Особенности органической критики(ОК) А.А.Григорьева

Покинув в 1855 г. «Москвитянин», Григорьев эпизодически печатался в «Русском вестнике», «Библиотеке для чте­ния», «Русской беседе», «Светоче», «Отечественных записках», воз­главлял критический отдел «Русского слова», но нигде не находил постоянной поддержки и сочувствия. Однако именно в это время оформилась его оригинальная концепция «ОК». Понятие ввел Г., чтобы отличить свою критику от уже существовавшей«философской»,«художественной»,«исторической»,«утилитарной»,«реальной» критики. Наиболее полно Г. охарактеризовал ее принципы в статьях «О правде и искренности в искусстве» (1856), «Критический взгляд на основы, значение и приемы современной критики искусства» (1858), «Несколько слов о законах и терминах ОК» (1859), «Парадоксы ОК» (1864). «ОК» оказывала предпочтение «мысли сердечной» перед «мыслью головной», ратовала за «синтетическое» начало в искусстве, за «рожденные», а не «деланные» произведения, за непосредственность творчества, не связанного ни с какими научными, теоретическими системами. Она была системой, построенной на отрицании детерминизма, социальной сущности искусства, была одним из самых серьезных противников реализма. В статье «Критический взгляд на основы, значение и приемы современной критики искусства» (1857) Г., разделяя художественные произведения на «органические», т. е, «рожденные» с помощью таланта автора самой жизнью, и на «деланные», возникшие бла­годаря сознательным писательским усилиям, воспроизводящим уже готовую худ-нную модель, наметил соответствующие задачи литературной критики, которая должна обнаруживать восходящие связи «деланных» произведений с их источником, а «органические» оценивать, исходя из жизненной и художественной восприимчивости критика. При этом Г. историчности литературы и ее идеаль­ности. Г. отрицает плодотворность «чистой» эстетической критики, которая, по его мнению, сводится к «материально­му» протоколированию художественных средств и приемов: глубокое и всестороннее суждение о произведении — это всегда суждение «по поводу», рассматривающее его в контексте явлений действительности. Однако он не приемлет и метод современного историзма, который связывает литературу с сиюминутными интересами эпохи: такой метод основан на ложном мнении об относительности истины и берет за основу истину последнего времени, зная или не желая знать, что она вскоре окажется ложной. Подобному «историческому воззрению» критик противопоставляет «историческое чувство», которое умеет видеть данную, эпоху сквозь призму вечных нравственных ценностей. Иными словами, Г. отвергает рационалистический взгляд на искусство — «теоретическую» критику, предвзято отыскивающую в художественном произведении те аспекты, которые соответствуют априорным умозрениям теоретиков, т.е. нарушающую главный принцип «органичности» — естественность. «Мысль головная» ни­когда не сможет глубже и точнее понять действительность, чем «мысль сердечная». Одним из критериев высокой нравственности и «органичности» литературы для Г. оставалось ее соответствие народному духу. Народный и всеобъемлющий талант А.С. Пушкина, создавшего, и бунтаря Алеко, и мирного, истинно русского Белкина, позволил Г. воскликнуть знаменитое: «Пушкин наше все» («Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина», 1859).

16.продолжение.В статьях " Символизм и современное русское искусство", "настоящее и будущее русской литературы" А. Белый пытался показать расстановку сил в текущей русской литературе. Наибольшими симпатиями у него конечно, пользовалась московская группа: Брюсов, Эллис, Соловьев. Валерия Брюсова он называл "первым из современных русских поэтов", произведшим во взглядах на поэзию "глубокий переворот". А. Белый напоминает, что родоначальником русского символизма был именно Брюсов.

Если Брюсова А. Белый возводил к Пушкину и бАРАТЫНСКОМУ, то Блока- к ранним русским романтикам: Жуковскому и "любомудрам", Мережковского, Андреева- к Достоевскому, Сологуба- к Гоголю. Многих писателей и философов из декадетов, не подходивших под символизм, Белый условно называл импрессионистами.

Блок-критик всегда шел рука об руку с Блоком-поэтом.Первоначально Блок был првоверным символистом, в своих рецензиях о произведениях Бальмонта, Брюсова, А. Белого он разделял оптимизм этого направления.НО как ни резко распадается эволюция Блока на два периода, в его взглядах до конца жизни оставалось много от изначального символизма. Рецедивы их чувствуются в докладе "О современном состоянии русского символизма", в двух работах об Апполоне Григорьеве и в речи "О романтизме". И в 1911 году, и позднее прельщал Блока величественный, как ему казалось. образ "рыцаря-монаха"-Владимира Соловьева. Таким же рыцарем "печального образа", не опознанным современниками, был для Блока и Апполон Григорьев. В статьях "О современной критике", "О реалистах", "Одраме"и др. Блок с презрением стал писать о разлтчных собраниях и вечерах интеллигенции при различного рода художественных, религиозных обществах, в салонах, журнальных редакциях. Он все дальше расходится с прославленным героем таких вечеров- Мережковским. Одна из статей Блока названа "Вопросы, вопросы и вопросы"; она как бы передает ажиотаж тогдашних словопрений. Блок отобрал три вопроса, из которых два были традиционными, а третий новым. Он говорил, что помимо преславутых вопросов "как" и "что" изображать в искусстве, возникает еще третий вопрос- о "полезности" художественных произведений вообще. Вопрос о "пользе" , о "долге" поставлен временем. Блок указывал, что символисты ушли от хороших старых заветов сближения литературы с жизнью, что "подлинному художнику не опасен публицистический вопрос". Блок никогда не торопился сбрасывать со счетов классиков русского реализма. Блок высмеивал измышления В. Соловьева, Мережковского, что Пушкин, Лермонтов, Гоголь были сами повинны в свомх несчастиях и смерти. В статье "О реалистах " Блоком была дана высокая оценка творчества Горького на основе таких произведений, как "Фома Гордеев", "Трое", "На дне". После революции он окончательно разршелся с Леонидом Андреевым, так как Андреев был лицом обращен "в провал черного окна...", он "певец ночи, смерти". Пэтов упадка блок видел также и в акмеистах, творчество которых он метко охарактеризовал словами: "без божества, бкз вдохновенья".