Жанр повести в творчестве И.С. Тургенева. («Первая любовь», «Вешние воды», «Клара Милич»)

Перу И. С. Тургенева принадлежит несколько повестей о любви — «Клара Милич», «Вешние воды», «Первая любовь». Все они, так или иначе, посвящены первому чувству. Главным героем этих повестей является молодой человек, от лица которого, чаще всего, и ведется повествование.

Надо сказать, что в повестях Тургенева о любви много автобиографического. И в «Кларе Милич», и в «Вешних водах» объектами любви главного героя становятся иностранки (или женщины, в которых течет нерусская кровь). Мы знаем, что роковой любовью в жизни самого писателя была оперная певица Полина Виардо. Детали облика этой женщины, ее характера, а также чувства Тургенева к ней неуловимо присутствуют на страницах его повестей, посвященных любви.

Рассказчиком в них, как правило, является герой, молодой человек. Объединяет повести и ретроспективная композиция — чаще всего произведение представляет собой воспоминание уже зрелого человека о событиях юности, которые оставили сильнейший след в его душе или кардинальным образом повлияли на его судьбу.

Так, в «Вешних водах» любовь Санина к Джемме не угасла и по прошествии нескольких десятков лет. В мистической повести «После смерти» любовь героев преодолела саму смерть — Яков материализует Клару силой своего чувства, а затем сам умирает, чтобы быть со своей возлюбленной.

Герои повестей Тургенева о любви — из разряда «нетронутых». Это чистые душой и разумом люди, способные искренне и сильно любить, мечтать, совершать безумные поступки, жить, а не существовать (вспомним хотя бы контраст Дмитрия Санина и господина Клюбера из «Вешних вод»).

Интересно, что главными героями повестей Тургенева о любви, так или иначе, становятся женщины. Именно их образ писатель выдвигает на первый план — любуясь их красотой, свежестью, только им присущей прелестью (Джемма, Клара Милич). Но не все женские образы в повестях Тургенева положительны. Есть среди них и дьявольские создания, разрушающие, уничтожающие, играющие, но все же влекущие с непреодолимой силой (Марья Николаевна Полозова, отчасти княжна Засекина). Но, в любом случае, женщины изображаются Тургеневым как роковые существа, способные вдохновить мужчину на любое безумство.

Объединяющей чертой произведений Тургенева о любви является и их несчастливый финал. Это касается и «Первой любви», и «Вешних вод», и отчасти «Клары Милич». Героев этих произведений ждет разлука, душевные муки, большая внутренняя работа. Часто кого-то из них ожидает смерть.

«Первая любовь»

Первую любовь испытывает каждый человек? - Тургенев в своем произведении говорит, что нет. В прологе автор изображает сцену ночного разговора хозяина с двумя задержавшимися в его доме гостями. Из разговора мужчин мы понимаем, что первая любовь обходит стороной пошлое и обыденное сознание. 1-ый гость, Сергей Николаевич, говорит: “У меня не было первой любви…я прямо начал со второй… Когда я в первый раз приволокнулся за одной весьма миленькой барышней…я ухаживал за ней так, как будто дело это было мне не внове…”.

“Приволокнулся” - этот человек не только опошляет само понятие любви; он пытается зачеркнуть принципиальное свойство первой любви - ее способность делать хорошо знакомый мир новым.

Будничной, приземленной, ритуализированной, неискренней, вынужденной выглядит история первой влюбленности хозяина дома: “нас сосватали, мы очень скоро полюбились друг другу и вступили в брак, не мешкая, словом, “все у нас шло как по маслу”.

А И. С. Тургенев считал, что любовь- это удар. Она забирает всего человека без остатка и требует преображения, поэтому ее потом и вспоминаешь всю жизнь.

Владимир Петрович, 2-ой гость, был одарен первой любовью, он знает, что она значит для человека в юности и для всей его последующей судьбы. Он отчетливо сознает, кто перед ним и что ему предстоит защищать само понятие “любовь”, поэтому он просит время, чтобы записать историю, до сих пор живущую в нем, ведь говорить о таком нельзя всуе…

Многих своих героев Тургенев испытывает любовью, потому что это чувство преображает человека, делает его лучше. Обратимся к образам главных персонажей повести, одаренных первой любовью.

Образ Вольдемара.

Рассказ ведется от лица главного героя Владимира Петровича, человека лет сорока. Он вспоминает историю, произошедшую с ним, 16-летним юношей. Прототипом молодого героя повести, по словам самого писателя, послужил он сам: “Этот мальчик- ваш покорный слуга…”

Сменяют друг друга длинные, светлые, теплые дни лета… Жизнь идет своей чередой… без гувернера… в прогулках с книгой в руке, вскачь на верховой лошадке. Мальчик представляет себя рыцарем на турнире. Дамы сердца у него пока еще нет, но вся его душа готова к встрече с ней.

В нем живут два полярных чувства: грусти и радости. Грустит и плачет он от созерцания “красоты вечера” и чтения “ певучего стиха”. Но одновременно так радостно наблюдать ему вокруг себя красивый мир, что “сквозь слезы и сквозь грусть” неудержимо “проступало… чувство молодой, закипающей жизни”.

Тургенев называет предчувствие Володи “полусознанным, стыдливым”, так как оно связано с грезами юного сердца о “призраке женской любви”. Юношеское сознание сосредоточено на мечте о рыцарском служении Прекрасной Даме. И в этом он достойный сын своего отца.

Образ Петра Васильевича.

Прототип героя - отец писателя Сергей Николаевич, который женился на Варваре Петровне (матери Ивана Сергеевича) по расчету. В течение всей жизни он сохранит свою внутреннюю независимость и подчеркнутую холодность в супружеском союзе.

“Воробьиная ночь” показала, что чувство, которое испытывает Владимир настоящее и очень серьезное, его счастливый сон на заре словно затишье перед той бурей страданий и страстей, которые обрушатся на юношу, и именно отец станет причиной этих страданий.

Сейчас о своем отце говорит 40- летний человек, но даже по прошествии двух десятков лет после его смерти он продолжает смотреть на него с обожанием и преклонением. “Я любил его, я любовался им, он казался мне образцом мужчины”. По- прежнему незабываемо лицо отца: умное, красивое, светлое, незабываемы те короткие минуты, когда он позволял мальчику находиться рядом с собой. Но от этого привязанность к отцу не делалась меньше.

Именно отец помогает сыну понять вековечный смысл любви: “ Чужое я внедрилось в твое: ты расширен - и ты нарушен… и твое я умерщвлено”.

В памяти Владимира Петровича отец остался человеком чести. Женившись по расчету на женщине “старше его десятью годами” и будучи зависим от нее материально, он терпит много лет недостойное себя положение. Единственное, что помогает ему в вынужденных жизненных обстоятельствах оставаться внутренне независимой личностью - это его строгость, холодность и отдаленность в отношениях с женой. Поэтому трудно представить ситуацию, в которой бы отец мог о чем-либо просить ее. Тем не менее дважды Петру Васильевичу придется встать на колени перед женой, заботясь о Зинаиде.

Когда их связь перестает быть тайной благодаря анонимному письму графа Малевского и в доме происходит ссора с жестокими словами и угрозами, он находит в себе душевные силы пойти к жене и “с нею наедине” долго говорить о чем-то. Стремясь оградить княжну от наветов, он соглашается, по-видимому, с условием жены оставить дачу и переселиться в город. Однако самой потрясающей является сцена, когда, по словам Владимира Петровича, за несколько дней до смерти отец получил письмо из Москвы и “ходил просить о чем-то матушку и, говорят, даже заплакал, он, мой отец”!

По- рыцарски ведет себя отец и в ситуации с автором анонимного письма его жене графом Малевским, отказав ему бывать в своем доме: “…имею честь вам доложить, что если вы еще раз пожалуете ко мне, то я вас выброшу в окошко. Мне ваш почерк не нравится”.

Красивый, глубокий, страстный человек, он оказал решающее воздействие на резвую, кокетливую шалунью- княжну.

Даже когда все обнаруживается, мальчик- рыцарь “не зарыдал, не предался отчаянию”, а главное, “не роптал на отца”. Рыцарское поведение отца в последующие дни не только не даст повода сыну для упреков, но еще более утвердит юношу в отцовском праве на любовь. Знаменательна в этом смысле сцена (после свидания отца с Зинаидой в городе), когда ему вдруг открывалось, “сколько нежности и сожаления могли выразить… строгие черты” его отца, истово любившего и одновременно скорбящего по невозможности своей любви.