Периодизация романтизма
1) Преромантизм. Томашевский писал: «Этим словом (преромантизм) принято называть
те явления в литературе классицизма, в которых присутствуют некоторые признаки нового направления, получившие полное выражение в романтизме. Таким образом, преромантизм есть явление переходное. В нем еще соблюдены все формы классической поэзии, но одновременно намечается и то, что ведет к романтизму». Каковы же признаки, которые ведут к романтизму? Это
прежде всего ясное выражение личного (субъективного) отношения к описываемому, изображаемый пейзаж у преромантиков всегда гармонировал с настроениями поэта. В то же время это еще не романтизм, а предшествующие романтизму явления. Отмеченные Б.Томашевским признаки характеризуют поэзию переходного периода, движение русского литературы от классицизма к романтизму, ту поэзию, которая не только подготовила романтическую поэзию, но и влилась в нее.
Перечисленные выше признаки «преромантизма» по существу характеризуют то, что принято называть «сентиментализмом» - все то, что связано с именем Карамзина и карамзинским
направлением. Романтизм возникает не внезапно и не сразу. Например, лирика Жуковского вырастала непосредственно в недрах сентиментализма. У Батюшкова связь с сентиментализмом была органической, хотя в лирике его сохранились, в преображенной форме, некоторые черты классицизма. Батюшков, с одной стороны, продолжал элегическую линию, с другой – в своем стремлении к ясности, строгости форм опирался на достижения классицизма. Жуковский вышел из «карамзинской школы», вырос в преданиях сентиментализма. Элегическая поэзия Жуковского вырастает непосредственно из художественного опыта сентиментализма. Сентиментализм – необходимое звено в движении к романтизму. Связь между ними органична. Литература сентиментализма и по содержанию, и по поэтике созвучна миропониманию Жуковского. Однако Жуковский не остался на уровне сентиментализма, а, опираясь на его достижения, шел дальше, положив начало новому, романтическому направлению. Белинский считал Жуковского «истинным романтиком русским». «Тайну личности» Жуковского, как и «тайну» его поэзии, Белинский видел в «мечтательной грусти унылой мелодии, задушевности и сердечности, фантастической настроенности духа, безвыходно погруженного в самом себе». Жуковский был не только первым романтиком в русской литературе, но и до конца жизни неизменно преданным мечте об «ином», «лучшем мире», своему романтическому идеалу.
Романтизм – явление многоликое, он не был однороден в рамках одной национальной культуры, в пределах даже одного и того же исторического периода. Если в романтизме Жуковского и Батюшкова преобладает созерцательно-мечтательное начало, то определяющим признаком романтизма Лермонтова становится напряженный психологизм – подлинное открытие лермонтовского романтизма. Философский романтизм – Одоевский, глава литературно- философского кружка «любомудров», любомудры увлекались немецким романтизмом. На процесс
формирования миросозерцания Одоевского оказали влияние идеи Шеллинга. Романтик в Одоевском сочетался с упорным «искателем истины», со страстным желанием дойти до сокровенных тайн "души человеческой". Одоевский искал разгадку этих тайн всюду: в философии, в сфере чувств; его занимала мысль о трагической судьбе художника, о неизбежности его гибели, его интересовало само творчество, «страдания гения», непонятого и забытого «неблагодарным человечеством». С деятельностью кружка «любомудров» связано и творчество Веневитинова, склонного к «философским созерцаниям». С романтическим направлением в разной степени связано творчество поэтов пушкинской плеяды: Вяземского, Дельвига, Давыдова, Языкова. Русский романтизм составляет органическую часть общеевропейского движения романтизма, представителями которого были Шиллер и Гейне, Байрон и Шелли, Жорж Санд и Гюго. Это романтизм «страданий мысли», «духовной жажды», «мятежной мечты», романтизм, обладающий огромной социальной активностью.
В то же время это и «высокий романтизм», порожденный высотой нравственного и эстетического идеала. Белинский писал: «Наш романтизм есть органическая полнота и всесилость романтизма всех веков и всех фазисов развития человеческого рода…» Русский романтизм, как и западноевропейский, создал непреходящие эстетические ценности. Русская поэзия 1/3 XIX века пошла своим особым путем – путем переводов. Жуковский, Батюшков, Пушкин, Лермонтов переводили стихи Гете, Шиллера, Байрона, Петрарки, Ариосто. Жуковский переводил немецких поэтов, Батюшков – итальянских, Пушкин и Лермонтов – французских и английских. Русский язык как бы «омывался» другими европейскими языками, малоизвестные имена становились известными в России. Французский поэт Парни стал известен, благодаря переводам Пушкина (в романе в стихах «Евгений Онегин» герой читает стихи Парни). Все эти поэтические переводы не были переводами в строгом смысле этого слова, напротив, это было своеобразное преображение европейской поэзии, приспособление ее к русской почве.
В начале XIX века в русской культурной жизни бурление, нет закоснелой традиционности, происходит своеобразная ломка всех оснований, начиная с языка, сама жизнь была лишена какой бы то ни было стабильности. В русской литературе начинается своеобразное движение к собственному романтизму. Исследователь Гуковский говорил о том, что предромантический стиль начал складываться в творчестве Радищева и Карамзина, именно в их произведениях – истоки элегического романтизма и гражданского романтизма.
Романтизм как литературный стиль всегда зависит от политической ситуации: в Европе на возникновение романтизма оказала влияние Французская революция. Вместе с тем русский романтизм значительно отличался от европейского: во Франции Наполеон становится диктатором; в Англии, Италии, Испании – романтизм явился результатом разочарований, так как никакой свободы человек не получал, а равенства тем более. Именно поэтому романтизм становится защитником прав индивидуальности человека, личности. Личность для европейского романтизма стала гипертрофическим понятием, против лжи, рабства восставали Байрон, Шиллер, романтики проповедовали самоценность человека, личности. Романтические герои восставали против общества, целого мира, Вселенной, иногда – самого Бога. Таким образом, романтический конфликт – это конфликт личности с обществом, со всем миром, конфликт обыденной жизни и мира мечты, мира идеала. Идеалы революции были скомпрометированы, не было ни братства, ни свобода, личность могла рассчитывать только на самого себя, поэтому не только романтическая этика, но и художественная эстетика романтизма выстроена на основе гипертрофированного индивидуализма. Так, героями произведений Байрона, Гете становятся личности героические и демонические: Манфред, Чайльд-Гарольд, Фауст. Сверхличность могла вступить в единоборство с самим Богом, дьяволом, добро могло быть защищено с помощью зла (разбойники Шиллера). В романтизме проповедуется культ силы, мир порочен, поэтому герой стремится исправить его с помощью силы.
Противостояние в романтизме обыденной жизни и мира мечты, мира идеала рождало романтическую оппозицию фантастического и реального: так в Европе рождался мистический романтизм. Представителями мистического романтизма являются Новалис, Тик. Мистический романтизм связывали с антиреволюционными явлениями. Русский романтизм был иным, хотя, несомненно, опирался на художественные завоевания, которые были достигнуты в западноевропейском романтизме. Русский романтизм был оптимистическим по своему пафосу, опирался и основывался на вере в личность, верил в духовные возможности личности. Россию еще не постигли разочарования, и вера в возможность преобразований, вера в человека, в новую общественную жизнь освещала русский романтизм особым светом. Уже в начале XIX века в России появились три направления, которые станут ведущими в русском романтизме: элегический романтизм (Жуковский и Батюшков), гражданский романтизм (поэты-декабристы: Рылеев, Кюхельбекер, Бестужев), философский романтизм (поэты-любомудры: Веневитинов).