Comics and Sequential Art by Will Eisner

ПРЕДИСЛОВИЕ

Цель этого труда – изучить и исследовать уникальную эстетику Последовательного изобразительного искусства как способа творческого самовыражения, отдельной дисциплины, художественной и литературной формы, которая рассказывает истории и демонстрирует идеи, располагая в определённом порядке изображения и слова. Здесь эта эстетика рассматривается в рамках её применения в комиксах и комикс-стрипах, где она чаще всего и используется.

Эта древняя форма искусства, или способ самовыражения, нашла своё место в распространённых комикс-стрипах и книгах комиксов, чье значение для популярной культуры этого века бесспорно. Любопытно, что Последовательное изобразительное искусство лишь недавно выделилось в отдельную дисциплину, наряду с кинопроизводством, которому оно, по сути, приходится предшественником.

По причинам, касающимся в основном обычного использования и затрагиваемой тематики, Последовательное изобразительное искусство традиционно не считалось достойным серьёзного обсуждения. В то время как каждый из основных составных элементов, таких как дизайн, рисование, карикатура и письмо, по отдельности изучаются и исследуются в академических кругах, этому их уникальному сочетанию отводится крайне незначительное (если вообще отводится) место, как в художественном, так и в литературном учебных курсах.

Несомненно, вдумчивый педагогический интерес обеспечит лучший климат для более достойного содержания и роста медиума в целом. Но как могут комиксы надеяться на серьёзный интеллектуальный подход к ним, если они не освещают по-настоящему глубокие темы? Одного восхитительного рисунка тут недостаточно.

Основная идея этой книги заключается в том, что особенная природа Последовательного изобразительного искусства заслуживает серьёзного рассмотрения с позиций как критика, так и автора. В связи ускоренным темпом развития графических технологий в наши дни и начало эпохи, характеризуемой огромной зависимостью от визуальной коммуникации, это становится попросту неизбежным.

Изначально этот труд представлял собой серию эссе, которые публиковались в журнале The Spirit без какой-либо системы. Эти размышления выросли из курса Последовательного изобразительного искусства, который я вёл в Университете визуального искусства в Нью-Йорке.

Подготавливая учебный план для этого курса, я столкнулся с тем фактом, что большую часть своей профессиональной жизни, я работал с медиумом, который явно требует больше разнообразных умений и интеллекта, чем предполагали мои современники или я сам. Обычно большинство авторов, с которыми я работал и общался, творили, полагаясь на интуицию. Мало у кого было время или стремление исследовать саму форму. По большей части они были удовлетворены, сосредоточившись на совершенствовании умения рисовать и исследовании желаний аудитории и требований рынка.

Когда я начал разбирать сложные компоненты, обратился к элементам, прежде считавшимся «инстинктивными» и попытался изучить свойства этого вида искусства, я понял, что «искусство коммуникации» интересует меня заметно больше чем вопросы простого применения рисунка.

Непросто справедливо распределить благодарность за помощь, полученную при осуществлении такой работы, потому что много такой помощи приходит косвенно, из неочевидных источников. Мои благодарности Тому Инжу, который поддержал меня, когда у меня возникла изначальная идея и Кэтрин Иронвуд, которая оказала щедрую и вдумчивую редакторскую поддержку. И я особо признателен сотням студентов, с которыми мне посчастливилось работать в течение пятнадцати лет, проведённых мной в Университете визуального искусства. Пытаясь удовлетворить именно их искренний глубокий интерес и ответить на их учебные запросы, я смог разработать структуру этой книги.

ГЛАВА 1
«КОМИКС» КАК ФОРМА ЧТЕНИЯ

Комикс-стрипы из ежедневных газет, а теперь уже и книги комиксов в настоящее время представляют собой основной способ существования последовательного изобразительного искусства. С проявлением потенциала этой формы пришли лучшее качество и большие материальные вложения в процесс создания комиксов. Это, в свою очередь, привело к появлению превосходных цветных изданий, предназначенных для более изысканной публики, в то время как напечатанные на хорошей бумаге чёрно-белые комиксы нашли свою собственную аудиторию. Комиксы продолжают развиваться как достойная внимания форма чтения.

Первые книги комиксов (выпущенные около 1934-го) обычно представляли собой случайные сборники коротких очерков. Сейчас, почти пятьдесят лет спустя, появление полноценных «графических романов» больше чем что-либо обратило внимание на характеристики их структуры. Когда мы исследуем комикс как единое целое, применение его уникальных элементов становится сродни языку. Лексикон Последовательного изобразительного искусства переживает в Америке постоянное развитие. С первого появления комикс-стрипов в ежедневной прессе в начале века, эта популярная форма чтения нашла себе широкую аудиторию и в частности оказалась частью литературной диеты большей части юношества. Комиксы доносят до нас информацию на «языке», который опирается на визуальный опыт, общий для автора и аудитории. От современных читателей можно ожидать лёгкого понимания смеси слов и изображений и традиционной расшифровки текста. Слово «чтение» может быть применено к комиксам в заметно более широком смысле, нежели обычно.

Том Вольф, в журнале Harvard Educational Review (август 1977-го) сформулировал это следующим образом:

«Последние сто лет представление о чтении было непосредственно связано с идеей грамотности; … научиться читать …означало научиться читать слова. … Но …чтение постепенно стало предметом всё более пристального изучения. Последние исследования показали, что чтение слов есть не что иное, как подвид более общего рода человеческой деятельности, которая включает в себя расшифровку символов, интегрирование и организацию информации. …Действительно, чтение – в самом общем смысле – может быть рассмотрено как форма восприятия. Чтение слов – одно из проявлений этой деятельности, но существует и множество других – чтение изображений, карт, схем проводки, нотных листов…»

Последние пятьдесят три года, современные авторы комиксов в своём мастерстве развивали взаимодействие изображений и слов. В процессе они, как я считаю, успешно скрестили иллюстрацию и прозу.

Формат комикса представляет собой монтаж одновременно слов и изображений, и, следовательно, от читателя требуется использовать навыки как визуальной, так и словесной интерпретации. Понятия живописи (т.е. перспектива, симметрия, мазок) и понятия литературы (т.е. грамматика, сюжет, синтаксис) здесь накладываются друг на друга. Чтение комикса – это акт одновременно эстетического восприятия и интеллектуального поиска.

Итак, переосмысление Вольфом чтения есть важное напоминание о том, что психологические процессы, задействованные при восприятии слова и изображения аналогичны. Структуры иллюстрации и прозы сходны.

В наиболее прикладном смысле, комиксы используют серию однообразных рисунков и узнаваемых символов. Когда их используют снова и снова чтобы донести похожие идеи, они становятся языком – словесной формой, если хотите. И именно это строгое применение создаёт «грамматику» Последовательного изобразительного искусства.

В качестве примера, давайте рассмотрим эту последнюю страницу из истории про Спирита «Герхард Шноббл», историю человека, который твёрдо намерен открыть миру свою способность летать, но чья бессмысленная смерть от случайной пули навсегда скрывает его секрет. (См. стр. 9) Заключительная страница показывает смерть Герхарда, когда его пронзает случайная пуля при перестрелке на крыше. Первый кадр показывает читателю кульминацию истории.

(иллюстрация на на стр. 9)

Описание действия на этом кадре может быть, как предложение, представлено в виде схемы. Сказуемые стрельбы и борьбы принадлежат к разным сложноподчинённым предложениям. Бандит здесь подлежащее «стрельбы», а Герхард – его прямое дополнение. Множество определений включает в себя наречие «Бах, Бах» и прилагательные визуального языка, такие как поза, жест и гримаса.

Второй кадр завершает побочный сюжет и вновь использует язык тела и расстановку графического оформления, чтобы вычертить сказуемые. Финальный переход требует от читателя оторваться от условности последовательности слева направо. Глаз следует за потоком воздуха вниз мимо смутного фона, к плотному телу на земле, а затем вновь отскакивает вверх, чтобы увидеть полупрозрачное облако, на котором возрождается Герхард. Этот скачок – уникальное свойство визуального изложения. Читатель должен неосознанно использовать знание законов физического мира (т.е. гравитации, движения газов), чтобы «прочесть» этот фрагмент.

Сопровождающий изображение текст добавляет некоторые непроиллюстрированные мысли, написанные рукой в стиле, соответствующем духу передаваемой им идеи. Визуальное обращение со словами как с видом графики – часть лексикона.

ТЕКСТ ЧИТАЕТСЯ КАК ИЗОБРАЖЕНИЕ

Начертание букв, с которым обращаются «графически» и в качестве элемента истории, функционирует как продолжение образов. В этом контексте оно привносит настроение, повествовательный мост и подразумеваемый звук. В следующем фрагменте из графического романа «Контракт с Богом» оформление текста как «глыбы» использовано способом, подчиняющемуся такому подходу.

(иллюстрация на стр. 10)

«Значение» названия передаётся использованием общеизвестной формы каменной плиты. Камень, а не, например, бумага или пергамент, используется для того, чтобы вызвать ощущение неизменности и пробудить общую ассоциацию с начертанными на скрижалях десятью заповедями Моисея. Даже смесь стиля начертания букв – древнееврейского и сжатой латиницы – направлена на то, чтобы укрепить это чувство.

Здесь начертание букв использовано для поддержки «климата». Разработка такого типографического шрифта, который мог бы быть промочен дождём, включает обычно механический аспект шрифта в поддержку образов.
(иллюстрация и комментарий на стр. 11)

Другой пример того, как текст, изображённый во взаимодействии с рисунком, показывает, как можно повлиять на его «чтение». На следующей странице из «Книги Спирита с правдивыми историями про призраков» диалог, исполненный в определённой манере, говорит читателю о том, как бы автор хотел, чтобы он звучал. В процессе он пробуждает определённую эмоцию и преобразовывает изображение.

Сравните это начертание букв и обращение с ними с примером на странице 11. Здесь можно говорить о прямом воздействии текста через создание впечатления ужаса и подразумеваемые насилие (кровь) и ярость.
(иллюстрация и комментарий на стр. 12)