Система образов драмы. Образ Катерины в зеркале русской критики.

Дикой Савёл Прокофьич – «пронзительный мужик», «ругатель», «самодур», что значит дикий, крутой сердцем, властный человек, дюжий, дородный купчина с окладистой бородой, он в поддевке, смазанных сапогах, стоит подбоченясь, говорит низким, басоватым голосом… или Дикой — маленький, сухонький старикашка с редкой бороденкой и беспокойно бегающими глазками; этот жалкий в сущности чело век способен приводить в трепет окружающих.

Власть денег, материальная зависимость и традиционная покорность калиновцев – основа самодурства Дикого. Цель его жизни – обогащение, а способы обогащения всякие: обсчет работников, ограбление ближних, невыплата денег по наследству.

Грубость, невежество, брань, ругань привычны для Дикого, более того, это и содержание его жизни, это и оборона от всего непонятного и враждебного. Кудряш про Дикого: «Как с цепи сорвался!» Страсть к ругательству еще сильнее, если у него просят денег.

Кабанова Марфа Игнатьевна – воплощение деспотизма, прикрытого ханжеством. Кулигин о ней: «Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем».

Постоянно и изощренно точит она своих домочадцев. Для нее не существует любви, материнских чувств к своим детям, к снохе Катерине. Чувства вытравлены бездушием, произволом и притворством. Кабаниха – «блюстительница» и защитница обычаев и порядков патриархальной старины.

Н. А. Добролюбов пишет: «Самодуры русской жизни начинают, однако же, ощущать какое-то недовольство и страх, сами того не зная перед чем и почему. Все, кажется, по-прежнему все хорошо: Дикой ругает кого хочет… Кабанова держит по-прежнему в страхе своих детей, заставляет невестку соблюдать все этикеты старины, ест ее, как ржа железо, считает себя вполне непогрешимой… А все как-то неспокойно, нехорошо им. Помимо их, не спросясь их, выросла другая жизнь, с другими началами» (Из статьи «Луч света в темном царстве».)

Жестокость Кабанихи и самодурство Дикого имеют и жизненные конкретно-исторические основания: чем острее они ощущают непрочность своего положения, тем ожесточеннее отстаивают они свои устои, подавляют тех, кто думает по-другому, кто внушает хоть какие-нибудь подозрения. Главным «орудием» подчинения, подавления оказывается страх. Как норма жизни – страх, возведенный в закон. Закон в «темном царстве» и страх нераздельны, надо бояться, на этом держится порядок.

Дикой и Кабаниха – типичные представители «темного царства». Это люди-хищники.

Кабаниха страшнее Дикого, так как ее поведение лицемерно. Дикой — ругатель, самодур, но все его действия открыты. Кабаниха, прикрываясь религией и заботой о других, подавляет волю. Она больше всего боится, что кто-то станет жить по-своему, своей волей.

Тихон, Борис, Варвара, Кулигин, Кудряш – «жертвы» «темного царства».

Тихон – добрый, искренне любит Катерину. Измученный укорами и приказами Кабанихи, он думает, как бы вырваться из дома. Но во всем покорный матери, Тихон все же открыто обвинил ее (!) в гибели жены. Вот его слова после смерти жены: «Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить…» Страшно, если живые завидуют мертвым.

Борис– мягкий, добрый человек. Он действительно понимает Катерину, но помочь ей не в силах; нерешительный, неспособный бороться за свое счастье, Борис выбирает путь смирения.

Кулигин – образованный человек, механик-самоучка, талантливый человек из народа. Его фамилия напоминает нижегородского изобретателя Кулибина. Герой тонко чувствует красоту природы и эстетически стоит выше других персонажей: поет песни, цитирует Ломоносова. Кулигин ратует за улучшение города, в решительную борьбу с самодурами он не вступает, больше уговаривает их, убеждает что-то сделать для общего блага: пытается уговорить Дикого дать деньги на солнечные часы, на громоотвод, пытается влиять на жителей, просвещать их, объясняя грозу как явление природы. Образ самоучки Кулигина помогает понять основную идею пьесы: идею неминуемой гибели «темного царства». Таким образом, Кулигин олицетворяет лучшую часть жителей города, но он одинок в своих стремлениях, поэтому его считают чудаком. В образе героя воплощен вечный мотив горя от ума.

Варвара понимает бессмысленность протеста, она живет по принципу: «Делай, что хочешь, только бы шито да крыто было». для Варвары ложь – норма жизни. Она убежала из дому, но не покорилась.

Кудряш – отчаянный, хвастливый, но вместе с тем способный на искренние чувства. Он тревожится о Катерине. Своего хозяина не боится. «Я грубиян считаюсь, за что же он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его не боюсь, а пущай же он меня боится».

Катерина - героиня из народа, обладающая цельным характером, несгибаемой волей, стремящаяся к свободе и правде. Истоки её характера – в традициях славянской культуры, близости к природе, религиозности.

Н.А.Добролюбов в статье «Луч света в тёмном царстве» отмечает сильную, бунтующую сторону характера героини. Катерину можно сравнить с пружиной (чем больше гнёт, тем больше «отдача», когда пружина от гнёта избавится).Гибель Катерины, по его мнению, - это вызов силе «тёмного царства». Для него пьеса стала символом приближающихся перемен, чье наступление уже нельзя остановить. Однако критик обошёл вниманием богатый духовный мир героини.

В своей статье «Мотивы русской драмы» Д.И.Писарев определяет Катерину «полоумной мечтательницей»(она ежеминутно кидается из одной крайности в другую, сегодня раскаивается в том, что сделала вчера, и не знает, что будет делать завтра. Она на каждом шагу путает и свою жизнь, и чужую, и, наконец, перепутавши всё, что было у неё под руками, она разрубает затянувшийся узел самым глупым средством — самоубийством).Нравственные переживания героини критик рассматривает как следствие неразумия, а самоубийство оценивает как глупость.

Комедии Островского

В 1850-е годы у Островского сложилась своеобразная жанровая разновидность высокой комедии, которую критики назвали народной комедией. Это тип комедии, ориентированный на народное восприятие, предназначенный по своим непосредственным целям «исправлять народ, не обижая его».

Хотя жанровой доминантой театра Островского народная комедия была именно в первые два десятилетия его творческого пути, тем не менее значение этих пьес очень велико.

Во-первых, потому что здесь Островский выступает родоначальником известной жанровой традиции, писателем, заложившим основы высокохудожественного репертуара для театра, непосредственно обращенного к «свежему», непросвещенному демократическому зрителю.

Во-вторых, в народной комедии у Островского выработался своеобразный критерий оценки персонажей, который можно назвать «речевым». Яркость, характерность, речевая естественность персонажа становится важной меркой его житейской основательности и естественности, а бесхарактерная, бесцветная речь или речь-цитата - всегда признак, что герой в чем-то оказывается ущербным. Этот критерий Островский применяет и в пьесах, далеких от народных комедий по материалу, по сфере изображаемой жизни. Точкой отсчета, образцом такой характерности и яркости для Островского навсегда останется национальная самобытность характеров персонажей, отраженная в его ранних пьесах.

Народная комедия была продуктивным жанровым типом на протяжении всего творческого пути драматурга («Правда хорошо, а счастье лучше», «Не все коту масленица», «Сердце не камень»). Тем не менее состав комедийного театра Островского не исчерпывается народными комедиями. В самом конце 60-х и в 70-е годы Островский создает группу сатирических комедий: «На всякого мудреца довольно простоты» (1868), «Бешеные деньги» (1869), «Лес» (1870) и «Волки и овцы» (1875).

Преследование и осмеяние тех или иных жизненных явлений, представляющихся драматургу уклонением от нравственного идеала, может составлять в пьесе сатирический пласт содержания, не охватывая всю представленную в ней картину действительности. Грань между сатирическим и несатирическим осмеянием иной раз трудно определима в логических формулировках, но явственна для непосредственного читательского или зрительского восприятия. Так, в комедии «Не в свои сани не садись» бесспорно присутствует сатирическая антидворянская линия - Вихорев с его «экономическими теориями» и путаной «славянофильски-западнической» словесной маской. Но ясно, что в целом это комедия не сатирическая. Более того, как ни беспощаден Островский к Большову, острейшая комедия «Свои люди - сочтемся» также не кажется нам сатирической, хотя Подхалюзин, бесспорно, нарисован в сатирической манере.

В целом для Островского, критический пафос творчества которого не вызывает никаких сомнений, более характернопреобладание сатирических мотивов в социально-бытовой комедии над чистыми в жанровом отношении формами сатирической комедии.