Отдельные фрагменты к работам об искусстве

Периода 1849-1851 гг.

Современная цивилизация. Обезьяна занимает промежуточное положение между львом, уверенно и определенно проявляющим себя хищником, и человеком. Подобное же место отведено и сов­ременному цивилизованному человеку между нагим, сильным, пер­вобытным предком и прекрасным человеком будущего: современный человек безобразен и нелеп именно благодаря этой неопределен­ности своей формы и своего существа. В природе все определенные виды—прекрасны, переходные же—вполне основательно кажутся нам безобразными.

(Под плохой культурой я подразумеваю ту, которая выросла на основе нашей цивилизации.)

Высказывание Бакунина о том, что он, достигнув крайней сте­пени отвращения к нашей цивилизации, почувствовал желание стать музыкантом.

Искусство будущего в зависимости от соотношения климатов.. Не в климате ли нашем коренится причина того, что мы такие слабенькие и христолюбивые слюнтяи? И не он ли мешает нам быть сильными и смелыми? Станем такими—и красота появится сама собой.

Человек, который есть то, чем он может быть (не по абстрак­тным моральным понятиям, а по самой своей натуре), кажется прекрасным не только в глазах того, кто его любит: он и на самом деле прекрасен. Если мы все будем такими, какими мы можем быть, и станем друг друга любить, то мы будем и прекрасны.

Если ты встретишь человека, не умеющего радоваться—убей его!—Недостоин жизни тот, для кого она не имеет никакой пре­лести .

Никто не может быть счастлив прежде, чем будут счастливы все, так как никто не может быть свободен, прежде чем станут свободны все.

Конец стр. 82

Сила—влечение—воля—наслаждение.

Любовь—влечение: половая любовь. Семейная любовь (ее идея). Любовь мужчин (общество).

Разум. Вскрытие всех понятий вплоть до их основной природ­ной сущности (Истина).

Разум:—мера жизни.

Свобода—(т. е. действительность).

Самое совершенное положение на земле—это то состояние, когда поднятая благодаря общественной жизни на недосягаемую высоту человеческая натура не будет больше порождать неудовлет-воряемых желаний.

Счастье человека заключается в наслаждении, наслаждение— это удовлетворение желания; путь от возникновения желания к удов­летворению—деятельность. Желание как таковое—страдание, от удовлетворения в наслаждении рождается радость. Окружающая природа дала человеку все, что ему необходимо для удовлетворения его желаний, так как природа не могла ведь произвести на свет человека ранее, чем были созданы средства для его прокормления и т. п.; ни в какой пустыне человек не мог быть создан.

В своем многообразии общество интенсифицирует желания че­ловека, повышая тем самым, однако, и получаемое им посредством удовлетворения этого активизированного желания наслаждение и вместе с ним—радость. Наслаждение от удовлетворения физиче­ских потребностей человека—плодотворно для каждого отдельного индивидуума, так как оно поддерживает существование человече­ского тела. Удовлетворение желания любви плодотворно для всего общества в целом, так как оно умножает вид. Любовь, таким обра­зом,—мать общества: поэтому только она и должна быть его един­ственным принципом.

С самого начала истории существует только один рычаг, при­водящий ее в движение: стремление человеческой натуры удовлет­ворить свои растущие желания любой ценой, вплоть до преступле­ния. Порок, преступление стали заменять собой всю деятель­ность рода человеческого: только в них проявилось (в величайшем искажении) настоящее существо человеческой натуры. Добродетель же, напротив, представляется нам как неудовлетворенное желание, как лишение, страдание, жертва. В истории только порок дал про­дуктивные результаты, добродетель же была беспомощна, так как она—лишь отрицание порока; сама по себе—она не активна; там же, где она начинала проявлять активность,—она также превраща­лась в порок.

Гений.

Вся награда гения—т. е. предвосхищающего [будущее]—могла бы в лучшем случае заключаться только в высшем удовлетворении эгоизма, в обожествлении.—Мы обожествляем и преклоняемся лишь

Конец стр. 83

перед тем, что нам непонятно; то, что нам абсолютно понятно—мы любим и смотрим на это, как на часть нас самих, как на нечто, нам равное. В этом-то и будет заключаться награда гениев будущего.

Античные поэты—от хора пришли к индивидууму; новейшие— Шекспир—начинают с индивидуума.

Модуляция.

О модуляции в чисто инструментальной музыке и в драме. Ос­новное различие. Резкие отклонения в далекие строи здесь, в драме, зачастую настолько же необходимы, насколько они там несостоя­тельны благодаря отсутствию соответственной мотивировки.

Воздействие оперы похоже на воздействие в концертном зале: расслабление рассудка. Наоборот: только в совершенной драме даны полноценные образы, воплощение мира сновидений; иной раз мир как бы проектируется перед нашими глазами волшебным фо­нарем; в живых, осязательных фигурах проходят перед нами образы всех времен и народов, как в момент ясновидения. Музыка—внут­ренний источник света этого фонаря.

Гете — это физик, ставший поэтом; Шиллер же — ставший

поэтом метафизик.

Перевела Наталия Леви

Конец стр. 84

ВАГНЕР О СВОЕМ ТВОРЧЕСКОМ МЕТОДЕ.