Часть v. авторские критические статьи по вопросам литературного творчества

Наши слабости нам уже не вредят, когда мы их знаем.

Георг Лихтенберг

"СЛОВО - ВЕЛИКОЕ ДЕЛО",
или
ПОЧЕМУ ПРОФЕССИОНАЛЫ ПИШУТ НЕГРАМОТНО

Начинающая журналистка-внештатница приносит в редакцию нашей газеты информационную статью об одном серьезном мероприятии. В тексте такие слова: "Присутствовали учащиеся школ, лицеев, колледжей, профессиональных училищ, и не только". Я от этого "и не только" чуть со стула не упал: игривый оборот речи вызвал сразу великое множество ассоциаций - в зале резвятся дрессированные слоны; члены сборной России по футболу раздают автографы; кордебалет исполняет канкан... Другая коллега, из "Московского комсомольца", присылает в редакцию очерк, в котором описывает добрые дела одного очень достойного человека, депутата нашего района. Вот как она это делает: "Он помогает тем, кто катится по наклонной плоскости". Ни много ни мало! Помогает, понимаешь, герой ее статьи катиться тем, кто катится! Чтобы могли эти люди двигаться дальше и быстрей!.. Беру интервью у педагогического коллектива одной из столичных школ. Узнаю, что учителя иностранных языков организовали методическое объединение и выбрали вот такой девиз его деятельности: "Языки открывают двери". Да... А слово "язык", между прочим, имеет как минимум 10 значений. И самое "популярное" его определение - следующее: "язык - это подвижный мышечный орган в полости рта"...

Разговор идет о стилистических ошибках в нашей литературной речи. Или, другими словами, о литературной неграмотности. Чтобы полноценно и ярко выразить свою мысль, мы должны уметь грамотно и точно подбирать слова, а также широко и безошибочно использовать различные речевые средства русского языка (синонимы, антонимы, фразеологизмы, тропы, приемы фоники и т.д.). Иначе нас никто не поймет или поймет не так, как бы мы хотели.

Мы должны стремиться не к тому, чтобы нас всякий понимал, а к тому, чтобы нас нельзя было не понять.

Вергилий

Приведенные выше примеры небрежной речи можно было бы множить и множить: их легко найти повсеместно, на всех уровнях работы со Словом - в школьных сочинениях, в работах профессиональных журналистов, в прессе муниципальной, областной, столичной, в речи дикторов телепередач, в современной прозе. Создается впечатление, что литературная грамотность есть некое сакральное знание, доступное немногим посвященным. А посвященные эти, согласно своему исключительному статусу хранителей великой тайны, молчат как рыбы.

Действительно, смотрите: в школьном курсе русского языка стилистики нет и в помине. На гуманитарных факультетах вузов стилистика дается только как лекционный материал, игнорируется решающее при обучении грамотному письму действо - редактирование текстов, созданных самими учащимися. Поэтому будущие журналисты и писатели не имеют возможности обрести практические навыки саморедактирования, а теорию быстро забывают. Они выходят из стен учебных заведений и... Им уже никто никогда не напомнит, когда надо употреблять слово "одел", а когда "надел", и почему нельзя писать "жестикулировал руками" и "упал вниз". Это могли бы сделать литературные редакторы издательств и редакций, но - нет у них времени на обучение авторов. А потом - трудная это задача! Помню, как главный редактор одного фантастико-приключенческого журнала пытался объяснить, в чем состоит ошибка, которую я допустил в представленном ему рассказе (я написал "побежал спиной вперед"). Для этого ему пришлось встать из кресла, активно двигаться в пространстве кабинета и не менее активно "жестикулировать руками". "Понимаете, - говорил он, - если человек бежит "спиной", то это для него уже не "вперед", а "назад". - Он, скорее всего, для наглядности, поворачивался ко мне задом и пятился. При этом натыкался на стулья и балансировал руками. - А если ваш герой бежит вперед, - редактор, покачиваясь, делал разворот на 180 градусов, - то... спина-то у него сзади, понимаете?.. И вообще, - в конце концов сердито спрашивал он, - при чем здесь спина?!"

В общем, не простое это дело - объяснять. Молча править - легче. Да иногда и невозможно объяснить человеку, почему придуманная им метафора неуклюжа. Обижаются люди! Творцы - народ нервный!

Как это в медном небе живет и умирает луна. И как это снег блестит, как песок? Все это уже не только непонятно, но, под предлогом передачи настроения, набор неверных сравнений и слов.

Л.Н. Толстой. "Что такое искусство?"

Поэтому и молчат профессиональные редакторы. И отсутствие толкового подхода к преподаванию стилистики в учебных заведениях вкупе с этим молчанием создают непреодолимый барьер между начинающими литераторами и их грамотной литературной речью.

С другой стороны, от людей пишущих запрос на знание стилистики не поступает. Приведенные мною в начале статьи примеры говорят о том, что многие авторы даже не подозревают, что могут допустить стилистические ошибки. Иначе журналистка из "Московского комсомольца" увидела бы в своем тексте речевую недостаточность и добавила бы во фразу "помогает тем, кто катится" нужные слова, а школьные преподаватели иностранных языков подумали бы о многозначности слова "язык". (Действительно, надо только посмотреть на написанное с сомнением, чуть-чуть под другим углом, как многое станет ясно!) Юная же внештатница просто исключила бы из информационной статьи, написанной в публицистическом стиле, разговорную речь. И фривольный диджеевский оборотик "и не только" выпал бы из текста автоматически!

Для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость.

Аврелий Августин

Но почему же авторы различных текстов - будь то профессионалы или любители - порой столь невнимательно относятся к собственной литературной речи? Наверное, потому, что становятся жертвой иллюзии малости объекта, с которым имеют дело, - малости слова. Действительно, слово русского языка в среднем состоит из шести букв и трех слогов. Мелочь, казалось бы. К тому же каждое слово, каждая такая мелочь в ячейках нашей памяти располагается среди десятков тысяч подобных мелочей. Мы знаем много слов! Исследователи оценивают объем словаря А.С. Пушкина в 40 тысяч слов, про Толстого говорят, что он знал не меньше 15 тысяч. Скорее всего, наш словарный запас будет победнее, чем у великих. Но даже если мы используем всего 2500 наиболее частотных слов русского языка (словарный "джентльменский" набор любого иностранца, позволяющий ему более-менее сносно понимать, что пишут в наших газетах), все равно: что значит, казалось бы, в таком солидном массиве одна лексема! Отсюда и пренебрежительное отношение к словоупотреблению... Отсюда и неправильный подбор слова: "Но неожиданно Ленин перестал быть культом". И нарушение лексической сочетаемости: "Благоустройство - категория нравственная". Отсюда и повторение однокоренных слов в одном предложении, тавтология: "По существу, существа, обитающие на этой планете, существенно отличались от землян". Отсюда и речевая избыточность, плеоназмы: "Вспомнились ей обрывки фраз, давно забытые памятью"...

Малость слова - великая иллюзия! Неправильное словоупотребление порой извращает смысл высказывания донельзя! Бывает и такое: для того, чтобы исправить ошибку, требуется вывернуть наизнанку все предложение. И это из-за одного слова!

Как-то между протоиереем, настоятелем церкви Пресвятой Богородицы в селе Никольско-Трубецкое отцом Владимиром (Бороздиновым), ректором ИСЭПиМ В.П. Делия и мной состоялся импровизированный обмен мнениями о том, почему датский философ, теолог и писатель Серен Кьеркегор (1813-1855 г.г.) однажды написал, что в печатной краске поселился дьявол. О.Владимир высказал предположение, что Къеркегор говорил о возможной самости литератора. Бывает так, что когда автор видит свою работу изданной, он впадает в грех гордыни, а это работа дьявола. В.П. Делия обратил внимание на то, что в начале XIX века книгопечатание осуществлялось исключительно черной краской и с малым количеством иллюстраций. Возможно, что Кьеркегор посчитал "темные" и "слепые" страницы книг того времени подходящим местом для обитания дьявола, который очень любит темноту. Мне же кажется, что Кьеркегор увидел в литературных текстах того времени огромное количество стилистических ошибок. И решил, что это дьявольские дела. Ведь дьявол любит не только темноту - он "есть ложь и отец лжи". Как же ему не поработать там, где можно наделать ошибок! Не потому ли литературная неграмотность прежде всего приводит к искажению смысла, к двусмысленностям и алогизмам, и столь же часто - к откровенной глупости? Как расценить такой перл корреспондента районной столичной газеты: "Когда женщина с сумочкой показалась в переулке, преступник ударил по голове первую с целью завладения второй"? Глупость, замешанная на использовании канцеляризмов и речевых штампов! Воистину, Кьеркегор высказался недостаточно сильно: дьявол не только поселился в печатной краске - он порой на страницах книг и газет правит настоящий бал!

В Евангелии от Иоанна сказано: "Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог... Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков" (Иоан. 1:1,3-4). И эта великая декламация метафизической сущности Слова заставляет нас взглянуть на многие вещи по-иному. Если "все чрез Него начало быть", то, может быть, нам надо прежде всего научиться ценить Его, потом - грамотно обращаться с Ним, и только после этого начинать какие-то жизненные предприятия? Тем более, писать статьи, книги и произносить публичные речи?

("Журналист и медиа-рынок", N7, 2004)