Структурные и словообразовательные особенности изучаемых единиц

Рассмотрим экспрессивные этнонимы (далее ЭЭ) мотивированные другими этнонимами – поскольку они обладают наиболее выраженной семой этничности. Большая часть таких ЭЭ мотивировано этнонимами литературными, нормативными. В данной группе в английском и русском языках наиболее типичен такой способ деривации, как усечение:

Чистое правое усечение:

Англ.: flip < Filipinos ‘филиппинец’ (USA) (усечение и выпадением /i/).

правое усечение с суффиксацией (в т.ч. сопровождающееся морфонологическими процессами):

Англ.: Gerry < German + –y ‘немец’; Chink(ie) < Chinese + –k(ie) ‘китаец’; Frenchy

< Frenchman + –y ‘француз’; Gyp(p)y/Gyp(p)o < Gypsy + –y/–o ‘цыган’ (UK); Heebie <

Hebrew + –ie ‘еврей’; Hunky < Hungarian + –ky ‘венгр’; Scotchy < Scotchman + –y

‘шотландец’.

Чистое левое усечение:

Англ.: Geese < Portuguese ‘португалец’.

Чистое право–левое усечение:

Англ.: Gipp < Egyptian ‘египтянин’.

Право–левое усечение с суффиксацией (в т.ч. сопровождающееся морфонологическими процессами):

Англ.: Gip(p)y/Gyp(p)o < Egyptian + –y/–o ‘египтянин’.

Усечению и разнообразной фонетической модификации также могут подвергаться не только нормативные этнонимы, но и экспрессивные:

Англ.: Nigger > Niger, Nig, Nig(g)or, Nigra, Nigre, Nig(g)ar, Niggur, Nigga(h),

Nigguh, Nuh, Negro ‘негр’; Mouchey > Mocky, Moxy > Mock ‘еврей’; Spiggoty ‘итальянец’

> Spig ‘испанец’.

Таким образом, можно отметить довольно высокую продуктивность данного способа образования ЭЭ, мотивированных нормативным этнонимом, в английском языке свободно левое и право–левое усечение и унифицирован набор суффиксов.

Есть еще путь семантического преобразования одного этнонима в другой – это эвфемизация, которая носит не столько смягчающий, т.е. «улучшающий денотат» (Сеничкина 2006), сколько шуточный характер. В основу номинации кладётся цвет кожи, волос, глаз, а также другие антропологические особенности того или иного народа, – прежде всего, прямой эпитет (субстантивированное прилагательное), которое может быть как простым (black, blacky ‘негр’1; dark(e)y (досл. ‘тёмненький’) ‘негр’, slope, slop(e)y ‘представитель монголоидной расы’ – досл. ‘косой’, sooty ‘негр’ – досл.‘чёрный, как сажа’, sepian (США) – досл. ‘цвета сепии’, tan – досл. ‘желтовато–коричневый’ ‘мулат’), так и сложным, включающим в себя обычно наименование той части тела, которой приписывается данный признак: cunt–eyed (вульг., дословно ‘с глазами как rima pudendi’) ‘представитель монголоидной расы’ vs roundeye (досл. ‘круглоглазый’) ‘представитель европеоидной расы’ (в речи англоговорящих азиатов), slopehead (досл. ‘косоголовый’) ‘представитель монголоидной расы’, redskin (досл. ‘краснокожий’) ‘индеец’, thicklips (досл. ‘толстогубый’) ‘негр’, yellow–belly (досл. ‘желтобрюхий’) ‘китаец’ (США).

Однако, кроме прямой номинации по расовому признаку гораздо чаще используется переносная, основанная на метафоре, чаще цветовой (имена существительные и субстантивные словосочетания). Например, lily–white ‘негр’ – досл. ‘лилейно–белый’), brownie (досл. ‘шоколадный кекс’) ‘мулат’, burrhead (досл.‘наждачная голова’), chocolate drop (досл. ‘капля шоколада’), ebony (досл. ‘эбеновое дерево’), сrow (досл. ‘ворона’), inkface (досл. ‘чернильное лицо’), mosshead (досл. ‘моховая голова’), shade (досл. ‘тень’), smoke (досл. ‘копоть’), spade (досл. ‘пики (карточная масть)’) ‘негр’, tar baby (досл. ‘гудроновое дитя’) ‘негритянский ребёнок’, mustard (досл. ‘горчица’) ‘китаец’.

ЭЭ, мотивированные культурным признаком, который обычно представляет собой этнокультурный стереотип: с определённым народом связывается представление о его типичной пище, одежде, причёске, обычаях, «национальном характере» и т.д. ЭЭ, мотивированные названием пищи, наиболее частотны в этой группе ЭЭ. При их образовании возможны три основные модели: с семантической деривацией: frog, froggie (досл. ‘лягушка’) ‘француз’, goulash ‘венгр’, macaroni ‘итальянец’, platano (досл. ‘банан’) ‘доминиканец’, pork–and–beans (досл. ‘свинина и бобы’) ‘португальцы’ (времён Первой Мировой войны); с суффиксальной деривацией: Beaner (досл. ‘бобовник’) ‘мексиканец; латиноамериканец’, lime–juicer (досл. ‘тот, кто (любит) сок лайма’) ‘англичанин’ (США), porker, porky (досл. ‘свининник’, ‘свининка’: подобным образом дразнили евреев и в России – свиное ухо). Со сложением (вторая часть со значением ‘тот, кто ест (готовит, содержит в себе)’): butter-box, buttermouth (досл. ‘маслохранилище’, ‘масляный рот’) ‘голландец’, frogeater (досл.‘лягушкоед’) ‘француз’, spaghetti bender (досл. ‘спагеттивяз’) ‘итальянец’. Несколько реже встречаются ЭЭ, мотивированные названием одежды или причёски, напр.: beardie (досл. ‘бородка’) ‘еврей–выкрест’, blue-cap (досл. ‘синяя фуражка’ – форма Скотланд–Ярда) ‘шотландец’, kiltie, kilty ‘шотландец’ (по названию шотландской юбки kilt), raghead (досл. ‘тряпкоголовый’), towel–head (досл. ‘обмотанная полотенцем голова’) ‘араб; индус; пакистанец’, wooden shoes (досл. ‘деревянная обувь’) ‘немец; голландец’. Деривация в таких случаях обычно семантическая, хотя возможно и сложение (rag–head, towel–head).

ЭЭ, мотивированные конфессиональным признаком, напр.: infidel (досл.‘неверный’) ‘турок; мусульманин’, kosher cutie (досл. ‘кошерная милашка’) ‘еврейская девушка’ (США). Также мотивировочными признаками могут служить: профессиональная специфика (напр.: greaser (досл. ‘кочегар’) ‘мексиканец; латиноамериканец’) и прочие этнокультурные коннотации, напр.: англ. Christ-killer (досл. ‘убийца Христа’) ‘еврей’, moonman (досл. ‘лунный человек’) ‘цыган’1 (мифологические), pinch-penny (досл. ‘экономящий на каждом пенни’) ‘шотландец’ (бытовой стереотип).

ЭЭ, мотивированные названием животного, наиболее экспрессивны, именно им особенно присуща уничижительная оценка, их употребление наиболее резко нарушает этические нормы общения, напр.: buffalo (досл. ‘буйвол’), monkey (досл. ‘обезьяна’), moke (досл. ‘осёл’) ‘негр’, pig-tail (досл. ‘свинячий хвост’) ‘китаец’. Как видно из примеров, основной способ образования ЭЭ, мотивированных названием животного, семантический. Кроме того, в английском языке распространены составные ЭЭ, образованные из литературного этнонима и слова с пейоративным значением, в т.ч. обозначающем животное: Chinese pig ‘китайская свинья’, Russian pig ‘русская свинья’ (в роли пейоративного элемента выступают также слова dog ‘собака’, dirty ‘грязный’, filthy ‘мерзкий’ и т.п.). Нами рассмотрены, конечно, не все, но самые типичные источники возникновения экспрессивных ЭЭ, а также наиболее продуктивные модели их образования в английском языке, которые демонстрируют удивительную схожесть при номинации «этнически чужого» и «этнически своего» («этничность» понимается нами предельно широко – не как научное понятие, а обыденное, нерасчленённое).

Выводы по Главе 2

Анализ контента современных информационных ресурсов позволяет утверждать, что помимо вышеперечисленных причин употребления этнических прозвищ в кросс–культурном пространстве англоязычных стран, часто остается без внимания, пожалуй, самая распространенная из них – культурное невежество.

Использование этнофолизмов справедливо считается серьезной социальной проблемой, имеющей значительные последствия для объектов, которые их употребляют.

Этнофолизмы – неотъемлемая часть фольклора современного общества. Наряду с этим необходимо отметить, что они могут быть традиционны, но в то же время способны быть восприняты как этническое оскорбление.

Этнические прозвища, являющиеся продуктом речевой культуры межэтнического общения, безусловно, заслуживают самого пристального внимания исследователей, поскольку являются отражением социальной организации общества, своеобразным маркером его развития, который можно использовать в оценке и предотвращении эскалации конфликтов, а также в формировании в обществе кросс–культурной компетентности как основы эффективного взаимодействия различных культур.

Этнофолизмы имеют выразительную эмоциональную окраску, в основе которой лежит оценка, направленная на возвышение собственного этноса. Экспрессивные этнонимы обладают наиболее выраженной семой этничности. Большая часть таких ЭЭ мотивировано этнонимами литературными, нормативными. Мотивированные названием животного, наиболее экспрессивны, именно им особенно присуща уничижительная оценка, их употребление наиболее резко нарушает этические нормы общения.

Можно отметить несколько путей семантического преобразования этнонимов, такие как эвфемизация, метафоризм и семантическая деривация.

В итоге рассмотрения данного вопроса можно сказать, что на образование новых сленговых единиц, обозначающих представителей других наций, значительно повлияла география.

Мы видим также, что сленг помогает нам понять истинные чувства и отношения изучаемой нации, понять ее мотивы и устремления, добиться лучшего взаимопонимания с ней и помочь нашей стране установить прочные и дружественные отношения с Великобританией в целом и Англией в частности.

Заключение

Как известно, язык социален по своей природе, и во всех своих проявлениях не может ни функциoнировать, ни развиваться вне связи с жизнью. Общественные функции языка активно воздействуют на его структуру, во многом предопределяя направление его развития. Проблема взаимодействия языка и общества не может быть разрешена без изучения функционирования языка в различных общественных слоях и профессиональных группах, без тщательного исследования его социально–диалектной стратификации и функционально–стилистического варьирования.

Как было установлено в ходе исследования, в настоящее время существует достаточно большое количество определений сленга, нередко противоречащих друг другу.

В любом случае, сленг древен, как мир. Сленг был и в греческом, и в латинском языках – люди всегда стремились оживить речь, расцветить ее образными словечками и фразами, переиначивая на свой лад непонятные «ученые» и официальные слова. И во всех языках можно отметить эту тенденцию в живой речи. Но английский сленг своеобразен и неповторим. Он существует в разных социальных сферах и возрастных группах как стремление к краткости, выразительности, иногда как протест против приевшегося или длинного слова, как желание по–своему окрестить предмет или его свойства.

Теоретический анализ литературы показывает, что проблема рассматривалась достаточно широко. В то же время целый ряд конкретных вопросов, связанных со сленгом остается мало разработанным. К этим вопросам можно, прежде всего, отнести выделение мономорфемных, двухморфемных и полиморфемных сленгизмов.

В итоге хотелось бы подчеркнуть следующее: сленг – это не литературная лексика, т.е. слова и сочетания, находящиеся за пределами литературного английского, это эмоционально окрашенная лексика, возникающая и употребляющаяся, прежде всего, в устной речи. Сленг характеризуется более или менее ярко выраженной фамильярной окраской подавляющего большинства слов и словосочетаний, что ограничивает стилистические границы его употребления. Фамильярная эмоциональная окраска многих слов и выражений сленга отличается большим разнообразием оттенков (шутливая, ироническая, насмешливая, пренебрежительная, презрительная, грубая и даже вульгарная). В зависимости от сферы употребления сленг можно подразделить на общеизвестный и общеупотребительный (General Slang) и малоизвестный и узкоупотребительный (Special Slang). Многие слова и выражения сленга непонятны или малопонятны для основной массы населения (особенно в период их зарождения и перехода в более широкую сферу употребления), потому что они, прежде всего, связаны со своеобразной формой выражения – например, при различных случаях переноса значения (фигурального употребления), характерного для сленга.

В результате изучения различных источников мы пришли к тому, что сленг включает в себя различные слова и словосочетания, с помощью которых люди могут отождествлять себя с определенными социальными и профессиональными группами. Сленг – это яркий, экспрессивный слой нелитературной лексики, стиль языка, который занимает место, прямо противоположное крайне заформализованной речи, это живой, подвижный язык, который идет в ногу со временем и реагирует на любые перемены в жизни страны и общества.

Сленговая лексика представляет собой достаточно большой слой лексики и обладает высокой употребляемостью. Её изучение способствует повышению языковой компетенции говорящих, развитию культуры речи и чувства коммуникативной целесообразности употребления языковых средств в различных сферах общения.

Анализ контента современных информационных ресурсов позволяет утверждать, что помимо вышеперечисленных причин употребления этнических прозвищ в кросс–культурном пространстве англоязычных стран, часто остается без внимания, пожалуй, самая распространенная из них – культурное невежество.

Использование этнофолизмов справедливо считается серьезной социальной проблемой, имеющей серьезные последствия для объектов, которые их употребляют.

Этнические прозвища, являющиеся продуктом речевой культуры межэтнического общения, безусловно, заслуживают самого пристального внимания исследователей, поскольку являются отражением социальной организации общества, своеобразным маркером его развития, который можно использовать в оценке и предотвращении эскалации конфликтов, а также в формировании в обществе кросс–культурной компетентности как основы эффективного взаимодействия различных культур.

Экспрессивные этнонимы обладают наиболее выраженной семой этничности. Большая часть таких ЭЭ мотивировано этнонимами литературными, нормативными. Мотивированные названием животного, наиболее экспрессивны, именно им особенно присуща уничижительная оценка, их употребление наиболее резко нарушает этические нормы общения.

Отдавая должное тому, что было сделано предшественниками, мы, тем не менее, считаем, что сленг помогает нам понять истинные чувства и отношения каждой нации, понять ее мотивы и намерения, добиться лучшего взаимопонимания с ней.