Смерть у богов всегда есть только предрассудок"
Quot;И ты, -- сказал Заратустра, -- ты, злой старый
Чародей, что наделал ты! Кто же в этот свободный век будет
Впредь тебе верить, если ты веришь в подобных
Богов-ослов?
То, что ты делал, было глупостью; как мог ты, хитрый,
делать такую глупость!"
Quot;О Заратустра, -- отвечал хитрый чародей, -- ты прав, это
Была глупость, -- она достаточно дорого обошлась мне".
-- "И даже ты, -- сказал Заратустра совестливому духом, --
Подумай же и приложи палец к своему носу! Разве здесь нет
Ничего противного твоей совести? Не слишком ли чист дух твой
для этих молений и для фимиама этих святош?"
Quot;Есть нечто, -- отвечал совестливый духом и приложил палец
К носу, -- есть нечто в этом зрелище, что даже приятно моей
Совести.
Быть может, я не имею права верить в Бога; но несомненно,
Что Бог в этом образе кажется мне еще наиболее достойным веры.
Бог должен быть вечным, по свидетельству самых
Благочестивых: у кого так много времени, тот не спешит. Так
долго и так глупо, как только возможно; с этим можно,
Однако, идти очень далеко.
И у кого слишком много духа, тот может сам заразиться
Глупостью и безумством. Подумай о себе самом, о Заратустра!
Ты сам -- поистине -- даже ты мог бы от избытка мудрости
Сделаться ослом.
Не идет ли и совершенный мудрец охотно по самым кривым
Путям? Как доказывает очевидность, о Заратустра, -- твоя
очевидность!"
Quot;И ты сам наконец, -- сказал Заратустра и обратился к
Самому безобразному человеку, все еще лежавшему на земле и
протягивавшему руку к ослу (ибо он поил его вином). -- Скажи,
Ты, неизреченный, что ты сделал!
Ты кажешься мне преображенным, твой взор горит, плащ
Возвышенного облекает безобразие твое, -- что делал ты?
Правду ли говорят они, что ты опять воскресил его? И к
Чему? Разве он не был с полным основанием убит?
Ты сам кажешься мне воскрешенным -- что делал ты? что
ниспровергал ты ? В чем убеждал ты себя? Говори,
ты, неизреченный!"
Quot;О Заратустра, -- отвечал самый безобразный человек, -- ты
Плут!
Жив ли он еще, или воскрес, или окончательно умер,
Кто из нас двоих знает это лучше? Я спрашиваю тебя.
Одно только знаю я -- от тебя самого однажды научился я
Этому, о Заратустра: кто хочет окончательно убить, тот
Смеется .
Quot;Убивают не гневом, а смехом" -- так говорил ты однажды. О
Заратустра, ты, скрывающийся, ты, разрушитель без гнева, ты,
опасный святой, ты -- плут!"
Но тут случилось, что Заратустра, удивленный этими
плутовскими ответами, бросился ко входу в пещеру свою и,
обращаясь ко всем своим гостям, крикнул громким голосом:
Quot;О, все вы хитрые проныры и скоморохи! Что притворяетесь и
Скрываетесь вы предо мной!
Как трепетало сердце каждого из нас от радости и злобы,
что вы наконец опять стали, как дети, благочестивы, --
-- что вы наконец опять поступали, как поступают дети,
Именно молились, складывали крестом руки и говорили "Боже
милостивый!"
Но теперь предоставьте мне эту детскую комнату, мою
Собственную пещеру, где сегодня было столько ребячества.
Остудите на воздухе ваш горячий детский задор и биение ваших
Сердец!
Конечно: если не будете вы как дети, то не войдете вы в
Это Небесное Царство". (И Заратустра показал рукою
наверх.)
Quot;Но мы и не хотим вовсе войти в Небесное Царство: мужами
Стали мы -- и потому хотим мы царства земного ".
И еще раз начал говорить Заратустра: "О мои новые друзья,
Говорил он, -- вы, странные, вы, высшие люди, как нравитесь
вы мне теперь, --
С тех пор как стали вы опять веселыми! Поистине, вы все
Расцвели: мне кажется, что таким цветам, как вы, нужны новые
праздники ,
Какая-нибудь маленькая смелая чепуха, какое-нибудь
Богослужение и праздник осла, какой-нибудь старый веселый
Дурень -- Заратустра, вихрь, который дыханием своим надувает
Вам души.
Не забывайте этой ночи и этого праздника осла, вы, высшие
Люди! Это изобрели вы у меня, это принимаю я, как
Доброе знамение, -- нечто подобное изобретают только
Выздоравливающие!
И если будете вы вновь праздновать этот праздник осла,