Художественные особенности лирики для детей. Классическая русская поэзия детям. Русская поэзия для детей в ХХ веке

Детская поэзия ХІХ века

Поэзия А.С.Пушкина в нравственном и эстетическом воспита­нии.Воспитательное значение поэзии А.С. Пушкина огромно. Его гражданская лирика посвящена сложным политическим вопро­сам. Стихотворения Пушкина, вошедшие в чтение школьников, воспитывают в юных гражданах высокое чувство патриотизма.

Ни один поэт не создал такой мудрой и светлой пейзажной ли­рики. Стихотворения «Зимний вечер», «Еще дуют холодные вет­ры...», пейзажные зарисовки из романа «Евгений Онегин», дос­тупные восприятию детей развивают нравственную и эстетиче­скую восприимчивость маленьких читателей.

Даются яркие, лаконичные бытовые зарисовки. Описание природы тесно связано с крестьянским бытом, оживлено поступ­ками и действиями людей. Поэт изображает природу жизненно правдиво, в многообразных и конкретных ее признаках, свойст­вах, явлениях.

Сказки. Сказки А.С. Пушкина появились в период наивысше­го расцвета его творчества. Они не предназначались для детей, но почти сразу вошли в детское чтение.

Н.А. Некрасов

Главная мысль, пронизывающая все стихотворения Некрасова о детях и детстве, — это мысль о будущем России. Какими вырастут дети, такое будущее и ждет любимую родину. Все личностные качества: и хорошие, и дурные — закладываются в первые годы жизни.

Болью и тоской пронизаны строчки стихов, посвященных де­тям «города рокового» — Петербурга, жителям петербургских ок­раин. Среди какофонии звуков городской жизни, будто предвестник будущих катаклизмов и катастроф, звучит «раздирающий плач» маленьких детей, которым, по словам Некрасова, «красного детст­ва не знать». Эта мысль еще более экспрессивно утверждается в стихотворении о жизни маленьких фабричных рабочих «Плач де­тей» (1860).

Колесо фабричной машины становится символом беспощад­ного мира, в котором дети лишены счастливого «ликующего детст­ва», кажется, забыты даже Богом («бесполезно...молиться»), В родном доме ждет только «забота и нужда», слезы «бледной» матери и единственное желание: «спать». В данных стихах Некра­сов выступает не только как гуманист, но и как предшественник эсхатологических мотивов урбанистической лирики поэтов рубе­жа XIX—XX вв.

В 1861 г. выходит в свет замечательное стихотворение — «Кре­стьянские дети». Все оно проникнуто «обаянием поэзии детства». К.И. Чуковский в своей монографии «Мастерство Некрасова» подчеркивает главное чувство автора, которым проникнуто все стихотворение, — это умиление, особенная нежность, которая со­гревает, передается читателю. Благодаря такому заинтересованно­му любованию каждый образ маленькой поэмки получился жи­вым, полнокровным, радующим, вызывающим невольную улыб­ку. В «Крестьянских детях» проявился не только талант Некрасо­ва — художника слова, но и его незаурядные драматургические способности. Воспоминания о собственном деревенском детстве и сценка, давно уже во всех хрестоматиях называемая «Мужичок с ноготок», обрамляются «театральным действом», в первой части которого главные действующие лица — крестьянские ребятишки, а во второй в «актеры» попадает охотничий пес автора — Фингал. Театр — обыкновенный сарай, декорациями служит живая приро­да, а в последнем «акте» разражается настоящая гроза.

В центральной части стихотворения зарисовки жизни деревен­ской детворы так живы, так согреты любовным чувством поэта, что, кажется, они зримо проходят перед глазами. Все они полны движения, звуков, запахов

Нельзя сказать, что Некрасов идеализирует жизнь крестьян­ских детей, он показывает и другую сторону этой воли — негра­мотность, незащищенность от болезней, раннюю привычку к тру­ду. И все-таки размышления о будущем крестьянских детей нельзя назвать печальными, полными мрачных предположений (как это было в цикле «О погоде»). Основа деревенской жизни — земле­дельческий труд. Растить хлеб — занятие трудное, но благородное дающее осознание собственной значимости и подкрепленное де­лами многих предыдущих поколений. Коллективный труд не толь­ко тяжесть, но и радость. Родная земля, русская природа, то, что «русской душе так мучительно мило».

Нет никаких эмоционально-оценочных эпитетов, но за скупы­ми словами истинная поэзия крестьянского труда. «Вековое на­следство» — жить трудом, радоваться и печалиться, любить свою землю, свою Родину. Жизнеутверждающий пафос любви ко всему земному, родному звучит во многих стихотворениях Некрасова. «Я милую землю, я солнце люблю!» — восклицает он в одном из сти­хотворений. Отсюда такое мастерство пейзажа, точность деталей. Родная природа дает заряд энергии, здоровья, радости, счастья, добра. «Воздух усталые силы бодрит» («Железная дорога»). Красо­та окружающего мира избавляет от «дум лютых», дает силы для любви и всепрощения. Пример подобного обновления души чело­века, происходящего под воздействием обновления природы вес­ной, мы видим в чудесной балладе «Зеленый шум» (1862)

Упоение красотой мира, радость жить на свете поэт воплощает и в стихотворениях, написанных специально для детей. Им созда­но два цикла «Стихотворений, посвященных русским детям»: в 1868 г. были опубликованы — «Дядюшка Яков», «Пчелы», «Гене­рал Топтыгин», в 1870 — «Дедушка Мазай и зайцы» и «Соловьи», в 1873 — «Накануне Светлого праздника». Все эти стихотворения вошли в книгу «Русским детям», вышедшую в 1881 г., уже после смерти поэта.

С большим вниманием относится Некрасов к форме стихотво­рений для детей. Его требование к себе: «Чтоб словам было тесно, мыслям просторно» — осуществляется в каждой миниатюре. Ин­тересно, что в этих стихах поэт использует самые разные жанры, встречающиеся в устном творчестве народа и очень любимые деть­ми. Здесь мы встретим прибаутки, анекдоты, притчи, «случаи», ле­генды, сказки. Все, конечно, переосмыслено, пропущено «сквозь душу» автора, мастерски отшлифовано.

«Дядюшка Яков» — поэтичный рассказ о сельском офене, приносящем радость в каждую деревню, доставляющем удоволь­ствие своими товарами и детям, и взрослым. Зазывные крики тор­говца, оживленные диалоги торга-мены написаны в форме народ­ного театра-райка. Некрасов — мастер диалога, точной характери­стики-портрета, и речевой характеристики тоже. У дядюшки Яко­ва он дважды подчеркивает главное — «добрую душу», а еще важно, что этот добрый и веселый человек несет деревенским жи­телям просвещение, в его тележке — новый товар — книжки с картинками, буквари, благодаря им — «умен будешь», чтение — «слаще ореха», пряника. В этом главная мысль и назидательный смысл стихотворения. Стихотворение настолько ритмично, кра­сочно, что строчки его запоминаются и звучат будто сами собой

«У дядюшки Якова ... лошадка каракова», «У дядюшки Якова сбоина макова», «У дядюшки у Якова хватит про всякого». Обра­щение к Якову деревенских жителей ласковое, уважительное «дя­дюшка», что подчеркивает основной смысл стихотворения: глав­ное в человеке — добрая душа, умение и желание делать добро людям, бескорыстие. Таковы «уроки» этого произведения.

Вторая миниатюра цикла — «Пчелы» — самим автором назы­вается притчей. Написана она в форме разговора отца с сыном, где старший доверительно знакомит младшего с важными нравствен­ными нормами. Интересна и поучительна история спасения пчел-работниц, попавших в беду во время весеннего паводка. С любовью и лаской рассказывает о них отец, называя маленьких тружениц «милые», «сердечные». Но главная мысль притчи — благодарность прохожему, «христову человеку» за добрый совет, как помочь пчелам. Отец учит сына не только заботиться о своем хозяйстве, радоваться его процветанию («будем с медком»), а пом­нить добро, знать цену «слову хорошему» и хорошему человеку

Самым, пожалуй, известным и любимым из всех детских сти­хотворений Некрасова можно назвать «Дедушка Мазай и зайцы» (1870). Привлекает обаятельный характер главного героя, живого, неравнодушного человека. История спасения зайцев тому пример. С каким юмором, нестариковским задором описывает Мазай свое весеннее приключение.

Дедушка не только спас, но и выпустил, подлечив и накормив самых слабых. К своей «команде косой» герой испытывает почти родственные чувства, напутствуя их словами: «Не попадайтесь зи­мой!»

Мазай возмущается бездумным, варварским отношением к зверью. «Жалко до слез» ему бедных зайцев, уничтожаемых и ве­сенним половодьем, и мужиками, которые беспощадно и бес­смысленно «ловят, и топят, и бьют их баграми». Доброта Мазая истинная. У человека, считает он, должна быть совесть. Именно по совести, то есть, с жалостью, состраданием относится он ко все­му живому.

В основу стихотворения «Соловьи» (1870) положена опять-та­ки легендарная история, рассказываемая матерью своим детям. Снова поэт использует прием разговора старшего с младшими. Сыновья крестьянки еще малы, но она заботится о том, чтобы они учились наслаждаться красотой («Пойдем соловушек послу­шать»), Некрасов всегда утверждал, что у крестьян сильно развито чувство прекрасного, пусть даже они не умеют рассказать о своих переживаниях. Повествование матери о соловьиной роще скупо, но полно любви к родным местам, теплого чувства.

Последнее стихотворение из посвященных русским детям на­зывается «Накануне светлого праздника» (1873). Повествование ведется от лица автора. Жанр можно определить как дорожное впечатление. Некрасов сразу указывает на место события: «Я ехал к Ростову». Состоит стихотворение из трех частей: первая — опи­сание долины с озером и церковью на его берегу, вторая — встреча с рабочим людом, возвращающимся домой в родные деревни на Пасху, последняя — «чудо-картина» — вид нарядной народной толпы, стекающейся из окрестных деревень к церкви на праздник. Что же «чудесного» в этих картинах? Все стихотворение проникну­то горячей любовью к людям труда, которые умеют хорошо пора­ботать, а потом вместе пойти праздновать Христово Воскресенье. Отрадно для поэта единение людей, стремление быть вместе в день большого праздника.

Детская поэзия ХХ века

И.А. Бунин

Еще в начале XX в. И.Бунин писал:

Голубое основанье,

Золотое острие ...

Сердцем помню только детство:

Все другое — не мое.

(«При свече»)

Подобное восприятие детства сохраняется им и в 30-е годы за пределами России. Подобное, но и особенное, потому что было «младенческое одиночество», как вспоминает Бунин в «Жизни Арсеньева», и привыкание детской души «к своей новой обители». Он подчеркивает, что постепенно в детской душе остается больше всего «яркое, солнечное», вспоминает о том, как познавал мир и жизнь в «глухом и все же прекрасном краю». Детство становится для Бунина одной из ключевых опор, придающих прочность суще­ствованию, многомерность поэзии.

Мир ребенка в поэзии Бунина, давно и прочно вошедшей в детское чтение, — цельное, родственное всему универсуму явле­ние; детство, отрочество, юность для него — не пройденные и за­бытые периоды, наивные с точки зрения взрослого, а истоки само­го себя, непреходящая ценность памяти детства.

Бунин в обращении к детству, подобно Фету и Блоку, подобно лучшим из детских поэтов дооктябрьского периода, во мно­гом — символ XIX в., его культуры, его нравственности, его по­этики.

Послеоктябрьский период в России отмечен, с одной стороны, определенными попытками продолжить традиции дореволюци­онной поэзии, с другой — иными тенденциями, которые вытека­ли из требования «воспитывать — значит революционизировать» (М. Горький).

Пытаясь перестроиться, поэты традиционного направления в начале 20-х годов испытывали непреодолимые трудности, совмещая старую форму с новым содержанием.

Конечно, не этот путь приспособленчества, натягивания ста­рой формы на новое содержание, не путь малохудожественных «производственных», стихов мог быть перспективным в детской поэзии России послереволюционного периода. Для детей начали писать серьезные мастера. Ведущим стал путь, по которому шли В. Маяковский, К. Чуковский, С. Маршак, обэриуты. С приходом в поэзию для детей Маяковского и Маршака на иной художествен­ный уровень поднялась социально-политическая тематика. К. Чу­ковский, борясь против статичности и вялости в детской поэзии, использовал свои наблюдения над тем, как дети сами создают сти­хи и как воспринимают поэтическое слово.

Обэриуты сумели понять, что интересам детей отвечали задор­ные, игровые, юмористические и в то же время нравственно вос­питывающие стихи.

Журнал «Детская литература», осмысливая созданное писате­лями 20-х годов в области детской поэзии, отмечал, что «дети сами выбирали себе поэзию», что они инстинктивно тянулись к коми­ческому фольклорному стиху. Выбор юмористических средств за­висит от того, какому детскому возрасту адресована книга, какие явления жизни становятся объектом юмора. Это отчетливо чувст­вуется по книгам 20-х годов К. Чуковского, В. Маяковского,Маршака, Д. Хармса, А. Введенского, Ю. Владимирова.

А. Введенский работал в жанре баллады, веселых стихов и ре­волюционной поэзии. Им создавались и поэтические сказки, по­литический плакат для детей, и классово заостренная поэма «Ок­тябрь». Он постоянно экспериментировал в области форм поэзии для детей. Следуя поэтическим исканиям В. Хлебникова, подобно другим обериутам, А. Введенский использовал синтаксические инверсии, сложные взаимоотношения звукоряда и звукообраза, магическую многозначность букв.

Значительный вклад в детскую поэзию внес Даниил Хармс (Даниил Иванович Ювачев, 1905—1942). Действие в его стихах часто развертывается замедленно; каждая строка — событие и игра. Очень характерно в этом отношении стихотворение — ско­роговорка «Иван Топорышкин».

В основе стихов Хармса твердая, сжимающая стихотворение схема повторов и параллелизмов. Схема точная, с ясными поворо­тами смысла. Правильное, почти математически выверенное чере­дование ритмических, синтаксических и логических единиц. И в то же время новое смысловое наполнение. У Хармса игра слов не формалистическая, а эстетически оправданная, имеющая задачей и развитие у ребенка различных представлений

Д. Хармс, А. Введенский, Ю. Владимиров своим творчеством утверждали, что веселой может быть детская книжка на любую тему: научно-познавательную, социально-бытовую, историче­скую, революционную. Их стихи доказывали, что поэтическое произведение, написанное для ребенка, должно организовывать эмоции, давать ритм переживаний, доставлять радость, через игру вызывать любовь к труду и познанию.

Многие поэты в 20-е годы пробовали писать для детей. Среди них С. Есенин («Сказка о пастушонке Пете, его комиссарстве и ко­ровьем царстве»), С.Черный («Детский остров»), С. Городецкий («Бунт кукол»), Н. Тихонов («Сами»), Н. Асеев («Беспризорный», «Конная Буденного», «Первомайские сигналы»), М. Светлов («Горнист», «Пионеру»), А. Жаров («Взвейтесь кострами, синие ночи»), Вс. Рождественский («Дети разных стран»). По сравнению с дореволюционной поэзией для детей, в 20-е годы значительно расширен круг осваивавшихся тем. Они вышли за пределы «дет­ской комнаты», освоили жизнь с ее революционной тревожно­стью, неустроенностью и героикой. Темы революции, граждан­ской войны, беспризорничества, первых пионерских отрядов ока­зались в центре внимания детской поэзии 20-х годов.

В конце 20-х и особенно в 30-е годы в детской поэзии России ведущее место приобретают темы социалистического строитель­ства покорения природы, образ современного героя и формирова­ние новой морали. К концу десятилетия, когда многие ощущали предвоенную напряженность, когда «порохом пахнуть стали пере­довые статьи и стихи» (К. Симонов), детская поэзия в России ста­ла активно осваивать интернациональную тематику.

В детской поэзии 30-х годов появились произведения таких поэтов, как С. Кирсанов («Поэма о Роботе»), А. Твардовского («Ленин и печник»), Б. Корнилов («Как от меда у медведя зубы на­чали болеть»), Э. Багрицкий («Смерть пионерки»), 3. Александро­ва («Гибель Чапаева»), О. Берггольц («Пионерская лагерная», «Песня дочери»), С. Михалков («Дядя Степа»), А. Барто («Над мо­рем звезды»)

Поэзия 20—30-х годов стала неотъемлемой и органичной ча­стью художественной литературы России, что особенно отчетливо проявилось в творчестве К. Чуковского, В. Маяковского, С. Мар­шака. При сопоставлении их творчества и поэзии С. Есенина для детей особенно заметны черты освоения классической русской традиции и новые тенденции, появившиеся в 20—30-е годы.

А.А. Блок

Писать стихи Блок начал очень рано, лет пяти. Самые первые его литературные опыты связаны как раз с тем, о чем позже он бу­дет писать для детей: с природой, с животным миром. Сохрани­лись стихи под названием «Зая», «Кот», «Объедала», «Конёц вес­ны», по которым можно судить, как шло развитие Блока в детстве.

Позже, когда Блок, уже известный поэт, будет писать отзывы на произведения, адресованные детям его современниками, К. Бальмонтом, Н. Румель и другими, он обратится к своей памяти детства, вспомнит о том, что было близко и дорого ему самому.

В отзыве на сказку Н. Румель «Приключение зайчика» он ска­жет о роли антропоморфизма, о том, что можно дать зайцу челове­ческий облик, но не стоит этому очеловеченному зайцу приписы­вать сложных человеческих представлений.

В рецензии на стихи К. Бальмонта для детей он отметит его умение ввести в мир природы, способность перевоплотиться в ре­бенка и зорким взглядом увидеть каждую былинку, всякую лесную и полевую живность.

Самым главным качеством детского писателя Блок будет счи­тать близость к устному народному творчеству. За это свойство го­тов он простить многие недостатки книги Г. Гофмана про Степку- Растрепку. Блоку видится сходство этого персонажа с Петрушкой, основной фигурой кукольного театра.

В тот период, когда многие выступали против издания народ­ных сказок для детей, когда народную сказку обвиняли в жестоко­сти сюжетов и грубости образов, Блок поднимает свой голос в за­щиту устного народного творчества. В «Записных книжках» (1915) он подчеркивает, что элементы жестокости в народных сказках не являются выражением прихоти сказителя, а имеют глубинные причины, в которых необходимо разобраться не походя, а серьез­но.

Печататься для детей Блок начал в журнале «Тропинка», кото­рый издавался с 1906 по 1912 год П. Соловьевой (Allegro) и Монасеиной.

Для других специальных сборников — «Круглый год» и «Сказ­ки» — поэт сделал строгий отбор произведений. Обратимся снова к ним и посмотрим на содержание.

Сборник «Сказки» включает в себя следующие стихотворения: «Гамаюн, птица вещая» «Черная дева», «Сын и мать», «Сказка о пастухе и старушке», «Старушка и чертенята», «У моря», «В голу­бой далекой спаленке», «Сусальный ангел», «Три светлых царя», «Колыбельная песня», «Сны».

Для сборника «Круглый год» характерен подбор стихотворе­ний по временам года: весна («Вербочки», «Ворона», «На лугу»), лето («Я стремлюсь к роскошной воле», «Дышит утро в окошко», «Полный месяц встал над лугом», «Блудящий огонь»), осень («Зайчик», «Учитель», «Осенняя радость»), зима («Снег да снег», «Ветхая избушка», «Рождество»),

Сравнивая эти сборники, легко можно убедиться, что первый включает произведения более сложные для детского восприятия и написанные Блоком не специально для детей, и отобранные для детского чтения. Это обстоятельство неоднократно отмечалось критиками. Однако не стоит забывать, что «Сказки» адресованы среднему возрасту, а «Круглый год» — младшему. Оба эти грифа можно видеть в блоковских сборниках, изданных у И. Д. Сытина.

Произведения, вошедшие в эти сборники, были написаны с 1898 по 1912 г. Но распределение произведений внутри этих 14 лет происходит неравномерно. Из ранних, отроческих, Блок отобрал только несколько стихотворений, в частности «Я стрем­люсь к роскошной воле» (1898), «Полный месяц встал над лугом» (1899), «Гамаюн, птица вещая» (1899), «Черная дева» (1899).

Стихотворением «Гамаюн, птица вещая» открывается сборник «Сказки». Это своего рода программное произведение, ключ к сборнику. Написанное девятнадцатилетним Блоком, оно было на­веяно, как вспоминал поэт, картиной известного художника В.М. Васнецова, помещенной в Третьяковской галерее в Москве. По древним поверьям, Гамаюн — сказочная птица с прекрасным человеческим лицом, предсказывающая будущее.

Можно спорить о том, насколько доступна детям среднего воз­раста глубина и сложность, многослойность философско-эстети­ческого видения поэта, но бесспорно, что это стихотворение за­служивает того, чтобы оставаться в кругу чтения современных школьников. А это можно сказать не о каждом стихотворении «Сказок», хотя Блоком была сделана авторская правка этого сбор­ника с целью устранить места, трудные для детского восприятия. «Гамаюн, птица вещая» да «Колыбельная песня», пожалуй, два стихотворения, которые могут быть близки не только среднему, но и младшему возрасту благодаря поэтически олицетворяющему восприятию природы, родственному устному народному творче­ству.

Сборники «Сказки» и «Круглый год» — каждый по-своему во­плотил тенденции, характерные для поэзии Блока, адресованной детям, с одной стороны, стремление развить в детях способность мечтать, творчески фантазировать, с другой — стремление воспи­тать в детях любовь к природе.

Большинство стихотворений этих сборников написано в пери­од творческой зрелости Блока. Особенно это относится к «Кругло­му году»: так, в 1906 г. были созданы стихотворения «Снег да снег», «Зайчик», «Учитель», «Ветхая избушка», «Рождество», впервые были опубликованы в этом сборнике «Ворона» и «На лугу».

С.А. Есенин

Основным мотивом раннего Есенина стала поэзия русской природы, отразившая его любовь к Родине. Именно в этот период написаны многие стихотворения, которые до сих пор известны де­тям и любимы ими. Примечательно, что первым напечатанным стихотворением Есенина была «Береза», появившаяся в детском журавле «Мирок» в 1914 г. С тех пор внимание поэта к стихотворе­ниям для детей было постоянным. Детские стихи он печатал в жур­налах «Мирок», «Проталинка», «Доброе утро», «Задушевное сло­во», «Парус».

В 1914—1915 гг. Есенин подготовил для детей сборник стихо­творений, который он назвал «Зарянка». Ему не удалось издать этот сборник, но сам выбор стихотворений характеризует требова­тельное отношение Есенина к этой области своего творчества. По­этический талант его одушевляет все, что он видел и чувствовал в детстве. Он рассказывает маленьким читателям о том, как «Поет зима — аукает, мохнатый лес баюкает стозвоном сосняка», о зим­ней березе, у которой «на пушистых ветках снежною каймой рас­пустились кисти белой бахромой», о душистой черемухе, которая «с весною расцвела и ветки золотистые, что кудри, завила».

Детям особенно близки стихи об играх и забавах их сверстни­ков — крестьянских ребятишек.

В чтение современных детей вошли такие ранние стихотворе­ния Есенина, как «Поет зима», «Пороша», «Нивы сжаты, рощи голы...», «Черемуха». Первое из них («Поет зима — аукает...») было напечатано в 1914 г. в журнале «Мирок» подзаголовком «Во­робышки».

В произведениях Есенина, написанных специально для детей, отразились не только достижения, но и трудности творческого по­иска. Так, «Сказка о пастушонке Пете, его комиссарстве и коровь­ем царстве», в целом написанная интересно, несет некоторые чер­ты моралистической поэзии. Особенно отразилось это в заключи­тельной части, когда завершился круг сказочных превращений Пети во сне.

К.И. Чуковский

Широко известны так называемые «Заповеди для детских по­этов», написанные Чуковским как обобщение и собственного опыта работы для малышей, и работы других детских писателей:

Стихи для малышей должны быть графичны: в каждой строфе, а то и в каждом двустишии должен быть материал для художника.

Нужна наибыстрейшая смена образов.

Словесная живопись должна быть лиричной.

Нужна подвижность и переменчивость ритма.

Нужна повышенная музыкальность поэтической речи.

Рифмы в стихах должны быть как можно ближе друг к другу.

Рифмы детских стихов должны быть главными носителями смысла всей фразы.

Каждая строка должна жить своей собственной жизнью.

Не загромождать детских стихов прилагательными.

Преобладающим ритмом этих стихов должен быть хорей.

Детские стихи должны быть игровыми.

Поэзия для малышей должна быть и для взрослых поэзией.

«Заповеди» — не догма, не свод правил, они воплощают диа­лектический подход к детской поэзии.

В свете этих заповедей следует рассматривать и поэтическое творчество Чуковского для детей. Тогда станет понятен необычай­ный успех всего, что создано им, начиная с первой стихотворной сказки «Крокодил». Показательна с этой точки зрения характер­ная для творческой манеры Чуковского сказка «Айболит». Она создана по мотивам произведения английского писателя Хью Лофтинга «Доктор Дулитл». (Имеется и прозаический вариант пе­ределки этой сказки К. Чуковским.)

Композиционно эта стихотворная сказка состоит, как обычно бывает у Чуковского, из небольших главок, каждая из которых имеет определенные функции. Так, первая выполняет функции зачина, как известно, необходимого элемента сказок народных. Создавая свой «детский комический эпос», Чуковский опирается на устнопоэтическое творчество народа, но не следует ему бук­вально, а трансформирует те или иные детали и приемы. Так, в «Айболите» первая главка создает сказочную атмосферу и описа­нием места действия, и необычностью доктора Айболита. В то же время каждое двустишие ее дает, как минимум, материал для одно­го рисунка. Рифмовка стиха смежная (Айболит — сидит; лечить­ся — волчица, медведица; Айболит — исцелит).

Вторая главка — описывает предзавязочные события, цен­тральное из которых — исцеление безногого зайчонка. Главка композиционно самостоятельна, но необходима в цепи глав всей сказки, так как конкретизирует информацию, заявленную в зачи­не («Всех излечит, исцелит, добрый доктор Айболит»), Без этой главки не было бы у маленького читателя полной уверенности во всемогущей целительной способности Айболита, и сопережива­ние трудностям его путешествия в Африку не достигало бы такого напряжения.

Третья глава — завязка нового, основного события. Ритм ее меняется по сравнению с первыми двумя главками, он тороплив, порывист. Строка почти вдвое короче, чем в них. Это скоропись беды, настигшей малышей далекой Африки, с непривычно и по­этому почти неправдоподобно звучащими названиями: Занзибар, Калахари, Сахара, Лимпопо. Три следующие главы (четвертая, пя­тая, шестая) описывают путешествие Айболита. Если вспомнить народные сказки и сравнить путешествия их героев, то общность не может остаться незамеченной. Герой, в данном случае Айболит, отправляется на поиски далекой страны. Он искатель, как класси­фицируют фольклористы этот тип героя. Его цель — спасение по­павших в беду, и сам он не минует ее. Трижды (излюбленное в на­родных сказках число) испытывает его эта беда. Антагонистом, с которым приходится вступать в единоборство, в сказке Чуковско­го оказывается не Кощей, не Змей-Горыныч, а стихия и препятст­вия: ветер, снег, град, море, горы. Но недобрым силам стихии и препятствиям противодействуют добрые помощники: волки, кит, орлы. Опять-таки близкое народной сказке решение проблемы испытания героя. Обратим внимание на роль рифмованных слов в этих главах (град — назад, не дойду — пропаду, елки — волки, утону — ко дну, кит — Айболит, круче — тучи, скалы — орлы, верхом — довезем), по ним можно воссоздать смысл ситуации, они действительно опора и носители главного смысла фраз Седьмая глава — кульминационная. Действие ее переносится в Африку, нагнетаются детали картин болезни животных, создавая рост напряженности в ожидании приезда Айболита. И опять меня­ется ритм, как и в третьей главе, становясь прерывистым, нетерпе­ливым, снова та же интонация, по которой узнается беда.

Восьмая глава — благополучная развязка. В описании труда Айболита преобладают глагольные формы, энергичность, дейст­венность. Девятая, последняя глава, посвящена послеразвязоч- ным событиям: ликованию зверей, излеченных Айболитом и про­славлению его и всех добрых докторов, своеобразная концовка сказки.

Бодрые ритмы, игровой и плясовой характер ее подтверждают верность Чуковского своим заповедям. «Айболит» имеет особое значение в поэтическом творчестве К. Чуковского, начинается новый этап его мастерства, о чем писатель вспоминает так: «Вооб­ще, начиная с Айболита» и еще раньше — с «Федорина горя» — для меня началась полоса кропотливого труженичества. То время, когда каждая стихотворная сказка давалась мне как подарок судь­бы, как счастливая находка, миновало. И все же я не кинул своей профессии сказочника. Ибо мало-помалу я научился считать ее очень актуальной и нужной. По-моему, цель сказочников заклю­чается в том, чтобы какою угодно ценою воспитать в ребенке чело­вечность — эту дивную способность человека волноваться чужи­ми несчастьями, радоваться радостям другого, проживать чужую судьбу как свою.

Эту непростую задачу нравственно-эстетического воспитания человека К. Чуковский выполнял не один. В 20-е годы в детскую поэзию пришли В. Маяковский, С. Маршак, А. Барто, принеся много интересного, но и впадая в обусловленные эпохой крайно­сти (излишняя политизация, лозунговость, воспевание «нового человека» и т.д.).

В.В. Маяковский

Когда В.В. Маяковский организовал свою литературную вы­ставку «Двадцать лет работы», значительное место в ней, наряду с произведениями для взрослых, заняли книги, адресованные де­тям. Тем самым поэт подчеркнул равноправное положение той части поэтической работы, которая была осуществлена, как он вы­ражался, «длядетков». Первый, задуманный в 1918 г., но не состо­явшийся сборник, так и был бы назван — «Для детков». Подготов­ленные для него материалы убеждают в том, что и для детей Мая­ковский стремился создавать новаторское искусство, что ему чуж­да была мысль о камерных «детских» темах.

Первым произведением Маяковского для детей была «Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий», написанная в 1925 г. Этой литературной сказкой Маяковский раскрывает перед маленьким читателем сложный для него мир классовых отноше­ний. Объектом сатирического обличения становятся здесь эгоизм, бесчеловечность, мещанство и обывательщина. Детская литера­турная сказка под пером Маяковского приобретает политические черты.

В 1925 г. поэт пишет и другое произведение — «Гуляем», кото­рое тематически и по проблематике примыкает к «Сказке о Пете и Симе». Написанное в жанре прогулки, который был хорошо из­вестен в дореволюционной детской литературе, стихотворение

«Гуляем» обновляет этот жанр, наполняя его социально-полити­ческим содержанием. Глазами ребенка увидены и красноармеец, дело которого «защищать и маленьких, и больших», и здание Мос­совета, в котором взрослые заботятся, «чтоб счастливо жили дети», и рабочий, которым сделано «все на свете», и крестьянин, чьими руками посеяна рожь для «краюхи хлеба». Все это добрый мир ре­альной, не сказочной жизни. Также, как в «Сказке о Петей Симе», этот мир противопоставлен тому, который поэт считает «темным». Политическая направленность сегодня не является актуальной, но некоторые особенности стихотворения, обусловленные ориента­цией на детское восприятие по-прежнему интересны.

Как и устно-поэтическое народное творчество, поэзия Влади­мира Владимировича Маяковского не боится открытой, целена­правленной морали и четкого разграничения добра и зла, положи­тельного и отрицательного не только в широком социально-поли­тическом, но и в конкретном, бытовом плане. Эту поэтическую и педагогическую задачу выполняет стихотворение «Что такое хоро­шо и что такое плохо?» (1925).

Стихотворение относится к жанру дидактического рассказа в стихах. Этот жанр был широко распространен в дореволюционной детской литературе. Он обычно был представлен слабыми, вялыми стихотворениями, наполненными поучениями. Маяковский на­ходит новые приемы для создания беседы-поучения. Во-первых, инициатива беседы идет не от взрослого, а от ребенка.

Во-вторых, старший по возрасту, отец, изображен заинтересо­ванным и увлекающимся человеком. Он не только дает дидактиче­скую оценку того или иного факта, но и эмоционально реагирует на каждую ситуацию.

Стихотворение «Что ни страница — то слон, то львица» было напечатано в 1926 г. Оно написано в жанре, издавна пользующем­ся успехом у читателя-ребенка, особенно ребенка дошкольного возраста. Это жанр стихотворной подписи, или, как его часто на­зывают, подписи к картинке. Книжки-картинки со стихотворны­ми подписями очень распространены в дошкольной литературе. Но это не значит, что они всегда удачны и что создавать их легко.

В стихотворениях «Эта книжечка моя про моря и про маяк», «Конь-огонь», «Кем быть?» процесс труда, творческое от­ношение к своему делу, проблемы выбора профессии становятся центральными.

С.Я. Маршак

«Любите Маршака, учитесь у него!» — эти слова, как вспоми­нает Л. Пантелеев, были сказаны ему А.М. Горьким еще в 20-е годы. И всамом деле, С.Я. Маршакбыл мудрым другом и наставни­ком многих поэтов, работающих в детской литературе. Его талант был многогранен, а поэтическая энергия — неиссякаема на про­тяжении более чем полувека творческой деятельности.

Первые годы после революции Маршак живет в Краснодаре, там же начинается его работа для детей пьесой «Летающий сун­дук», написанной совместно с Е. Васильевой. По этой пьесе в 1920 г. был поставлен спектакль открывшегося в Краснодаре Теат­ра для детей. В 1921 г. Маршак возглавляет новое, необычное учре­ждение для детей — «Детский городок», созданное группой энту­зиастов — педагогов, артистов, художников. В 1922 г. там же, в Краснодаре, была напечатана его первая детская книга — сборник пьес-сказок, написанных по мотивам устного народного творчест­ва. В этом же году Маршак переезжает в Ленинград и работает там до конца 30-х годов, объединив вокруг себя поэтов, прозаиков, ху­дожников, так же, как и он, посвятивших свою жизнь детской ли­тературе. Особенно много сделал Маршак как редактор журнала «Новый Робинзон».

Сразу же необходимо подчеркнуть, что в детскую литературу Маршак пришел зрелым мастером, много лет работавшим как поэт, переводчик, журналист. У него было свое, давно сложившее­ся отношение к тому, что до революции писалось для детей. Поз­же, почти в конце жизни, Маршак будет вспоминать, что к литера­туре дореволюционных лет, специально предназначенной для ма­леньких, к пестрым детским книжкам, к слащавым и назидатель­ным изданиям он относился насмешливо и с презрением. Да и в собственные детские годы ему казались скучными и вялыми хре­стоматийные стихи, даже такие, как «Золото, золото падает с неба!» (А. Майков), «Травка зеленеет, солнышко блестит» (А. Пле­щеев).

По душе ему и его друзьям в детстве были не тягучие строч­ки хрестоматийных-стихов, а звонкие, дразнящие ритмы детских фольклорных песен, игровых считалок и перевертышей. Навер­ное, эта память детства и помогла Маршаку в поисках новых путей советской детской поэзии, одним из основоположников которой он стал наряду с В.В. Маяковским и К.И. Чуковским. О поисках этих путей поэт писал в 1927 г. А.М. Горькому, делясь с ним свои­ми заботами и радостями. Маршак говорил о том, что в книгах для маленьких он и его единомышленники-поэты стараются избежать «сюсюкания», подлаживания к детям, стремятся к четкости, про­стоте, афористичности.

В основу многих стихотворений, созданных в 20-е годы Мар­шаком, положены принципы таких жанров устного народного творчества, как прибаутки, дразнилки, считалки, потешки, скоро говорки. «Детки в клетке», «Сказка о глупом мышонке», «Багаж» и «Веселые чижи» (в соавторстве с Д. Хармсом), «Мороженое», «Цирк», «Вчера и сегодня», «Пожар», «Дом, который построил Джек», «Петрушка-иностранец» — это только немногое из напи­санного в 20-е годы, но и названные произведения дают возмож­ность судить об особенностях мастерства писателя и разнообразии жанров его творчества.

Одна из первых книг для самых ма<