Спит ковыль. равнина дорогая

И свинцовой свежести полынь.

Никакая родина другая

Не вольет мне в грудь мою теплынь.

Знать, у всех у нас такая участь,

И, пожалуй, всякого спроси -

Радуясь, свирепствуя и мучась,

Хорошо живется на Руси.

Свет луны, таинственный и длинный,

Плачут вербы, шепчут тополя.

Но никто под окрик журавлиный

Не разлюбит отчие поля.

И теперь, когда вот новым светом

И моей коснулась жизнь судьбы,

Все равно остался я поэтом

Золотой бревенчатой избы.

По ночам, прижавшись к изголовью,

Вижу я, как сильного врага,

Как чужая юность брызжет новью

На мои поляны и луга.

Но и все же, новью той теснимый,

Я могу прочувственно пропеть:

Дайте мне на родине любимой,

Все любя, спокойно умереть!

1925

Анализ: Любовь к Родине… Она вдохновляла свободолюбивую лирику Пушкина, она волновала мятежную душу Лермонтова. В годы тьмы и печали она питала скорбью и гневом поэзию Блока. Это она, любовь к Родине, вдохнула «душу живую» в стихи Сергея Есенина, от проникновенных стихов о стране «березового ситца», шири ее степных раздолий, сини озер, шуме зеленых дубрав до тревожных раздумий о судьбах России в «суровые грозные годы». Каждый есенинский образ, каждая есенинская строка согреты чувством безграничной любви к Родине.

Стихотворение «Спит ковыль. Равнина дорогая…» датировано июлем 1925 года, впервые было опубликовано в газете «Бакинский рабочий». В нем находит свое завершение спор Есенина с самим собой, с трагическим восприятием противоречий между городом и деревней, между «стальной» и патриархальной Русью. Философские размышления лирического героя, уложенные в шесть строф, помогают понять, что Родину надо любить не за что-то, а вопреки всему.

Начинается стихотворение с яркого олицетворения «спит ковыль». Ковыльные степи - богатство, достоинство средней полосы России. Волны колышущихся на ветру колосьев создают впечатление безбрежного моря, бесконечности. Такая она, страна лирического героя. Сейчас ковыль «спит», спокойствие и безмятежность опустились на землю, лишь насыщенный, терпкий аромат луговых трав щекочет ноздри. Коротким нераспространенным предложением сказано так много! Эпитет «дорогая» при помощи инверсии поставлен в сильную позицию, что акцентирует внимание на теплом, душевном отношения лирического героя к родным просторам.

Первая строка исполнена умиротворением, окутана сонной дымкой. Но вот появляется яркая, полная противоречия метафора «свинцовой свежести полынь». Свежесть – это прохлада и чистота, но она отдает горьким полынным запахом и зловещим, гнетущим синевато-серым оттенком свинца. Все это вмещает сердце русского человека. Родина для него – это именно этот бескрайний ковыль, именно она «вольет в грудь» лирического героя «теплынь». Это звучное, яркое слово обычно используют, говоря о погоде, значит, сердце представляется целым миром, полным бушующих страстей.

Вторая строфа – философское рассуждение, поиск истины - перекликается с некрасовским вечным вопросом: «Хорошо живется на Руси?». Вводные слова «знать», «пожалуй» отражают внутренний диалог лирического героя, терзаемого противоречиями. Введенный в строфу ряд однородных деепричастий характеризует существование «на Руси». «Всякий» живет здесь «радуясь, свирепствуя и мучась». Лирический герой радуется окружающим его пейзажам, но его истерзанная душа мучается от чувства одиночества, неприкаянности и ощущения своей ненужности. Ассонанс на «у» придает этим строкам еще большую печаль, возникает ассоциация с протяжным и тоскливым завыванием ветра.

Далее опять перед нами открывается картина природы. Ночное поле залито лунным светом. Очень неожиданный эпитет «длинный», примененный для характеристики света луны, помогает создать загадочный, завораживающий пейзаж. Ясное, звездное небо, полная яркая луна, льющая неиссякаемые потоки серебра – все это прекрасно, но что-то тревожит в этой строке. И вот тревога становится явственней: олицетворения «плачут вербы», «шепчут тополя» передают смятение и взволнованность, расплесканные в пространстве.

Аллитерация «ч-ш-ч» создает звуковой образ строки. «Окрик журавлиный» - это печальная песня. Косяк громко кричащих журавлей в небесах всегда ассоциируется с чем-то грустным. Но все это – «отчие», родные, милые сердцу поля. В этих строках уже хозяйничает раскатистый «р», придавая словам своего рода пафос и мощь.
Любовь к родине – это так естественно, с ней рождаются на свет, и утратить её невозможно, какие бы глубокие разочарования не встретились на жизненном пути. Поэтому так беспрекословно звучит мысль: « Но никто… не разлюбит отчие поля».

Этим стихотворением поэт отрекается от своей принадлежности к «каменному и стальному» и утверждает возвращение к истокам. «Новый свет»- свет Октября и последовавших за ним перемен потух, и живая, старая русская деревня вновь мила его сердцу. Вопреки всему как заклинание звучит: «Все равно остался я поэтом // Золотой бревенчатой избы». Эпитет «золотой» многозначен, он символизирует и блестяще-желтый оттенок цвета, и ощущение счастья, благоприятности, которое охватывает при соприкосновении с русской деревней.

Лирический герой желает остаться в старом мире, воспринимает все перемены как враждебные. Эти страдания просыпаются «по ночам». «Чужая юность» - перемены, новый социалистический уклад. Однако, он не осуждается, ведь слово «новь» несет положительное значение, глагол «брызжет» обозначает энергичное рассеивание. Звонкий «ж» дополняет это впечатление.
Но все это чуждо лирическому герою, ему принадлежат лишь «поляны» и «луга», недаром появляется притяжательное местоимение «мои». Природа герою представляется продолжением себя самого, поэтому все происходящее воспринимается им как вторжение в личное пространство.

Та же мысль звучит в последней строфе: «новью той теснимый». Но песня влюбленного в исконную Россию продолжает литься, она идет от самого сердца, «прочувственно» провозглашая любовь к родине.
В последних сточках корень люб- звучит дважды. Но последнее слово «умереть» вновь наполняет душу неприятным холодком. Что это: предчувствие поэтом своего близкого конца, пророчество, или просто признание в любви, которая сильнее смерти?.. Так или иначе, всем своим стихотворением Есенин воспевает Русь, показывая своё духовное единение с ней. Пятистопный хорей придает стихотворению напевность, музыкальность, а чередование женских и мужских перекрестных рифм – цельность, неторопливость, выразительность.

«Моя лирика жива одной большой любовью,- говорил Есенин,- любовью к родине. Чувство родины - основное в моем творчестве». В стихах Есенина не только «светит Русь», но и выражается вера в человека, в его будущие великие дела, великое будущее великого народа.

Размер – 5 хорей

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Потому, что я с севера, что ли,

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,

Что луна там огромней в сто раз,

Как бы ни был красив Шираз,

Он не лучше рязанских раздолий.

Потому, что я с севера, что ли.

Я готов рассказать тебе поле,