Система языковых средств. Систему языковых средств официально-делового стиля, как и научного

Систему языковых средств официально-делового стиля, как и научного, составляют: 1) единицы, имеющие соответствующую фун­кционально-стилевую окраску (это в первую очередь лексика и фразеология); 2) общекнижные языковые средства (лексические, мор­фологические и синтаксические), 3) нейтральные языковые единицы («стилистические нули») и 4) языковые средства, по своей сти­листической окраске нейтральные, но по степени употребительности в этом стиле становящиеся его количественной «приметой».

1. Лексические и фразеологические средства

Естественно, что в систему лексических средств этого стиля не входят ни диалектизмы, ни жаргонизмы, ни просторечная лексика, поскольку это один из книжных стилей.

Окраской официально-делового стиля обладают, прежде всего, лексические и фразеологические единицы языка. Можно привести целые ряды слов и словосочетаний устойчивого состава, обладающие официально-деловой функционально-стилевой окраской: уведомить, уведомление, препроводить, препровождаться, настоящий (в значении «этот»), получатель, истец, ответчик, протокол, деяния, соучастие, нижеподписавшийся, жилищный найм, кассационная жалоба, протокол о намерениях, прокурорский надзор, единовременное пособие, возбуждено (дело), прямой умысел, косвенный умысел и т. д.

Нередко в лингвистической литературе слова и устойчивые словосочетания с окраской официально-делового стиля называют «канцеляризмами». Однако более строгий подход к стилистической терминологии требует разграничивать два термина: «лексика с окраской официально-делового стиля» и «канцеляризмы».

Первый термин отражает место соответствующего пласта лексики и фразеологии в составе общелитературного языка, т. е. ее принадлежность к системе языковых средств официально-делового функционального стиля. И если эта лексика употреблена в контексте официально-деловой речи, т. е. в тех жанрах, в которых этот функциональный стиль воплощается, то она и должна быть названа первым термином. Например, слово нижеподписавшиеся в тексте расписки или акта должно определяться как слово с официально-деловой функционально-стилевой окраской.

Второе название — канцеляризм — (по аналогии с терминами жаргонизм, диалектизм и т. д.) применимо к тем же лексическим единицам, но тогда, когда они употреблены в иностилевых контекстах, например, в разговорной речи, в языке художественной литературы, где они воспринимаются как чужеродные вкрапления, как «цитата». При этом, если они употреблены непреднамеренно, включение канцеляризма в текст должно квалифицироваться как стилистическая ошибка, как показатель стилистической «глухоты» говорящего, т. е. как показатель того, что он не владеет литературной стилистической нормой; например, оратор с трибуны Государственной Думы произносит: «В части собираемости налогов за последний период времени у нас произошли большие подвижки» вместо «В последнее время налоги у нас стали собираться более успешно». Неофициальную разговорную речь, изобилующую такими лексическими единицами, употребляемыми здесь неоправданно, К.И. Чуковский назвал канцеляритом (по аналогии с медицинскими терминами - названиями заболеваний: бронхит, отит и т. п.), отразив в этом названии негативную характеристику такого словоупотребления. Например, в письме молодого человека, адресованном любимой девушке, неуместны канцеляризмы «ставить вопрос», «выйти на главного бухгалтера» и т. п. Если же канцеляризмы используются говорящим умышленно, со специальным стилистическим заданием, то они выполняют роль определенного экспрессивного средства, они участвуют в создании стилистического эффекта (см. раздел о стилистике речи). Например, М.Е. Салтыков-Щедрин в «Истории од­ного города», высмеивая законодательную деятельность одного из градоначальников, пародирует слог законов царского правительства, используя канцеляризмы: *

«Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятель­но приготовляться к изданию второго, (...) который гласил тако: Устав о добропорядочном пирогов печении.

1. Всякий да печет по праздникам пироги, не возбраняя себе таковое печение и в будни.(...)

2. По положении начинки и удобрении оной должным числом масла и яиц, класть пирог в печь и содержать в вольном духе, доколе не зарумянится.

3. По вынутии из печи, всякий да возьмет в руку нож и, вырезав из середины часть, да принесет оную в дар.

4. Исполнивший сие да яст.»

Таким образом, характеризуя лексическую систему средств официально-делового стиля, следует отметить в ней наличие не «канцеляризмов», а лексики с официально-деловой функционально-стилевой окраской.

Второй чертой лексической системы официально-делового стиля является наличие в ней многочисленного пласта специальной лексики, т. е. юридической и дипломатической терминологии; например: ведение, полномочия, акт, взимание, отозвать, отзыв, аккредитация, офшор, тендер, авизо, юридическое лицо, пользоваться иммунитетом, подлежать юрисдикции.

Отметим также наличие в этой системе устойчивых словосочетаний с той же функционально-стилевой окраской (иногда их относят к официально-деловой фразеологии): единовременное пособие, вышестоящие органы, в установленном порядке, следственный эксперимент, кассационная жалоба, прокурорский надзор, в первом (во втором, в третьем) чтении, законодательная инициатива, меры пресечения, выписка из приказа, признать недействительным, вынести решение и т. д.

Многие из слов официально-делового стиля выступают в антонимических парах, что связано с коммуникативной направленностью официально-делового стиля: в текстах, его воплощающих, устанавливаются правовые отношения между различными сторонами; заметим, что это именно языковые, а не контекстуальные антонимы; например: права — обязанности, действие — бездействие, оправдательный — обвинительный, правовые — противоправные, отягчающие (обстоятельства) — смягчающие, истец — ответчик, прокурор — адвокат, Из ряда синонимов здесь всегда выбираются слова, выражающие волю законодателя (такие, например, как постановить, обязать, запретить, запрещается, разрешить, указать, назначить), но никак не: сказать, посоветовать, побеседовать, подумать, размышлять и т. п. Это определяет «долженствующе-предписующий»(М.Н. Кожина) характер речи, выдержанной в официально-деловом стиле.

Отметим наличие архаизмов, характерное в большей степени для текстов дипломатических документов: таковой, сей (например, сего года = с.г.), Её величество, Ваше превосходительство, уверение в почтении.

Вся лексика и фразеология, принадлежащая системе средств официально-делового стиля, лишена эмоционально-экспрессивной окраски, так как коннотации этого рода несовместимы со стремлением к точности, стандартизованности, неличным характером официально-деловой речи. Подчеркнем, что даже в тех случаях, когда лексема или устойчивое словосочетание с окраской официально-делового стиля являются оценочными (например, преступление, преступник, противоправное деяние), эта оценка заключена в их основном лексическом значении, но не составляет коннотативной, стилистической окраски; поэтому с точки зрения эмоционально-экспрессивной окрашенности они являются нейтральными.

2. Словообразовательные и морфологические средства

Словообразовательные и морфологические средства официально-делового стиля неразрывно связаны с его общими признаками: стремлением к точности, стандарту, неличным и долженствующей модальностью изложения.

Имена существительные, обозначающие лицо по должности, званию, профессии или роду деятельности, в официально-деловом стиле употребляются в форме мужского рода и в том случае, когда они называют лиц женского пола: работник Министерства внутренних дел (МВД) Смирнова, ответчик Прошина, инженер Иванова и т. д. (Здесь уместно напомнить о сочетании двух признаков стиля, которое упоминалось выше: конкретность содержания при абстрактности средств выражения: как известно, форма мужского рода — это немаркированный член оппозиции женский род/мужской род, — поэтому она более абстрактна, чем форма женского рода). При назывании лица в официально-деловом стиле употребляются такие существительные, которые именуют лицо по признаку, обусловленному каким-либо действием или отношением, благодаря чему точно обозначаются социальные роли участников ситуации; например: свидетель, квартиросъемщик, вкладчик наниматель, арендатор, усыновитель, опекун, истец, заявитель, ответчик.

Из словообразовательных моделей существительных широко представлены отглагольные образования, в том числе с суффиксом -ни/-, иногда спрефиксом не-: соблюдение, несоблюдение, решение, исполнение; например:

Учитывая умышленный характер тяжких преступленийи их повышенную общественную опасность, обусловленную тем, что они посягают на наиболее важные государственные, общественные и личные интересы, законом предусматриваются за их совершениесуровые меры уголовного наказания:длительные сроки лишениясвободы. За совершение ряда тяжких преступлений в качестве дополнительных наказаний предусмотрена ссылка, высылкаи конфискацияимущества.

С точки зрения функционально-стилевой окраски существительные, построенные по этой словообразовательной модели, обладают общекнижной функционально-стилевой окраской; но прибавление префикса не- (неисполнение, недовыполнение, несоблюдение и т. п.) переводит их в число обладающих официально-деловой окраской.

Из спрягаемых форм глагола здесь чаще всего употребляется форма настоящего времени, но с иным, в сравнении с научным стилем, значением. Это значение можно определить как настоящее долженствования или настоящее предписания: формой настоящего времени обозначается то действие, которое должно быть произведено в тех или иных описываемых ситуациях; например;

(1) Обвиняемому обеспечивается право на защиту. (Обвиняемому должно быть обеспечено право на защиту.)

(2) В случае агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии Президент Российской Федерации вводит на территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях военное положение с незамедлительным сообщением об этом Совету Федерации и Государственной Думе (должен ввести).

В официально-деловой речи наблюдается самый высокий среди всех функциональных стилей процент инфинитива от других глагольных форм, а именно 5:1 (в научной речи это соотношение равно 1:5). Такое количественное возрастание доли инфинитива связано с уже упоминавшейся целевой установкой большинства официально-деловых документов — выразить волю законодателя. Например:

1) Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.

2) В Российской Федерации не должны издаватьсязаконы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.

3) Граждане Российской Федерации имеют право избиратьи бытьизбранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвоватьв референдуме.

4) В целях повышения уровня методической работы на факультете приказываю создатьМетодическую комиссию в составе...

Морфологическая система официально-делового стиля с негативной точки зрения характеризуется отсутствием в ней междометий и модальных частиц, которые связаны с выражением эмоций говорящего.

3. Синтаксические средства

Синтаксические «приметы» официально-делового стиля находятся в прямой связи с особенностями стиля в области лексики и морфологии, что, с одной стороны, обусловливается общими экстралингвистическими признаками стиля и, с другой стороны, доказывает системный характер организации языковых средств, составляющих функциональный стиль языка. Синтаксис официально-делового стиля весьма специфичен, так что по характеру некоторых синтаксических конструкций, даже не учитывая их лексического состава, можно однозначно определить, что текст принадлежит к официально-деловому стилю.

В частности, окраской официально-делового стиля характеризуются предложно-падежные конструкции с временным значением, в которых предлог по употребляется не с дательным, как в общелитературном языке, а спредложным падежом: по возвращении, по достижении, по прибытии, по предъявлении, по окончании; например:

1) Гражданская дееспособность возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста.

2) Выплата алиментов, взыскиваемых в судебном порядке, прекращается по достижении ребенком совершеннолетия.

К синтаксическим конструкциям, имеющим яркую официально-деловую окраску, относятся также словосочетания, включающие сложные отыменные предлоги: в части, в силу, по линии, на предмет, по причине, во избежание, за исключением и т. п. Например: Не являются преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащие признаки какого-либо деяния, предусмотренного законом, но в силу малозначительности не представляющие общественной опасности.

Высокий процент инфинитива, что упоминалось как особенность морфологического уровня описываемой системы, естественно влечет за собой широкое распространение инфинитивных конструкций со значением долженствования, т. е. предложений, где главный член выражен инфинитивом (обычно вместе с модальными словами): необходимо обязать, следует включить, должны объявить и т. д.; например:

1) Каждый обязан платитьзаконно установленные налоги и сборы.

2) Чрезвычайное положение на всей территории Российской Федерации и в ее отдельных местностях может вводитьсяпри наличии обстоятельств и в порядке, установленных федеральным конституционным законом.

3) При отобрании ребенка орган опеки и попечительства обязаннезамедлительно уведомитьпрокурора, обеспечитьвременное устройство ребенка и в течение семи дней после вынесения органом местного самоуправления акта об отобрании ребенка обратитьсяв суд с искомо лишении родителей родительских прав или об ограничении их родительских прав.

Необходимость избежать инотолкований объясняет такую особенность синтаксиса официально-делового стиля, как большое количество повторов: существительные в рядом стоящих предложениях или частях сложного предложения повторяются без замены их местоимениями; например:

Срок, исчисляемый годами, истекает в соответствующие месяц и число последнего года срока. Срок, исчисляемый месяцами, истекает в соответствующие месяц и число последнего месяца срока.

Такое повторение, обусловленное стремлением к точности изложения, не может считаться стилистической ошибкой; поэтому требование избегать повторения одних и тех же слов в соседних предложениях не может считаться универсальным, это еше раз свидетельствует о том, что каждый функциональный стиль языка характеризуется специфическими, присущими именно ему нормами.

Требование исключительной точности, исчерпанности темы приводит также к тому, что в этом стиле очень широко распространены предложения с однородными членами, причем их ряды могут быть достаточно развернутыми, включать до 8—10 и более однородных членов; например:

Защита прав и интересов детей в случаях смерти родителей, лишения их родительских прав, ограничения их в родительских правах, признания родителей недееспособными, болезни родителей, длительного отсутствия родителей, уклонения родителей от воспитания детей или от защиты их прав и интересов, в том числе при отказе родителей взять своих детей из воспитательных учреждений, лечебных учреждений, учреждений социальной защиты населения и других аналогичных учреждений, а также в других случаях отсутствия родительского попечения возлагается на органы опеки и попечительства.

Как и в научном стиле, здесь широко распространены пассивные конструкции, обладающие, как уже было отмечено, общекнижной функционально-стилевой окраской; например:

1) Платежи вносятся квартиросъемщиками в указанное время.

2) Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству.

Отметим синтаксическое явление, называемое «нанизыванием родительного падежа», т. е. употребление субстантивных словосочетаний с последовательным управлением родительным падежом; например: 1) ...для применения мер общественного воздействия; 2) в целях широкой гласности работы органов общественного самоуправления; 3) взыскание алиментов до вступления в силу решения суда.

Статистический анализ морфологических средств, характеризующих систему средств официально-делового стиля, приводит исследователей к выводу об абсолютном преобладании форм родительного приименного и над другими падежными формами, и над родительным приглагольным (соотношение родительного приименного и родительного приглагольного = 93 % к 7 %). Это соотношение в текстах официально-делового стиля еще более показательно, чем в научном, где оно равно 83 % к 17 %. Такой высокий процент форм родительного приименного вполне согласуется с именным строем, характеризующим официально-деловой стиль.

Из сложных предложений в систему синтаксических средств официально-делового стиля включаются только сложные предложения союзного типа, причем сложноподчиненные, среди которых первое место занимают предложения с условными отношениями между главной частью и придаточной, что объясняется содержательной стороной текстов законодательного характера, где необходимо перечисление всех условий, необходимых и достаточных для вступления в силу того или иного законодательного положения; так, по данным М.Н. Кожиной, эти предложения составляют 26 % среди всех сложных предложений, что в 4 раза превосходит степень их употребительности в научной речи. Например:

1) При наличии спора о размерах причитающихся уволенному работнику сумм администрация обязана уплатить указанное в настоящей статье возмещение в том случае, если спор решен в пользу работника.

2) Ограничение родительских прав допускается, если оставление ребенка с родителями (одним из них) опасно для ребенка.

Во-вторых, в них могут использоваться далеко не все подчинительные союзы, а только такие, которые обладают нейтральной или общекнижной функционально-стилевой окраской: так, например, невозможны подчинительные союзы с разговорной и разговорно-просторечной функционально-стилевой окраской: раз, коль, коли, хотя, хоть; ср.: *Раз после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон. -Правильно: Если после совершения... или: В случае, если после совершения...

В текстах, выдержанных в официально-деловом стиле, строго соблюдается объективный порядок слов, обеспечивающий лишенное эмоционально-экспрессивной окраски изложение, поэтому полностью исключается инверсия, целью которой, как уже отмечалось, является придание речи эмоционально-экспрессивной окрашенности; например:

1) Органы местного самоуправления // выдают гражданину ордена занятие жилого помещения. В ордере//указывается срок его действия.

2) В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается // бесплатно.

Официально-деловому стилю, как и научному, чужда эмоционально-экспрессивная окрашенность. Это было показано при характеристике всех языковых средств, входящих в систему данного стиля. Однако иногда исследователи, подчеркивая «безэмоциональность» официально-деловой речи» в то же время считают ее экспрессивной. В этих случаях под экспрессивностью официально-делового стиля (как, впрочем, и научного) имеют в виду именно те языковые свойства, которые призваны обеспечить оптимальную коммуникацию в соответствующей сфере общественной деятельности (в нашем случае — в административно правовой сфере). Тогда официальный или научный текст могут рассматриваться как лишенные экспрессии не сами по себе, а лишь в сравнении со стилем речи, эмоционально окрашенным, скажем, со стилем ораторской речи, а с точки зрения своего собственного стиля — делового или научного — такие тексты могут быть чрезвычайно выразительными, хотя и лишенными эмоциональности, так как в них содержание выражено наиболее подходящими средствами, по мнению упомянутых языковедов, более всего соответствующими этому содержанию. Так считает, например, Ю.М. Осипов <Осипов1970:119—120); о том же пишет М.Н. Кожина, указывая на то, что деловая речь экспрессивна и эта экспрессия направлена на наилучшее языковое воплощение основных стилевых черт деловой речи, а поэтому «оценивать выразительность деловой речи надо не с общеязыковых позиций, но с учетом специфики данного стиля» (Кожина 1993:172).

Изложенная здесь точка зрения вызывает ряд возражений.

Во-первых, мы говорим о наличии / отсутствии эмоционально-экспрессивной окраски у системы языковых средств, образующих официально-деловой функциональный стиль языка, не касаясь сейчас особенностей тех или иных речевых стилей и жанров, в которых этот стиль воплощается. Так, в научно-популярном стиле речи эмоционально-экспрессивные средства регулярно встречаются. Таким образом, первое возражение касается уже отмечавшегося неразличения стилей языка и стилей речи. При их различении необходимость в споре вообще отпадет.

Во-вторых, если принять то понимание категории экспрессивности, которое изложено в данном учебнике, то вряд ли официально-деловой (как и научный) стиль можно считать экспрессивно окрашенным: ведь языковые единицы, принадлежащие к этим системам, лишены дополнительных (к их основному — лексическому или грамматическому — значению) коннотаций образного, оценочного, эмоционального характера, которые позволили бы считать их эмоционально-экспрессивно окрашенными. Если коннотации и присутствуют (как, например, у слов нижеподписавшиеся, уведомить и т. п.), то они имеют функционально-стилевой характер, т. е. указывают лишь на сферу общественной деятельности, и тем самым прикрепленность к официально-деловому функциональному стилю языка, и их употребление создает нейтральную норму именно данного стиля, а не экспрессивные отступления от нее.

В-третьих, вряд ли правомерно оценивать экспрессивность какого-либо стиля «не с общеязыковых позиций», а лишь с позиций данного, изолированно взятого стиля: ведь все функциональные стили являются разновидностями единого литературного языка, они объединены между собой и этой принадлежностью к одному языку, и наличием межстилевых средств, так что оценка должна вестись именно с «общеязыковых позиций» и о наличии/отсутствии эмоционально-экспрессивной окраски у того или иного стиля можно говорить, только применяя к ним единый критерий.

Учитывая все вышесказанное, можно прийти лишь к одному выводу: система языковых средств литературного языка, обслуживающая сферу административно-правовой общественной деятельности, называемая официально-деловым функциональным стилем, лишена эмоционально-экспрессивной окраски, что объясняется общими экстралингвистическими свойствами этого стиля.

Глава 3.

ГАЗЕТНО-ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СТИЛЬ

§1.

Общая характеристика

Газетно-публицистический функциональный стиль — это такая подсистема (разновидность) современного русского литературного языка, которая призвана оптимально обслуживать политико-идеологическую сферу общественной деятельности. Это стиль публицистических статей на социально-политические темы в газетах и жур­налах, ораторских выступлений на митингах, парламентских заседаниях, собраниях политических партий, теле- и радио- бесед на политические и другие социально значимые темы. Таким образом, он реализуется как в устной, так и в письменной форме. Общим экстралингвистическим признаком газетно-публицистического стиля является наличие у него двуединой функции: функ­ции информационной {или информационно-содержательной) и воздей­ствующей (или функции убеждения). Спецификой информационно-содержательной функции, выполняемой газетно-публицистическим стилем, является то, что, во-первых, информация в этой сфере общественной деятельности адресуется не узкому кругу специалистов, как, например, в сфере науки, а широким массам, всем носителям русского языка; во-вторых, в этой сфере необходима быстрота передачи информации, что не являлось необходимым, например, в официально-деловом стиле: публицистические тексты, особенно газетные, всегда пишутся «на злобу дня» и бывают актуальными непродолжительное время. Особый характер имеет и функция воздействия: если в научном стиле говорящий/пишущий апеллирует лишь к разуму адресата, аргументирует выдвигаемые научные положения с помощью логических доводов, точных расчетов или уже ранее признанных научных данных, то публицист убеждает путем эмоционального воздействия на читателя/слушателя и при этом в явной форме выражает свое отношение к сообщаемому, стремясь вызвать у аудитории такое же отношение к передаваемой информации. Очень важно также, что это отношение не является, как правило, сугубо индивидуальным, — оно есть выражение мнения определенной социальной или общественной группы, партии, группировки и т. д.

Эти отличия газетно-публицистического стиля от научного ярко обнаруживаются при сравнении двух текстов, посвященных одной проблеме. Например, научно обосновывая необходимость орфографической реформы и, в частности, устранения букв «ять» и ъ (буквы «ер») на конце слов после согласных, академик Ф.Ф. Фортунатов на заседании Комиссии по вопросу о русском правописании 12 апреля 1904 года говорил так: «К излишним орфографическим правилам принадлежат также и требования писать такие буквы, которые некогда отличались по произношению от других наших букв, но в настоящее время не сохраняют уже этого значения. Таковы: буква ъ («ер»), не выражающая теперь никакого звука, и буква «ять», совпавшая по ее звуковому значению для великорусского языка с другими буквами, именно — с буквой е по отношению к русскому литературному языку. Поэтому буквы ъ и «ять» должны быть исключены из азбуки». Как следует из примера, текст содержит строго научную аргументацию необходимости орфографической реформы и лишен эмоционально-экспрессивной окрашенности. Текст выдержан в научном стиле, в нем использованы языковые средства из сферы научного функционального стиля языка: книжная и терминологичная (научная) лексика, книжные синтаксические конструкции; текст благодаря объективному порядку слов и союзному средству (поэтому) представляет собой логически последовательное развертывание мысли. Иначе писал о том же публицист Н. Морозов в газете «Русские ведомости»: «Современная наука так обширна, что для одного общего ознакомления с ее важнейшими отраслями приходится потратить не менее десяти лет. Отдавать часть этого времени на изучение того, в каких словах следует ставить для обозначения того же самого звука речи одну фигурку и в каких — другую, это то же самое, как выделить из двух-трех лет первоначального курса один или два часа в неделю на обучение танцам на канате» (Цит. по: Скобликова 1965:13). Здесь нет строго научной аргументации, но автор говорит о ненужности этих букв как «разных фигурок» «для обозначения того же самого звука речи» и поясняет мысль о бесполезности изучения существующих правил о написании этих букв наглядной аналогией. Его речь в защиту орфографической реформы становится эмо­циональной и экспрессивно окрашенной. Это уже не научная, а газетно-публицистическая речь.

Заметим, что воздействие на массовую аудиторию, которого добивается публицист или выступающий публично политик, не всегда носит позитивный характер, — это может быть и такое воздействие, которое рождает негативные эмоции: гнев, недовольство, осуждение и т. п.; например: «Нынешний российский строй образца 2001 года один современный российский публицист метко назвал «подмороженной демократией», подчеркнув, что мы имеем демократию с ленинским мавзолеем, сталинским гимном, с аморфной массой завхозов в парламенте и военными в гражданской администрации. База этой демократии — немалый бизнес и свободный предприниматель, но чиновник, столоначальник, не регулирующий рыночные отношения, а участвующий в них! Сейчас власть ради самосохранения идет на Подлоги и преступления — против законности, прав человека, против правды. Для этого она продолжает по-разному зомбировать наших молодых сограждан — наших детей и внуков. И продолжает врать или молчать — о войне в Чечне, о провалах в экономике, о гибели атомохода «Курск», о дикой коррупции, о слиянии криминальных структур с силовыми ведомствами, о многих важнейших событиях недавнего прошлого. Похоже, нынешняя российская государственная машина надеется в своих интересах реализовать мысль А. И. Герцена о том, что иногда народам легче переносить рабство, чем справляться с даром свободы» (Горбаневский 2003:24).

Итак, необходимость осуществления воздействия на адресата — массового читателя или слушателя — создает такую специфическую особенность газетно-публицистического стиля, как его эмоционально-экспрессивный характер,отличающий газетно-публицистический стиль от научного и официально-делового, а требование быстроты передачи информации, притом информации общественно значимой, — такую его особенность, как стандарт.

Совершенно очевидно, что «язык газеты» — явление по жанровому разнообразию, по типам речи очень многоплановое. Нередко исследователи отмечают, что в газетно-публицистическом стиле соединяются черты научного стиля и языка художественной литературы. Так, в проблемных статьях можно заметить его сближение с научным стилем, а в очерках, фельетонах, памфлетах, дискуссионных статьях — с языком художественной литературы. Однако язык публицистики, к которому мы отнесли и язык газеты, мы рассматриваем как самостоятельный функциональный стиль не случайно. Нельзя думать, что газетно-публицистический стиль — механическое объединение нескольких стилей. Во-первых, соединение элементов из различных стилей — это свойство речи, свойство многих речевых стилей, которые и в других сферах общественной деятельности обнаруживают аналогичное свойство: проникновение элементов из одних подсистем литературного языка в сферу функционирования элементов из другой подсистемы в целях усиления экспрессии. Например, научная статья может быть построена исключительно из языковых средств, принадлежащих системе научного функционального стиля литературного языка и лишенных эмоционально-экспрессивной стилистической окраски (напомним: в эту систему входят языковые средства, обладающие специфической именно для данного стиля функционально-стилевой окраской — научной, - а также общекнижные и нейтральные), а научно-популярная статья, беседа или лекция на ту же тему, помимо этих же языковых средств, может включать и разговорные языковые единицы (лексику, фразеологию, синтаксические конструкции с разговорной функционально-стилевой окраской), и эмоционально-экспрессивно окрашенные языковые средства (например, тропы, фигуры речи). Во-вторых, если говорить уже не о речевых стилях, а именно о га­зетно-публицистическом функциональном стиле языка как об определенной подсистеме внутри литературного языка, то и в этом случае о механическом соединении двух (или трех) стилей речь идти не может. Доказательством тому служат три момента: во-первых, этот сложный по составу языковой материал подчиняется совершенно специфическим задачам, выполняемым этим стилем; во-вторых, он интегрируется в единую систему, о чем свидетельствует выработка у определенной части этих средств соответствующей функционально-стилевой окраски, которую так и можно назвать: газетно-публицистической (поборник, режим, клика, горячие точки, эскалация и т. д.); наконец, в-третьих, отбор языковых средств, функционирующих в сфере политико-идеологи ческой общественной деятельности, всегда подчинен, как показал- В.Г. Костомаров в работе «Русский язык на газетной полосе» (Костомаров 1971), единому конструктивному принципу — сочетанию (чередованию) экспрессии и стандарта.

Если официально-деловой стиль наиболее устойчив, консервативен, то газетно-публицистический стиль одновременно и консервативен, и подвижен. «Язык газет переполнен штампами — да иначе не может быть: трудно писать быстро и правильно, не прибегая к избитым выражениям», — замечал Ш.Балли (Балли 1961: 109).

Примечание. Заметим, что Ш. Балли не разграничивал понятия «стандарт» и «штамп» (о необходимости такого разграничения см. ниже, § 4) и имел в виду именно стандартизованные языковые средства. В то же время средства воздействия, т. е. экспрессивные элементы, очень быстро «изнашиваются», «срабатываются», требуют постоянного обновления, без чего речь теряет свою эмоционально-экспрессивную окраску и убедительность, т. е. воздействующую силу.

Публицистический стиль — один из книжных стилей, но он противопоставлен таким книжным стилям, как официально-деловой и научный, по целому ряду параметров: в нем присутствуют слова и выражения переносного употребления, являющиеся материалом для создания «подтекста»; наличествуют лексико-фразеологические единицы, имеющие двуплановую стилистическую окрашенность; имеются синтаксические конструкции, рассчитанные на особую, экспрессивную интонацию. Обладая своей собственной системой языковых средств, подчиняясь единому конструктивному принципу — сочетанию (чередованию) экспрессии и стандарта, — язык публицистики, в том числе и газеты, представляет собой особую функционально-стилевую разновидность современного русского литературного языка. Ей присуща эмоционально-экспрессивная окрашенность, что в системе книжных стилей отличает газетно-публицистический стиль от официально-делового и научного и сближаете церковно-религиозным.

Языковые средства