Бородинской битвы и его пребывание во французском плену.

Находясь на Бородинском поле, среди беско­нечного грохота пушек, дыма снарядов, визга пуль, герой испытывает чувство ужаса, смертельного страха. Солдаты же кажутся ему сильными и муже­ственными, в них нет страха, боязни за свою жизнь. Сам патриотизм этих людей — неосознанный, иду­щий из самой сути натуры, поведение их просто и естественно. И Пьеру хочется стать «просто солда­том». Впервые столкнувшись с народной средой, он остро чувствует фальшь и ничтожество мира светско-условного, чувствует ошибочность своих прежних взглядов и жизненных установок[4].

Возвратившись в Москву, Безухов проникается идеей убить Наполеона. Однако намерению его не дано осуществиться — вместо убийства француз­ского императора он спасает на пожаре ребенка изащищает красавицу-армянку от французских сол­дат. Однако Безухова обвиняют в поджоге, и он по­падает в плен к французам. И для Пьера наступают тяжелые дни плена, когда он вынужден терпеть на­смешки окружающих, допросы французских офи­церов, жестокость военного суда. Он чувствует себя «ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвест­ной ему машины». Этот заведенный французами порядок убивает, уничтожает, лишает его жизни. «В нем... уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога...». Встреча с Платоном Каратаевым помогает Пьеру выжить, обрести новый взгляд на мир и на самого себя. Главное для Каратаева — принятие жизни та­кой, как она есть, вера в Провидение, непротивле­ние злу. Символом этого персонажа является круг, фигура, с которой издавна было связано представ­ление о достигнутом совершенстве. Платон Кара­таев предстает у Толстого частицей народа, вопло­щением «роевого начала»: «жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица цело­го, которое он постоянно чувствовал». Этот герой проникнут идеей всеобщего любовного единения людей. И Пьер приходит к нравственному удов­летворению именно через философию Каратаева, в котором его привлекает отсутствие личных инте­ресов, склонностей, умение прощать и принимать все происходящие события. «Он искал этого в фи­лантропии, в масонстве, в рассеянии светской жиз­ни, в вине, в геройском подвиге самопожертвова­ния», — но все эти искания обманули его. Пьеру нужно было пройти через ужас смерти, через лише­ния, через то, что он понял в Каратаеве, чтобы прийти к согласию с самим собой. Научившись ценить простые обыденные вещи: хорошую пищу, чистоту, свежий воздух, свободу, красоту природы, — Пьер испытывает доселе неизведан­ное чувство радости и крепости жизни, чувство го­товности на все, нравственной собранности, вну­тренней свободы.

В конце романа герой обретает личное счастье в браке с Наташей Ростовой. Однако будучи счаст­лив в семье, он по-прежнему деятелен и активен. Мы видим его «одним из главных основателей» де­кабристских обществ. И путь исканий начинается снова: «Ему казалось в эту минуту, что он был при­зван дать новое направление всему русскому обще­ству и всему миру».

Пьер Безухов — один из любимых героев Толсто­го, он близок писателю своей искренностью, беспо­койной, ищущей душой, критическим отношением к обыденности, стремлением к нравственному иде­алу. Путь его — это вечное постижение истины и утверждение ее в мире. Только так, по мысли писа­теля, человеку можно оставаться самим собой.

«Хранить верность — это достоинство, познать верность — это честь...»(Мария фон Эбнер-Эшенбах)

Верность — это стойкость и неизменность чувств человека, следование голосу совести, велению сво­его долга. Умение сохранить верность в любви, дружбе, браке — это несомненное достоинство че­ловека. Познать же верность — это честь, которую оказывают людям. И они должны быть достойны этой чести.

Размышления о верности и чувстве долга часто встречаются в произведениях русской классиче­ской литературы. Мотив верности семье звучит в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Герой Пушкина совершает в романе трагическую ошиб­ку, «о которой впоследствии будет горько сожа­леть. При всей своей проницательности он не смог оценить истинный масштаб личности Татьяны, не увидел, что перед ним редкостная, «гениальная на­тура»... Он не ощутил... сколь глубоким, сильным и трагическим было чувство Татьяны... не почув­ствовал, что безответная страсть поставит героиню на край гибели... Главное же — он не угадал,, что любовь Татьяны — это дар судьбы, редкое счастье, ради которого стоило попытаться изменить свой образ жизни, привычки, планы на будущее»[5]. Оне­гин не смог разгадать натуру Татьяны, увидев в ней лишь мечтательную провинциальную барышню.

Потребовалось время, нравственные испытания (убийство друга) и осознание собственной неправо­ты для того, чтобы герой смог обрести возможность подлинной, живой жизни, стать ее полноправным участником, а не зрителем. Встретив Татьяну, став­шую равнодушною княгиней, «законодательницей зал», в Петербурге, Онегин поражается своему впе­чатлению, тому, что шевельнулось в его душе:

Он оставляет раут тесный,

Домой задумчив едет он:

Мечтой то грустной, то прелестной

Его встревожен поздний сон.

Он, быть может, впервые открывает в душе сво­ей истинную любовь — не увлечение, не светский флирт, не пылкую влюбленность юнца, но чувство зрелого мужчины, уже ничего не ждавшего от жиз­ни. Онегин поражен не только силой и очаровани­ем внезапного чувства — он поражен свойствами собственной души, своей жаждой любви и счастья. Это чувство для героя — дважды откровение. Имен­но поэтому Онегин так упрям, «отстать не хочет», «за нею гонится как тень». Горечь и неподдельная искренность звучат в каждой строчке его письма Татьяне:

Я знаю: век уж мой измерен;

Но чтоб продлилась жизнь моя,

Я утром должен быть уверен,

Что с вами днем увижусь я.

Однако в поведении героя не только чувство тра­гической безысходности, определяющее ценность его любви. Исследователи отмечали, что досада и суетность имели место в этой скоропалительной страсти. Духовное обновление пробудило самоосознание чувств Онегина, не изменив, однако, сущности его натуры. В основе его поступков — все тот же эгоизм. Как точно замечает М. Лазукова, чувства Онегина оборачиваются «эгоцентризмом, неуважением к личности другого, к воле другого, неуважением к “теперь”», «приятие мира Онеги­ным — приятие для себя»[6]. Однако теперь ситуация изменилась: Татьяна замужем, и узы брака для нее святы. Любовь Онегина, его преследования, пись­ма — все это оскорбляет ее, вызывает в душе ее гнев, недоумение: она не слишком верит в искрен­ность Евгения. В финале романа она преподносит Онегину свой «урок»:

...колкость вашей брани,

Холодный, строгий разговор,

Когда б в моей лишь было власти,

Я предпочла б обидной страсти

И этим письмам и слезам...

Чистота и цельность натуры Татьяны несовме­стимы с ложью и обманом. Она по-прежнему лю­бит Онегина, однако теперь счастье героев невоз­можно:

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана,

Я буду век ему верна...

В этом выборе героини сказалось очень многое. Это и цельность ее натуры, не допускающая лжи; и четкость нравственных представлений, исключаю­щих саму возможность причинить горе невинному человеку (мужу), легкомысленно опозорить его; и книжно-романтические идеалы; и вера в Промы­сел Божий, подразумевающая христианское сми­рение; и законы народной морали с ее однозначно­стью решений; и неосознанное повторение судьбы своей матери и няни.

Достоевский считал, что Онегин теперь любит в Татьяне «только свою новую фантазию»[7]. «Любит фантазию, да ведь он и сам фантазия. Ведь если она пойдет за ним, то он завтра же разочаруется и взглянет на свое увлечение насмешливо. У него нет никакой почвы, это былинка, носимая ветром. Не такова она /Татьяна/ вовсе: у ней и в отчаянии и в страдальческом сознании, что погибла ее жизнь, все-таки есть нечто твердое и незыблемое, на что опирается ее душа. Это ее воспоминания детства, воспоминания родины, деревенской глуши, в кото­рой началась ее смиренная, чистая жизнь...» — за­мечает писатель².

Таким образом, умение сохранить верность в браке, в семье — это несомненное достоинство че­ловека, во многом определяющее его судьбу, жизнь, возможность обретения счастья.

«Верная любовь помогает переносить все тяготы...»(Ф. Шиллер)

Верность в любви — великое благо для челове­ка. Однако это и испытание, возложенное на нас судьбой, своеобразный экзамен на нравственную прочность, духовную состоятельность. О верной, настоящей любви писали поэты и прозаики. Этот мотив развивается в сюжете романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

«За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да от­режут лгуну его гнусный язык! За мной, мой чи­татель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!» — так открывается у Булгакова глава о Маргарите. В романе звучит тема настоящей, глу­бокой любви на фоне пошлой, мещанской жизни. Значим мотив самопожертвования, разделения участи любимого. Маргарита, полюбив Мастера, прощается со своей прошлой жизнью, жертвует благополучием, своим положением, комфортом. Она поддерживает Мастера в минуты отчаяния. Ради своего любимого идет на сделку с Воландом, соглашаясь быть царицей бала сатаны.

Маргарита предстает в романе уникальной геро­иней. Имя ее связано с фаустианской традицией, образ ее воплощает собой «абсолютную любовь, идеал, стоящий выше всего: даже выше христиан­ского идеала спасения души (во имя любви к Ма­стеру героиня заключает договор с дьяволом...)»[8]. С этой героиней связаны демонические мотивы в романе (бал сатаны, колдовской эликсир и др.), истоки которых — в романтизме. Образ Маргари­ты неразрывно связан в романе с образом Мастера. Она, в отличие от Мастера, берет на себя активную роль и пытается бороться с жизненными обстоя­тельствами. Но страдания ожесточили ее. Энергия Маргариты становится разрушительной: получен­ную способность летать и быть невидимой она ис­пользует для того, чтобы отомстить. Исследователи отмечали, что большая, всепоглощающая любовь к Мастеру совмещается в ее душе с ожесточением против всего мира. И в этом двойственность, про­тиворечивость характера героини.

Маргарита навсегда остается с Мастером, она посвящает ему жизнь, становится его Музой. В фи­нале эти герои удостоены «покоя», они обретают свой вечный дом.

Тема верной, настоящей любви раскрывается и в поэзии. Так, одним из самых знаменитых сти­хотворений стало послание К. Симонова «Жди меня», написанное в годы Великой Отечествен­ной войны.

Стихотворение «Жди меня, и я вернусь...» было написано в 1941 году. Оно посвящено лю­

¹

^ разделi. Верность и измена • '

бимой женщине поэта — актрисе Валентине Се­ровой. Интересно, что сам автор не собирал­ся печатать это стихотворение: оно казалось ему слишком камерным, интимным, лишенным гражданского содержания. «Я считал, что эти стихи — мое личное дело, — рассказывал затем К. Симонов. — Но потом, несколько месяцев спу­стя, когда мне пришлось быть на далеком севере и когда метели и непогода иногда заставляли про­сиживать сутками где-нибудь в землянке или в за­несенном снегом бревенчатом домике, в эти часы, чтобы скоротать время, мне пришлось самым раз­ным людям читать стихи. И самые разные люди десятки раз при свете керосиновой коптилки или ручного фонарика переписывали на клочке бума­ги стихотворение «Жди меня», которое, как мне раньше казалось, я написал только для одного человека. Именно этот факт, что люди перепи­сывали это стихотворение, что оно доходило до их сердца, — и заставил меня через полгода напе­чатать его в газете»[9].

Однако история стихотворения на этом не закан­чивается. Оно не было принято в «Красной звезде», и Симонов воспринял это как должное. Редактора «Правды» П.Н. Поспелова поэт счел нужным зара­нее предупредить о том, что «это стихи не для газе­ты»[10]. Однако в 1942 году оно было опубликовано вгазете «Правда». Позже стихотворение вошло в ли­рический цикл «С тобой и без тебя».

Стихотворение было очень популярно в годы Великой Отечественной войны. Как только оно по­явилось в «Правде», его сразу же переписали в свои блокноты тысячи бойцов. Тысячи солдат в своих письмах домой говорили о самом главном, чем они жили, о чем думали.

Однако многим критикам цикл «С тобой и без тебя» не понравился. В качестве аргументов выска­зывались мысли о том, что в стихотворениях поэта «идея революции неощутима», «где-то проглады­вает культ войны, культ солдата», на ряде строчек «лежит печать явной спешки», слово «жди» «из на­стойчивого делается назойливым и перестает рабо­тать в смысловом отношении»[11]. Более того, ходил слух, что Сталин высказал мысль о том, что надо бы издать эти стихи в двух экземплярах — «один — ей, другой — автору»[12].

По своему жанру произведение представляет собой любовное послание, обращение к любимой «побудительно-заклинательного характера»[13]. Мы можем отнести его к интимной лирике. Также здесь присутствуют элементы, придающие произведе­нию характер исповеди. Однако в стихотворенииприсутствуют также и гражданские мотивы — вы­полнение героем своего долга, его вера в победу.

Стихотворение построено в виде монолога ли­рического героя, бойца, обращенного к любимой женщине. Монолог лирического героя носит здесь разговорный характер. Каждая строфа стихотворе­ния имеет кольцевую композицию. Ключевые сло­ва здесь — «жди меня». Каждая строфа начинается с этих строк (а в первой строфе они проходят реф­реном), поэтому они звучат здесь как заклинание. А заканчиваются строфы той же просьбой, обра­щенной к любимой: «Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет», «Жди. И с ними заодно Выпить не спеши».

Исследователи отмечали характерные черты по­этического стиля К. Симонова. «Если говорить о таких его лучших стихах, как «Жди меня...», «Если дорог тебе твой дом...», «Ты помнишь, Алеша, до­роги Смоленщины...», то они строятся не как про­стая, обыденно-спокойная беседа с читателем. В каждом из них тема овладевает поэтом, как одно-единственное чувство, страсть, и эта те­ма-страсть определяет собой строй и звучание сти­ха. <...> Симоновский поэтический разговор отли­чает открытая прямота»[14].

Первая строфа — это рассказ о трудной жизни героини, любимой поэта. «Желтые дожди» наводят грусть, время кажется бесконечным, зиму сменяет лето, метель — жара. А между тем «других» уже неждут, писем не приходит. Мы видим, сколько ду­шевных сил, терпения, мужества и веры требует это умение ждать бойца с фронта.

Вторая строфа углубляет и развивает мотивы предыдущей. Она является кульминационной в развитии темы ожидания. Испытание разлукой мо­гут не выдержать «друзья», родные — «сын и мать», выпивающие «на помин души». Но это испытание под силу любимой и любящей женщине. Она не должна верить в смерть любимого, должна выдер­жать все испытания. И ее любовь, вера способны творить чудеса. Здесь мы видим противопоставле­ние веры, любви героини и безверия, забвения всех окружающих.

В третьей строфе ситуация ожидания заканчи­вается. Все напряжение, кульминационная точка второй строфы разрешается здесь в светлый аккорд:

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: — Повезло.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, —

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

Здесь словно подводится итог этому ожиданию, этой способности героини:

Эти строчки — апофеоз русской женщины, ее терпения, любви, ее душевных качеств. Любовь — великая сила, побеждающая смерть. Она способна сберечь воина в смертельном бою. Такова основная мысль этого произведения.

В стихотворении сочетаются трехстопный и че­тырехстопный хорей, рифмовка — перекрестная. По своим художественным средствам оно крайне скупо, но скупость речи оттеняется в нем глубиной чувств, однообразие ритма усилено проникновен­ностью одного всеохватывающего душевного со­стояния. Поэт использует различные средства ху­дожественной выразительности: анафору (каждая строфа), эпитет («желтые дожди», «горькое вино»), метафору («Ожиданием своим Ты спасла меня»), фразеологизм («всем смертям назло»).

Таким образом, верная любовь помогает челове­ку вынести все тяготы жизни, выжить в нечелове­ческих условиях, сохранить в своей душе надежду.

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

«Измена зарождается в сердце прежде, чем проявляет себя в действии»(Д. Свифт)

Измена — это попрание человеком определен­ных нравственных понятий, нарушение представ­лений о чести, долге, семейном, нравственном и т.д. Зарождаясь в человеческом сердце, прони­кая в мысли, душу, этот процесс постепенно об­ретает зримые и реальные черты. Мотив измены берет свое начало в библейских сюжетах. Очень остро звучит этот мотив и в произведениях рус­ской классической литературы, к примеру в драме А.Н. Островского «Гроза».

Измена героини мужу подготавливается у драма­турга комплексом исходных мотивов. Так, уже в на­чале пьесы звучат у Островского мотивы соблазна, искушения, греха и своеволия. Катерина понима­ет, что с ней происходит «что-то недоброе»: «Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу, мо­литься — не отмолюсь никак. Языком лепечу сло­ва, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самой себя совестно дела­ется...».

Согласно христианским представлениям, снача­ла смущается ум человека, его мысли, потом сердце и чувства, а затем воля. Бессознательно Катеринаэто ощущает и говорит об этом Варваре: «Ах, Варя, грех у меня на уме! <...> Не уйти мне от этого гре­ха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю?» Во втором действии она вновь говорит Варваре: «Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг сму­щал». Понимая, что мечта о Борисе завладела ее мыслями, героиня все же пытается удержаться от греха, пытается заглушить свою страсть, найти опо­ру в муже: «Я буду мужа любить», «Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю!» Однако Тихон стремится вырваться на волю, он не чувствует со­стояния жены: «Всю-то жизнь вот эдак жить, как ты видишь, так и убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?» Еще одна попытка сохранить собствен­ную душу — страшная клятва Катерины, ставшая трагическим пророчеством: «Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я...». И финальным этапом борьбы героини с охва­тившим ее соблазном становится сцена с ключом. Икусительницей здесь выступает Варвара, прино­сящая ей ключ от калитки. Катерина мучительно борется с этим искушением, и автор обнажает всю душевную борьбу героини: «Бросить его? Разумеет­ся, надо бросить. И как он это ко мне в руки по­пал? На соблазн, на погубу мою. (Прислушивается). Ах, кто-то идет. Так сердце и упало. (Прячет ключ в карман). <...> Ну, уж, знать, там ему и быть! Видно,сама судьба того хочет!» На этом заканчивается ду­шевная борьба героини: отдавшись во власть стра­стей, она тайно встречается с Борисом, пока муж находится в отъезде.

Исследователи отмечали, что Катерина посту­пает здесь по своей воле, по своему произволу. И образ ее соотносится с образом Кабанихи не только в плане противостояния, но в плане един­ства, т.к. самодурство Марфы Игнатьевны и свое­волие Катерины — понятия, в известном смысле родственные друг другу[15]. В этом плане большое значение для прояснения образа Катерины и самой ситуации приобретает ее высказывание: «Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что». Думается, это ключевая фраза, раскрывающая саму суть этой героини. Ка­терина не находит духовной опоры ни во внешнем мире (в семье), ни в своем внутреннем мире (в вере, в своих моральных принципах).

Впечатлительность, экзальтированность, мак­симализм усиливают трагическое мироощущение Катерины. Мучась сознанием совершенного греха, она признается во всем мужу и свекрови, однако внутренний конфликт не может разрешиться этой сценой. Признавшись в грехе, героиня не обрела истинного покаяния, смирения, стремления изме­нить свою жизнь. Она так и не смогла преодолеть свою страсть — все помыслы ее по-прежнему об­ращены к Борису, она даже готова бежать с ним из дому. Однако ее избранник оказывается робким, заурядным человеком, не способным решиться на бунт. И теперь уже ситуация представляется Ка­терине совсем безвыходной, ею овладевает тоска: «Ночи, ночи мне тяжелы! Все пойдут спать, и я пойду; всем ничего, а мне как в могилу... Свету-то не рада сделаешься! А вставать не хочется, опять те же люди, те же разговоры, та же мука. Зачем они так смотрят на меня? Отчего это нынче не убивают? Прежде, говорят, убивали». Она испытывает острое чувство вины, и упреки окружающих поддержи­вают в ней это чувство — она находит их справед­ливыми. Однако если бы все простили, пожалели ее — чувство постоянного стыда, владеющее ее ду­шой, было бы еще сильнее. Окружающие не могут спасти Катерину, так как она не в силах примирить свои поступки со своими чувствами, со своими представлениями о добре и зле. И в этом неразре­шимость внутреннего конфликта в «Грозе», в этом состоит трагедийность пьесы, финалом которой стала смерть героини.

Таким образом, как отмечали исследователи, Катерина у Островского «пала не жертвой темного царства только, но жертвой распадения собствен­ной веры...»[16]. Жизненные обстоятельства не мог­ли дать ей счастья, любви, душевной гармонии,

а внутренних сил для смирения ей недоставало. Поэтому она оказалась в духовном одиночестве. «Духовное одиночество одолевается верой. Но вера ее разрушена грехом и отчаянием. Страх на­казания, олицетворённый жуткими обличениями безумной барыни, завладевает душою героини без остатка. Но это уже не подлинный страх Божий, а языческий трепет при нежелании смиренного при­ятия скорби душевной. Подлинный страх Божий действует в вере. Но в Катерине происходит полное угасание веры, приведшее ее к самоубийству», — замечает М.М. Дунаев[17].

Таким образом, измена, предательство — это тяжкий грех, зарождающийся сначала в душе чело­века. Мы видим, что измена разрушает не только человеческую личность, но и саму жизнь.

«Верность друга нужна и в счастье, в беде же она совершенно необходима...»(Сенека)

Верность человека в любви и дружбе — это опре­деленный нравственный критерий, во многом определяющий его личность. Недаром человек, совершивший предательство, ассоциируется у нас с библейским Иудой. Встречается в нашей жизни предательство дружбы и убеждений, которые были непрочны. Порой мы не можем положиться на сво­его друга в трудной ситуации, в беде. И примеров тому есть немало в русской литературе.

Один из них — отношения Базарова и Аркадия Кирсанова в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети». Автор писал о Базарове: «Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная — и все-таки обреченная на гибель, потому что она все-таки сто­ит в преддверии будущего»[18]. Однако это будущее, по мысли писателя, не может принадлежать База­ровым. Отсюда и трагическое одиночество героя, его разобщенность с людьми. «Нас не так мало, как вы полагаете», — говорит он Павлу Петровичу. Но в романе нет ни одного персонажа, близкого Базаро­ву. В реальности у него нет друзей, единомышлен­ников. Зато в «Отцах и детях» мы встречаем мни­мых друзей и последователей Базарова.

И прежде всего, это Аркадий Кирсанов. Это мо­лодой человек из дворянской семьи, который учит­ся вместе с Базаровым в университете. Однако само поведение Аркадия, его манеры, речь — все резко отличается от облика Базарова. Молодой Кирсанов всегда вежлив и любезен, держится вполне по-свет­ски. Так, несколько церемонничая, он сообщает отцу, что его приятель «был так любезен, что согла­сился погостить» у них. Базаров же держится просто и естественно, «в голосе его что-то грубое, почти дерзкое», разговаривает с Кирсановыми он «отры­висто и неохотно». «Евгений Васильев», — просто­народно представляется он Николаю Петровичу, не считая нужным соблюдать правила светского эти­кета.

Различен и образ жизни героев, их привычки. Так, приехав в имение Кирсановых, Базаров зани­мается работой, «режет лягушек», ставит опыты. Писатель недаром акцентирует наше внимание на художественной детали — «обнаженная красная рука» Базарова, что свидетельствует о его привычке к труду. Аркадий же — человек праздный: приехав домой, он отдыхает, наслаждается красотой приро­ды и общением с семьей.

Различны и истинные взгляды героев, их убежде­ния. Так, совершенно по-разному они относятся к природе. Для Базарова природа «не храм, а ма­стерская, и человек в ней работник». Аркадий же любит природу, хотя и не смеет признаться в этойк «Все кругом золотисто зеленело, все плодородно и мягко волновалось и лоснилось под теплым дыханием теплого ветерка, все — деревья, кусты и травы; по­всюду нескончаемыми звонкими струйками зали­вались жаворонки... Аркадий глядел, глядел, и, по­немногу ослабевая, исчезали его размышления...».

Базаров не признает и не понимает живопи­си — Рафаэль у него «гроша медного не стоит». Ге­рой смеется над Николаем Петровичем, потому что тот «в сорок четыре года в ...м уезде — играет на ви­олончели». Аркадий же воспитан в семье, где ценят живопись, поэзию, музыку, и в ответ на обидный смех Базарова он, «как ни благоговел перед своим учителем, на этот раз даже не улыбнулся».

Базаров отрицает красоту и любовь, считая, что все это — «романтизм, чепуха, гниль, художество». У Аркадия же в сердце всегда было место для люб­ви. И он находит ее с прелестной молодой девуш­кой, пусть, при всей властности ее натуры, немного наивной, не озабоченной «серьезными вопроса­ми», но с которой ему действительно хорошо.

При этом молодой Кирсанов считает себя уче­ником и последователем Базарова. Но в действи­тельности (и Тургенев как бы мимоходом, нена­вязчиво открывает это читателям) Аркадий лишь подражает Базарову. Как отмечал Д. Писарев, это «молодой человек неглупый, но совершенно ли­шенный умственной оригинальности и постоян­но нуждающийся в чьей-нибудь интеллектуаль­ной поддержке»[19]. Аркадий принадлежит к разрядулюдей, которые постоянно попадают под чужое влияние, людей, «вечно опекаемых и вечно не за­мечающих над собою опеки»[20]. Желание его «быть сыном своего века», разделять передовые взгля­ды и обаяние сильной личности Базарова застав­ляют этого молодого человека «мыслить с чужого голоса»[21].

В романе есть несколько характерных эпизодов. Вот Аркадий вместе с Базаровым только что прие­хал к ртду. Он рад встрече, возвращению в родной дом и, забывшись, начинает восхищаться чудной природой: воздухом, небом. Но вдруг «бросает кос­венный взгляд назад и умолкает». Так одной фразой Тургенев дает понять читателям, каково истинное положение вещей. Не препятствуя выбору отца в лице простодушной Фенечки, сын подчеркивает свой демократизм, широту взглядов: «...тебе изве­стен мой образ мыслей». И далее идут комментарии писателя: «Аркадию было очень приятно произне­сти эти слова». Поддерживая Базарова в споре с Павлом Петровичем, молодой Кирсанов заявляет своему дяде, что необходимо все разрушить — «со­временное состояние народа этого требует». Но как же далека сама натура Аркадия от агрессивности и разрушения!

Подражая Базарову, молодой Кирсанов зачастую копирует его поведение. Он хочет казаться челове­ком с большим жизненным опытом, суровым и де­ловитым, с небольшим налетом цинизма. На самомже деле Аркадий — это добрый, мягкий, интелли­гентный юноша, любя