Летописание. «Повесть временных лет».

Специфика древнерусской литературы определяет связь ее развития с основными этапами исторического пути, пройденного нашим государством. На основании установившейся традиции в развитии древнерус­ской литературы можно выделить три основных периода:

I. Литература древнерусского государства XI—XII вв. Литерату­ру этого периода часто именуют как литературу Киевской Руси. II. Литература периода феодальной раздробленности и борьбы за объединение Северо-Восточной Руси (XIII—первая половина XV вв.).

III. Литература периода создания и развития централизованного Русского государства (XVI—XVII вв.). Первому периоду несомненно предшествует длительный процесс зарождения и формирования литературы в тесной связи с образова­нием раннефеодального государства и появлением письменности. К середине XI — началу XII в. древнерусская литература имеет уже высокоразвитую систему литературных жанров — как «мирских», так и церковных. Однако литературное дело сосредоточено преимущест­венно в двух культурных центрах — Киеве и Новгороде. Начавшийся к концу XI в процесс феодального дробления Киевского государства приводит к образованию новых политических и культурных центров как к юго-западу и западу, так и северо-востоку от Киева. Основные определяющие характер древнерусской литературы памятники этого периода связаны в первую очередь с Киевом и ближайшими к нему южнорусскими городами. Здесь создаются важнейшие жанры церков­ной и мирской литературы: летопись, историческая повесть, житие, дидактическая и торжественная проповедь, хождение, «Слово о полку Игореве». «Повесть временных лет» отразила становление древнерусского государства, его политический и культурный расцвет, а также начавшийся процесс феодального дробления. Созданная в первые десятилетия XII в., она дошла до нас в составе летописных сводов более позднего времени. Самые старшие из них – Лаврентьевская летопись 1377г., Ипатьевская, относящаяся к 20-м годам XV в. и Первая Новгородская летопись 30-х гг. XIVв. История возникновения начальной русской летописи привлекала к себе внимание не одного поколения русских ученых, начиная с В. И. Татищева. Однако только А. А. Шахматову, выдающемуся русскому филологу, в начале нынешнего столетия удалось создать наиболее ценную научную гипотезу о составе, источниках и редак­циях «Повести временных лет». В 1039 г. в Киеве учредили митрополию — самостоятельную цер­ковную организацию.При дворе митрополита был создан «Древней­ший Киевский свод», доведенный до 1037 г. В Новгороде в 1036 г. создается Новгородская летопись, на ее основе и на основе «Древнейшего Ки­евского свода» в 1050 г. возникает «Древний Новгородский свод». В 1073 г. монах Киево-Печерского монастыря Никон Великий, исполь­зуя «Древнейший Киевский свод», составил «Первый Киево-Печерский свод», куда включил также записи исторических событий, про­исшедших после смерти Ярослава Мудрого (1054). На основании «Первого Киево-Печерского свода» и «Древнего Новгородского свода» 1050 г. создается в 1095 г. «Второй Киево-Печерский свод», или, как его сначала назвал Шахматов, «Начальный свод». Автор «Второго Киево-Печерского свода» дополнил свои ис­точники материалами греческого Хронографа, устны­ми рассказами Яна Вышатича и житием Антония Печерского. «Второй Киево-Печерский свод» и послужил основой «Повести временных лет», первая редакция которой была создана в 1113 г. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, вторая редакция — игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром в 1116 г. и третья — неизвестным автором — духовником князя Мстислава Владимиро­вича. Первая редакция «Повести временных лет» Нестора основное вни­мание в повествовании об исторических событиях конца XI — нача­ла XII в. уделяла великому киевскому князю Святополку Изяславичу, умершему в 1113 г. Владимир Мономах, став после смерти Святополка великим киевским князем, передал ведение летописи в свой вотчинный Выдубицкий монастырь. Здесь игумен Сильвестр и осуществил редакторскую переработку текста Нестора, выдвинув на первый план фигуру Владимира Мономаха. Вторую редакцию, по мнению ученого, лучше всего сохранила Лаврентьевская летопись, а третью — Ипатьевская. Гипотеза А. А. Шахматова, столь блестяще восстанавливающая историю возникновения и развития начальной русской летописи, однако, пока остается гипотезой.. «Повесть временных лет» объединяет разнородный по своему ха­рактеру материал, созданный различными авторами. В соответствии с требованиями «этикета» факты излагались в строго определенной, прочно установившейся манере. Разнородный в жанровом и стилисти­ческом отношении материал объединен единой патриотической мыслью, последовательным хронологическим принципом изложения, единством общей историко-философской концепции. Эта концепция носит религиозно-провиденциалистский характер и почерпнута ле­тописцами из христианской литературы. Суть ее состоит в следую­щем. История имеет свое начало и конец во времени. Ее движение направляется волею бога к своему концу — «страшному суду». Одна­ко судьбы человека, народов зависят не только от божьего «изволе­ния», но и от самих людей. Каждый человек свободен в выборе добра и зла. Он может избрать трудный путь служения добру, т. е. богу..Но человек волен выбрать и более легкий путь угож­дения своим страстям, дурным помыслам — дорогу зла, т. е. служе­ние дьяволу. Бог — источник добра и красоты — допускает существование зла — дьявола в качестве средства испытания стойкости человека, его твердости в вере. Летописец глубоко убежден в конечном торжестве добра и спра­ведливости. За свои злые деяния, беззакония человек, как и народ в целом, несет наказание, ниспосылаемое богом, а добрые дела всегда вознаграждаются. Летописцы не только фиксируют в памяти достойные события, но и многим из них выносят свой приговор, стремясь морально воздей­ствовать на своих современников. История, по их убеждению, дает важный моральный урок настоящему и будущему, и примером «ста­рых князей» они желают «исправить нынешних». Все это придает летописному стилю в целом публицистический характер. их основные усилия направлены на то, чтобы передать факты с большой точностью и выразительностью. Они глав­ное внимание фиксируют па речевом «жесте». Изображения князей в летописи условны и схематичны, «плоскостны», как изображения древнерусской фрески или иконы. Их об­разы строятся на контрастном сопоставлении христианских доброде­телей, украшающих идеальных героев, и пороков, закрепленных постоянными оценочными эпитетами, иногда превращающимися в имя собственное (например, Святополк Окаянный). Летопись прославляет воинскую доблесть и христианские добро­детели князей. Слава князя понимается летописцами как слава всей Русской земли. Использование фольклора для воссоздания истории древнейшего времени придает летописным рассказам героический характер, эпи­ческий размах, высокий патриотический пафос.Язык «Повести временных лет» широко отражает устную разго­ворную речь своего времени. Почти каждое известие, прежде чем оно было записано летописцем, отложилось в устной речи. Прямая речь исторических лиц занимает существенное место в стиле лето­писи. С речами обращается князь к своей дружине, послы ведут дип­ломатические переговоры, речи произносятся на вече, пиршествах. Все эти речи свидетельствуют о высоком ораторском мастерстве: они немногословны, лаконичны и необычайно выразительны. В летописи широко представлена специальная терминология: военная, охотничья, юридическая, церковная. Вырабатываются чет­кие, выразительные, образные фразеологические сочетания, как, на­пример: «взять град копьем» — захватить город приступом. Язык «Повести временных лет» свидетельствует о необычайно высоком уровне развития культуры устной и письменной речи в XI-XII вв. В «Повести временных лет» были прочно заложены основные особенности русского летописания: патриотический пафос, публицисти­чность трактовки исторического материала, образность, лаконизм и выразительность изложения. «Повесть временных лет» сыграла важ­ную роль в развитии областных летописей и в создании общерусских летописных сводов XV—XVI вв.: она неизменно включалась в состав этих летописей, открывая собой историю Новгорода, Твери, Пскова, а затем и историю Москвы и Московского государства, В литературе XVIII—XIX вв. «Повесть временных лет» нередко служила источником поэтических сюжетов и образов.

6. Эволюция агиографического жанра в древнерусской литературе. В средневековой литературе житие (греч. «жизнь») стал обозначать определенный жанр, жизнеописание подвижников, епископов, патриархов, монахов, мучеников или реже святых людей, которых церковь считала святыми. Житие — это «биография» святых. Житие обычно составляются ближайшими сподвижниками вскоре после смерти, но не раньше его канонизации - (официальное признание его святым). Цель жития - поведать миру о жизни и подвиге святого, прославить его память и дать пример для живущих. Формирование начиналось в двух формах: 1. мартирий (гр. martyros - мученик) - рассказ о мучениях, которым подвергались ранние христиане язычниками; 2. жизнеописания - они строились на основе античных биографий героев; большую роль в развитии жанра сыграл панегерик или надгробное похвальное слово, один из видов античного красноречия. Все эти три жанра легли в основу византийских житий. Эпоха расцвета - VIII - XI вв.(античная литература не знала житий). В Х в. окончательно закрепилась каноническая структура Ж. Византийское житие - это Ж. риторическое, т.е. оно словесно украшено, пышное, вбирает в себя традиции красноречия. Почти все наиболее популярные византийские Ж. были переведены с греческого на русский язык, например, «Житие Алексия -человека божьего». В конце XI начале ХПвека появляется оригинальные русские жития. Типология житий. Она определяется типом героя. Выделяют шесть типов: 1. Мученические («Житие Бориса и Глеба»); 2. Исповедническое («Житие Стефана Пермского»; герой - миссионер, проповедник христианства, который обращает язычников в новую веру); 3. Святительское («Житие митрополита Алексия и Петра»); 4. Преподобнические ( «Житие Феодосия Печерского»; герои - основатели монастырей, игумены); 5. Житие столпников; 6. Житие Христа ради юродивых. Понятие о правильном и неправильном житии. За составление Ж. Брались очень опытные люди, т.к. этот труд требовал больших знаний, соблюдения определенных правил, стиля и композиции. Композиция: вступление, собственно Ж. и заключение. Правильное Ж. — неторопливое повествование по этой канонической схеме от третьего лица, которое лишь иногда допускает отступление, обращаясь к читателю или восхваляя от своего имени святого. Вступление. Автор должен просить прощение за то, что он не умеет писать, за то, что он не достоин (мотив самоуничижения автора). Заключение. Похвала святому разворачивается по законам церковного красноречия («Ода в прозе»).

Центральная часть - «биография». Обязательные элементы: 1. Происхождение святого от благочестивых родителей; 2. Благочестивое детство; 3. Удивительные успехи в учении; 4. Аскетические подвиги: воздержание, отказ от мирских радостей (от брака, ограничение в пищи, лишение сна, истязание плоти). Торжество духа над плотью. Герой жития большинство времени проводит в молитве; 5. Благочестивая кончина. Он знает день своей смерти. После биографии идет рассказ о чудесах. Тело святого не тлеет, от него идет благоухание, касаясь его, слепые прозревают... Иногда чудеса происходят при жизни. Те Ж., которые нарушают эту схему, называются неправильными (нарушение композиции, не в полном объеме). Главный принцип Ж. - принцип абстрагирования (избежание бытовых описаний, худ. обобщение, заполнение канона). Для того, чтобы появилось Ж. , его герой должен быть канонизирован. Первое Ж. появилось с убийством Святополком Бориса и Глеба . Образцом древнерусского княжеского жития является анонимное «Сказание о Борисе и Глебе» (к.Х1-нач.Х11). Когда в 40-х гг. Х1в. Ярослав добился канонизации византийской церковью убитых братьев, потребовалось создание специального произведения, которое бы прославило «подвиг» страстотербцев и мстителя за их гибель Ярослава. «Сказание...» не следует традиционной композиционной схеме жития, обычно описывавшего всю жизнь подвижника - от его рождения до смерти. Оно излагает лишь один эпизод из жизни своих героев - их злодейское убийство. Борис и Глеб изображаются идеальными христианскими героями-мучениками. Они добровольно принимают «мученический венец». Первые русские Ж. послужили образцом, последующие вносили что - тот новое. В княжеских житиях Ж. допускались отклонения от канона. Это обуславливалось тем, что героем Ж. выступал не подвижник церкви, а государственный деятель. Цель «Ж. Александра Невского» - прославить мужество и храбрость А., дать образ идеального воина-христианина, защитника Русской земли. В центре стоит повествование о битвах на реке Неве и на льду Чудского озера. Основное содержание Ж. Ал. Нев. составляют эпизоды чисто светские, но элементы агиографического стиля использованы в нем весьма широко. Во-1-х, в предисловии, автор говорит о себе с подчеркнутым самоуничижением, во-2-х, сообщает о рождении и благочестивых родителях Александра, в-3-х, ярко выраженный агиографический характер носит рассказ о чуде, совершившемся после смерти Ал. В к. XIV-HB4.XVB. происходит расцвет экспрессивно-эмоционального стиля. «Ж.Стефана Пермского», написанное Епифанием Премудрым, нарушало традиционные рамки канона своим размером, обилием фактического материала, включавшим этнографические сведения о далеком Пермском крае, критику симонии (поставление на церковные должности за деньги); новой трактовкой отрицательного героя; отсутствием описания как прижизненных, так и посмертных чудес; композиционной структурой. Характер писательского труда - «плетение словес». Второе его сочинение - «Ж. Сергия Радонежского» носит более повествовательный характер, и стилистически оно значительно проще, более насыщено фактическим материалом.

Процесс обмирщения древнерусской лит-ры сказался в трансформации Ж. Его каноны разрушаются вторжением бытовых реалий, фольклорной легенды еще в XVa. ,o чем свидетельствует «Повесть о Петре и Февронии». Изменения, которым подвергается в первой половине XVlla. традиционный жанр Ж.,ярко прослеживаются в «Повести о Юлиании Лазоревскои», которая написана сыном Юлиании Дружиной Осорьиным. В XVII в. Ж. постепенно превращается в бытовую повесть, а затем становится автобиографией-исповедью.

7. Историческая основа, идейный смысл и художественное своеобразие «Слова о полку Игореве». Современное состояние науки о «Слове...»

«Слово ...» памятник древнерусской литературы XII в. Точная дата создания анонимного произведения неизвестна. Большинство исследователей относят появление «Слова» в Киево-Черниговской Руси ко времени между 1185г. и 90-ми гг. ХПв. Многочисленные попытки атрибуции и определения жанра памятника не привели к однозначным результатам. Единственный список «Слова» (как полагают, XVIa.) был обнаружен в составе сборника, приобретенного графом А.И. Мусиным-Пушкиным у архимандрита Спасо - Ярославского монастыря Иоиля Быковского в конце XVIIIa. В 1796г. была снята писарская копия в дар Екатерине II. Впервые «Слово» опубликовано в 1800г. Рукопись погибла в Московском пожаре 1812г.) Игорь.С. (христианское имя Георгий) - новгород-северский князь, реальное историческое лицо (доХУПв. Древнерусская литература не знала вымышленных и типизированных героев). И.С. был женат на дочери Ярослава Владимировича Галицкого. После смерти старшего брата (П80)стал держителем Новгород-Северской земли. Подобно деду, прибегавшему в медуусобицах к помощи половцев, в 1181г. в союзе с ханами Кончаком и Кобяком участвовал в борьбе князей на стороне Святослава Всеволодовича. Не присоединился к коалиционному походу под предводительством этого киевского князя (1184), а пошел на половцев в окружении ближайших родственников. Поэтическим откликом на этот трагический поход и явилось «Слово». Опрометчивая экспедиция И.С. завершилась небывалым поражением русских и пленением всех князей, последовавших за И.С. (Всеволода Святославовича Курского - брата И.С., Владимира Игоревича Путивльского - сына И.С. Святослава ОльговичаРыльского -племянника И.С.). В начале похода, состоявшегося в апреле 1185г., ничто не предвещало беды. Но 1 мая, когда дружины углубилисьв степи, произошло солнечное затмение. Астральные явления оценивались на Руси как предвестие беды, им придавалось провиденциальное значение. И.С. решает продолжить движение, желание славы «ему знамение заступи». В первом бою с полоавцами русские одержали победу, захватили богатую добычу. Однако во второй битве на берегу Каялы, длившейся три дня, были наголову разбиты объединенными силами многих ханов. Оказавшись в плену у своего недавнего союзника и свата Кончака, И.С. Пользовался относительной свободой и вскоре сумел бежать на Русь с помощью половца по имени Овлур, после чего оказался в Киеве.

Дальнейшая судьба И.С. не нашла отражения в «Слове». Из летописей известно, что в 1198г. он стал черниговским князем.. «Слово» рисует И.С. мужественным воином. И хотя князь не показан в бою (описана отвага в битве его брата Буй-Тура Всеволода), отчаянная храбрость героя и всех Ольговичей неоднократно подчеркивается автором: «храбрый Святославич», «Олегово храброе звено», «храбрый полк», «храбрые русичи». Даже в «золотом слове» Святослава Вселодовича («Тогда великий Святьславъ израни злато слово с слезами смешено»), где киевский князь корит И.С. за то, что тот свел на его его усилия по борьбе со степью, содержится признание отваги участников сепаратного похода: Ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалузе скована, а въ буести закалена». Великий князь призывает отомстить за раны И.С. Симпатия автора к И.С. , «иже истягну умъ крепостию своею и поостри сердца своего мужеством», безусловна. В роковые минуты затмения И.С, с непоколебимостью говорит воинам: «Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти... Хощуглаву свою положити, а любо испити шеломомъ Дону» Особую роль в характеристике князя играет мотив братолюбия, нежной привязанности его ко Всеволоду. Вместе с тем автор «Слова» осуждает недальновидность И.С. Жажда славы приводит героя к трагическим переменам в судьбе: князь пересел «изъ седла злата, а въ седло кощиево» (рабское). Своим поступкам князь открыл дорогу на Русь новым набегам, пробудил горе, беду и «коварство», которое усыпил Святослав Киевский. Поражение И.С. - повод для поэтических раздумий автора о всей русской земле, раздираемой феодальной раздробленностью. Автор призывает князей к единению. «Кают» И.С. и представители окрестных народов, «немцы, венедицы, греци и морава», сама природа противится намерениям князя, предупреждает его. Так, опираясь на народно-поэтические традиции, создатель «Слова» показывает всю пагубность поступков новгород-северского князя. В результате поражения все объято печалью, тоска разлилась по Русской земле. Образ тоскующей по мужу Ярославны - одно из ярчайших поэтических достижений безымянного создателя «Слова». Им открывается череда многочисленных образов русских женщин в отечественной литературе и искусстве. В Ярославне воплотился внесословный идеал женщины Древней Руси. В отличие от княгини Ольги, мудрой и преданной памяти мужа мстителницы, Ярославна - носительница лирического, женственного начала. С ней связаны мир, семейные узы и любовь. Традиции средневекового искусства подразумевали собой, религиозноаскетический взгляд на женщину и ее судьбу. В «Слове» напртив, торжествует народное начало. Так, автор обратился к особому фольклорному жанру - плачу. Плач Ярославны - важнейший элемент поэтического строя памятника. Композиционно он предваряет рассказ о бегстве Игоря из половецкого плена. Ярославна, плачущая на высокой стене Путивля (город, которым владел ее сын Владимир Игоревич, расположен ближе к половецкой степи), заклинает силы природы. В троекратном обращении к ветру («О ветре, ветрило!»), Днепру («О Днепре, Словотицю!») и солнцу («Светлое итресветлое слънце!») звучит и упрек («Чему, господине, мое веселие по ковылию развея?»), и призыв о помощи («Взълелей, господине, мою ладу къ мне»). Природные стихии, словно бы отзываясь на мольбы Ярославны, начинают помогать Игорю, пережившему горечь поражения и раскаяния, в его стремлении вернуться на Русь. Всепобеждающая сила любви воплощена в плаче Ярославны, жалобы которой автор «Слова» уподобляет крику кукушки, символизирующей тоскующую женщину. Печальный голос Ярославны летит над землей, он слышен на Дунае: «Полечу, -рече, - зегзицею по Дунаеви, омочу бебрян рукав въ Каяле реце, утру князю кровавыя его раны на жестоцемъ его теле». Но когда И.С. бежит из плена, все изменяется. На смену печали приходит радость («страны ради, гради весели»), а силы природы помогают ему, бог указывает беглецу путь домой. Столь же контрастна и световая образность. Тьма затмения, черные тучи угрозы, мрак поражения («оба багряная стлъпа пагососта»- И.С. и Всеволод) сменяются в образном строе памятника светом, когда И.С. оказывается на свободе. Финал «Слова» радостен. Автор славит И.С. и участников похода. За два столетия, минувших с момента опубликования памятника, «Слово» породило огромную исследовательскую и научно-популярную литературу. Возникла особая отрасль гуманитарного знания. Трудности изучения и комментирования (наличие «темных мест») текста «Слова» проявились в неоднозначном толковании образа главного героя. Одни исследователи оценивают И.С. как пламенного патриота, другие - показывают всю сложность и противоречивость устремлений князя. Так Д.С. Лихачев полагает, что И.С. действуя в согласии со всеми русскими князьями, решительно порывает со своими недавними союзниками половцами. Б.А. Рыбаков же делает большой акцент на эгоистической природе поступков князя. Помимо «Слова» события похода 1185г. и судьба И.С. отражены в традиционных летописных повестях. Они используются обычно в качестве исторического комментария к тексту памятника. Поэтические переложения, мотивы и образы, реминисценции «Слова» в литературе нового времени сами по себе стали предметом изучения. Восемнадцать лет работал над оперой «Князь Игорь» А.П. Бородин (1869-1887). Образами «Слова» вдохновлялись художники. Известнейшим откликом на поэму стала картина В.М. Васнецова «После побоища Игоря Святославовича» (1880). Герой «Слова» запечатлен на гравюрах И.Я. Билибина (1929) и В.А. Фаворовского (1950-е гг.), полотнах Н.К. Рериха, И.С. Глазунова, В. Назарука и др. Эскизы костюмов к опере А.П. Бородина выполнили К.А. Коровин и Н.К. Рерих. Среди множества иллюстраций выделяются работы палешанина И.И. Голикова (1934). Гениальное произведение эпохи расцвета среднивековой культуры, а также последующие отклики на «Слово» в культуре нового времени обессмертили имя одного из удельных князей ХПв. В результате И.С. занял в памяти потомков место наряду выдающимися деятелями Древней Руси.

8. Личность протопопа Аввакума и ее отражение в «Житии ...». Традиции и новаторство «Жития ...». Проблема жанра

Аввак'ум Петрович (1621-1682, фамилия неизвестна) - глава и идеолог русского старообрядчества. Сын сельского священника, он сам в 23 года стал священником. Выступил против церковных реформ патриарха Никона (провел службу в конюшне), за что в 1653 г. его сослали вместе с семьей сначала в Тобольск, потом в Даурию, а в 1664 г. - на Мезень. В 1666 г. был расстрижен на церковном Соборе, предан анафеме и в 1667 г. сослан на Север в Пустозерский острог, где в 1682 г. по указу царя был сожжен в срубе вместе с ближайшими соратниками.

Аввакум - ярчайший писатель XVIIa. Натура страстного и непримиримого борца, гневного обличителя «сильных мира сего»: воевод-бояр, патриарха и даже самого царя; печальника о народном горе и ревностного фанатика, считавшего себя апостолом «истинной веры», - вот те противоречивые черты личности Аввакума, отразившиеся в его сочинениях. Его произведения - крупное явление в истории рус. лит-ры. Он написал «Книгу бесед», «Книгу толкований» и знаменитое, созданное в 1672-1675 гг. «Ж.» - первое автобиографическое произведение в истории рус. лит-ры. Стиль произведений Аввакума характеризуется образностью, эмоциональностью, насыщенностью элементами живого рус. яз. Долгий и горький жизненный опыт убедил Аввакума в том, что простому народу живется на Руси тяжело. Идея равенства - одна из любимых идей Аввакума : «Небо одно, земля одна, хлеб общ, вода такожде». В русских людях он видел братьев и сестер «по духу», не признавая сословных различий. Впервые в древнерусской лит-ре автор так много пишет о своих переживаниях, о том, ка он «тужит», «рыдает», «вздыхает», «горюет». Создавая «Ж.», Аввакум в известной мере пользовался агиографическим каноном. С традиционным формами агиографической лит-ры Ж. связывает немногое: наличие вступления, ссылки на авторитет «отцов церкви», присутствие религиозной фантастики. В экспозиции, как и предписывал канон, рассказывалось о родителях и детстве агиографического героя. Там же говорится о первом знамении, которое получил герой, - о «видении корабля». Море — жизнь, корабль - судьба человека, все это средневековые образы, и они становятся сквозными образами «Ж.». За всяким событием Аввакум видит символический, таинственный смысл, и это тоже сближает его с древнерусской агиографией. «Ж.» оканчивается изображением «казней» 1670 г. в Пустозерске. Но дальше, вне связи с основной фабулой, следует несколько эпизодов из жизни Аввакума. И по композиции, и по тематике они напоминают «чудеса», которые всегда присоединяются к древнерусскому Ж. И все же Аввакум решительно реформирует агиографическую схему. Он - впервые в русской литературе - объединяет автора и героя агиографического повествования в одном лице. С традиционной точки зрения это недопустимо, ибо прославление себя есть греховная гордыня. «...ангел... дал и хлебца немношко и штец дал похлебать, - зело прикусны, хороши\» - «чудо со щами» -бытовое чудо, как и рассказ о черненькой курочке, которая в Сибири кормила детей Аввакума: «По два яичка на день приносила робяти на пищу...» Интересны новаторские черты Ж. Аввакума, отразившие развитие самосознания человеческой личности, благодаря чему агиобиография превращается в автобиографию, страстную исповедь человеческой души, стойкой и непреклонной. Искренность - одна из самых поразительных черт этого произведения. Новаторство Ж. Аввакума особенно ярко обнаруживается в его языке и стиле. Он пишет «русским природным языком», о своей любви к которому заявляет во вступлении к и Ж. Исследователи стиля Аввакума отмечают наличие в местах наиболее драматических ритма и рифмы, звуковых повторов, аллитерации и ассонансов: «У церкви за волосы дерут, и под бока толкают и за чепь торгают и в глаза плюют». В русле демократической лит-ры развивалось творчество протопопа Аввакума, отразившее рост самосознания человеческой личности и утвердившее ее неповторимую индивидуальную ценность.