Дидактическая задача автора

Трагикомедия Фернандо де Рохаса, начиная от вступительного письма, включая диалоги, и до финальных добавлений издателя, полна нравоучений. Таким образом, автор дает понять читателю, что дидактическая задача для него первостепенна.

Но Рохас не придерживается строгости, он преподносит назидания в развлекательной форме. “Enseñar deleitando” («наставлять, развлекая») – это основной принцип школы “mester de clerecía”,[40] самым ярким представителем которой является Гонсало де Берсео.[41] Согласно этому принципу, наставления должны быть облечены в такую форму, чтобы вызвать интерес читателя. «Селестина», благодаря своему увлекательному сюжету и обилию нравоучений, полностью ему соответствует, соединяя в себе приятное и поучительное. Сам Рохас говорит об этом так: «Vi no sólo ser dulce en su principal historia o ficción toda junta; pero aun de algunas sus particularidades salían deleitables fuentecicas de filosofía; de otras, agradables donaires; de otras , avisos y consejos contra lisonjeros y malos sirvientes y falsas mujeres hechiceras».[42] [p.12]

Здесь же, как и далее, Рохас говорит о намерениях, с которыми он создал «Селестину». Она написана в предостережение и назидание влюбленным безумцам: «La comedia o tragicomedia de Calixto y Melibea compuesta en reprensión de los locos enamorados, que, vencidos en su desordenado apetito, a sus amigas llaman, y dicen ser su dios. Asimismo hecha en aviso de los engaños de las alcahuetas y malos y lisonjeros sirvientes».[43] [p.23]

Уже в «письме автора своему другу» Фернандо де Рохас заявляет о дидактической направленности трагикомедии, а также дает определение любви: «...en particular vuestra misma persona, cuya juventud de amor ser presa se me representa haber visto y de él cruelmente lastimada, a causa de faltarle defensivas armas para resistir sus fuegos, las cuales hallé esculpidas ... en los claros ingenios de doctos varones castellanos formadas”.[44] [p. 12] Любовь – это безумие, пожирающее, всеобъемлющее пламя страсти. А защитой против него могут послужить мудрые мысли, изложенные в «Селестине», предостерегающие и предупреждающие: «Uos los que amáis, tomad este ejemplo. Este fino arnés con que os defendáis».[45] [16]

Важную роль в решении дидактической задачи писателя играет пролог, построенный на имитации философских рассуждений Петрарки и утверждающий мысль о естественности противостояния и борьбы как в природе, так и среди людей: «Que aun la misma vida de los hombres, si bien lo miramos, desde la primera edad hasta que blanquean las canas, es batalla. Los niños con os juegos, los mozos con las letras, los mancebos con los deleites, los viejos con mil especies de enfermedades pelean, y estos papeles con todas las edades».[46] [p.20]. Рохаса не удивляют возникающие вокруг его творения противоречия, но он призывает читателя найти саму суть, которая сокрыта под занимательной оболочкой: «Pero aquellos para cuyo verdadero placer es todo, desechan el cuento de la historia para contar, coligen la suma para su provecho, ríen lo donoso, las sentencias y dichos de filósofos guardan en su memoria para trasponer en lugares convenibles a sus actos y propósitos».[47] [p.20]

Это стремление показать сокровенное, поделиться мудростью книги также свидетельствует о первостепенном значении дидактики в трагикомедии.

Дидактической направленностью обусловлено жанровое своеобразие «Селестины», которое является одним из самых спорных вопросов наряду с проблемой авторства. Термины «комедия» и «трагикомедия», встречающиеся в самих заглавиях, не являются жанровыми определениями; в XV веке их соотносили со стилем произведения, его характером и характерами главных героев, а особенно с финалом (грустным или весёлым), но не с жанром.[48] Об этом свидетельствует сам Рохас, по словам которого «комедией», исходя из веселого начала, назвал первое действие анонимный автор [c.26]; «трагикомедией» же назвал «Селестину» сам Рохас, чтобы решить спор, возникший, судя по всему, среди читателей, которые считали, что произведение с печальным финалом должно называться трагедией. [c.26]

Следовательно, данные заглавия продиктованы основными темами «Селестины» - любви и смерти, которые задают характер всему произведению. И, по мере их развития, «Комедия о Калисто и Мелибее» становится «трагикомедией».

Исследователями в заключение многочисленных споров жанр «Селестины» был определен как «драма-роман в диалогах». Очевидно, что работая над трагикомедией, Рохас не ставил перед собой целью создание нового литературного жанра. Но в своем стремлении донести до читателя предостерегающие мудрые мысли он создал уникальное по своей форме произведение, в котором наилучшим образом осуществляется решение дидактической задачи. Предназначенная для публичного чтения в студенческом театре, «Селестина» построена на диалогах. Отсутствие «повествовательных частей», ремарок писателя и его отступлений способствует сосредоточению внимания читателя на самом важном – речах персонажей. В них все – сюжет, характеры героев, время и пространство трагикомедии. Так, например, после того, как Селестина просит Элисию принести ей необходимые для колдовства предметы, читатель может представить себе дом, в котором она живет: «Pues sube presto al sobrado alto de la solana y baja acá el bote de aceite serpentino, que hallarás colgado del pedazo de la soga que traje del campo la otra noche cuando llovía y hacía escuro»[49] [p.80] и т.д.

В речах заключена и вся мудрость, то самое «оружие», о котором говорил Рохас. Он вкладывает мораль в уста каждого персонажа, и представители «низов» часто переходят от просторечных, грубых выражений к возвышенным философским рассуждениям. Сравним, например, слова Пармено: «¡Allá irás con el diablo! A estos locos decidle lo que les cumple; no os podrán ver. Por mi ánima, que si ahora le diesen una lanzada en el calcañar, que saliesen más sesos que de la cabeza. Pues anda, que a mi cargo ¡que Celestina y Sempronio te espulguen!»[50] [p. 71] и «No dudo de lo que dices, porque en los bienes mejor es el acto que la potencia, y en los males, mejor la potencia que el acto»[51]. [p. 55] Занимательно, что сами герои не считаются с тем, что говорят. Так, Селестина, будучи служительницей дьявола, поучает Мелибею: «Aquel es rico que est’a bien con Dios»[52]. [p.90] Их действия противоречат словам, и за это они получают наказание.

В этом смысле, дидактическая задача может быть решена только на уровне полного издания из двадцати одного действия, поскольку каждое из них несет определенную смысловую нагрузку и способствует развитию тем любви и смерти.

Понять, каким образом решается данная задача помогут нам достаточно подробно рассмотренные в предыдущей главе вопрос авторства и история создания «Селестины».

В литературной среде существовала некая «мода» на мистификацию, но почему Рохас приписывает анонимному автору только первое действие произведения, а остальную его часть признает за собой?

В первом действии уже происходит завязка. Калисто, благородный юноша, в поисках сокола заходит в сад, где встречает прекрасную Мелибею и влюбляется в нее. Но, получив отказ, Калисто, огорченный, возвращается домой. Семпронио, слуга юноши, видя его горе, предлагает обратиться за помощью к старой проворной сводне по имени Селестина. Калисто соглашается и посылает за ней, хотя другой слуга, Пармено, отговаривает его от столь плохой затеи. Старуха получает от Калисто награду и охотно берется за новое дело.

Итак, в первом действии Рохас знакомит читателя со всеми основными персонажами и показывает, в каком ключе будут развиваться события. Калисто сразу расплатился с Селестиной за ее услуги, значит, сделка состоялась. А хитрость и проворность сводни, проявленные в беседе со слугами, не оставляют сомнений в том, что старуха добьется своего, и Мелибея покорится.

Заявляя, что это действие принадлежит другому неизвестному писателю, Рохас снимает с себя ответственность за весь написанный текст, несмотря на то, что признает остальную часть трагикомедии плодом своей творческой деятельности. Таким образом, выходит, что траектория повествования задана кем-то другим, а Рохас лишь развивает сюжет.

Можно предположить, что Рохас пытается снять с себя ответственность, опасаясь инквизиции, которая сжигала «опасные» книги и строго следила за тем, чтобы обращенные в христианство евреи (каковым и был Рохас) вели благочестивую христианскую жизнь.[53]

«Селестина» вполне обоснованно могла считаться «опасной» книгой ввиду своих чрезмерно откровенных сцен, выпадов против церкви, а также смелых идей, которые выдвигали на первый план земное наслаждение. И тем удивительнее тот факт, что она не только не была запрещена, но и неоднократно переиздавалась, была переведена на несколько европейских языков и стала предметом для подражания.[54] Возможно, это объясняется трагическим финалом, смысл которого состоит в том, что за грехом следует наказание.

От свойственного средневековью теоцентризма Рохас переходит к антропоцентризму. Хотя религиозное начало в «Селестине» определяет все, автора наряду с этим интересует характер как таковой и глубокий психологизм. «Селестина» - это первое драматическое произведение, среди всех написанных на кастильском языке, в котором были созданы характеры.[55] Персонажи Рохаса получают новое ренессансное осмысление и представлены автором в развитии, Об этом будет идти речь в следующем разделе главы. (ДОКАЗАТЕЛЬСТВА?)

Спустя три года после выхода первого издания «Селестины» Рохас добавляет пять действий в продолжение четырнадцатого, так что пятнадцатое и шестнадцатое действия становятся двадцатым и двадцать первым. Свое решение дополнить трагикомедию он объясняет следующим: «Hallé que querían que se alargase en el proceso de su deleite de estos amantes»[56]. [21] Но в этих дополнительных действиях он не описывает ни одной встречи двух влюбленных, кроме той последней, которая и становится роковой. Таким образом, в первом варианте из шестнадцати действии финал был таким же, но Калисто погиб уже после первого свидания с Мелибеей в саду. Тогда возникает вопрос об истинных намерениях автора.

В пяти дополнительных действиях развивается и дополняется сюжет, но он интересен Рохасу как средство развития центральных тем произведения – любви и смерти. И в новых действиях автор через систему персонажей и последовательность событий показывает новое отношение к ним. Например, отношение к смерти выражается в том, что горе по Семпронио и Пармено быстро сменяется стремлением жить по-прежнему. Так, Элисия решает «despedir el pesar y luto que por causa de los muertos trae, alabando el consejo de Areusa»[57] [p.255], а Калисто очень скоро возвращается к мечтам и сладостным воспоминаниям о Мелибее и, кажется, он больше горевал, когда его первая встреча с возлюбленной завершилась ее жестоким отказом. В этом также выражается и отношение к любви: она для Калисто превыше всего. Эта мысль развивается в его монологе, который был добавлен к четырнадцатому действию: «Acuérdate de tu señora y tu bien todo. Y pues tu vida no tienes en nada por su servicio, no has de tener las muertes de otros, pues ningún dolor igualará con el recibido placer».[58] [p.237]

Новые действия несут в себе глубокий психологизм и новую смысловую нагрузку. Так, Элисия рассказывает об убийстве Селестины: «pues como ellos viniesen cansados...muy aurados de no sé qué cuestiones que dicen habían habido».[59] [p. 244] И далее: «Así, que ellos, muy enojados, por una parte los aquejaba la necesidad, que priva todo amor; por otra, el enojo grande y cansancio que traían, que acarrea alteración».[60] [p. 244] Рохас вовсе не оправдывает тем самым убийство, совершенное слугами, но демонстрирует свой интерес к психологической составляющей поведения человека.

В пятнадцатом действии появляется мотив мести, поводом к которой послужила безумная любовь Калисто и Мелибеи, приведшая к гибели трех героев: «Si eso es verdad, ¿de quién mejor se puede tomar venganza? De manera que quien lo comió, aquel lo escote. Déjame tú, que si yo les caigo en el rastro cuándo se ven y cómo, por dónde y a qué hora, no me hayas tú por hija de la pastelera vieja, que bien conociste, si no hago que les amarguen los amores».[61] [p.246] Далее он развивается в семнадцатом и восемнадцатом действиях: «Hermana, no seamos nosotros lastimeras; haga lo que quisiere, mátele como se lo antojare. Llore Melibea como tú has hecho. Dejémosle. Centurio, da buena cuenta de lo encomendado. De cualquier muerte holgaremos».[62] [p.268]

Становится очевидным, что последствия греховной любви гораздо печальнее, чем может показаться на первый взгляд. Она не только заставляет колесо фортуны вращаться так, что по стечению нелепых обстоятельств героев трагикомедии настигает смерть, но и причиняет страдания тем, кому эти герои были близки. Также важно отметить, что смерть Калисто с добавлением новых событий становится не просто нелепой и случайной, но и желанной!

Шестнадцатое действие Рохас посвящает теме замужества. Мелибея подслушивает разговор своих родителей, в котором они приходят к мысли, что настало время найти ей достойного спутника жизни, который смог бы позаботиться также об их наследстве. К тому же, им важно сохранить доброе имя дочери. Мелибея же не мыслит брак как необходимость: «Déjenme mis padres gozar del si ellos quieren gozar de mí. No piensen en estas vanidades ni en estos casamientos: que más vale ser buena amiga que mala casada».[63] [p.251]

Гибель Калисто происходит в действии девятнадцатом. В содержании к нему Рохас подводит такой итог: «porque los tales este don reciben por galardón, y por esto han de saber desamar los ganadores».[64] [p.269] В этом же действии появляются куплеты, которые исполняют в саду Лукресия и Мелибея, ожидая Калисто:

Nunca fue más deseado

Amado de su amiga.

Ni huerto más visitado,

Ni noche más sin fatiga.[65] [p. 272]

В них вся полнота, экспрессия чувств, которые испытывает Мелибея, и, кажется, сама природа благоприятствует союзу двух влюбленных:

Estrellas que relumbráis,

Norte y lucero del día,

¿Por qué no le despertáis

Si duerme mi alegría?[66] [p. 273]

Таким образом, с добавлением действий углубляется любовная коллизия, а на первый план выходит тема смерти, благодаря чему осуществляется решение дидактической задачи автора.

Тема любви и смерти.

Любовь и смерть – это две традиционные для испанской литературы темы. СОСЛАТЬСЯ НА ЧТО-ЛИБО. Любовь и смерть – это две основные темы, которые волновали писателей, поэтов и философов во все времена; и будут волновать, ведь их суть невозможно постигнуть до конца. С каждой литературной эпохой они получали новое осмысление. (ЭТОТ ФРАГМЕНТ ЛУЧШЕ УБРАТЬ И СКАЗАТЬ О ТЕМЕ СМЕРТИ КАК ТРАДИЦИОННОЙ ДЛЯ ИСПАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ИЛИ СДЕЛАТЬ ДРУГОЕ ВСТУПЛЕНИЕ).

Для Рохаса, главным ориентиром, очевидно, стало видение любви и смерти гуманистами XIV и XV веков. Заимствуя идеи Петрарки и Боккаччо, Рохас часто использует целые пассажи их литературных трудов, но в «Селестине» эти заимствования приобретают свой оригинальный смысл.[67] Любовь и смерть в трагикомедии показаны в развитии.

«Селестина» - это произведение, которое демонстрирует читателю абсолютно реальный мир, где любовь и смерть – важные действующие лица, влияющие на каждого из персонажей.[68] ДОКАЗАТЬ, ОБОСНОВАТЬ!!!! Сказать иначе мысль !!! Осуществляется это влияние благодаря Селестине, старой сводне, которая способствует соединению влюбленных. Без нее история Калисто и Мелибеи закончилась бы, так и не начавшись, и не получила бы развития, именно поэтому старуха Селестина стала считаться одним из главных персонажей. С нее же и начинается череда смертей в двенадцатом действии, после чего смерть выходит на первый план. Однако тема любви в трагикомедии является главной и связующей.

Соединение нескольких традиций в «Селестине» - это ее особенность, И любовь, которую представляет читателям Фернандо де Рохас, сочетает в себе традиции трех эпох - античности, средневековья и ренессанса, которые обнаруживаются по мере ее развития.

Куртуазная любовь, представленная в «Селестине», является данью средневековой традиции. Но ее формальное проявление в некоторых речах и ситуациях и поверхностный характер позволяют говорить о пародийности. Особенно это проявляется в любви Калисто, в его наигранно рыцарском тоне, за которым скрывается жгучее пламя страсти. В первом действии автор пытается убедить нас/убедить читателей, что Калисто поклоняется даме своего сердца, как того требуют правила куртуазной любви, Мелибея для него является идеалом. Он превозносит ее красоту, возносит благодарность Творцу за возможность созерцать ее. Получив отказ, он как истинный трубадур, впадает в печаль, не находит себе места и думает лишь о ней, о своей Мелибее. Но затем Калисто, не задумываясь, соглашается на предложение???разговорный язык, переформулировать!!!Это не мешает ему согласиться на предложение Семпронио прибегнутьЭто поведение не подобает вассалу!!! Вот так и сказать!!! Нарушение кодекса куртуазной любви!!!Рохас прибегает к пародии!!! Это художественное средство!!! Воплощение!!! Семпронио прибегнуть к помощи сводни. И это уже выходит за рамки куртуазной любви. Калисто предпочитает действовать и добиваться любви Мелибеи/своего во что бы то ни стало, а не тайно воздыхать и посвящать даме своего сердца стихи. Он не ищет смерти, считая ее единственным выходом, после того, как он претерпел неудачу на поприще любви, не стремится к совершению подвигов для доказательства своих достоинств. Калисто вовсе не герой, и умирает он не смертью героя.

Кратко о кодексе любви, о куртуазности. Куртуазность предполагает «религию любви». У Рохаса же этот аспект представлен несколько иначе. Калисто поклоняется Мелибее как языческому божеству: «Melibeo soy y a Melibea adoro, y en Melibea creo y a Melibea amo»[69]. [p.31] Безусловно, Фернандо де Рохас был знаком, благодаря творчеству итальянских гуманистов, с античной традицией. И если в первом действии Клисто благодарит Создателя за встречу с Мелибеей («En esto veo, Melibea, la grandeza de Dios. En dar poder a natura que de tan perfecta hermosura te dotase y hacer a mi inmérito tanta merced que verte alcanzase...»[70] [р.26]), то уже в действии четырнадцатом, он обращается с мольбой к древнегреческому богу солнца, Фебу: «¡Oh, luciente Febo, date prisa a tu acostumbrado camino!»[71] [p.237]

Дидактическая задача где???? Все в контексте дидактической задачи

Гуманисты отождествляли любовь с красотой и наслаждением ею.[72] Но Рохаса интересует любовь не как нечто общепринятое, абстрактное./Но Рохас, подражая им, не останавливается на достигнутом – это не годится. СФОРМУЛИРОВАТЬ МЫСЛЬ Он стремится продемонстрировать настоящую, представляющую собой индивидуальный опыт в каждом отдельном случае любовь.[73] И уже с первых страниц Рохас демонстрирует, насколько разным может быть видение любви, и параллельно куртуазному тону Калисто проводит другую линию – любви низменной и циничной, последствием которой становится совершенно другое отношение к женщине. Об этом с Калисто ведет спор его слуга Семпронио, который пытается вразумить своего хозяина. Любовь он мыслит как недуг, который необходимо исцелить Это и есть дидактика!!!!: «Que amas a Melibea. Harto mal es tener la voluntad en un solo lugar cautiva»[74]. [p. 32] Здесь выражена другая идея, существовавшая в то время: любовь воспринималась как болезнь, слабость, боль, безумие, как страсть, поражающая душу.[75] О женщинах Семпронио отзывается так: «Que muchas hubo y hay santas y virtuosas y notables, cuya resplandeciente corona quita el general vituperio. Pero destas otras, ¿quién te contaría sus mentiras, sus tráfagos, sus cambios, su liviandad, sus lagrimillas, sus alteraciones, sus osadías?»[76] [p.35] И далее: «¡Oh qué hastío es conferir con ellas más de aquel breve tiempo que son aparejadas a deleite!»[77] [p.36] В этих репликах находит отражение мизогиническая средневековая традицию, дошедшая и до эпохи Возрождения.[78]

Уже здесь, в первом действии, мы видим двойственность миров, которую демонстрирует Рохас. Первый – мир возвышенных чувств Калисто и Мелибеи, второй – мир слуг, мир низменной, порочной во всех смыслах любви, самим воплощением которой является Селестина.

Несмотря на такое многообразие видов любви в трагикомедии, есть все же один, присущий многим героям – это любовь безумная, /Безумной Безумная любовь ОХВАТЫВАЕТ любовью, о которой Рохас заявляет в письме автора своему другу и акростихе, охвачены все герои трагикомедии. (ЗДЕСЬ УМЕСТНО ВСПОМНИТЬ ТЕКСТЫ, ПРЕДВАРЯЮЩИЕ СЕЛЕСТИНУ). Калисто овладевает слепая страсть, и он становится жертвой собственных желаний. Селестина посвятила любовным интригам всю свою жизнь, и только в них она находит утешение. Элисия и Ареуса решают отмстить за смерть Семпронио и Пармено, но что ими движет? УБРАТЬ ВОПРОС СКАЗАТЬ БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНО ПО_ЧЕЛОВЕЧЕСКИ _ Кроме любовных утех, их ничего не объединяло. Они решают наказать???? Калисто и Мелибею не за смерть мужей или женихов, но за смерть своих любовников. Именно в этом и заключается безумие .???безумие не только в этом, все гораздо шире РАЗВИТЬ ТЕМУ БЕЗУМИЯ переплетение с темой сумасшествия. (калисто сошел сума? Он сам говорит о своем безумии) рано или оздно тема безумия возникает в репликах всех персонажей. ЗДЕСЬ страсть, эрос.

Связать тему любви и тему безумия. Тема безумия появляется с самого начала. Все персонажи рано или поздно понимают, что сходят сума. Цепочка смертей, театр сумасшествия. И так возникает тема самоубийства.

Она была дьявольским навождением. Любовь как навождение!!! Любовь Мелибеи к Калисто также безумна, она становится для нее единственным смыслом жизни, затмевая и любовь к родителям: она знает, какие страдания причиняет им, но, тем не менее, совершает самоубийство ЛУЧШЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЕМА ЛЮБВИ СВЯЗАНА С ТЕМОЙ БЕЗУМИЯ И ТЕМОЙ СМЕРТИ). насколько быстро это безумие овладевает ею. Проследить пусть от нелюбви и равнодушия, высказать свою концепцию.Сделать акцент на МАГИИ!!!! Именно поэтому Мелибея была согласна на все! Это и есть дидактич задача. Одна из них.Селестина проникает в дом с заговоренным предметом, в союзники принимает дьявола. Дидактика в том, что НЕ ИМЕТЬ ДЕЛО СО СВОДНИКАМИ, НЕ ВСТУПАТЬ НА ПУТЬ страсти. И о том, что хозяйка ЗНАЛА, кто она, но оставила с ней дочь и ушла. Все в итоге были околдованы Селестиной. Люди которые выбирают непраильный путь Жестокий отказ Мелибеи при первой встрече, который является своего рода обычаем заменить слово обычай куртуазной любви, наводит на мысль о том, что Селестине придется немало потрудиться, чтобы добиться расположения девушки и заставить ее обратить внимание на Калисто. Но уже через два дня (согласно временным рамкам трагикомедии) Мелибея готова на все ради встречи с ним. Это может объясняться более длительным промежутком времени между резким отказом и пылким согласием, на котором не было акцентировано внимание автора, воздействием магии Селестины, либо тем, что уже тогда, в саду, в Мелибее вспыхнула страсть к юноше, но, испугавшись ее, девушка ответила жестокостью.[79] Однако это спорный тезис. Так, например, Лида де Малкиэль в своем исследовании «La originalidad artística de La Celestina: Teoría e investigación» высказывает предположение о том, что гнев Мелибеи мог быть вызван недостаточностью смирения, которое подобает проявлять влюбленному вассалу согласно правилам куртуазности.[80] (СПОРНЫЙ ТЕЗИС).

Сложно было говорить о любви, если это воздействие магии В образе Мелибеи страстная любовь достигает своего апогея. Это любовь, которая превозносится над всеми устоями того времени. Из-за нее Мелибея не мыслит себя в этом???устои убрать!!! Остальное оставить мире без любимого и решает лишить себя жизни. Появляется мотив самоубийства, не свойственный эпохе Предренессанса.

Заметим, что добавленные пять действий в позднем издании не удовлетворяют заявленное Рохасом в прологе желание читателя дольше наслаждаться влюбленными, ведь вместе с действиями автор не вводит в сюжетную линию встречи Калисто и Мелибеи в саду. О них мы узнаем от заговорщиков, которые готовят нападение на Калисто. Рохасу было достаточно лишь упомянуть о тайных встречах влюбленных, не описывая подробностей. Его интересовал только процесс любви и ее развязка, а не сопутствующие обстоятельства.

Наравне с любовью развивается и тема смерти.неразделимо от темы любви, ращвивается тема смерти. В испанской литературе ей всегда уделялось особое внимание, но еще никогда она так не волновала писателей и поэтов как на протяжении XV века.[81] В Селестине смерть выступает с иными масками, играет особую роль, она не просто беспощадна как в плясках смерти, но она связана с темой грехопадения. Вспомнить Хорхе Манрике!!! КОплас пор ла муерте, смерть мыслится в философском контексте. Мы уже говорили в предыдущей главе о «пляске смерти», о том, что смерть беспощадна ко всем без исключения, и к слугам и к господам. Но в трагикомедии Рохаса смерть играет особую роль. Она наказывает за грехи и напрямую связанасказать более гладко с темой грехопадения. Это средневековое восприятие смерти, однако, эволюционирует в произведении. Смерть в «Селестине» также многогранна, как и любовь, и находит разные художественные воплощенияПОКАЗАТЬ что

Создание определенного образа – Селестины, воплощение идеи смети и сам сюжет, образы метафоры, Я ПИШУ О ФОРМАХ СМЕРТИ (О ХУДОЖЕСТВЕННОМ ВОПЛОЩЕНИИ ЛЮБВИ ВЫ ПОКА НЕ РАССКАЗАЛИ).

Действие трагикомедии начинается в саду, куда Калисто забредает в поисках своего сокола. Там он видит красавицу Мелибею и влюбляется в нее. Чтобы покорить её сердце, Калисто произносит высокопарные речи, но получает суровый отказ и огорчённый уходит прочь.

Уже здесь начинается тема греха. В сердце Калисто вспыхивает страстная любовь, которую отвергает Мелибея, противопоставляя его «распутству» свою добродетель. Его речи богохульны, он утверждает, что место в раю превыше всех святых не привело бы его в такой восторг, как созерцание прекрасной Мелибеи: «... si Dios me diese en el cielo la silla sobre sus santos, no lo tendría por tanta felicidad».[82] [p. 26] И далее в беседе с Семпронио Калисто утверждает следующее: «Melibeo soy y a Melibea adoro, y en Melibea creo y a Melibea amo».[83] [p. 31]

Сад является символом рая не всегда!! Сноска примечание Гонсало де Берсео, это особенное традиционное место развития действий в испанской литературе (СНОСКА. ГДЕ ЕЩЕ?). А поиск птицы и знакомство в саду с прекрасной девушкой представляют собой сказочные мотивы (ДОКАЗАТЕЛЬСТВА).

Впервые Калисто попадает в сад беспрепятственно. Рохас не дает более подробных описаний обстоятельств, при которых потерялся сокол, не описывает сам сад и то, каким образом Калисто туда проник, хотя в последующих действиях Рохас уточняет, что стены, окружающие сад, высоки, и лестница является единственным способом попасть туда. Мы можем предположить, что Рохас опускает эти описания для того, чтобы сразу ввести героя в то место, которое становится для него ловушкой.

Первоначально создается впечатление, что присутствие Калисто в саду естественно, хотя тот сад принадлежал Плеберио, отцу Мелибеи. После того, как Калисто был изгнан, чтобы снова попасть туда, ему уже потребовались лестница и помощь слуг. Наверное, это можно рассматривать как аллегорию пути человека к раю, что несет сатирический характер, ведь сад оказывается ловушкой для героя (ГЕРОЙ ОТВЕРГАЕТ РАЙ В ЕГО ХРИСТИАНСКОМ ПОНИМАНИИ, ЗАМЕНЯЯ ЕГО ПОКЛОНЕНИЕМ МЕЛИБЕЕ, ЗНАЧИТ, ПУТЬ БЫЛ НЕ В РАЙ. В ЭТОМ И СОСТОИТ НРАВОУЧЕНИЕ – ОТКЛОНЕНИЕ ОТ ПУТИ ПРИВОДИТ К СМЕРТИИ ЦЕПОЧКЕ СМЕРТЕЙ).

Смерть в трагикомедии не медлит, она всегда неожиданна и жестока.[84] Она не знает сословных различий, погибают как и слуги, так и их хозяева. Хотя она выходит на первый план лишь в двенадцатом действии, ее присутствие ощущается с самого начала. Впервые о ней говорит Калисто: «¡Así por infortunio arrebatado perezcas, o perpetuo intolerable tormento consigas, el cual en grado incomparablemente a la penosa y desastrada muerte que espero traspasa!»[85] [p.27] Эти пророческие слова затем оправдают себя. Смерть Калисто будет неотвратима: он погибнет, несмотря на отказ Сентурио совершить убийство. (ЭТО ИНТЕРЕСНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ- СМЕРТЬ НАСТУПИТ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ОБ ЭТОМ СТОИТ СКАЗАТЬ ПОДРОБНЕЕ. В СЕЛЕСТИНЕ – ВЕРЕНИЦА СМЕРТЕЙ: УБИЙСТВО, САМОУБИЙСТВО, СЛУЧАЙНАЯ, НЕЛЕПАЯ СМЕРТЬ).

Человек рождается для того, чтобы умереть, и все персонажи трагикомедии осознают это: «pero bien sé que subí para descender, florecí para secarme, gocé para entristecerme, nací para vivir, viví para crecer, crecí para envejecer, envejecí para morirme»[86]. [p.172] (Здесь Рохас цитирует Петрарку).можно сделать сноску и сказать, что именно цитирует.

Рохас избирает для своих персонажей особый вид смерти - смерть от падения - не случайно. Он напрямую связан с мотивом грехопадения, который Рохас поддерживает на протяжении всего сюжета. Смерть в трагикомедии настигает Селестину, Калисто, Мелибою, Семпронио и Пармено. И все они, кроме Селестины, погибают при падении, что, разумеется, тоже не может быть случайностью (СМЕРТЬ СЕЛЕСТИНЫ – ТОЖЕ ОТ ПАДЕНИЯ, ТОЛЬКО В ДРУГОМ СМЫСЛЕ.).

Семпронио и Пармено были так ослеплены жадностью и гневом, что опустились до хладнокровного убийства, хотя к Селестине они шли лишь с целью получить свою долю. Рохас убедительно показывает, как человек от благочестия приходит ко греху на примере Пармено. Изначально он защищал своего хозяина, предупреждал его о том, что не стоит связываться со старухой и верить Семпронио, но алчность взяла верх. «No querría bienes mal ganadas»[87] [p.58] - так рассуждает Пармено вначале. Но потом ход его мыслей кардинально меняется: «Otros se ganan por malos; yo me pierdo por bueno»[88]. [p.71] Так, Рохас показывает развитие характера, диалектику души. И на основании этого его можно назвать новатором своего времени. Новатор – неудачное слово и пишу я не о новаторстве!!!

Калисто и Мелибею погубила безумная любовь. Он воспылал страстью и решил прибегнуть к помощи старой сводни, чтобы добиться взаимности. Обратившись к Селестине, которая была известна как служительница дьявола, о чем предупреждал Пармено, Калисто вступил на опасный духовный путь. Мелибея же, забыв обо всем, – о родителях, о своей чести и достоинстве – предалась греховной любви. Вопрос возможности брачного союза остается неразрешенным: некоторые исследователи утверждают, что их брак невозможен ввиду того, что Калисто был благородного происхождения, а Мелибея новообращенной христианкой (что также спорно),[89] другие полагают, что для молодых людей не существовало никаких препятствий,[90] но они просто не помышляли о браке, предпочитая наслаждение.

Все персонажи вступают на путь греха и обмана. Все они пришли ко греху, а точнее спустились к нему, пали духовно. И именно падение Рохас избирает для них в качестве наказания.

Для Калисто вначале был уготован другой финал. Сентурио, которого Элисия и Ареуса просят отомстить за гибель их любовников, предлагает список из семисот семидесяти различных видов смерти, из которых он чаще всего применяет удар мечом по спине плашмя, ловкий удар кулаком, удары кинжалом и др. Затем он и вовсе решает не убивать Калисто, а лишь припугнуть его. Но Калисто оступается, падает с большой высоты и разбивается насмерть. Таким образом, Рохас показывает неизбежность рока.

Селестина же всегда пребывала в состоянии греха. Старая сводня и колдунья, содержательница публичного дома и проститутка, изворотливая, хитрая, расчетливая, своими уловками она зарабатывала на хлеб. На том этапе жизни, который показал читателю автор (вспомним не надо призывать читателей к этому также эпизод, когда Селестина описывала с гордостью свою счастливую молодость), никакого духовного падения не наблюдается. Скорее, Селестина сама по себе олицетворяет то греховное дно, до которого может опуститься человек. Она же и является тем, кто подталкивает других персонажей к совершению греха. Она, тонкий психолог, способна видеть любого человека насквозь и с помощью дара убеждения добиваться желаемого.

Так, ей не составило особого труда убедить Пармено присоединиться к ним с Семпронио, после чего он стал смотреть на многое другими глазами. И чувство неприязни Мелибеи, которое она испытывала к Калисто, довольно быстро сменилось любовью после встречи с Селестиной. Главным ее оружием было колдовство. Два обычных предмета – пряжа и шнурок – в руках колдуньи обретают магические свойства. И вот уже Мелибея готова на все ради встречи с Калисто. А он, в свою очередь, завороженный, так восхищается полученным шнурком, что Семпронио даже иронизирует, говоря, что Калисто теперь и Мелибея не нужна.

Смерть Селестине была уготована особая: Семпронио и Пармено, те, кого она когда-то принимала в своем доме, кому давала наставления, «пронзили ее тысячью ударов». [стр. 182] Старуха погибла от той алчности, которую она же сама взрастила в своих «детках».

Заметим, что все герои умирают не своей смертью. И почти всех смерть застает врасплох. Всех, кроме Мелибеи. Она – единственная, кому выпадает шанс сделать выбор: жить или умирать, а если умирать, то как то какой смертью? Без риторич вопроса иначе сказать Смерть Мелибеи сочетает в себе все самое страшное для христианина: самоубийство, неготовность к раскаянию в прошлых грехах и оправдание будущего греха (КАКОГО БУДУЩЕГО?). Даже Селестина, призывающая на помощь в своих делах самого дьявола, в предсмертные минуты взывает: «¡Confesión! ¡Confesión!»[91]. [p.220] Но Мелибея не думает о раскаянии, теряя, таким образом, честь дважды – как девушка и как христианка.[92]

Здесь уже смерть выступает в новом аспекте, она освобождает Мелибею от страданий без любимого на земле и обещает ей блаженство и воссоединение с ним там, в другом мире. Смерть не устрашает ее, как устрашала средневекового человека, она сулит ей счастье в загробном мире.

Селестина представляет собой средневековое восприятие смерти как наказания. Каким бы грешным ни был человек, он стремился к получению отпущения грехов перед смертью, чтобы обрести жизнь вечную. Подготовка души – важный этап для христианина перед наступлением смертного часа. Человека нового времени это совсем не заботит. Это уже опустить, это от меня

Выразить оценку смерти Рохаса. Рохас, опережая свое время, показывает эволюцию, переход от средневекового восприятия смерти как наказания к ренессансному ее осмыслению как пути к освобождению. Религиозная, библейская дидактика сменяется новым ренессансным мировоззрением.

Смерть в «Селестине» также многогранна. Она не только карает, но и разоблачает. Все, что происходило между героями, было сокрыто от посторонних глаз. Их мир был замкнут, и все, что в нем происходило, держалось в секрете. Но череда смертей открывает завесу и разоблачает всех героев. В той части четырнадцатого действия, которая была добавлена Рохасом позже, Калисто рассуждает о том, что ему сказать в свое оправдание: «Salir quiero; pero si salgo para decir que he estado presente , es tarde; si ausente, es temprano»[93]. [p. 235] Вместо того, чтобы почтить память своих слуг, навестить судью и решить все вопросы (ведь процесс суда и быстрой казни его очень волновал), он решает не отказываться от свиданий с Мелибеей и вскоре забывает о смерти и предается мечтам. А смерть у самых стен сада Мелибеи разоблачает его.

Любовь в трагикомедии сокрыта от посторонних глаз, все встречи влюбленных проходят тайно, и лишь немногие знают о них. Герои отдают предпочтение миру замкнутому, закрытому ото всех. Калисто и Мелибея предпочитают тайные встречи официальному заключению брака, а Селестина свои «делишки» скрывает под благородным видом деятельности – продажей кремов, пряжи и других изделий. Старая сводня, «la dueña del mundo privado»[94], заботится о том, чтоб все оставалось в секрете. Она тайно сводит Калисто и Мелибею, Пармено и Ареусу, а Элисии помогает скрыть своих любовников.

Но смерть в «Селестине» разоблачает и открывает сокрытый мир любви. Падения героев не случайно происходят из дома на улицу, изнутри наружу (слуги выпрыгивают из окна дома Селестины, Калисто, падая, оказывается за пределами сада возлюбленной, а сама Мелибея бросается с высокой башни, предваряя самоубийство разоблачительной речью, признанием во всем отцу). (ЧИТАТЕЛЮ НЕ ПОНЯТНО, НУЖНЫ ПРИМЕРЫ). Любовь в трагикомедии приватна, а смерть публична[95].

Весь мир трагикомедии строится на обмане. Единственные персонажи, которые живут вне этого мира – Плеберио и Алиса. Возможно/Может, как раз этим и объясняется то, что они, как выяснилось, совсем не знают свою дочь, полагая, что она хранит невинность. Смерть открывает им на все глаза. КОНЕЦ ГЛАВЫ ДОЛЖЕН СОДЕРЖАТЬ ОБОБЩЕНИЕ.

За безумной любовью следует наказание - смерть. Так Фернандо де Рохас через тему любви и смерти и их художественных воплощений решает дидактическую задачу произведения. ХАЛТУРА. Нет выводов. Написать нормальные выводы. В сжатой форме обобщить все, что я сказала выше, а худ. воплощение изъять

Заключение.

«Селестину» по праву называют шедевром испанской литературы. И хотя, как отмечает Лида де Малкиэль в своем труде «Dos obras maestras españolas: El libro de buen amor y La Celestina», немногие литературные произведения обладают более простым сюжетом,[96] трагикомедия настолько многогранна, что до сих пор представляет собой широкое поле для литературоведческих и лингвистических исследований.