Сущность романтизма как художественного метода. Типологические особенности и периодизация русского романтизма

Историки литературы делят русский романтизм на такие периоды: начальный период (1801 - 1815), период зрелости (1816 - 1825) и период его послеоктябрьского развития. Это примерная схема, т.к. по крайней мере два из этих периодов (первый и третий) качественно неоднородны и им не свойственно то хотя бы относительное единство принципов, которое отличало, например, периоды иенского и гейдельбергского романтизма в Германии.

Начальный период русского романтизма: поэзия Жуковского и Батюшкова. То обстоятельство, что переданное ими настроение разочарования еще осталось в рамках сентиментального элегизма и не достигло ступени отчуждения, резкой вражды и разрыва с действительностью, позволяет видеть в их творчестве самые первые шаги романтизма. Но несомненна разница - у Жуковского “жалобы на несвершенные надежды, которым не было имени, грусть по утраченном счастии, которое Бог знает в чем состояло” (Белинский), томительное стремление “туда!”, прелесть воспоминаний и неотчетливых видений - чувства, текучая и неуловимая жизнь сердца, “романтизм средних веков”, как это называли; у Батюшкова - эпикуреизм, радость бытия, упоение чувственности, пластичность и изящная определенность формы - сходство с классической литературой античности.

Следующий период русского романтизма более целен и определен, потому что одно лицо выступает как ведущее - Пушкин, в первую очередь как автор “Южных поэм”. Именно под влиянием Пушкина и преимущественно в жанре поэм были выработаны главные романтические ценности, сложился ведущий тип конфликта. Вместе с тем обозначились и оригинальные черты романтизма, отличающие его, например, от романтизма восточных поэм Байрона: подрыв “единодержавия” (термин В. Жирмунского) главного героя, экстенсивность описаний, заземленность и конкретизация мотивов отчуждения.

Единство и цельность же последующей романтической эволюции настолько условны, что проблематично само понятие “период”. В это время (кон. 20-х - 40-е гг.) романтическое движение распадается на множество параллельных потоков: философская поэзия любомудров, философская проза В.Ф. Одоевского (цикл “Русские ночи”, 1844), поэзия Языкова, Баратынского и Тютчева, каждая оригинальна по-своему, и Гоголь как автор “Вечеров на хуторе близ Диканьки”, и Лермонтов. Можно считать, что в лирике, поэмах и драме “Маскарад” Лермонтова русский романтизм достиг высшей точки своего развития. Высота эта определяется предельным развитием романтического конфликта, углублением его диалектики, в частности, сопроникновением противоположных начал (добра и зла), острой постановкой субстанциональных проблем бытия.

Наряду с синхронной периодизацией, которая достаточно условна, распространено и диахронное рассечение романтизма на две ветви: активный и пассивный романтизм, или гражданский и психологический. Это деление также довольно условно в отношении художественных моментов произведения, а не идейных устремлений писателя - например, поэма К. Рылеева “Войнаровский” не менее психологична, чем лирика Жуковского, хотя творчество Жуковского относят к психологическому романтизму, а Рылеева -к гражданскому.

Романтизм. На рубеже XVIII и XIX веков на Западе и несколько позднее в России в литературе (и в дру­гих видах искусства) возникает направление, названное роман­тизмом.

Это литературное направление было вызвано особым обостре­нием борьбы между феодализмом и буржуазией, борьбы, нашед­шей своё наиболее яркое выражение в буржуазной революции 1789 года во Франции. В различных странах это литературное направление имело своп особенности. В России оно было связано с борьбой защитников феодально-крепостнического строя с представителями возникающего революционно-освободительного дви­жения. В такие моменты обострения классовой борьбы особенно остро ощущается неудовлетворённость настоящим, современной действительностью. Эта неудовлетворённость порождает мечты о должном, о желанном. Писатель-романтик стремился уйти от современности в прошлое или в будущее, или, если он изобра­жал настоящее, он противопоставлял ему своё представление о желаемой действительности. Но это желаемое, то. что хотелось бы видеть в жизни, представлялось писателям-романтикам (в зависимости от их убеждении) по-разному. Поэтому в роман­тизме мы прежде всего различаем два основных течения — кон­сервативное (реакционное) и прогрессивное.

Романтизм прогрессивный ценен тем, что устремлён в буду­щее, полон освободительных идей, связан с борьбой за свободу и счастье людей. Представителями его были в Англии Байрон, во Франции В. Гюго, в Германии Шиллер, Гейне.

У нас идейное содержание прогрессивного романтизма наи­более полно выразилось у поэтов-декабристов (К. Рылеева, А. Бе­стужева, А. Одоевского и др.), в ранних поэмах Пушкина и у Лермонтова.

Представители консервативного романтизма брали сюжеты своих произведений преимущественно из прошлого, обращались к старине, с её бытом и преданиями, особенно к средневековью (когда верили во всё чудесное), или предавались грёзам о каком- то загробном мире. Консервативные романтики уводили читате­ля от общественной борьбы в мир воображения, мечтательности. Представителем такого романтизма был у нас Жуковский.

Основные черты романтизма были следующие:

1. Борьба против классицизма, против его правил, стесняю­щих свободу творчества писателя. Борьба за свободу творчества объединяла всех романтиков. Но, отвергая правила классициз­ма, прогрессивные романтики брали ценные его качества — граж­данскую направленность, ясность мысли. Реакционные романти­ки отвергли и правила классицизма, и его идейную сторону.

2. В произведениях романтиков ясно выступала личность поэта, его переживания. Основные герои произведений обычно духовно родственны поэту _по своему характеру и отношению к жизни.

3. Отворачиваясь от не удовлетворяющей их современности, от обыденного, прозаического, романтики проявляют интерес ко всему необыкновенному, яркому, загадочному. Необыкновен­ными, исключительными личностями являются и герои романти­ческих произведений, и те обстоятельства, в которые эти герои поставлены, события их жизни. Чаще всего место действия пе­реносится в чужие страны, рисуется чужеземная природа.

4. Для романтиков характерен интерес к народному творче­ству. В народной поэзии они видят самобытное и свободное поэтическое творчество народа, отражение черт народного, на­ционального характера: Однако понимание этих ч'ерт различно; оно зависит от взглядов автора: прогрессивные романтики под­чёркивали свободолюбие народа, его протест против угнетения, способность к борьбе, а реакционные романтики, напротив, по- Э1НЗировали те черты, которые сложились у отсталых слоев кре­стьянства под давлением церкви и самодержавно-крепостниче­ского строя: смирение, терпение, покорность, суеверие и пр.

5. Отстаивая свободу творчества писателя, романтики не только используют любые жанры, созданные литературой до них, но и вырабатываю! новые, перестраивают старые, стремясь найти лучшую форму для выражения своих личных настроений, оценок явлений жизни. Так, например, поэма была у классици­стов эпическим произведением, у романтиков в ней отражаются душевные переживания автора, и она становится произведением лиро-эпическим. Появляется лирическая драма, баллада (в сред­невековой поэзии— особая форма плясовой песни) теперь при­обретает новый вид, используя народные предания, поверья.

6. Романтические произведения отличаются красочностью языка. В них широко применяются эпитеты, яркие сравнения, метафоры. Тон речи романтика всегда приподнятый, взволно­ванный.

Романтизм появился в России в ту пору, когда борьба между крепостниками и первым поколением дворянских революционе­ров, выступавших против самодержавного строя и крепостного нрава, особенно обострилась. Представители прогрессивного ро­мантизма, подвергая резкой критике современную им действи­тельность, рисовали идеалы, которые окрыляли личность, способ­ствовали росту её духовных сил.

Консервативные романтики, не удовлетворённые современной действительностью, пугавшею их непримиримостью классовых противоречий, старались отгородиться от неё, замкнуться в мире мечтаний, в мире призраков из народных легенд и поверий. Свои произведения они наполняли жалобами на несовершенство жиз­ни, на несбывшиеся надежды. Они были далеки от мысли бо­роться за лучшее будущее.

2. Особенности жанра элегии В.А Жуковского (на примере «Сельского кладбища» и «Вечера»)

Начало XIX века. Это время характеризуется направленностью против догматики классицизма, устоявшихся художественных форм и отношения к действительности. Именно в это время поэты и писатели стремятся воплотить образ лирического героя в разнообразных связях с действительностью, отразить сложный внутренний мир человека, его мысли и переживания. Именно в это время возникает новое направление в литературе и искусстве – романтизм, для художественной системы которого главной ценностью является человек и его внутренний мир, взаимосвязь человека с внешним миром.

Элегия — лирическое произведение с печальным настроением. Это может быть жалобное, скорбное стихотворение о безответной любви, размышление о смерти, о мимолетности жизни, а могут быть и грустные воспоминания о прошедшем. Чаще всего элегии пишутся от первого лица.

Элегия (лат. elegia от греч. elegos жалобный напев флейты) – жанр лирики, описывающий печальное, задумчивое или мечтательное настроение, это грустное раздумье, размышление поэта о быстро текущей жизни, об утратах, расставании с родными местами, с близкими людьми, о том, что радость и печаль переплетаются в сердце человека... В России расцвет этого лирического жанра относится к началу XIX века: элегииписали К.Батюшков, В.Жуковский, А.Пушкин, М.Лермонтов, Н.Некрасов, А.Фет; в ХХ веке - В.Брюсов, И Анненский, А.Блок и др.

Возник в античной поэзии; первоначально так называли плач над умершим.Элегияосновывалась на жизненном идеале древних греков, в основе которого лежала гармония мира, соразмерность и уравновешенность бытия, неполные без грусти и созерцательности, эти категории и перешли в современную элегию. Элегияможет воплощать как жизнеутверждающие идеи, так и разочарование. Поэзия XIX века еще продолжала развивать элегию в "чистом" виде, в лирике ХХ века элегия встречается, скорее, как жанровая традиция, как особое настроение. В современной поэзии элегия - это бессюжетное стихотворение созерцательного, философского и пейзажного характера.

Жуоквский – представитель психологического течения в русской литературе. Романтизм Ж. выходит из сентиментализма Карамзина.Гуковский считает сентиментализм первой стадией романтизма.Ж. изображал человеческую душу, используя методом самонаблюдения (интроспекции). Интерес Ж. к душе появился потому что она – самоценный мир.

Семенко: психологический романтизм Жуковского был лишен индивидуальной направленности.

Если не говорить о детских ученических одах, написанных в духе классицизма XVIII века, основные литературные веяния, воспринятые Жуковским, — сентиментализм (культ природы, «чувствительности» и «добродетели», интерес к «обыкновенному» человеку, сосредоточенность на перипетиях интимной душевной жизни) и преромантизм (увлечение экзотическим и иррациональным, обращение к народной фантастике, к средневековью, романтика «тайн и ужасов»). Установка на субъективизм в художественном отображении действительности сближала сентиментализм и преромантизм; это было предвестие романтического искусства, отказавшегося от строго логического рационалистического мышления классицизма.

В конце XVIII века в России получают большое распространение сентиментальные и преромантические произведения западноевропейской литературы; популярными становятся имена Грея, Шписса, Радклиф. Жуковский увлекается Оссианом (под этим вымышленным именем английский поэт Макферсон опубликовал переработанные им древние ирландские и шотландские легенды), меланхолической поэзией английских преромантиков Юнга и Грея.

В 1802 году Жуковский сблизился с Н. М. Карамзиным, вождем нового литературного направления. Дружеские отношения с ним продолжаются в течение многих лет, до самой смерти Карамзина. Карамзин останется для Жуковского образцом писателя и гражданина и тогда, когда в литературу придут Пушкин, Лермонтов, Гоголь. И здесь Жуковский будет верен идеалам своей юности, как ни высоко оценит он поэзию Пушкина.

В 1802 году, в декабрьской книжке «Вестника Европы», редактировавшегося Карамзиным, Жуковский помещает свою элегию «Сельское кладбище». Это было первое серьезное выступление Жуковского в печати и его первый триумф. Он бросил службу и возвратился в Мишенское, окончательно решив посвятить себя литературной работе.

«Сельское кладбище» — программное произведение Жуковского этого периода, и — шире — русского сентиментализма.

Сельским кладбищем» начинается длинный ряд переводов Жуковского. Они имели для развития русской литературы огромное значение. Жуковский не стремился к буквальной точности перевода; воспринимая сам новые для него темы западноевропейской литературы и приобщая к ним русского читателя, расширяя идейный и тематический диапазон русской поэзии, Жуковский стилистически разрабатывал их по-своему. Создавая свой стиль, Жуковский исходил из лирики Карамзина (автора элегии «Меланхолия»), но довел этот стиль до высокой степени совершенства, придал ему истинную эстетическую ценность.

Элегия, песня-романс и дружеское послание — основные жанры поэзии Жуковского первого периода. В особенности его привлекает элегия, тематика которой — размышления о суетности земного существования, погружение во внутренний мир, мечтательное восприятие природы — была уже закреплена общеевропейской традицией. Одно из лучших произведений Жуковского — его оригинальная элегия «Вечер» (1806).

Как и «Сельское кладбище», «Вечер» относится к жанру так называемой медитативной элегии. В отличие от первой элегии, размышления (медитации) сосредоточены здесь вокруг лирической темы. Воспоминания об утраченных друзьях, об уходящей молодости слиты с мечтательно-меланхолическим восприятием вечернего пейзажа:

Луны ущербный лик встает из-за холмов...
О тихое небес задумчивых светило,
Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!
Как бледно брег ты озлатило!

Сижу задумавшись; в душе моей мечты,
К протекшим временам лечу воспоминаньем...
О дней моих весна, как быстро скрылась ты,
С твоим блаженством и страданьем!

Жуковский — первый русский поэт, сумевший не только воплотить в стихах реальные краски, звуки и запахи природы — все то, что для человека составляет ее прелесть, — но как бы одухотворить природу чувством и мыслью воспринимающего ее человека. «Мы бы опустили одну из самых характеристических черт поэзии Жуковского, — писал Белинский, — если б не упомянули о дивном искусстве этого поэта живописать картины природы и влагать в них романтическую жизнь».¹ Жуковский в «Вечере» создает и совершенно державинские по своей описательной выразительности стихи, рисуя, как

...с холмов златых стада бегут к реке,
И рева гул гремит звучнее над водами,
И, сети склав, рыбак на легком челноке
Плывет у брега меж кустами, —

и в то же время ему принадлежит знаменитая строфа, где в самом описании пейзажа прежде всего присутствует воспринимающий его и умеющий насладиться им поэт:

Как слит с прохладою растений фимиам!
Как сладко в тишине у брега струй плесканье!
Как тихо веянье зефира по водам
И гибкой ивы трепетанье!

Восхищение человека передано в трехкратном повторении одной и той же конструкции восклицания («как слит», «как сладко», «как тихо»). Для человека «сладко» плесканье струй, в его восприятии фимиам (запах) «слит» с прохладой,¹ и после этого, наконец, возникает впечатление, что для него и «тихо» веет зефир и трепещет гибкая ива. Неверно было бы расценивать такой метод, как крайний субъективизм Жуковского. Внутренний мир человека (в данном случае включающий в себя и восприятие природы) сам по себе является неким объективным фактом, подлежащим раскрытию в лирике, и в лирике Жуковского он раскрывается с необыкновенной поэтичностью и тонкостью. К тому же типу элегий Жуковского, что и «Вечер», относится написанная позднее элегия «Славянка» (1815) — произведение зрелое и глубокое.

Язык Жуковского в «Вечере» сочетает поэтичность и непринужденность.

Наиболее значительной элегией Жуковского в ранний период является стихотворение «Вечер», напечатанное в «Вестнике Европы» в 1807 г. Элегия начинается лирической картиной вечера, в кото­рой видна тонкая кисть художника. Лирический характер придается пейзажу постоянными восклицаниями, в которых тот или иной признак наступающего вечера не просто отмечается, но как бы оценивается в его воздействии на человека:

Как слит с прохладою растений фимиам!

Как сладко в тишине у брега струй плесканье!

Как тихо веянье зефира по водам И гибкой ивы трепетанье!

Но природа не только вызывает у поэта тот или иной эмо­циональный отклик. Она рождает мечты, воспоминания, мысли. Раскрывая свой внутренний мир, поэт вспоминает о «священном круге» друзей, которых объединяли не только «вакховы пиры при шуме зимних вьюг», но и «песни пламенны и музам и свободе». Нее это ушло, каждый идет «своей тропою», иных уже нет. Но поэт надеется, что воспоминания «о радостях души» будут сильнее суетных интересов. Свое призвание Жуковский видит в том, чтобы

...брести неведомой стезей,

Быть другом мирных сел, любить красы природы, Дышать над сумраком дубравной тишиной

И, взор склонив на пенны воды, Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.

И конце элегии опять возникает мысль о близкой смерти.

Уже в этих ранних произведениях нельзя не почувствовать «стихов пленительную сладость», которая, по справедливому суж­дению Пушкина, свойственна поэзии Жуковского. «Меланхолия», превратившаяся у эпигонов Карамзина в условно-литературный Шаблон, в лирике Жуковского стала конкретным, реальным пси­хическим состоянием, для которого поэт нашел адекватные и разнообразные средства выражения. Глубоко пережитое автором чувство не могло не воздействовать на читателя. Элегия «Вечер» обогащала его внутренний мир, развивала у него способность восприятия природы. Увлекал и самый колорит пейзажа, всей обстановки. Как откровение новой, неведомой доселе поэзии могли восприниматься следующие, например, строки:

Луны ущербный лик встает из-за холмов... О тихое небес задумчивых светило, Как зыблется твой блеск на сумраке лесов! Как бледно брег ты озарило!

Помимо изобразительной точности в описании лунного света, по­мимо впечатляющей выразительности в передаче настроения, здесь не могла не поражать музыка стиха: плавность ритма шестистопных ямбов, периодически замыкаемых четырехстопной концовкой стро­фы, перекличка гласных и согласных звуков («луны ущербный лик», «зыблется твой блеск», «бледно брег»).

Тенденция к демократизации тем и идей, наметившаяся в творчестве поэта, повлекла к отказу от абстрактности и громозвучности классицизма. Язык лирики Жуковского сентиментального периода Отразил разговорную речь образованного дворянства. Культ чувства обусловил чувствительно-созерцательный, подчеркнуто эмоциональный и индивидуальный характер словесно-изобразительных средств.

Тема «Сельского кладбища» — смысл жизни человека, взаимоотношения его с окружающим миром. В этом стихотворении непосредственный, искусно организованный поток чувств и мыслей конкретного человека. Элегия строится как размышление либерально-гуманистического поэта-мечтателя, вызванное созерцанием кладбища. Ее развитие представляет смену вопросов, как бы стихийно возникающих в сознании поэта. Все стихотворение составляет совокупность философских и морально-психологических мотивов, сменяющих друг друга, проникнутых грустным настроением и скрепленных общей идеей скоротечности и превратности жизни.

Поэт размышляет о жизни и смерти, о человеческих судьбах, о себе. Он отдает свои симпатии не «рабам суеты», не «наперсникам фортуны», а людям труда, потом которых «кропилася» земля. Убежденный в том, что все люди по своей природе морально равны, он скорбит о простых селянах, рожденных «быть в венце иль мыслями парить», но угасших в неведении по слепой случайности: «Их рок обременил убожества цепями, Их гений строгою нуждою умерщвлен». Поэт приветствует в стихотворении тех общественных деятелей, которые, подобно реформисту Джону Гампдену (1596-1643), выступают «защитниками сограждан, тиранства смелыми врагами».

Своеобразие этого философско-психологического стихотворения — в сосредоточенности на внутренних, душевных переживаниях личности, раскрывающихся в органической слитности природы и чувств. Тесному единству в элегии природы и чувств весьма способствует одушевление природы: «уже бледнеет день», «внимаема луной», «денницы тихий глас», «под дремлющею ивой», «дубравы трепетали», «дню юного дыханья».

Лексика интересующего нас стихотворения по преимуществу чувствительная и философско-созерцатель-ная. В нем преобладают слова, относящиеся к душевным переживаниям ( «задумавшись», «презрение», «горести», «вздохнуть», «слезы», «уныло», «несчастного»,«доброго») и широким раздумьям о жизни ( «безмолвного владычества покой», «на всех ярится смерть», «всемощные судьбы», «земных тревог»). Сентиментальны и изобразительные средства элегии, эпитеты и сравнения: «унылый звон», «сердца нежного», «робкие стыдливости», «нежная душа», «милый глас», «томными очами», «кроток сердцем», «чувствителен душою».

Культ чувства, как он воплощается в творчестве Жуковского, обусловливает больший акцент не на точности изображения предмета, а на выражении «отношения» (Г. А. Гуковский) к нему. Это вело к той или иной доле субъективности словесно-изобразительных средств.

Яркая эмоционально-мелодическая экспрессивность стихотворения достигается описательно-лирической структурой фразы ( «В туманном сумраке окрестность исчезает…»), часто использующей анафоры ( «Лишь изредка жужжат… Лишь слышатся вдали»), повторения ( «Повсюду тишина, повсюду мертвый сон»), интонационные параллелизмы ( «Как часто редкий перл… Как часто лилия…»), обращения ( «А вы, наперсники фортуны»), вопросы ( «Ужель смягчится смерть?») и восклицания ( «Ах, может быть, под сей могилой!»).

Выражая свои чувства, поэт обратился к медлительному шестистопному ямбу, к четырехстрочной строфе с относительно законченным смыслом и поэтому с ослабленной смысловой связью. Все это при наличии некоторой риторичности и растянутости придало элегии раздумчиво-созерцательную тональность, глубокую эмоциональность н отчетливо выраженную мелодичность.

«Сельское кладбище», восторженно принятое читателями, по словам П. А. Плетнева, сразу поставило Жуковского «в разряд лучших поэтов русских».

В дальнейшем образ поэта-мечтателя, возвышенно мыслящего и чувствующего, остро воспринимающего противоречия окружающей его действительности, сочувствующего бедным труженикам, глубоко страдающего от неразделенной любви и предчувствующего свою близкую гибель, становится ведущим лирическим героем поэзии Жуковского.

С этим образом мы встречаемся и в оригинальной элегии «Вечер». Если элегия «Сельское кладбище» открыла, то элегия «Вечер», написанная в 1806 году и напечатанная в журнале «Вестник Европы» за 1807 год, в основном завершила второй этап творческого пути Жуковского. Тема «Вечера», как и первой элегии, — смысл жизни, сущность человека, его связи с окружающей действительностью и предназначение. Основная идея стихотворения — в утверждении того, что лучшее в сей скоротечной жизни превратного счастья — гармония и красота природы, дружба и любовь. Но в сравнении с «Сельским кладбищем» в нем сильнее звучит пессимистический мотив. Так сказывались возникавшие уже в сентиментальном периоде творчества Жуковского романтические тенденции.

«Вечер», как и «Сельское кладбище», относится к медитативной лирике. Но это стихотворение — убедительное свидетельство роста художественного мастерства поэта. В сравнении с элегией «Сельское кладбище» стихотворение «Вечер» более стройно, ясно и эмоционально. Это достигается прежде всего более простым, нежели в «Сельском кладбище», языком. В нем густо чередуются разговорно-просторечные слова широких социальных слоев: «скликаясь», «упредить», «тащиться», «склав». Глубоко эмоциональному пафосу элегии служит и обращение к смысловой многозначности лексики, когда слово используется не в прямом, а в какой-то мере условном семантическом значении. Вспомним:«блестящая струя… угасает», «как сладко в тишине у брега струй плесканье», «как бледно брег ты озлатил», «тащиться осужден до бездны гробовой», «и солнце восходя по рощам голубым».

Стихотворение привлекает пластичностью описаний, зримостью так любовно и лирически воссоздаваемой красоты природы. Этому содействуют, в частности, индивидуальные, созерцательно-чувствительные эпитеты: «виющийся» ручей, «пенистые» воды, «глыбистые» бразды, «наклоненная» ива, «ущербный» лик луны, «тихий утра час». Конкретности, музыкальности описаний помогает и звукопись, начинающая играть в поэзии Жуковского все более и более заметную роль. В стихотворении часто используются звукоподражательные слова: «И рева гул гремит» бегущего к реке стада; поток «журчит», тростник «колышется». Отчетливо обнаруживаются здесь также обращения к аллитерациям ( «и веслами струи согласно рассекают», «в дубраве упредить пернатых пробужденье») и ассонансам ( «как тихая твоя гармония приятна»). Все это повышает мелодику стиха. Элегия «Вечер» пленяет изяществом сжатой фразы. Строя фразу, поэт при помощи бессоюзия и устранения второстепенных членов добивается ее максимальной краткости, прелести и грации, естественности, легкости для произнесения и понимания: «Все тихо; рощи спят; в окрестности покой».

Напевно-мелодическая тональность, душевность, сердечность «Вечера» достигается восклицательно-вопросительной интонацией ( «Ах!», «Но что?»), обращениями ( «Приди, о Муза»), анафорами ( «Как слит с прохладою… Как тихо веянье»), инверсиями ( «Последний луч зари на башнях умирает, Последняя в реке блестящая струя»).

Их эмоциональности способствует то сопоставление и контраст ( «как — когда»), то эмоциональная пауза ( «Уж вечер…»), то анафоры. Эмоциональная интонация «Вечера», сходная с элегией «Сельское кладбище», обусловила их в основном: единую метроритмическую структуру. Разнообразя стих «Вечера», придавая ему большую непосредственность, поэт сочетает в каждой строфе три шестистопные ямбические строки с последней четырехстопной. Подчиняясь потоку чувств и мыслей поэта, строфы элегии сцеплены иногда по две и даже потри, в ряде случаев при наличии строфических переносов (анжамбеман — enjambement). Например, смысл последней строки первой строфы ( «Приди, о Муза благодатна») логически и Синтаксически завершается во второй строфе ( «В венке из юных роз, с цевницею златой»); третья, четвертая и пятая строфы объединяются анафорами «когда», поставленными в начале их первых строк. Мелодичность элегии «Вечер» была замечена П. И. Чайковским, который три ее строфы, шестую, седьмую, восьмую, положил на музыку (Дуэт Полины и Лизы в опере «Пиковая дама»).

Тем не менее в «Вечере» еще сказывались традиции классицизма: в нем встречаются высокие условно поэтические слова в виде мифологизмов («Зефир», «Вакх», «Минвана», «Альпин»), усеченных прилагательных.- рифм ( «отдаленны — озаренны») и славянизмов ( «оратаи», «у брега»,«златых», «не зреть»).