Предромантический характер поэзии Н.М. Карамзина «Письма русского путешественника». Стиль. Жанр. Образ путешественника.

«Письма русского путешественника» открывают сентиментально-просветительский этап творчества Карамзина. Они печатались сначала в «Московском журнале», затем в альманахе «Алая». Полностью отдельным изданием вышли в 1797-1801 гг. Материал, представленный в «Письмах», чрезвычайно разнообразен: здесь и картины природы, и встречи с знаменитыми писателями и учеными Европы, и описание памятников истории и культуры. Просветительский характер мышления Карамзина особенно четко обрисовывается при оценке общественного строя посещаемых им стран. Явное неодобрение автора вызывает феодальная Германия. Карамзина раздражает назойливый контроль полицейских чиновников. В Берлине ему предлагают длинный список вопросов, на которые необходимо ответить в письменной форме. В Пруссии бросается в глаза засилье военных. Карамзин указывает на убожество общественной жизни немецких княжеств. Приезд в Берлин родственницы короля, «штатгальтерши», как пренебрежительно называет ее автор, превращается в событие государственной важности: устраивается военный парад, жители выходят на улицы, играет оркестр. Придворная жизнь втягивает в свою орбиту даже великих писателей. В Ваймаре Карамзин не застает дома ни Виланда, ни Гердера, ни Гёте. Известие, что все они были во дворце, вызывает у него возмущение.

Совершенно по-другому пишет Карамзин о Швейцарии, которая для просветителей, особенно для Руссо, была наглядным примером республиканских порядков. «Итак, я уже в Швейцарии, — сообщает путешественник, — в стране живописной натуры, в земле тишины и благополучия». Зажиточность швейцарских землевладельцев автор объясняет тем, что они «не платят почти никаких податей и живут в совершенной свободе». В Цюрихе он с большим одобрением рассказывает о «девичьей школе», в которой сидят рядом дочери богатых и бедных родителей, что дает возможность «уважать достоинство, а не богатство» человека. Причину, поддерживающую в Швейцарии республиканский строй, Карамзин, в духе Монтескье и Руссо, видит в строгих аскетических нравах жителей, среди которых даже самые богатые не держат более одной служанки.

Сложно и противоречиво отношение писателя к Франции. Он приехал сюда в тот момент, когда страна пожинала горькие плоды абсолютизма. На каждой станции путешественников окружают нищие. Находясь в Булонском лесу, автор вспоминает о недавнем времени, когда великосветские куртизанки щеголяли друг перед другом великолепием экипажей и разоряли щедрых поклонников. С презрением говорит путешественник о Французской академии: половина ее членов невежественна и занимает свои места по знатности рода.

Поэтому начало революции, отличавшееся сравнительно мирным характером, Карамзин, подобно Виланду, Клопштоку, Гердеру, Шиллеру и Канту, встретил с явным одобрением. Позже сам автор вспоминал, с каким восхищением он слушал в Народном собрании пламенные речи Мирабо. Но в окончательном варианте «Писем», созданном после 1793 г., революция решительно осуждена. Самое страшное для Карамзина, как и для большинства просветителей XVIII в., — восставший народ и революционная диктатура. Напуганный якобинским террором, он готов примириться с монархическим правлением, уповая на медленные, но более верные, по его мнению, успехи нравственности и просвещения.

В Англии путешественник с большой похвалой говорит о предприимчивости купечества, что вполне соответствует представлениям просветителей об общественно полезной роли частной инициативы. Как истинный просветитель, Карамзин хвалит веротерпимость англичан, с одобрением пишет об их законодательстве, о «Великой хартии вольности». Познакомившись с судом присяжных, он заявляет, что в Англии «нет человека, от которого зависела бы жизнь другого».

Однако писатель далек от полного и безоговорочного восхищения жизнью англичан. Оборотная сторона кипучей деятельности купцов — эгоизм и равнодушие к людям. Наравне с богатством купцов он отмечает и вопиющую нищету английских низов. Отношение к беднякам в Англии приводит его в негодование.

Карамзин считает своим долгом познакомить читателя с природой описываемой страны. По его млению, она определяет не только физический, но и духовный облик человека. Жители швейцарских Альп красивы, щедры и приветливы, потому что они живут среди прекрасной и благодатной природы. И наоборот, холодный, туманный климат Англии оказывает пагубное влияние на характер ее граждан, которые изображаются замкнутыми, недоверчивыми, расчетливыми и эгоистичными.

Как писатель-сентименталист, Карамзин считает истинными и нерушимыми те человеческие отношения, в которых главную роль играет чувство. Поэтому заседание Народного собрания во Франции или выборы в английский парламент, в которых все решают политические расчеты, закулисная борьба партий, описаны им с нескрываемой иронией. И наоборот, училище для глухонемых в Париже, госпиталь для престарелых матросов в Гринвиче вызывают его полное одобрение как примеры истинной филантропии.

Карамзин стремится показать не только то, что объединяет людей, но и то, что их разобщает. К числу таких пагубных заблуждений он относит проявление национальной замкнутости и национального самомнения. 0Столь же враждебна автору религиозная нетерпимость, фанатизм (рассказ о крестоносце графе Глейхене, которого освободила из плена сарацинка, убежавшая вместе с ним. Жена графа простила ему невольную измену, после чего был заключен тройственный супружеский союз, признанный даже папой. В этой легенде любовь и человечность побеждают национальную вражду и религиозную нетерпимость). Карамзин посещает темницу, в которой был заключен Мартин Лютер. Писатель восхищается смелостью немецкого реформатора, восставшего против авторитета папы и императора.

Лучшим средством борьбы с религиозным фанатизмом, национальной нетерпимостью, политическим деспотизмом и нищетой Карамзин, подобно Вольтеру, Монтескье, Дидро и Руссо, считает просвещение. Вера в благотворную роль науки и искусства заставляет его искать встречи с философами и писателями. В Германии он с особенно теплым чувством посещает деревенский домик детского писателя Вейсе. Здесь же встречается с Кантом, Платнером, Гердером и Виландом, которым рассказывает о России и русской литературе. Карамзин уверен, что душа писателя и философа всегда отражается в произведении, и чем выше нравственный облик каждого из них, тем благотворнее будет их влияние на читателей. «Письма русского путешественника» были для Карамзина своеобразной школой литературного мастерства. Свободная композиция жанра «путешествия» позволяла вводить в него самый разнообразный материал. На одном из первых мест в «Письмах» оказались наблюдения автора за собственными переживаниями, подчас неожиданными и противоречивыми.

В «Письма» заносятся автором легенды и рассказы о подлинных событиях, услышанные им в пути. Они представляют собой маленькие новеллы. От них — прямая дорога к будущим повестям. Интересны психологические портреты ученых и писателей, с которыми Карамзину посчастливилось увидеться. Описание природы превращается в ряде случаев как бы в маленькие стихотворения в прозе. Некоторые из них перекликаются с его же лирическими произведениями. Так, например, описание осеннего пейзажа, помеченное словами «Женева, ноября 1, 1789», в сущности, повторяет тему стихотворения «Осень», созданного в то же самое время.