Самопредставление или только физическое движение

Из сказанного выше выявляются две опасности для эвритмии, которые возникают тогда, когда нет свободного разговора между Я и эфирным телом. С одной стороны, может проявиться тенденция, когда вместо того, чтобы эвритмическое движение проводилось через Я, оно приносится неконтро­лируемым волнующимся астральным, с другой стороны, оно может перебраться из эфирного в физическое. В первом случае эвритмия станет не­ким видом характерного танца, который хотя и ис­пользует эвритмические элементы, но в нём из­вращён чисто эфирный элемент из-за неочищен­ного астрального. В этом случае человек выска­зывает то, что он сам ощущает, и стремится выразить своё субъективное ощущение. Из такой ус­тановки проистекают всякого рода самопредстав­ления.

Вторая опасность состоит в переносе эвритмического подхода в физическое. Есть люди, пла­стически очень одарённые от природы, которые без устали и напряжения выучивают эвритмиче­ские жесты, не понимая, однако, эфирного нача­ла. Не замечая этого, они могут «заменить» его чисто физической подвижностью. Тогда возникает обманчивый образ фотографического подобия эвритмии, который истинной эвритмией не явля­ется. Это можно пояснить на одном примере.

В книге «Как достигнуть познания высших ми­ров?» Рудольф Штайнер описывает упражнение с двумя семенами: одним настоящим, а другим искусственным, которые нельзя различить не только простым глазом, но и через микроскоп. Невиди­мое различие состоит лишь в том, что одно зерно содержит эфирную силу и поэтому окружено ау­рой, которой нет у другого. Если же оба зерна по­ложить в землю, различие будет очень скоро за­метно: лишь одно семя начнёт прорастать и при­несёт плоды. Что касается эвритмии, то к её важнейшим плодам принадлежит то, что она откры­вает людям доступ к эфирным силам космоса, че­го не происходит, если зрителям представляется подходящий суррогат эвритмии.

«Телесная эвритмия» выступает сегодня как один из видов современного балета, а «эвритмия-самопредставление» подобна многим другим танцевальным формам. Такие формы искусства час­то вызывают восторг, ибо идут навстречу вкусу и привычкам сегодняшней публики, они гораздо по­нятнее и легче находят у неё признание.

То, что в этой области могут быть представле­ны большие, достойные восхищения художест­венные достижения, показывают успехи классиче­ского балета и отдельных гениальных танцовщи­ков, работающих в области характерного танца, таких, как легендарная Айседора Дункан или Исмаэль Иво и другие. Однако оба эти вида искусст­ва движения идут в другом направлении. Они имеют собственные, вполне полноправные, цели. Но тот, кто хочет работать в этих направлениях, не может называть себя «эвритмистом».

Ничего произвольного, лишь закономерное

По этой причине Рудольф Штайнер неустанно подчёркивал самобытность эвритмии: «Я прошу вас принять во внимание, что эвритмическое ис­кусство - не мистическое искусство, не пантомима, не искусство жестов, что она ничего общего не имеет с обычным искусством танца. Во всех этих формах искусства через непосредственные жесты или движение выражается то, что живёт в душе. Эвритмия же подобна самой музыке. В движении заключено не нечто произвольное; в отдельном движении и в последовательности движений лежит нечто закономерное». (17 августа 1919 г.) В наше время индивидуализма, когда каждый предпочита­ет выражать только себя самого, человеку тяжело даётся переживание объективности. Из этого сле­дует, что эвритмия с самого начала не может рас­считывать на лёгкий успех у публики - также и по­тому, что предполагается подготовка или даже оп­ределенное обучение публики для того, чтобы при­нять её.

Духовный образ эвритмии

Решив стать эвритмистом, человек внутренне ставит себя перед скульптурной группой «Предста­вителя человечества» между люциферическими и ариманическими силами (даже если он их не всегда осознаёт). В контексте сказанного «Представитель человечества» является образом того, что хочет вступить сегодня из эфирного мира в человеческое эфирное тело, чтобы быть воспринято и далее раз­вито человеческим Я. Эта работа с силами эфирно­го происходит затем в двух направлениях: в аст­ральном теле и в физическом теле. Когда это про­исходит, то люциферические силы изгоняются из очищенного астрального тела, а ариманические должны также отступить, так что через физическое тело могут быть видимы чистые закономерности эфирного. При сдвиге связанной с эвритмией сре­динной сферы вверх или вниз прекращается диалог между Я и эфирным телом и возникает либо люциферически окрашенный душевный, либо ариманически окрашенный физический род движения.

Ещё более роковым и губительным становится для эвритмии, если оба эти направления соединя­ются между собой и, в окружении чисто эфирного, душевные стремления и эмоции выражаются непо­средственно в физическом теле, используя при этом для чуждых целей весь инструментарий эвритмических жестов, форм и движений. Такое негативное развитие, впечатляюще представленное на левой стороне скульптурной группы, лишило бы эвритмию её христианского характера и её культурообразующей задачи в сегодняшнем мире.

Эвритмия в своей изначальной сущности являет­ся духовным искусством, которое находит своё аде­кватное выражение в эфирном. Она исходит из того, что «всё, что чувственно проявлено во внешнем ми­ре, берет своё начало в духовном.Духовное может быть представлено только через человеческий организм. И это представление воспринятого духовно­го через человеческий организм, то есть через проявление воли, есть эвритмия». (Р.Штайнер, из выступления 26 марта 1922 г.) Такое отношение к жес­ту для современного человека ещё непонятно и чу­ждо. Поэтому самой эвритмии и ещё более её представителям в мире требуется поистине михаилическое мужество.

Сергей Прокофьев

DasGoetheanum №23-24/2003

Перевод с нем. А.Л.