Сказание о восхождении на небо индры 4 страница

истребляя (в давке) друг друга. Издавая устрашающие вопли, падали они наземь, повисали на деревьях, но срывались и летели вниз на выступы и впадины (земной поверхности). Так

и был истреблен весь тот богатый караван.

С наступлением нового дня, о владыка народа, уцелевшие от истребления люди начали выбираться из лесных зарослей, оплакивая друзей, отцов, сыновей и братьев, павших жертвами бойни. Заплакала и Видарбхийка: «Или я совершила что дурное, коли этот людской поток, мною встреченный в безлюдном лесу, истреблен теперь стадом слонов по несчастному моему жребию? Теперь ясно, что долго еще суждено мне претерпевать мучения; ведь и старцы, помнится, поучали: «Раньше смертного часа не умереть никому!» И если меня, несчастную, не растоптало сейчас это стадо слонов, то потому лишь, что не случается с людьми ничего, помимо назначенного судьбой. В детстве моем ни мыслью, ни словом, ни делом не совершила я прегрешения, которое могло бы навлечь на меня эту беду; видно, это последствие сваямвары, на которой я ради Налы отвергла явившихся мне богов, Хранителей мира: это их (чудесным) могуществом разлучена я ныне (с супругом)!»

Оплакав это и прочие свои бедствия, красавица, обуянная горем и скорбью, о царь-тигр, вместе с уцелевшими от избиения, познавшими Веды брахманами пошла далее. Долго она шла и наконец под вечер достигла великого города, (где правил) правдоречивый Субаху, царь Чеди. Укрытая отрезанной половиной одежды, вступила она в тот прекрасный город. Печальная, бледная, истощенная, неомытая, простоволосая, шествуя словно безумная, явилась она перед жителями столицы. Видя ее вступающей в столицу царя Чеди, дети (окрестных) селян, увлекаемые любопытством, пошли туда следом за нею Окруженная ими, приблизилась она к царскому дворцу. Тут ее, стоявшую среди толпы, и увидела, выйдя на кровлю дворца, царица-мать.

Повелев толпе разойтись, о царь, возвела она Дамаянти на прекрасную дворцовую кровлю и, изумленная, принялась ее? расспрашивать: «Страдания, выпавшие тебе на долю, не омрачили дивной красоты твоей; ты блистаешь, словно молния среди туч! Скажи мне, кто ты, чья будешь (родом)? Твой облик даже лишенный драгоценного убранства, (несет черты) неземной (красоты). (Путешествуя одна), без спутников, ты все же не страшишься людей, богоподобная!»

На эти слова дочь Бхимы ей так отвечала: «Знай же, чт» я — земная (женщина), преданная своему супругу. Служанка я, но знатна по рождению, наемница, но живу где пожелаю,, питаюсь плодами и кореньями, ночую, одинокая, там, где меня застанет вечер. Супруг мой наделен неисчислимыми достоинствами и неизменно мне предан; с тем отважным моим супругом я, как тень, была неразлучна. По воле судьбы овладела им неуемная страсть к игре в кости; проигравшись, ушел он один бродить по лесам, в одной лишь только одежде, от отчаяния словно безумный; чтоб принесть ему утешение, пошла в лес и я за отважным моим супругом. Однажды, когда он, измученный голодом, полубезумный, (бродил) по лесу, случилось так, что пришлось ему расстаться и с этим единственным (одеянием). Теперь нагота была его единственной одеждой. Следуя за ним, бесчувственным, полубезумным, много ночей провела я без сна. Но вот по прошествии многих дней, когда я где-то забылась сном, отрезал он половину (моей) одежды и ушел, покинув меня, не заслужившую такого (обращения)! Его, любимого моего супруга, богоподобного, владыку жизни моей и достояния, день и ночь, сжигаемая (тоской), разыскиваю я, но все не встречаю!»

Так она беспрестанно причитала, и очи ее наполнились

слезами. Тогда царица-мать, сама не менее ее страдая, молвила несчастной дочери Бхимы: «Полюбилась ты мне, о благая; оставайся жить у меня! Супруга же твоего, милая, станут искать мои люди. Быть может, и сам он, скитаясь с места на •место, сюда забредет, и ты, живя здесь, о благая, вновь обретешь мужа!»

На эти слова царицы-матери так отвечала Дамаянти: «При одном только условии могу я поселиться у тебя, о мать героев! Пусть не кормят меня остатками еды, не велят омывать кому-либо ноги, пусть никогда мне не придется беседовать с чужими мужчинами. А если кто из них возжелает меня, то пусть он будет тобою наказан. Встречаться пусть я буду только с брахманами ради розысков моего мужа. Если так все и будет сделано, я бесспорно жить (у тебя) останусь; если же нет — то оставаться не велит мне сердце!»

Радостно отвечала ей царица-мать: «Все это я исполню. Сколь благ такой обет!» Дав это обещание дочери Бхимы, о -бхарата, владыка народа, обратилась она затем к дочери своей по имени Сунанда: «Прими эту богоподобную красавицу в число твоих девушек, о Сунанда; да будет она тебе подругой в безмятежных увеселениях!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» шестьдесят вторая глава.

ГЛАВА 63

Брихадашва сказал:

Царь Нала, покинув Дамаянти, о владыка народа, увидал через некоторое время в лесной чаще пламя большого пожара. И донесся к нему из самой гущи пламени голос некоего существа, неустанно и громко (взывавшего): «Спеши ко мне, Нала! Ко мне, Достохвальный!»

«Не бойся!» — крикнул в ответ Нала и бросился прямо в огонь. Увидел он там царя нагов, лежавшего, свернувшись в кольцо. Нага, не в силах унять дрожи, почтительно сложил ладони и обратился к Нале: «Знай, о царь, хранитель людей, я нага Каркотака. Я обманул безгрешного, богатого подвижническим пылом брахмана-мудреца, и он, о владыка людей, разгневавшись, подверг меня проклятию. Из-за того проклятия ни на шаг мне не сдвинуться с места; ты должен спасти меня, почтенный, я же тебе укажу (путь) к счастью. Буду (отныне) твоим другом, а ведь мне нет равных среди змеев! Сейчас я сделаюсь для тебя легким, ты же немедля хватай и выноси меня отсюда!»

И при этих словах Индра нагов уменьшился до размеров пальца. Нала поднял его и перенес в часть леса, не затронутую пожаром. Выйдя на открытое место, куда не проложило (пламя) своего черного следа, хотел было он отпустить нагу, но вновь заговорил с ним Каркотака: «Пройди еще немного вперед, о владыка нишадхов, и при этом считай свои шаги; там, о великий царь, я одарю тебя наивысшим благом!» Начал Нала считать, и на десятом шаге ужалил его (Каркотака); и тотчас же от этого укуса утратил (Нала) прежний свой облик!

Найдя себе преображенным, замер в изумлении Нала; (туг же) взору царя явился нага, принявший свой истинный облик. Затем нага Каркотака сказал в утешение Нале: «Я изменил твой облик, чтоб не могли узнать тебя люди. А тот, из-за кого, о Нала, тебя постигло великое несчастье, будет теперь в твоем теле страдать от моего яда. Все его члены проникнет яд, и пока, о великий царь, он тебя не оставит, то будет, (пребывая) в тебе, терпеть мучения. Того, кто тебя, безвинного, не заслужившего того, обидел, в гневе (стану постоянно) мучить, ибо ты меня спас, о владыка людей! Теперь, о муж-тигр, по милости моей не страшны тебе ни клыки зверей, ни (происки) врагов, ни (гнев) познавших Брахман, о царь! Тебе же самому, о царь, яд мой не причинит мучений. В битвах, о Индра царей, ты будешь вечно одерживать победы!

Прямо отсюда, о царь, Владыка нишадхов, ступай немедля в чудный град Айодхью, ко (двору) Ритупарны; то большой знаток Вед и искусства игры в кости; назовись (ему) Бахукой, возничим. Тот великий царь, рожденный в роде Икшваку, в обмен на знание коней даст тебе тайное знание игры и станет твоим другом. Когда же ты получишь знание игры, то вернется к тебе удача; истинно говорю тебе: обретешь свое царство, встретишь жену и детей; отгони же грустные мысли! А захочешь, владыка людей, предстать в своем истинном облике, тогда вспомни лишь обо мне да надень вот эту одежду. Как только в нее облачишься, тотчас примешь свой (прежний) вид». С этими словами вручил ему (нага) волшебную пару одежд. Наставив таким образом Налу и вручив ему одежды, о царь-каурава, царь нагов затем, не сходя с места, исчез, (будто растаял в воздухе).

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» шестьдесят третья глава.

ГЛАВА 64

Брихадашва сказал:

1—4 Когда нага исчез, владыка нишадхов Нала двинулся в путь и на десятый день вступил в город Ритупарны. Приблизившись к царю, сказал он: «Зовут меня Бахука, мастер я править конями, равного мне в этом (искусстве) не сыскать и на всей земле. Ко мне можно обращаться в делах труднейших и требующих особых знаний. Я знаком, как никто другой, с (искусством) приготовления пищи. Какие только есть в этом мире ремесла и всякие трудные дела — я все берусь исполнить; возьми же меня на службу, о Ритупарна!»

Ритупарна сказал:

Благо тебе, Бахука! Живи у меня, исполняй все эти (обязанности)! Особо же всегда охоч я был сердцем до быстрой езды. Поусердствуй же, дабы стали быстры мои кони! (Беру) тебя главным конюшим при жалованье в сотню шатаман. Вот Варшнея и Дживала, которые во всем будут помогать тебе, ты останешься ими доволен. Живи у меня, о Бахука!

Брихадашва сказал:

После этой беседы с (царем) Нала, удостоенный почетного 8—10 приема, поселился в городе Ритупарны вместе с Дживалой и Варшнеей. Но, живя там, не расставался царь с мыслью о Ви-дарбхийке; что ни вечер, твердил он все одну и ту же шлоку: «Где же, подвижница, ты заночуешь, усталая, голодом, жаждой томимая! Вспоминаешь ли еще меня, безумца? Или о ком другом теперь твоя забота?»

Услышав раз в ночи его слова, спросил у царя Дживала: «Хочу я услышать, кто та, о ком ты всегда так тоскуешь, о Бахука!» Отвечал ему царь Нала: «У одного глупца была жена-сокровище; он же крайне жесток был с нею. И вот по некой причине тот глупец с нею расстался, а расставшись, безумный, удрученный бедою, пустился в скитания. Сжигаемый тоскою, ни днем, ни ночью не знал он отдыха; вспоминая о ней, еженощно пел все одну и ту же шлоку. По всей земле он скитался и наконец в одном месте нашел пристанище; но и поныне все вспоминает о несправедливо постигшем его бедствии. Жена того человека и в беде (его не оставила), последовала за ним в лес; теперь им, недостойным, покинутая, вряд ли она еще жива! Юная дева не знает дороги, непривычна к таким (лишениям), голод и жажда ее терзают; вряд ли она еще жива! О почтенный, тем жалким глупцом покинута она в огромном, грозном лесу, где всегда рыщут дикие звери!»

Так вспоминал о Дамаянти тот царь, владыка нишадхов, пока жил он тайно, неузнанным, во дворце царя (Ритупарны).

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» шестьдесят четвертая глава.

ГЛАВА 65

Брихадашва сказал:

Когда Нала, лишившись царства, нанялся, как и супруга его, в услужение, возжелал Бхима повидать его и послал дваждырожденных (на поиски). Одарив их несметным богатством, повелел им Бхима: «Ищите Налу и дочь мою, Дамаянти! Тому из вас, кто выполнит поручение, разыщет Налу и приведет их обоих ко мне, дам я тысячу коров, пожалую во владение деревню, большую, как город! Если кто не сможет привести сюда Дамаянти или же Налу, но только узнает, (где они), тому дам богатство в десять сотен коров!» Обрадовались брахманы, слыша такие (посулы), и разбрелись по всему свету, по всем городам и странам, разыскивая царя нишадхов и его супругу.

И вот дваждырожденный по имени Судева, ведший розыски в прекрасной столице (царства) Чеди, встретил там, во дворце царя, Видарбхийку; вместе с Сунандой присутствовала она на (церемонии) объявления царю «счастливого дня». Несравненная красота ее пряталась от взоров, словно солнце за облекшею его завесой дыма. Но, глядя на большеокую (деву), хоть и исхудавшую и обильно покрытую пылью, он, все доводы перебрав, убедился: «Это дочь Бхимы!»

Судева сказал:

Красавица эта выглядит так же, как та, которую видел я

прежде. Ныне достиг я своей цели: вот предо мною та, что вызывает к себе всеобщую любовь, словно (сама богиня) Шри. Смуглая, с ликом, подобным полной луне, с дивно округлой

грудью, божественная дева сиянием (красоты своей) озаряет все пространство в пределах сторон света, разгоняя мрак. Глаза ее, схожие с лепестками лотоса, прекрасны, как (глаза)

Рати, (жены) Манматхи; словно свет полной луны, (краса ее) любима всеми (существами) во вселенной! Игрою злой судьбы исторгнут лотос сей из родных видарбхийских вод, грязь и ил

прилипли к его лепесткам! Печальная, объятая тоской о супруге, она подобна ночи полнолуния, когда ночное светило поглощено Раху, или реке, пересохшей от зноя! Волнуется (душа ее), как лотосовый пруд, потревоженный хоботами слонов; облетели лепестки цветов (на том пруду), в страхе (мечутся) птицы. Юная, наделенная дивным сложением, возросшая в изукрашенных самоцветами чертогах, она (сейчас) похожа на лотосовый стебель, только что сорванный, иссушаемый зноем. Наделенная благами красоты и величия, достойная (богатого) убранства, (ныне) она лишена украшений и подобна серпу молодой луны в небесах, окутанному темными тучами.

В разлуке с родными, лишенная милых радостей любви, печально влачит она свое существование, мечтая лишь о встрече с супругом. Замужняя женщина, будь даже лишена украшений, все ж обладает ценнейшим украшением: супругом. Она же, лишившись супруга, хоть и прекрасна, а не являет своей красоты (в полном блеске). Не всякий мог бы, как Нала, лишившись такой (подруги), по-прежнему заботиться о нуждах тела, не обессилев от отчаяния. При одном взгляде на эту (деву) с черными локонами, с продолговатыми лотосовидными глазами, созданную для счастья, но страдающую, у меня самого болит сердце!

Когда же наконец наступит предел ее бедам? Когда благая красавица соединится вновь с супругом, словно Рохини — с Месяцем? Обретя ее вновь, владыка нишадхов будет столь же счастлив, как царь, отбивший (у врага) назад похищенное царство. По возрасту, воспитанию и благородству происхождения равны царь нишадхов и черноокая Видарбхийка, они друг другу достойная пара! Супруга несравненного, могучего и храброго (Налы) томится в ожидании встречи со своим владыкой; надлежит мне принесть ей утешение. Та, чей лик сияет, как полная луна, не знала прежде горя, теперь же измучена бедами; постараюсь же утешить ее, погруженную в свои думы!

Брихадашва сказал:

Так, опознав ее по всевозможным чертам и приметам, приблизившись, брахман Судева сказал дочери Бхимы: «О Видарбхийка, я — Судева, любимый друг твоего брата, прибыл сюда по воле царя Бхимы, дабы разыскать тебя. Отец твой, мать и братья, о царевна, вполне благополучны, а дети твои, коим (сужден) долгий век, живут там в довольстве. Но только все родные твои так о тебе (тревожатся), что у них душа еле держится в теле».

Дамаянти, о Юдхиштхира, тотчас признав Судеву, принялась поочередно расспрашивать его обо всех родных и друзьях. Неожиданно увидев пред собою достойнейшего из дваждырожденных, Судеву, любимца брата, горько заплакала мучимая скорбью Видарбхийка, о царь! Тем временем Сунанда, видя, как она, уединившись, беседует с Судевой, как плачет,

терзается скорбью, о бхарата, послала передать матери:

«Служанка моя, встретив (некоего) брахмана, плачет горькими слезами; не соблаговолишь ли узнать, что с ней такое?» И вот мать правителя Чеди из внутренних царских покоев

направилась туда, где (уединились) юная дева с брахманом. Повелев Судеве приблизиться, вопросила царица-мать, о владыка народа: «Скажи мне, кто отец, кто супруг этой красавицы? И как случилось, что ясноокая разлучена с родными, с мужем? Не знаешь ли ты, о брахман, что привело к нам эту благую деву? Вот о чем хотела бы я узнать от тебя все, что

возможно; молю тебя, поведай мне всю правду (о том, что случилось) с богоподобной сею (женою)!»

Вняв ее просьбе, о царь, Судева, лучший из дваждырожденных, уселся поудобнее и рассказал обо всем, что случилось с Дамаянти.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» шестьдесят пятая глава.

ГЛАВА 66

Судева сказал:

Правит страною видарбхов благочестивый, грозною мощью наделенный Бхима; эта прекрасная дева — дочь его, именем Дамаянти. Есть еще царь нишадхский, рекомый Нала, (а также) Достохвальный, мудрый сын Вирасены; ему эта прекрасная (дева доводится) супругой. Проиграв брату в кости, тот владыка земли лишился царства и ушел вместе с Дамаянти неведомо куда. Вот в поисках Дамаянти разбрелись мы по всей земле, и во дворце сына твоего отыскал я юную Деву!

Не найти земной девы, чтоб сравнилась с нею красотой; меж бровей у смуглянки есть чудное родимое пятно, подобное красному лотосу; хоть и скрыто оно, все же его различил я. Пылью покрыто оно, словно месяц — легким облачком. Его запечатлел (на челе ее) Установитель, дабы оно служило знаком ее величия. Тело ее покрыто пылью, и (оттого) краса ее не сияет во всем своем блеске, как лунный серп в пасмурный день новолуния; но все же она не пропала: даже в небрежении явственна, блещет, подобно злату! И вот по такой красе, а также по этой родинке распознал я в сей юной деве царицу, как, (ощущая) жар, (мы узнаем) о скрытом пламени.

Брихадашва сказал:

Сунанда, о владыка народа, услышав, что сказал Судева, омыла родинку от покрывавшей ее пыли, и когда пыль была удалена, то (родинка) засияла на (челе) Дамаянти, словно ночное светило в безоблачном небе. Сунанда же с царицей-матерью, увидев ту родинку, расплакались и некоторое время в молчании ее обнимали. Наконец царица-мать медленно, со слезами проговорила: «Сей знак указует в тебе дочь моей сестры, о красавица! Обе мы с матерью твоей — дочери великого духом кшатрия, Судамана, властителя дашарнов. Она вышла за царя Бхиму, я же — за Вирабаху. И я присутствовала при твоем рождении в стране дашарнов, в доме моего отца. У меня, о красавица, ты (можешь чувствовать) себя, как в отчем доме: всю мою власть, о Дамаянти, ты (вправе разделить) со мною!»

Дамаянти, о владыка народа, радостно приветствовала сестру своей матери и обратилась к ней с такими словами: «Еще и не будучи узнанной, я жила здесь счастливо; все желания мои исполнялись, ты меня неусыпно опекала. Но мне суждено, я знаю, (вкусить) еще большее счастье. О мать, благоволи отпустить меня, загостившуюся (на чужбине)! Ведь там живут, отосланы мною, малые мои дети; каково-то им без меня, лишившимся отца, томимым скорбью! Если тебе угодно сделать мне (что-нибудь) приятное, то скорей вели дать мне повозку, я хочу поехать в Видарбху.

На это сестра ее матери с радостью ответила: «Да будет так!» — о царь! С согласия сына отрядила она ей сильную охрану, (снабдила) прекрасными одеждами, едой и питьем, а затем на роскошном, несомом людьми паланкине отправила (домой), о лучший из бхаратов! И вскоре красавица прибыла в страну видарбхов. Все родные, обрадовавшись, оказали ей торжественный прием. Найдя мать, отца, детей, всех родных ж близких вполне благополучными, многославная, счастливая Дамаянти по наивысшему чину воздала почести богам и брахманам. Царь же, радуясь встрече с дочерью, ублаготворил Судеву (дарением) тысячи коров, деревни и (несметного) богатства. Проведши ночь под отчим кровом и отдохнув, обратилась красавица к матери своей, о царь, с такими словами:

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» шестьдесят шестая глава.

ГЛАВА 67

Дамаянти сказала:

Истинно говорю тебе, матушка: если хочешь (видеть) меня живою, то сделай все, дабы доставить сюда Налу, храбрейшего среди мужей!

Брихадашва сказал:

Весьма опечалилась царица при этих словах Дамаянти; обливаясь слезами, ничего не сказала она в ответ, о царь! Когда увидели (женщины), в каком она состоянии, то весь внутренний покой огласился жалобным плачем и громкими воплями отчаяния. Царица же, о великий царь, так обратилась к Бхиме: «Дамаянти, твоя дочь, плачет от тоски по мужу. Она сама, не стыдясь своих чувств, о царь, сказала мне об этом. Пошли же своих людей, чтобы нашли Достохвального!»

По настоянию (царицы) царь разослал по всему свету покорных его воле брахманов, (наказав им): «Не жалейте сил, чтобы разыскать Налу!» Выполняя приказ владыки видарбхов, те быки-брахманы явились к Дамаянти со словами: «Мы отправляемся в путь!» Дочь Бхимы так им сказала: «В какую страну (ни придете), всюду в гуще народа твердите такие слова: «Где ты, любимый, куда удалился, игрок, после то-то, как покинул спящей в лесу преданную тебе подругу, отрезав половину ее одежды? Юная дева и ныне одной половиной одежды укрыта; тяжко страдая, она ждет тебя там, где велено было тобою! Смилуйся, доблестный царь, над той, кто, тоскуя о тебе, неустанно льет слезы, ответь на ее призыв!»

А еще скажите так: «Благоволи сжалиться надо мною, ибо время разлуки, как) ветер, раздувает пожар (тоски), сжигающий лес (моей души)! Муж всегда должен лелеять женуг защищать ее; как же ты, столь преданный дхарме и благонравный, смог пренебречь обеими этими (обязанностями)?! И ты, всегда славившийся мудростью, благородством и состраданием, стал ныне так бессердечен! Наверное, то влияние моего злого рока! Смилуйся надо мной, о муж-бык, великий воитель! Не ты ли говорил мне когда-то, что милосердие есть высшая дхарма?!».

Если в ответ на эти речи кто-либо заговорит с вами, то выведайте все об этом человеке, кто таков он и где обитает. Какой бы человек, услышав вашу речь, ни отозвался, запоминайте слова его, достойнейшие из дваждырожденных, и тотчас (сообщайте) мне. Но чтобы не узнал он в вас исполнителей воли Бхимы, вы должны оборачиваться живо! Будь он богат пли беден или ищет добыть богатство — я должна знать все о его намерениях!»

Выслушав ее (напутствие), о царь, разошлись брахманы по всему свету на поиски многострадального Налы. В разных городах и странах, в деревнях, на пастушьих стоянках, в обителях отшельников — всюду искали дваждырожденные Налу, о царь, но нигде он им не встречался. И куда бы, о владыка народа, ни приходили те брахманы, всюду громко вели она речи, которым научила их Дамаянти.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» шестьдесят седьмая глава.

ГЛАВА 68

Брихадашва сказал:

Немало времени прошло, и вот один дваждырожденный, но имени Парнада, вернувшись в столицу, сказал дочери Бхимы: «О Дамаянти, денно и нощно разыскивая владыку ни-шадхов, прибыл я в город Айодхью, где предстал перед сыном Бхангасвары. При великом стечении народа слово в слово довел я твои речи, о красавица, до слуха причастного великой доле Ритупарны. Выслушав их, не единожды мной повторенные, ни сам владыка людей Ритупарна, ни один из (мужей) его совета не сказал мне на это ни слова. Только когда отпустил меня царь, один из людей Ритупарны, именем Бахука» наедине заговорил со мною. У того Индры людей (Бахука) служит возничим; он колчерук и уродлив, но дивно искусен в быстрой езде и в приготовлении изысканных яств. Часто вздыхая, то и дело проливая слезы, расспросил он меня о здоровье, а затем повел такую речь:

«Высокородные жены, праведницы, попадая в беду, (в силах) сами себя охранить, и за то непреложно уготованы им небеса; если мужья их и покинут, они на них не гневаются.

Глупец, ее покинувший, (сам) был в беде, (навек) потерял свое счастье, — не подобает ей сердиться на него! Когда он разыскивал средства к пропитанию, птицы похитили у него одежду, треволнения его истерзали — не должно смуглянке гневаться на него! Хорошо ли, плохо ли он с нею поступил, во, видя супруга в такой беде, лишенного царства, утратившего все достояние, не должно смуглянке гневаться на него!»

Услыхав от него такую речь, я поспешно прибыл сюда; ты же сама будь судьей услышанному и доведи, (коль сочтешь это нужным), до сведения царя».

При этих словах Парнады, о владыка народа, глаза ее наполнились слезами. Тайком пошла Дамаянти к матери и так ей сказала: «О матушка, пусть ничего не узнает об этом Бхима. Позволь мне самой, в твоем лишь присутствии дать поручение достойнейшему брахману Судеве. Если ты хочешь оказать мне услугу, постарайся же, чтобы не дошли до царя Бхимы слухи о моих намерениях. Ведь как быстро сумел Су-дева доставить меня к родным! Пусть же немедля, сопутствуем той же удачей, поспешит он отсюда, о матушка, в город Айодхью, чтоб привести (ко мне) Налу!»

Затем, когда достойнейший из дваждырожденных Парнада «отдохнул (с дороги), прекрасная Видарбхийка почтила его {дарением) несметных богатств. «Когда придет сюда Нала, о брахман, дам тебе еще больше богатства, ибо ты, о достойнейший дваждырожденный, как никто другой, потрудился ради того, чтобы скорее встретилась я с супругом!» Многомудрый (Парнада) в ответ на это почтил (Дамаянти) своими приносящими счастье благословениями и отправился домой, (удовлетворенный сознанием) исполненного долга.

Затем преисполненная печали и скорби Дамаянти призвала другого брахмана и в присутствии матери сказала ему так, о Юдхиштхира: «Ступай, Судева, в город Айодхью и скажи тамошнему царю Ритупарне: «Ищет себе дочь Бхимы, Дамаянти, другого мужа и потому устраивает новую сваямвару. Отовсюду уже съехались туда цари и царевичи. Время назначено: свершится это завтра на рассвете. Коль хочешь удостоить (сваямвару своим присутствием), то поспешай, губитель недругов! Едва взойдет солнце, выберет она второго мужа. Ведь об отважном Нале никто не знает, жив он или умер!» Тогда брахман Судева пошел к царю Ритупарне, о великий царь, и сказал ему все так, как она велела.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» шестьдесят восьмая глава.

ГЛАВА 69

Брихадашва сказал:

Услышав слова Судевы, владыка людей Ритупарна ласков» и учтиво обратился к Бахуке: «Хотел бы я за один день доехать до страны видарбхов, (поспеть) к сваямваре Дамаянти; не изволишь ли ты (меня доставить), о Бахука, знаток коней?»

При этих словах царя, о Каунтея, сердце многомудрого Налы едва не разорвалось от отчаяния, и он подумал: «Быть может, горе помрачило разум Дамаянти, раз она решилась на такое? Или это хитрая уловка, придуманная ею ради меня? Горе мне, жалкому, безумному грешнику, если за нанесеннук> мной обиду богатая подвижническим пылом Видарбхийка намеревается отмстить мне столь жестоко! Чувства женщин изменчивы в этом мире, я же так виноват перед ней! Быть может, она решилась на это оттого, что собой не владеет? Или (меня) разлюбила? Или, измученная тоской обо мне, тонкостанная (пошла на это) от отчаяния? Нет, этого быть не может: ведь она мать моих детей! Только там я узнаю наверное, правда все это или ложь. Исполню же волю Ритупарны, думая о собственном благе!»

И, приняв такое решение, печальный Бахука, сложив почтительно руки, обратился к владыке людей Ритупарне: «Даю тебе слово, о царь, владыка людей, что за один день, о муж-тигр, ты достигнешь столицы видарбхов!»

Затем по приказу царя, сына Бхангасвары, о царь, пошел Бахука на конюшню выбирать лошадей, Ритупарна то и дел» торопил его. Наконец подошел Бахука к коням поджарым, крепким и выносливым в дороге. Резвы, сильны, хорошей породы и доброго нрава, без единой дурной приметы, с широкими ноздрями и крепкими челюстями, холеные, каждый с десятью завитками, быстры, как ветер, были те в (стране) Синдху рожденные кони.

Царь же, увидев коней, сказал с шутливой досадой: «Что ты такое задумал, уж не хочешь ли обмануть нас? Как довезут меня эти клячи со слабым дыханием? Можно ли брать таких лошадей в дальний путь?» Бахука сказал:

Я уверен, о царь, эти кони тебя довезут до Видарбхи; но если хочешь других, укажи мне, я запрягу их тебе.

Ритупарна сказал:

Ты столь опытен, Бахука, знаешь природу коней; запрягай поскорее тех, которых считаешь пригодными.

Брихадашва сказал:

Четверку этих породистых, резвых, благонравных коней и запряг искусный Нала в колесницу (Ритупарны). Когда царь поспешно взошел на готовую колесницу, на колени прянули было добрые кони. Но достойнейший, лучший из людей, царь Нала ободрил горячих и сильных коней, о владыка народа, усадил на колесницу суту Варшнею, подобрал поводья, дабы тронуть коней с места, и помчал все быстрее и быстрее.

Добрые кони, по всем правилам погоняемые Бахукой, казалось, взмыли в воздух, так что у (царя) в колеснице дух захватило. Видя, что кони летят со скоростью ветра, мудрый правитель Айодхьи был вне себя от восхищения. А Варшнея, слушая грохот колесницы, (наблюдая), как правит (Нала) конями, был погружен в размышления об искусстве возничего Бахуки:

«Уж не сам ли то Матали, возничий Царя богов? Ведь в отважном Бахуке зримы великие его приметы! Или то Шалихотра, знаток конских свойств и пород, воплотился в столь неприглядном человеческом облике? А может быть, то явился к нам сам царь Нала, владыка народа, разрушитель вражеских твердынь? — так размышлял (Варшнея). — Какую науку ни знает Нала — знает ее и Бахука; я примечаю, что (во всем) равны познания Бахуки и Налы. Да и по возрасту, кажется мне, равны они с Налой! Если этот славный воитель — не Нала, то кто еще может быть столь искусен? Бывает ведь, «что великие духом (мужи) тайно странствуют по этой земле в силу предначертания судьбы, многообразно изменяя облик, как предписывают шастры. Однако если и есть у меня подозрение, что (это Нала), изменивший свой облик, то, думается мне, для твердого решения недостанет доказательств. Годами они равны, но наружностью вовсе не схожи; и все же думаю я, что Бахука — это Нала, ибо он наделен (в той же мере) всеми возможными достоинствами!»