Национальное своеобразие литературы

Литература — это искусство слова, поэтому особенно­сти национального языка, на котором она написана, явля­ются непосредственным выражением ее национального своеобразия. Лексические богатства национального языка сказываются на характере авторской речи и речевых ха­рактеристик персонажей, синтаксис национального языка определяет интонационные ходы прозы и стиха, фонетиче-

ское строение создает неповторимость звучания произве­дения.

Поскольку в мире сейчас насчитывается более двух с половиной тысяч языков, то можно предположить, что существует такое же количество национальных литератур. Однако последних оказывается значительно меньше.

Несмотря на различия в языке, некоторые народы, еще не сложившиеся в нации, часто обладают общностью литературных традиций, прежде всего — единым народ­ным эпосом. С этой точки зрения очень показателен при­мер народов Северного Кавказа и Абхазии, которые пред­ставлены более чем пятьюдесятью языками, но обладают общим эпическим циклом — «Нарты». Эпические герои «Рамаяны» едины для народов Индии, говорящих на разных языках, и даже для многих народов Юго-Восточ­ной Азии. Подобная общность возникает потому, что, хотя отдельные народности живут в отдаленных местах, часто замкнуто, оторванно от окружающего мира, из-за чего и возникают различия в языке, условия их жизни тем не менее близки друг другу. Им приходится преодо­левать одинаковые трудности в столкновении с природой, у них одинаковый уровень экономического и социального развития. Много сходного часто бывает и в их истори­ческих судьбах. Поэтому эти народности объединяет общ­ность представлений о жизни и достоинствах человека, а отсюда и в литературе воображение увлекают образы одних и тех же эпических героев.

Писатели могут также пользоваться одним и тем же языком, а творчество их представляет различные нацио­нальные литературы. На арабском языке, например, пишут и египетские, и сирийские, и алжирские писатели. Фран­цузским языком пользуются не только французские, но отчасти и бельгийские, и канадские писатели. На англий­ском языке пишут и англичане, и американцы, но создан­ные ими произведения несут на себе яркий отпечаток различных особенностей национальной жизни. Многие аф­риканские писатели, используя язык бывших колониза­торов, создают совершенно самобытные по своей нацио­нальной сущности произведения.

Характерно и то, что при хорошем переводе на другой язык художественная литература вполне может сохранить печать национальной самобытности. «Идеально было бы, если бы каждое произведение каждой народности, входя­щей в Союз, переводилось на языки всех других народ­ностей Союза, — мечтал М. Горький. — В этом случае




мы все быстрее научились бы понимать национально-культурные свойства и особенности друг друга, а это по­нимание, разумеется, очень ускорило бы процесс создания... единой социалистической культуры.» (49, 365—366). Следовательно, хотя язык литературы явля­ется важнейшим показателем ее нацио­нальной принадлежности, он не исчер­пывает ее национального своеобразия.

Очень большую роль в формировании национального своеобразия художественного творчества играет общность территории, потому что на ранних стадиях развития общества определенные природные условия часто порож­дают общие задачи в борьбе человека с природой, общ­ность трудовых процессов и навыков, а отсюда — обычаев, быта, миропонимания. Поэтому, например, в сложившейся при родовом строе мифологии у древних китайцев героем является Гун, который сумел остановить разлив реки (частое явление в Китае) и спас народ от наводнения, достав кусочек «живой земли», а у древних греков — Прометей, добывший с неба огонь. Кроме того, впечатле­ния от окружающей природы влияют на свойства повест­вования, на особенности метафор, сравнений и других художественных средств. Северные народы радуются теп­лу, солнцу, поэтому красавицу у них чаще всего сравни­вают с ясным солнышком, а южные народы предпочитают сравнение с луной, потому что ночь приносит прохладу, спасающую от солнечной жары. В русских песнях и сказ­ках походка женщины сравнивается с плавным ходом ле­бедя, а в Индии — с «походкой дивной царственных сло­нов».

Территориальная общность ведет зачастую к общим путям экономического развития, создает общность истори­ческой жизни народа. Это влияет на темы литературы, порождает различия художественных образов. Так, армян­ский эпос «Давид Сасунский» повествует о жизни садо­водов и хлебопашцев, о строительстве оросительных кана­лов; киргизский «Манас» запечатлел кочевую жизнь ското­водов, поиски новых пастбищ, жизнь в седле; в эпосе немецкого народа, «Песнь о Нибелунгах», изображаются поиски руды, работа кузнецов и т. д.

По мере того как из народности формируется нация и кристаллизуется общность духовного склада народа, национальная самобытность литературы проявляется уже не только в трудовых и бытовых обычаях и представле­ниях, особенностях восприятия природы, но и в о с о -

бенностях общественной жизни. Развитие классового общества, переход от одной обществен­но-экономической формации к другой: от рабо­владельческой к феодальной и от феодальной к буржуаз­ной — протекает у разных народов в разное время, в раз­ных условиях. По-разному складывается внешняя и внут­ренняя политическая деятельность национального государства, что оказывает влияние на организацию и укрепление имущественных и правовых отно­шений, на возникновение определенных нравствен­ных норм, а отсюда — на формирование идеологических (в том числе религиозных) представлений и традиций. Все это приводит к возникновению национальной харак­терности жизни общества. Люди с детства воспитываются под воздействием сложной системы взаимоотношений и представлений национального общества, и это накладывает отпечаток на их поведение. Так исторически формируются характеры людей разных наций — национальные характеры.

Литературе принадлежит почетное место в раскритии особенностей национального характера. Многогранность этого явления, связь его с основным предметом художе­ственного познания — человеком в его социальной харак­терности дают художнику преимущества перед ученым. «Образы художественной литературы, — пишет И. Кон, — охватывают национально-типические черты глубже и мно­гограннее, нежели научные формулы. Художественная ли­тература показывает и многообразие национальных типов, и их конкретно-классовую природу, и их историческое развитие» (63, 228).

Часто считается, что национальный характер определя­ется какой-то одной, доминирующей психологической чертой, присущей только одной нации, исключительно только ей. Но общие черты могут проявляться у предста­вителей разных наций. Своеобразие национального харак­тера заключается в определенном соотношении этих черт и в тенденциях их развития. Литературные персонажи прекрасно показывают, как одно и то же свой­ство характера в единстве с другими принимает различ­ные национальные воплощения. Так, например, Бальзак изображает скупость Гобсека, но она нисколько не похожа в своем психологическом проявлении на скупость гоголев­ского Плюшкина. Оба персонажа, стремясь к накоплению богатства, перестали отличать в нем нужное от ненужного, и у обоих оно бессмысленно гниет под бдительным надзо-

ром скупца. Однако эти общие черты по-разному сформиро­ваны — буржуазным обществом у одного и феодально-крепостническим — у другого. Важнейшая роль в отраже­нии в литературе национальных свойств характера при­надлежит критическому реализму. Критические реалисты в гораздо большей степени, чем романтики или тем более классицисты, имели возможность раскрыть в своих произ­ведениях всю противоречивую многосложность националь­ных характеров своих персонажей, принадлежавших к раз­личным слоям общества. Художник, овладевший искусст­вом тончайшей реалистической детализации, передает и социальную детерминированность определенной черты ха­рактера или проявления чувства, и его национальное свое­образие.

Со становлением критического реализма в литературе обнаруживается важное качество национального своеобра­зия. Поскольку реалистическое произведение несет на себе отпечаток личности писателя, его индивидуальности, а сам писатель выступает носителем национального харак­тера, национальное своеобразие становится органическим свойством самого творчества. Характеры людей в их национальных особенностях не только выступают объек­том художественного познания, но и изображаются с точ­ки зрения писателя, тоже несущего в себе дух своего народа, своей нации. Первым глубоким выразителем на­ционального русского характера в литературе выступает Пушкин. Об этом неоднократно писал Белинский, особен­но метко это выразил Гоголь: «Пушкин есть явление чрез­вычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская при­рода, русская душа, русский язык, русский характер отра­зились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла» (46, 33).

Отпечаток национального своеобразия несут на себе не только те произведения, в которых непосредственно изображаются характеры и события национальной дейст­вительности или истории («Евгений Онегин» и «Полтава» Пушкина, «Война и мир» или «Воскресение» Л. Толстого), но и те, в которых отражена жизнь других народов (на­пример, «Люцерн» или «Хаджи Мурат»), но осмысляются и оцениваются ее противоречия с точки зрения человека, сформированного русской действительностью.

При этом национальное своеобразие не ограничивается

только изображением отдельных характеров, оно охваты­вает творческий процесс настолько глубоко, что проявля­ется в сюжетах и тематике произведений. Так, в русской литературе получила распространение тема «лишнего че­ловека»— дворянина, человека прогрессивных взглядов, находящегося в конфликте с окружающей действитель­ностью, но неспособного реализовать свое недовольство существующими порядками. Для французской литературы оказался типичным конфликт человека, пробивающего се­бе дорогу в буржуазном мире. В результате получали преимущественное развитие в национальной литературе определенные жанры (роман воспитания, например, в не­мецкой и английской литературе).

Таким образом, литература критического реализма, развивающаяся в Европе в XIX в., заключает в себе самое полное, глубинное выражение национального свое­образия.

Национальный характер играет большую роль при оп­ределении национального своеобразия литературы, однако при анализе необходимо учитывать, что это не только психологическая, но и социально-историческая категория, потому что формирование характера определяется го­сподствующими в обществе социально-историческими ус­ловиями. Поэтому национальный характер нельзя рассмат­ривать как раз навсегда данный. Развитие исторической жизни может изменить национальный характер.

Некоторые писатели и критики, поверхностно подходя к проблеме национальной самобытности, идеализируют патриархальный быт с его устойчивостью и даже кос­ностью. Они не пытаются понять национальное своеобра­зие в жизни тех слоев общества, которые приобщились к достижениям международной культуры. В результате ложно осмысленная любовь к своей нации приводит их к непониманию прогрессивных явлений национальной жизни. Исключительный интерес только к тому, что отли­чает одну нацию от других, вера в избранность своей нации, в преимущество ее исконных обычаев, обрядов и бытовых привычек ведет не только к консерватизму, но и к национализму. Тогда национальное чувство народа используют эксплуатирующие классы в своих интересах. Поэтому понятие национального своеобразия необходимо рассматривать в соотнесении с понятием народности.

НАРОДНОСТЬ ЛИТЕРАТУРЫ

Понятия народности и национальности художественно­го творчества долго не различались. Когда начали фор­мироваться национальные литературы, то немецкий уче­ный И. Гердер выступил с теорией национального свое­образия, основанной на изучении народных преданий и устного народного творчества. В 1778—1779 гг. он издал сборники народной поэзии под названием «Голоса наро­дов в песнях». По словам Гердера, народная поэзия была «цветком единения народа, его языка и его старины, его занятий и суждений, его страстей и неисполненных же­ланий» (62, 213). Таким образом, немецкий мыслитель находил выражение народного духа, национальной «суб­станции» прежде всего в психологическом складе трудя­щегося народа и ему пришлось вытерпеть немало насме­шек за обращение к поэзии «плебеев».

Интерес к народному творчеству в связи с проблемой национального своеобразия был и закономерен и прогрес­сивен для XVIII в. В феодальную эпоху национальная самобытность ярче всего проявилась в устном народном творчестве и в произведениях, которые испытали влияние этого творчества («Слово о полку Игореве» в России, «Песнь о Роланде» во Франции и т. п.) Господствующий класс, стремясь противопоставить себя трудящейся массе, подчеркнуть исключительность своего положения, тянулся к космополитической культуре, зачастую пользуясь даже чужим для народа языком. В конце XVIII и начале XIX в. прогрессивные деятели — просветители и романтики — обратились к народной поэзии.

Особенно сильно это проявилось в России. Для дво­рянских революционеров-декабристов, которые по образу жизни были далеки от народных, трудящихся масс, зна­комство с народным творчеством стало одним из путей познания своего народа, приобщения к его интересам. Иногда в своих произведениях им удавалось проникать в дух народного творчества. Так, Рылеев создал думу «Смерть Ермака», принятую массами как народную песню.

В России поэзия декабристов и близких им по духу писателей во главе с Пушкиным с большой силой выра­жала интересы передового, революционного движения. Их поэзия была национальной по своему характеру инародно и, демократической по своему значе­нию. Но сами они и критики последующих десятилетий еще не видели различия этих понятий. Так, Белинский

постоянно называл Пушкина и Гоголя «народными поэта­ми», подразумевая под этим высокую национальную са­мобытность их творчества, и только к концу своей деятель­ности он постепенно подошел к пониманию собственно народности.

В 30-е годы XIX в. правящие круги самодержавной Рос­сии создали националистическую теорию «официальной на­родности». Под «народностью» ими понимались преданность самодержавию и православию; от литературы требовалось изображение исконно русского быта, пронизанного рели­гиозными предрассудками, исторических картин, прослав­ляющих любовь русского человека к царю. Пушкин, Го­голь, Белинский сделали немало, чтобы показать ограни­ченность авторов (Загоскина, Кукольника и некоторых других), выступавших в русле националистически пони­маемой «народности».

Решающий перелом в понимании народности в литера­туре произвела статья Добролюбова «О степени участия народности в развитии русской литаратуры» (1858). Кри­тик показал, что народность определяется не кругом тем, интересующих писателя, а выражением в литературе «точ­ки зрения» трудящихся, народных масс, составляющих основу национальной жизни. Причем, оценивая народ­ность творчества писателя, критик требовал, чтобы интере­сы угнетенных народных масс возводились на высоту интересов общегражданского, общенационального разви­тия. Поэтому он упрекал в ограниченности даже Коль­цова (55, 263). Выражение передовых идей своего времени, отвечающих так или иначе интересам народных масс, явля­ется условием для достижения литературой подлинной народности.

Революционно-демократические писатели, следуя за Добролюбовым, сознательно стремились к народности в своем художественном творчестве, но народность может быть и неосознанной. Так, Добролюбов, например, писал о Гоголе: «Мы видим, что и Гоголь хотя в лучших своих созданиях очень близко подошел к народной точке зрения, но подошел бессознательно, просто художнической ощупью» (55, 271; курсив наш. — С. К.). Оценить при этом народность произведений можно только исто­рически, ставя вопрос о том, какими произведениями, как и в какой мере тот или иной писатель мог в свою эпоху национального развития выражать интересы народ­ных масс.

Наибольшее значение при этом имеют произведения,

изображающие исторические события. Изображая собы­тия, в которых неизбежно участвуют все слои общества, автор особенно наглядно показывает, в чем он видит силу своей нации на данном этапе ее развития и насколько его позиция соответствует «народной точке зрения». На­пример, в романе-эпопее «Война и мир» народность поэ­зии Л. Толстого выражается не только тогда, когда пи­сатель рисует подвиги русских солдат на поле боя или крестьян, включившихся в партизанскую борьбу, но и тог­да, когда он разоблачает пустоту патриотических фраз, звучащих и на военных советах штабных генералов, и в аристократических салонах. Восхищение народным подви­гом и возмущение паразитизмом правящего класса порож­дены одним общественным идеалом писателя. Это же миропонимание руководит Л. Толстым, когда он изобра­жает мирную жизнь во всем ее разнообразии: в заботах и праздниках, в любви и ненависти.

Народны произведения, посвященные жизни трудя­щихся масс, их деятельности, борьбе против угнетателей за утверждение своего достоинства. Такова, например, поэма Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». В то же время писатель может ограничиться и критическим изоб­ражением жизни класса эксплуататоров, показать ее с народной точки зрения, так как для прогрессивного раз­вития народа очень важно передать, как искажается национальная жизнь в результате паразитизма господст­вующих слоев общества. Так, «Мертвые души» Гоголя народны не только потому, что автор включил в них лирические отступления о величии России, но и потому, что он раскрыл оскудение личности в среде крепостников, полную утерю ими гражданских интересов и общенацио­нальных идеалов, превращение таких людей в «мертвые души». То же самое можно сказать и о всей сатиричес­кой литературе, обличающей противоречия классового об­щества.

Народными по своему значению могут быть и такие произведения, в которых изображаются лучшие предста­вители господствующего класса, неудовлетворенные бес­смысленностью существования среды, к которой они при­надлежат по рождению и воспитанию, ищущие путей к деятельности и к иным формам человеческих отношений. Таковы «Евгений Онегин» Пушкина, лучшие романы Тур­генева и Л. Толстого, «Фома Гордеев» и «Егор Булычев» Горького и т. д. В. И. Ленин придавал большое значение творчеству Л. Толстого прежде всего потому, что находил

в его произведениях выражение народного протеста в эпо­ху «подготовки революции в одной из стран, придавлен­ных крепостниками...» (14, 19).

И лирические произведения, воспроизводящие внутрен­ний мир, отражающие многообразие эмоциональных откли­ков поэта на окружающую действительность, также мо­гут быть народны по своему значению, если они отли­чаются глубиной и правдивостью своей идейной направ­ленности. Таковы сонеты Петрарки и Шекспира, лирика Байрона и Шелли, Пушкина и Лермонтова, Гейне, Блока, Есенина, Маяковского. Они обогащают моральный, эмо­циональный и эстетический опыт нации и всего челове­чества.

Для создания произведений, имеющих народное зна­чение, важнейшую роль играет прогрессивность мировоззрения писателя, его идеалов. Но произве­дения народные по своему значению могут создавать и писатели с противоречивым мировоззрением. Тогда ме­ра их народности определяется глубиной критической проблематики их творчества. Об этом можно судить по творчеству А. Островского или Диккенса. Стихийно-де­мократическое миропонимание давало им возможность создавать ярчайшие картины, разоблачающие мир наживы. Но писатели, прогрессивные только критической стороной своего творчества, обычно бывают неустойчивы в своих позициях. Рядом с острыми разоблачительными образами у них появляются неправдоподобные идиллические карти­ны патриархальной жизни. Исследователь должен уметь вскрыть подобные противоречия писателя, народное зна­чение которого признано историей литературы. Именно в таком подходе к пониманию художественного творчества методологический смысл ленинской оценки Л. Толстого, идеалы которого отражали «незрелость мечтательности» патриархального крестьянства, но в то же время приво­дили писателя к реалистическому срыванию «всех и вся­ческих масок» (13, 212, 209).

Литература народная по своему значению вооружает передовые силы нации, ее прогрессивные общественные движения, которые служат раскрепощению трудящихся масс и установлению новых форм общественной жизни. Она поднимает гражданскую активность социальных ни­зов, освобождая трудящихся от авторитарных представ­лений, от зависимости их от власть имущих. Современ­ному пониманию народности отвечают слова В. И. Ле­нина, пересказанные К. Цеткин: «Искусство принадлежит

народу. Оно должно уходить своими глубочайшими кор­нями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно дол­жно быть понятно этим массам и любимо ими. Оно долж­но объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их» (16, 657).

Чтобы выполнить эту функцию, искусство должно быть доступно народу. Одну из главнейших причин от­сутствия народности в долгие века развития русской лите­ратуры Добролюбов видел в том, что литература остава­лась далекой от масс из-за неграмотности последних. Критик чрезвычайно остро переживал узость русских чи­тательских кругов: «...великость ее (литературы. — С. К.) значения ослабляется в этом случае только малостью кру­га, в котором она действует. Это последнее такое обстоя­тельство, о котором невозможно без сокрушения вспом­нить и которое обдает нас холодом всякий раз, как мы увлечемся мечтаниями о великом значении литературы и о благотворном влиянии ее на человечество» (55, 226—226).

О таком же трагическом отрыве основной массы на­рода от национальной культуры пишут современные пи­сатели Латинской Америки и многих стран Азии и Афри­ки. Подобный барьер преодолевается только социальными преобразованиями общества. Примером могут служить преобразования в нашей стране после Великой Октябрь­ской социалистической революции, когда достижения куль­туры перестали быть достоянием «верхних десяти тысяч».

Народность искусства определяется не только досто­инствами его содержания, но и совершенством формы. Народный писатель добивается емкости и выра­зительности каждого слова, художественной детали, сю­жетного поворота. Иногда это дается ему с большим тру­дом. Читая в «Воскресении» Л. Толстого простую, на первый взгляд, фразу: «Катюша, сияя улыбкой и черными, как мокрая смородина, глазами, летела ему навстречу»,— читатель представляет себе обаятельную в юной безза­щитности девушку. Но он даже не догадывается, как дол­го художник работал над этими словами, пока не нашел единственно необходимое сравнение (первоначальное со­поставление глаз Катюши с вишнями разрушало худо­жественный эффект).

Простота и доступность художественной формы в дан­ном смысле определяются творческой требовательностью писателя, его эстетическим чутьем, мерой его талантли­вости. Чтобы донести до читателя идейное богатство своих

произведений, художник должен придать им высокое совершенство художественной формы и стиля.

Подлинно народная литература выражает наиболее полно общенациональные интересы, поэтому она обладает и ярко выраженным национальным своеобразием. Именно по творчеству таких художников, как Пушкин, Гоголь, Достоевский, Л. Толстой, Чехов, Горький, Шолохов, Л. Леонов, Твардовский, определяется наше представле­ние и о народности искусства, и об его национальном своеобразии.

Однако процесс развития никогда не происходит изо­лированно в одной национальной культуре. Очень важно понять взаимодействие не только между народным и на­циональным значениями литературы, но и их связь с об­щечеловеческим ее значением. Она вытекает из той роли, которую нация, создавшая свою литературу, играет в об­щечеловеческом развитии. Для этого необходимо, чтобы писатель в национальной самобытности процессов, про­исходящих в жизни его народа, раскрыл особенности поступательного развития всего человечества.

Так, поэмы Гомера благодаря своей национальной са­мобытности с особенным совершенством отразили, по мысли К. Маркса, ту раннюю стадию развития всех на­родов, которую можно назвать детством «человеческого общества»1. Подобное же мировое значение имела для эпохи Возрождения итальянская поэзия (Данте, Петрар­ка и др.), а также английская драматургия (Шекспир); для эпохи абсолютизма — драматургия французского классицизма; для эпохи буржуазных революций — роман­тическая поэзия Байрона; для эпохи развития буржуазно­го общества — реалистическая литература Франции (Баль­зак, Флобер), Англии (Диккенс), России (Пушкин, Го­голь, Л. Толстой, Достоевский, Чехов).

Наиболее ярко слияние народного, национального и об­щечеловеческого проявляется в литературе социалистичес­кого реализма. Процессы формирования человеческой лич­ности в борьбе за построение нового, бесклассового об­щества важны для всего человечества. Писатели социа­листического реализма вооружены научным пониманием объективных закономерностей исторического развития,

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12. С. 737.

они сознательно становятся на защиту интересов народа, К советской многонациональной литературе в полной мере относятся слова о советской культуре, прозвучавшие в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии: «Вбирая в себя богатство национальных форм и красок, она становится уникальным явлением в мировой куль­туре» (17, 53).

Лучшие произведения художественной литературы, в которых художники запечатлевают настоящее народа в его связи с прошлым, а тем самым отражают общее движение от настоящего к будущему, сохраняют непреходящее обще­национальное, а нередко и всемирно-историческое зна­чение. Они живут веками в сознании общества, являясь памятниками закономерных ступеней развития и отдель­ных народов, и всего человечества. Они переосмысляются общественностью разных народов на новых этапах их исторического развития в разных аспектах своего содер­жания, приобретая каждый раз новую идейно-эстетичес­кую актуальность.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Маркс К. Введение (Из экономических рукописей 1857—
1858 годов)// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12.

2. Маркс К. Письмо Фердинанду Лассалю, 19 апреля 1859 г.//
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 29.

3. Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.
Т. 20.

4. Энгельс Ф. Письмо Фердинанду Лассалю, 18 мая 1859 г.//
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 29.

5. Энгельс Ф. Письмо Минне Каутской, 26 ноября 1885 г. //
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 36.

6. Энгельс Ф. Письмо Маргарет Гаркнесс, начало апреля 1888 г.//
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 е изд. Т. 37.

7. Ленин В. И. Экономическое содержание народничества и критика
его в книге г. Струве // Поля. собр. соч. Т. 1.

8. Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов // Поли. собр. соч. Т. 1.

9. Ленин В. И. От какого наследства мы отказываемся? // Поли,
собр. соч. Т. 2.

10. Ленин В. И. Партийная организация и партийная литература //
Поли. собр. соч. Т. 12.

11. Ленин В. И. Социалистическая партия и беспартийная револю­
ционность // Поли. собр. соч. Т. 12.

12. Ленин В. И. Аграрная программа социал-демократии в первой
русской революции 1905—1907 // Поли. собр. соч. Т. 16.

13. Ленин В. И. Лев Толстой, как зеркало русской революции //
Поли. собр. соч. Т. 17.

14. Ленин В. И. Л. Н. Толстой // Поли. собр. соч. Т. 20.

15. Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу //
Поли. собр. соч. Т. 24.

16. Ленин В. И. О литературе и искусстве. 7-е изд. М., 1986.

17. Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского
Союза. М., 1986.

18. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС. 23 апреля
1985 г. М., 1985.

19. Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. М., 1985.

20. Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1957.

21. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

22. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования раз­
ных лет. М., 1975.

23. Белинский В. Г. О русской повести и о повестях г. Гоголя
(«Арабески» и «Миргород») // Поли. собр. соч.: [В 13 т.] М., 1953.
Т. 1.

24. Белинский В. Г. Горе от ума. Сочинение А. С. Грибоедова //
Поли. собр. соч.: [В 13 т.] М., 1953. Т. 3.

25. Белинский В. Г. Разделение поэзии на роды и виды//Полн.
собр. соч.: [В 13 т.] М., 1954. Т. 5.

26. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина//Полн. собр.
соч., [В 13 т.] М., 1955. Т. 7.

27. Белинский В. Г. Русская литература в 1843 году//Полн. собр.
соч.: [В 13 т.] М., 1955. Т. 8.

28. Белинский В. Г. Иван Андреевич Крылов // Поли. собр. соч.:
[В 13 т.] М., 1955. Т. 8.

29. Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года //
Поли. собр. соч.: [В 13 т.] М., 1956. Т. 10.

30. Белый А. Будем искать мелодии [предисловие к сб. «После
разлуки»] //Белый А. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1966.

31. Бехер И. Любовь моя, поэзия. Мч 1965.

32. Блок А. Возмездие [предисловие! // Собр. соч.: [В 8 т.] М.,
1960. Т. 3.

33. Брехт Б. Добавления к «Малому органону» // Брехт Б. Театр:
[В 5 т.] М., 1965. Т. 5. Ч. 2.

34. Буало Н. Поэтическое искусство. М., 1957.

35. Бюхер К. Работа и ритм. М., 1923.

36. Веселоеский А. Н. Историческая поэтика. Л., 1940.

37. Виноградов В. В. О языке художественной прозы. М., 1980.

38. Винокур Г. О. «Горе от ума» как памятник русской художест­
венной речи //Винокур Г. О. Избр. работы по русскому языку. М.,
1959.

39. Винокур Г. О. Язык «Бориса Годунова» // Винокур Г. О. Избр.
работы по русскому языку. М., 1959.

40. Винокуров Е. Поэзия и мысль. М., 1966.

41. Гегель. Логика//Соч. М.; Л., 1929. Т. 1.

42. Гегель. Лекции по эстетике. Соч., М., 1938—1958. Т. 12—14.

43. Гегель Г. В. Ф. Эстетика: [В 4 т.] М., 1968—1973.

44. Гете И. В. Об искусстве. М., 1976.

45. Гоголь Н. В. Театральный разъезд после представления новой
комедии // Поля. собр. соч.: [В 15 т.] М., 1949. Т. 5.

46. Гоголь Н. В. Несколько слов о Пушкине // Полн. собр. соч.:
[В 15 т.] М., 1953. Т. 6.

47. Горький М. О том, как я учился писать // Собр. соч.: В 30 т.
М., 1953. Т. 24.

48. Горький М. Беседа с молодыми // Собр. соч.: В 30 т. М., 1953.
Т. 27.

49. Горький М. Письмо к Г. Мамедли, 19 ноября 1934 г. // Собр.
соч.: В 30 т. М., 1956. Т. 30.

50. Горький М. О литературе. М., 1953.

51. Гюго В. Предисловие к «Кромвелю» // Избр. соч.: В 2 т. М.,
1952. Т. 2.

52. Дидро Д. Парадокс об актере//Собр. соч.: В 10 т. М.; Л., л
1936. Т. 5. *

53. Дидро Д. О драматической поэзии//Собр. соч.: В 10 т. М.;
Л., 1936. Т. 5.

54. Дидро Д. Разрозненные мысли//Собр. соч.: В 10 т. М.. 1946.
Т. 6.

55. Добролюбов Н. А. О степени участия народности в развитии
русской литературы //Собр. соч.: В 9 т. М., 1962. Т. 2.

56. Добролюбов Н. А. Темное царство // Собр. соч.: В 9 т. М.,
1962. Т. 5.

57. Добролюбов Н. А. Когда же придет настоящий день? // Собр.
соч.: В 9 т. М., 1963. Т. 6.

58. Достоевский Ф. М. Письмо М. М. Достоевскому, 1 февраля
1846 г.//Достоевский Ф. М. Письма. М.; Л., 1928. Т. 1.

59. Залыгин С. О художественном языке и художественном об-разе//Вопр. литературы. 1969. № 6.

60. Зельдович М. Г. Вопросы теории реализма. Харьков, 1957.

61. Золя Э. Натурализм в театре // Собр. соч.: В 26 т. М , 1966
Т. 24.

62. История немецкой литературы. М., 1963. Т. 2.

63. Кон И. Национальный характер — миф или реальность? //
Иностр. литература. 1968. № 9.

64. Лессинг Г. Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. М.,
1957.

65. Ломоносов М. В. Предисловие о пользе книг церьковных в рос­
сийском языке // Ломоносов М. В. Стихотворения. М., 1935.

66. Ломоносов М. В. Письмо о правилах Российского стихотворст­
ва //Ломоносов М. В. Стихотворения. М., 1935.

67. Луначарский А. А. Силуэты. М., 1965.

68. Любимов Н. М. Сервантес — мастер слова: Наблюдения пере­
водчика // Сервантес и всемирная литература. М., 1969.

69. Манн Т. Опыт о театре//Собр. соч.: В 10 т. М., 1960. Т. 9.

70. Немирович-Данченко В. И. Письмо А. М. Горькому, 4 февраля
1936 г.//Немирович-Данченко В. И. Избр. письма: В 2 т. М., 1979.
Т. 2.

71. Олеша Ю. Ни дня без строчки. М., 1965.

72. Островский А. Н. Записка об авторских правах драматического
писателя // Полн. собр. соч.: В 12 т. М., 1978. Т. 10.

73. Павловский А. О психологическом анализе в советской литера­
туре (В историографическом аспекте) // Проблемы психологизма в со­
ветской литературе. Л., 1970.

74. Плеханов Г. В. Письма без адреса // Плеханов Г. В. Литература
и эстетика. М., 1958. Т. 1.

75. Плеханов Г. В. Искусство и общественная жизнь //Плеха­
нов Г. В. Литература и эстетика. М., 1958. Т. 1.

76. Поспелов Г. Н. Проблемы исторического развития литературы.
М., 1972.

77. Поспелов Г. Н. Вопросы методологии и поэтики: Сб. статей. М.,
1983.

78. Пришвин М. Незабудки. М., 1969.

79. Пушкин А. С. О классической трагедии//Собр. соч.: В 10 т. М.,
1962. Т. 6.

80. Пушкин А. С. ТаЫе-Та1к//Собр. соч.: В 10 т. М., 1962. Т. 7.

81. Пушкин-критик. М.; Л., 1934.

82. Русские писатели о литературном труде (XVIII—XX вв.): В 4 т.
Л., 1954—1956.

83. Русские писатели о языке (XVIII—XIX вв.). Л., 1954.

84. Сергеенко П. Толстой и его современники. М., 1911.

85. Станиславский К. С. Моя жизнь в искусстве//Собр. соч.: В 8 т.
М., 1954. Т. 1.

86. Тальма. О сценическом искусстве. М., 1888.

87. Теория литературы. Основные проблемы в историческом осве­
щении. Роды и жанры литературы. М., 1964; Стиль. Произведение.
Литературное развитие. М., 1965.

88. Толстой Л. Н. Что такое искусство?//Полн. собр. соч.: [В 90 т.]
М., 1951. Т. 30.

89. Толстой Л. Н. О Шекспире и его драме//Полн. собр. соч.:
[В 90 т.] М., 1950. Т. 35.

90. Толстой Л. Н. Письмо А. А. Фету, 17 ноября 1870 г.//Полн.
собр. соч.: [В 90 т.] М., 1953. Т. 61.

91. Толстой Л. Н. Письмо С. А. Рачинскому, 27 января 1878 г.
// Полн. собр. соч.: [В 90 т.] М., 1953. Т. 62.

92. Л. Н. Толстой о литературе. М., 1955.

93. Томашевский Б. Теория литературы. Поэтика. М.; Л., 1930.

94. Тургенев И. С. Предисловие к VII тому собр. соч. 1869 г.//
Собр. соч.: В 12 т. М., 1956. Т. 9.

95. Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.,
1977.

96. Фадеев А. Разгром//Собр. соч.: В 5 т. М., 1959. Т. 1.

97. Фадеев А. За тридцать лет. М., 1959.

98. Хемингуэй Э. Избр. произведения. М., 1959. Т. 2.

99. Хрестоматия по истории западноевропейского театра: В 2 т./
Сост. и пер. С. Мокульский. 2-е изд. М.; Л., 1953. Т. 1.

100. Чернышевский Н. Г. Эстетические отношения искусства к дейст-
вительности//Полн. собр. соч.: В 15 т. М., 1949. Т. 2.

101. Чернышевский Н. Г. О поэзии. Сочинение Аристотеля//
Полн. собр. соч.: В 15 т. М., 1949. Т. 2.

102. Чернышевский Н. Г. Детство и отрочество. Сочинения графа
Л. Н. Толстого. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого//Полн. собр.
соч.: В 15 т. М., 1947. Т. 3.

103. Чернышевский Н. Г. Заметки о журналах (июнь 1869 г.)//
Полн. собр. соч.: В 15 т. М., 1947. Т. 3.

104. Чернышевский Н. Г. Сочинения и письма Н. В. Гоголя//Полн.
собр. соч.: В 15 т. М., 1948. Т. 4.

105. Шеллинг Ф. Философия искусства. М., 1966.

106. Шиллер Ф. Преступник из-за потерянной чести//Собр. соч.:
В 7 т. М., 1956. Т. 3.

107. Шиллер Ф. О трагическом искусстве//Собр. соч.: В 7 т. М.,
1957. Т. 6.

108. Шиллер Ф. Статьи по эстетике. М, 1935.

109. Шоу Б. О драме и театре. М., 1963.


ПО. Щедрин Н. (Салтыков М. Е.) Помпадуры и помпадурши// Собр. соч.: В 20 т. М., 1969. Т. 8. 111. Эккерман Н. П. Разговоры о Гете в последние годы его жизни. М.; Л., 1934.

ПРЕДМЕТНЫЙ УК

Наши рекомендации