Лекция 2 и 3. Происхождение языка
Введение в языкознание
Качкарова Эльвира Вячеславовна
Я беру реферат «Язык и культура».
Почему язык не относится к явлениям природы
Язык есть важнейшее средство человеческого общения. Без языка человеческое общение невозможно, а без общения не может быть и общества, а тем самым и человека. Без языка не может быть и мышления, т.е. понимания человеком действительности и себя в ней.
Долгое время ученые пытались доказать, что язык – это такой же организм, как животные и растения, что он развивается по тем же законам природы, одинаковым для всех языков в любом месте в любое время. Особенно популярным было такое понимание языка в середине XIX века, когда успехи естественных наук (в частности дарвинизма) увлекли многих, занимавшихся науками о человеке и его особенностях. Однако такое понимание языка не приводит к правильному объяснению явлений действительности, а наоборот, уводит от истины. На первый взгляд может показаться, что ребенок выучивается дышать, смотреть, ходить и говорить одинаковым путем. Если новорожденного ребенка поселить на необитаемый остров, то он, может и выживет, но говорить он не будет. Природные биологические свойства человека могут развиваться и вне общества, в изолированном состоянии, но навыки, связанные с языком, в таких условиях развиваться не могут. Язык не передается по физической наследственности, тогда как цвет кожи, какие-то пропорции тела, так называемые расовые признаки, неизбежно следуют биологическим законам. Отсюда ясно, что отождествление языковых и расовых признаков – грубая ошибка. Близость языков друг к другу вовсе не соответствует расовой схожести, и наоборот, общность расы не связана с единством или схожестью языков. Границы рас и языков не совпадают.
Сторонники биологического взгляда на язык имеют еще один аргумент в запасе – это так называемый единый «детский» язык у всех народов. Наблюдение показывает, что действительно у всех людей в любой точке земного шара первые звуки слоговые и всегда одинаковые – мама, папа и т.д. Это общность связана с тем, что движением губ легче управлять, чем движением задней части языка, соответственно первые звуки – мама, папа, баба. Но это детское лепетание еще ничего общего с языком не имеет, т.к. это только звуки, лишенные смысла и получающиеся в результате пробы мускулов у ребенка. Словами эти звукосочетания становятся только тогда, когда они делаются названиями и начинают передавать какой-то смысл. Например, одинаковые по звучанию слова могут в разных языках означать разные определения. Следовательно, хотя дети используют эти звукосочетания одинаково, но понимать друг друга они не могут.
Еще один момент – можно ли считать, что даром речи наряду с человеком обладают животные? Еще Аристотель высказывался против такого допущения. Он писал: «Только человек из всех живых существ одарен речью». Мы, конечно, можем наблюдать у животных использование звуков для передачи какого-либо сообщения, но это всего лишь биологические рефлекторные явления, основанные частью на инстинктах (безусловный рефлекс) и частью на опыте (условный рефлекс). Ни слов, ни выражения мыслей здесь нет.
Все сказанное позволяет сделать вывод, что:
1. Язык – не природное, не биологическое явление;
2. Существование и развитие языка – не подчиненно законам природы;
3. Физические признаки человека не имеют отношения к языку;
4. Языком обладают только люди – это вторая сигнальная система (по Павлову), которой нет у животных.
С точки зрения семиотики, язык – это естественная, т.е. не придуманная, и вместе с тем не врожденная, т.е. не биологическая знаковая система, сопоставимая с другими системами связи, существующими в природе и культуре. К природным биологическим семиотическим системам относятся врожденные «языки» животных. Искусственные (придуманные) семиотики создаются человеком для экономной и точной передачи специальной информации (арабские цифры, географические карты, чертежи, дорожные знаки, языки программирования). Непридуманные и в то же время не биологические семиотики связаны с культурной историей человечества. Среди них есть семиотики более простые, чем язык (ритуалы, обычаи), и семиотики более сложные, чем язык (искусство слова, язык кино, язык театра).
Семиотика (от греч. «semeion» - знак, значение) – наука о знаках и знаковых системах. Семиотикой можно назвать также конкретную систему средств сообщения определенных значений, например, семиотика форм вежливости, семиотика архитектуры, семиотика фольклора и т.д.
08.10.12
Лекция 2 и 3. Происхождение языка
Постановка вопроса
Не следует смешивать вопрос о происхождении языка и вопрос о реально существующих или существовавших языках. Это два разных вопроса.
Любой реально существующий либо существовавший ранее и засвидетельствованный в каких-либо записях язык должен быть понят в реальных фактах его существования (фонетики, грамматики, лексики и прежде всего – через письмо). «Первобытный» же язык – это область общих предположений и гипотез. От «первобытного» языка не осталось никаких остатков, поддающихся прямому изучению.
Еще в XVIII веке француз Шарль де Бросс писал: «первобытного языка нельзя найти ни в истории, ни в преданиях, ни в грамматиках». Археологи и антропологи, раскапывая стоянки и изучая останки материальной культуры, кости, черепа первобытных людей, не могут «раскопать» язык, не зафиксированный письменностью.
Отсюда ясно, что понимание того, как произошел язык, с одной стороны, и методы изучения того, как образовались исторически известные языки, с другой, должны быть различны.
Итак, первобытный язык нельзя исследовать и опытно проверить, однако этот вопрос интересовал человечество с самых давних времен.
Еще в библейских легендах находили два противоречивых решения вопроса о происхождении языка, отражающие различные исторические эпохи воззрения на эту проблему. В первой главе книги Бытия сказано, что Бог творил словесным заклинанием, и сам человек создан силой слова, а во второй главе той же книги рассказывается, что Бог творил «молча», а потом привел к Адаму всех тварей, чтобы человек дал им имена – и как он назовет, так чтобы и было впредь.
Так образом были обозначены две точки зрения на происхождение языка:
· Язык от человека;
· Язык не от человека.
В различные периоды исторического развития человечества этот вопрос решался по-разному.
Внечеловеческое происхождение языка первоначально объяснялось как «божественный дар». Но не только античные мыслители дали иные объяснения этому вопросу, но и «отцы церкви» в раннем Средневековье, готовые признать, что все идет от Бга, в том числе и дар речи, сомневались, что Бог мог превратиться в уличного учителя, обучающего своих детей словарю и грамматике. Отсюда идет формула: Бог дал человеку дал речи, но не открыл названия предметов. (Григорий Нисский, IV век до н.э.)
Со времен античности сложилось много теорий происхождения языка.
1. Теория звукоподражания идет от стоиков и получила поддержку в XIX и даже XX в. Суть этой теории состоит в том, что “безъязычный человек”, слыша звуки природы (журчание ручья, пение птиц и т. д.), старался подражать этим звукам своим речевым аппаратом. В любом языке, конечно, есть некоторое количество звукоподражательных слов типа ку-ку, от них типа куковать, кукушка, гавкать, хрюкать, хрюшка, хаханьки и т. п. Но, во-первых, таких слов очень немного, во-вторых, “звукоподражать” можно только “звучащему”, а как же тогда назвать “безгласное”: камни, дома, треугольники, квадраты и многое другое? Отрицать звукоподражательные слова в языке нельзя, но думать, что таким механическим и пассивным образом возник язык, было бы совершенно неправильно. Язык возникает и развивается у человека совместно с мышлением, а при звукоподражании мышление сводится к фотографии. Наблюдение над языками показывает, что звукоподражательных слов больше в новых, развитых языках, чем в языках более примитивных народов. Это объясняется тем, что, для того чтобы “звукоподражать”, надо в совершенстве уметь управлять речевым аппаратом, чем первобытный человек с неразвитой гортанью не мог владеть.
2. Теория междометий идет от эпикурейцев, противников стоиков, и заключается в том, что первобытные люди инстинктивные животные вопли превратили в “естественные звуки” — междометия, сопровождающие эмоции, откуда якобы произошли и все иные слова. Эту точку зрения поддерживал в XVIII в. Ж.-Ж. Руссо. Междометия входят в словарный состав любого языка и могут иметь производные слова, как в русском языке: ax, ox и ахать, охать и т. п. Но опять же таких слов очень немного в языках и даже меньше, чем звукоподражательных. Кроме того, причина возникновения языка сторонниками этой теории сводится к экспрессивной функции. Не отрицая наличия этой функции, следует сказать, что в языке есть очень многое, не связанное с экспрессией, и эти стороны языка являются самыми важными, ради чего и мог возникнуть язык, а не только ради эмоций и желаний, чего не лишены и животные, однако языком они не обладают. Кроме того, данная теория предполагает наличие “человека без языка”, который пришел к языку через страсти и эмоции.
3. Теория “трудовых выкриков” на первый взгляд кажется настоящей материалистической теорией происхождения языка. Эта теория возникла в XIX в. в трудах вульгарных материалистов (Л. Нуаре, К. Бюхер) и сводилась к тому, что язык возник из выкриков, сопровождавших коллективный труд. Но эти “трудовые выкрики” только средство ритмизации труда, они ничего не выражают, даже эмоций, а являются только внешним, техническим средством при работе. Ни одной функции, характеризующей язык, в этих “трудовых выкриках” обнаружить нельзя, так как они и не коммуникативны, и не номинативны, и не экспрессивны. Ошибочное мнение о том, что эта теория близка трудовой теории Ф. Энгельса, просто опровергается тем, что у Энгельса ничего о “трудовых выкриках” не говорится, а возникновение языка связано с совершенно иными потребностями и условиями.
4. С середины XVIII в. появилась “теория социального договора”. Эта теория опиралась на некоторые мнения античности (мысли Демокрита в передаче Диодора Сицилийского, некоторые места из диалога Платона “Кратил” и т. п.)1 и во многом отвечала рационализму самого XVIII в. Адам Смит провозгласил ее первой возможностью образования языка. У Руссо было иное толкование в связи с его теорией двух периодов в жизни человечества: первого — “природного”, когда люди были частью природы и язык “происходил” от чувств (passions), и второго — “цивилизованного”, когда язык мог быть продуктом “социальной договоренности”. В этих рассуждениях зерно истины состоит в том, что в позднейшие эпохи развития языков возможно “договориться” о тех или иных словах, особенно в области терминологии; например, система международной химической номенклатуры была выработана на международном съезде химиков разных стран в Женеве в 1892 г. Но совершенно ясно и то, что для объяснения первобытного языка эта теория ничего не дает, так как прежде всего для того, чтобы “договориться” о языке, надо уже иметь язык, на котором “договариваются”. Кроме того, данная теория предполагает сознательность у человека до становления этой сознательности, развивающейся вместе с языком (см. ниже о понимании этого вопроса у Ф. Энгельса).
Беда всех изложенных теорий состоит в том, что вопрос о возникновении языка берется изолированно, вне связи с происхождением самого человека и образованием первичных человеческих коллективов. Как мы уже говорили выше, нет языка вне общества и нет общества вне языка. Существовавшие на протяжении долгого времени различные теории происхождения языка (имеется в виду звуковой язык) и жестов также ничего не объясняют и являются несостоятельными (Л. Гейгер, В. Вундт — в XIX в., Я. Ван-Гиннекен, Н. Я. Марр — в XX в.). Все ссылки на наличие якобы чисто “жестовых языков” не могут быть подтверждены фактами; жесты всегда выступают как нечто вторичное для людей, имеющих звуковой язык. Такова жестикуляция шаманов, межплеменные сношения населения с разными языками, случаи употребления жестов в периоды запрета пользования звуковым языком для женщин у некоторых племен, стоящих на низкой ступени развития, и т. п. Среди жестов нет “слов”, и жесты не связаны с понятиями. Жесты могут быть указательными, экспрессивными, но сами по себе не могут называть и выражать понятия, а лишь сопровождают язык слов, обладающий этими функциями. Так же неправомерно выводить происхождение языка из аналогии с брачными песнями птиц как проявления инстинкта самосохранения (Ч. Дарвин) и тем более из пения человеческого (Ж.-Ж. Руссо—в XVIII в., О. Есперсен — в XX в.) или даже “забавы” (О. Есперсен). Все подобные теории игнорируют язык как общественное явление. Иное толкование вопроса о происхождении языка мы находим у Ф. Энгельса в его незаконченной работе “Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека”, которая стала достоянием науки в XX в. Исходя из материалистического понимания истории общества и человека, Ф. Энгельс в “Введении” к “Диалектике природы” так разъясняет условия появления языка: “Когда после тысячелетней борьбы рука, наконец, дифференцировалась от ноги и установилась прямая походка, то человек отделился от обезьяны, и была заложена основа для развития членораздельной речи... ”. О роли вертикального положения для развития речи писал еще В. фон Гумбольдт: “Речевому звуку соответствует и вертикальное положение человека (в чем отказано животному)”, а также X. Штейнталь и И. А. Бодуэн де Куртенэ. Вертикальная походка была в развитии человека и предпосылкой возникновения речи, и предпосылкой расширения и развития сознания. Революция, которую человек вносит в природу, состоит прежде всего в том, что труд человека иной, чем у животных, — это труд с применением орудий, и притом изготовляемых теми, кто ими должен владеть, а тем самым труд прогрессирующий и общественный. Какими бы искусными архитекторами мы ни считали муравьев и пчел, но они “не ведают, что творят”: их труд инстинктивный, их искусство не сознательное, и они работают всем организмом, чисто биологически, не применяя орудий, а потому никакого прогресса в их труде нет: и 10, и 20 тысяч лет назад они работали так же, как работают и сейчас. Первым орудием человека была освободившаяся рука, иные орудия развились далее как добавления к руке (палка, мотыга, грабли и т. п.); еще позднее человек перекладывает тяжесть на слона, верблюда, вола, лошадь, а сам лишь управляет ими, наконец, появляется технический двигатель и заменяет животных. Одновременно с ролью первого орудия труда рука могла иногда выступать и в качестве орудий сообщения (жест), но, как мы видели выше, это не связано с “вочеловечением”. “Коротко говоря, формировавшиеся люди пришли к тому, что у них явилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим.
Таким образом, не передразнивание природы (теория “звукоподражания”), не аффективное выражение экспрессии (теория “междометий”), не бессмысленное “уханье” за работой (теория “трудовых выкриков”), а потребность в разумном сообщении (отнюдь не в “общественном договоре”), где осуществляется сразу и коммуникативная, и семасиологическая, и номинативная (а притом и экспрессивная) функция языка — главные функции, без которых язык не может быть языком, — вызвала появление языка. И язык мог возникнуть только как коллективное достояние, необходимое для взаимопонимания, но не как индивидуальное свойство той или иной вочеловечившейся особи. Общий процесс развития человека Ф. Энгельс представляет как взаимодействие труда, сознания и языка: “Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг...”2 “Развитие мозга и подчиненных ему чувств, все более и более проясняющегося сознания, способности к абстракции и к умозаключению оказывало обратное действие на труд и на язык, давая обоим все новые и новые толчки к дальнейшему развитию”3. “Благодаря совместной деятельности руки, органов речи и мозга не только у каждого в отдельности, но также и в обществе, люди приобрели способность выполнять все более сложные операции, ставить себе все более высокие цели и достигать их”. Главные положения, вытекающие из учения Энгельса о происхождении языка, состоят в следующем: 1) Нельзя рассматривать вопрос о происхождении языка вне происхождения человека. 2) Происхождение языка научно нельзя доказать, а можно только построить более или менее вероятные гипотезы. 3) Одни лингвисты этот вопрос решить не могут; тем самым этот вопрос, подлежащий разрешению многих наук (языковедения, этнографии, антропологии, археологии, палеонтологии и общей истории). 4) Если язык “родился” вместе с человеком, то не могло быть “безъязычного человека”. 5) Язык появился как одна из первых “примет” человека; без языка человек не мог бы быть человеком. 6) Если “язык есть важнейшее средство человеческого общения” (Л е н и н), то он и появился тогда, когда возникла потребность “человеческого общения”. Энгельс так и говорит: “когда появилась потребность что-то сказать друг другу”. 7) Язык призван выражать понятия, которых нет у животных, но именно наличие понятий наряду с языком и отличает человека от животных. 8) Факты языка в разной мере с самого начала должны обладать всеми функциями настоящего языка: язык должен сообщать, называть вещи и явления действительности, выражать понятия, выражать чувства и желания; без этого язык не “язык”. 9) Язык появился как звуковой язык. Об этом говорится и у Энгельса в труде “Происхождение семьи, частной собственности и государства” (Введение) и в работе “Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека”. Следовательно, вопрос о происхождении языка может быть решен, но отнюдь не на основании только языковедческих данных. Эти решения носят гипотетический характер и вряд ли могут превратиться в теорию. Тем не менее только так можно решать вопрос о происхождении языка, если основываться на реальных данных языков и на общей теории развития общества в марксистской науке.