К.А. Коровин и русский импрессионизм
Константин Алексеевич Коровин - ярчайший представитель русского импрессионизма. Среди художников, громко заявивших о себе в 80-х годах XIX века и обозначивших новый этап в развитии русской живописи - а это Левитан, Нестеров, Серов и Врубель - особое, но столь же почетное место принадлежит Коровину.
Картины Коровина появились в тот самый момент, когда понятие красоты в русской живописи было наглухо и безоговорочно забыто - забыто под натиском темной и нравоучительной живописи передвижников. Пожалуй, один лишь Левитан еще помнил о красоте, но красота его была столь "грустна и полна печали", что была доступна пониманию немногих.
Картины Коровина, в которых художник добивался одного только красивого красочного пятна, естественно, должны были смутить многих. Этому способствовала еще и сама живопись Коровина, его техника письма: дерзко-небрежная, грубая и, как казалось многим, просто неумелая. Никто тогда не подозревал, что и живопись, и краски в этих картинах - высокого достоинства, что автор их - настоящий живописец. Некоторый успех Коровин имел только со своей довольно слабой и ничего не выражающей картиной «Утро в мастерской», где всем понравился эффект серого дневного света, льющегося через огромное окно, да игривый сюжет: хорошенькая натурщица, потягивающаяся в кровати. Мало-помалу, впрочем, стали привыкать к "чудаку-художнику", согласились даже, что он не без таланта, но горько скорбели о том, что он занимается такими пустяками. Передвижники так и не допустили его в свой союз.
Коровин родился в 1861 году. Его дед Михаил Емельянович, купец первой гильдии, в свое время помог пейзажисту Льву Каменеву поступить в Академию художеств, заметив у него способности к живописи. Маленьким Костей и его старшим братом Сергеем, тоже впоследствии художником, занималась мать, Аполлинария Ивановна, которая привила детям любовь к искусству - она рисовала акварелью, много музицировала, играя на арфе. В 1875 году Коровин вслед за братом поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, сначала на архитектурное отделение. Но любовь к живописи все-таки оказалась столь сильной, что с 1876 года юноша перешел на живописное отделение. Там он учился в пейзажном классе сначала у Алексея Саврасова, затем у Василия Поленова. Эти два художника оказали на формирование Коровина наибольшее влияние, хотя он внимательно всматривался, как в других классах преподавали Илларион Прянишников, Василий Перов, Евграф и Павел Сорокины.
Коровин учился у Саврасова находить во внешне незаметных уголках природы скрытую поэзию, лирику, учился верно схватывать и эмоционально передавать ощущение жизни в пейзаже. Несомненную связь с искусством Саврасова можно обнаружить в таких его работах, как «Ранняя весна» (1870-е) и «Последний снег» (1870-е).
После ухода Саврасова, пейзажный класс в училище возглавил Василий Поленов. Поленов стал рассказывать ученикам и об искусстве импрессионистов, а возможно, и показывать им фотографии с их работ. Во всяком случае, в 1883 году Коровин создал произведение, которое с полным правом будет названо впоследствии «первой ласточкой» импрессионизма в России - небольшой «Портрет хористки», который произвел в свое время такое огромное впечатление на Репина. Острота цветового видения, пожалуй, превосходит здесь то, что к этому времени было создано как учителями, так и современниками молодого художника. Несмотря на то, что училище отметило премиями выполнение им заданных тем, что в 1883 и 1884 годах он даже получил серебряные медали за этюд масляными красками и рисунок, консервативно настроенные преподаватели не могли простить ему пластических новшеств.
В 1884 году Коровин получил звание «неклассного» художника, но, хотя он пробыл в училище еще два года, высшее звание «классного» художника все же не получил, как, впрочем, и его товарищ по училищу Левитан. Однако оба художника благодаря Поленову познакомились с Саввой Ивановичем Мамонтовым и в конце 1884 года вошли в его кружок. Здесь началась деятельность Коровина как театрального декоратора. К сожалению, почти не сохранилось эскизов декораций художника к постановкам Частной оперы Мамонтова, но, по свидетельствам очевидцев, на сцене появилась воздушность, пленэр.
Картина "Северная идиллия" (1886) появилась под влиянием интереса обитателей Абрамцева к народному искусству во всех его проявлениях, а также к театру. На лугу изображена группа крестьянских девушек в ярких костюмах Тульской губернии. Они слушают тихий наигрыш пастушка на свирели. Свойственное персонажам состояние раздумья, просветленной грусти, поглощенности звуками простой мелодии, а также декоративность общего замысла ощутимы и в одноименной работе - этюде к центральной части полотна. Этюд и картина свидетельствуют о развитом чувстве цвета у молодого художника, решившего "музыкальную" задачу на гармонии-контрасте красных и зеленых тонов. "Северная идиллия" принадлежала новому для того времени "бессюжетному" направлению в живописи. Отныне мотив музицирования, сопереживания музыке будет постоянно встречаться в полотнах Коровина.
Во второй половине 1880-х он, оформивший уже более полутора десятков спектаклей, в том числе оперы "Аида" Дж. Верди, "Лакме" Л. Делиба, "Кармен" Ж. Бизе, наряду с Поленовым становится ведущим декоратором Русской частной оперы С. И. Мамонтова в Москве.
Очень плодотворно поработал он в Жуковке летом 1888 года. Именно тогда создал Константин Алексеевич свои светлые и радостные ранние импрессионистические полотна: "У балкона. Испанки", "За чайным столом" (1888), "В лодке" (1888), "Улица во Флоренции" и другие. Как и "Девушка, освещенная солнцем" В. А. Серова, пейзажи И. И. Левитана и И. С. Остроухова, жанры М. В. Нестерова и А. Е. Архипова, созданные в годы высшего расцвета талантов И. Е. Репина, В. И. Сурикова, Н. Н. Ге, И. И. Шишкина, работы Коровина отмечены новыми для русской живописи тенденциями. Им свойственна особая, лирическая интерпретация натуры, отражающая мироощущение иного поколения, иной положительный идеал, иной художественный строй. Картины новы по трактовке сюжетов, по живописной манере, колористическим поискам. Большее значение, в сравнении с сюжетом, в них обретали передача воздуха и света, многоцветие мира, выявление в натуре состояний, близких переживаниям людей.
Зимой 1888-1889 года вместе с С. И. Мамонтовым художник побывал в Италии, Франции (Париже), Испании. В итальянских пейзажах Коровину с удивительной чуткостью удалось уловить истинное своеобразие облика итальянских городов, местный колорит. Коровин овладевает в них жанром, новым для него самого и мало развитым в русском искусстве того времени - пейзажем современного города.
Начало творческой дружбы Коровина с Серовым и Врубелем относится к 1889-90 годам. В 1889 году Коровин жил не только у Мамонтова. Он снимал мастерскую, которая послужила кровом для приехавшего в Москву Врубеля: Коровин не забыл июля 1886 года, проведенного под Киевом, своего знакомства с автором фресок Кирилловской церкви. Вместе с Серовым он ввел Врубеля в Мамонтовский кружок. Однако это время было омрачено непризнанием, поиском заработков. Известно, что за бесспорный шедевр Коровина "У балкона. Испанки" с ним расплатились двадцатипятирублевым пальто. Коровин вынужден был браться за писание декораций, за неинтересные ему религиозные сюжеты и заказные портреты.
1892-1893 годы живописец провел в Париже, куда отправился в поисках творческих впечатлений. Столица Франции в те дни переживала нашествие молодых художников со всей Европы. Коровин близко сошелся с новой европейской знаменитостью - шведом Андерсом Цорном. Возможно, по его совету выставлялся в Лондоне в 1893 году, но работал мало, больше смотрел. Общество живо обсуждало новые фрески П. Пюви де Шаванна и Бенара. В парижской живописи, судя по письмам, Коровин отметил главным образом родственные собственному творчеству бодрость, отсутствие условности и олеографичности, свободу от тенденциозности. Он почувствовал себя на верном пути. Отпечаток тех дней несет картина "В мастерской художника", выдержанная в изысканной серой гамме, передающей свежесть серебристого парижского света, льющегося в высокое окно, и холодноватую неуютность ателье.
Поездка друзей - Коровина и Серова - состоялась в августе-сентябре 1894 года. Художники почти полностью повторили маршрут Мамонтова, побывав в Архангельске, на Мурмане, в Северной Норвегии.
На склоне лет, вспоминая о природе Севера и своеобычной жизни местных людей (очерки "На Севере диком", "Новая земля"), Коровин умолчал и о пережитых трудностях, и о вопросах творческих. "Северные" работы, имевшие для русской общественности как эстетический, так и научно-познавательный интерес, отражают разнообразие задач, поставленных перед собой художником. С видами крупных гаваней - "Архангельский порт на Двине" (1894), "Гаммерфест. Северное сияние" (1894-1895) - соседствуют изображения малолюдных становищ ("Мурманский берег", 1894), моря и необитаемых островов. Рядом с широкими панорамами - "Ручей св. Трифона в Печенге" (1894) - интимные, "уголковые" пейзажи - "Зима в Лапландии" (1894); редкий для тех лет натюрморт с рыбой. В октябре 1894 года пристрастный в оценках Нестеров писал: "Видел этюды Серова и Коровина, в общем они очень красивы, по два же или по три у каждого прямо великолепны". Север, суровый и величественный, неуклонно диктовал свою сдержанную гамму, и Коровин составил из ее оттенков изумительную симфонию.
Однако, на этом период "северных" работ на этом не закончился. Ему суждено было продлиться в ином выражении. Уже не в станковом, а монументально-декоративном искусстве. Вскоре после возвращения художника Мамонтов, видя, насколько Коровин "переполнен" северными впечатлениями и зная его разностороннюю талантливость, заказал ему проектирование и декоративное убранство павильона Крайний Север для грандиозной Всероссийской художественно-промышленной выставки 1896 года в Нижнем Новгороде. Коровин с энтузиазмом взялся за художественное воплощение этого замысла. Он спроектировал оригинальный, легкий павильон с высокой крышей по типу северных жилищ, обшил его простыми досками, без каких-либо изысков и ухищрений, вызывая тем самым недовольство строителей, желавших проявить свое искусство резьбы по дереву. Большие пейзажные панно, исполненные по этюдам, привезенным из путешествия, пользовались успехом. Создавая эти панно, художник прибегнул к стилистике модерна, усиливая лаконизм и обобщенность архитектурных и колористических решений. Коровин прекрасно продумал и саму экспозицию, создал панорамы и диорамы, удачно разместил шкуры белых медведей, чучела чаек и гагар, связки сушеной рыбы, гранитные обломки с лишайником, толстые морские канаты, предметы труда, пушнину, - словом, все то, что можно увидеть в северных местах. Внутреннее устройство павильона, панно, экспозиция как бы перекликались и дополняли друг друга. Работа потребовала от Коровина большого напряжения сил и таланта, но вместе с тем принесла и удовлетворение, и радость. Но еще была горечь обиды за друга, Михаила Врубеля. Он сделал для художественного павильона два огромных прекрасных панно: "Принцесса Греза" и "Вольга и Микула Селянович", но академическое художественное руководство категорически отвергло работы. Тогда незаменимый друг художников Савва Иванович, полностью оплатив измученному, находящемуся в глубокой депрессии Врубелю его произведения, построил рядом с выставкой отдельный павильон. И там выставил врубелевские панно. А дописали их, перенося с картонных эскизов на холст, Коровин и Поленов с согласия автора. Сам он был в тот момент не в состоянии завершить работу.
В 1896 году с гастролей в Нижнем Новгороде на Всероссийской выставке начинается второй период жизни Частной оперы. Время, когда в 1896-1899 годах Федор Иванович Шаляпин выступал на сцене Русской частной оперы, а Коровин и другие замечательные художники оформляли оперные спектакли, было периодом ее расцвета. Шаляпин быстро вошел в круг завсегдатаев мамонтовского дома. С Частной оперой Коровин был связан шестнадцать лет, фактически весь период ее существования, включая первые опыты на домашней сцене в доме Мамонтова. Кроме "Снегурочки", "Аиды", "Орфея", "Садко", "Лакме", "Кармен", "Псковитянки" Коровин исполнил декорации к целому ряду других произведений, в том числе: самостоятельно - к "Фаусту" Ш. Гуно; совместно с Малевичем и Щукиным - к "Лукреции Борджиа" Г. Доницетти и "Джиоконде" А. Понкиелли; по эскизам В. Д. Поленова, совместно с И. И. Левитаном - к "Алой розе" С. И. Мамонтова; совместно с В. А. Серовым - к "Рогнеде" А. Н. Серова; совместно с С. В. Малютиным - к "Князю Игорю" А. П. Бородина и "Хованщине" М. П. Мусоргского.
В конце 1890-х живописец связал свою судьбу с обществом "Мир искусства". На первую из устроенных С. П. Дягилевым экспозиций отечественного искусства на выставке русских и финляндских художников в 1898 году он был приглашен наряду с Серовым, Врубелем, Левитаном, Нестеровым. Коровин показал девятнадцать картин и акварелей 1880-1890-х годов, в том числе портрет С. Н. Голицыной, пейзаж "Зимой" и театральный эскиз, которые отныне он будет регулярно экспонировать. Летом того же года Дягилев перевез выставку в Германию - в Мюнхен, Дюссельдорф, Кельн и Берлин, где наряду с картиной "Девочка с персиками" Серова успех имели и работы Коровина - портреты и виды Парижа, пейзаж "Зимой". В последующие годы кроме картин на выставках "Мира искусства" появились "северные" панно и мебель, созданные мастером.
Коровин быстро сблизился с Дягилевым и его друзьями. Именно он убедил С. И. Мамонтова дать субсидию для издания журнала "Мир искусства", который весь первый год выходил в коровинской обложке, победившей в конкурсе среди десяти эскизов. Им же оформлялись и выставки Общества. Именно в журнале "Мир искусства" (1899, № 21-22) были помещены первый очерк о художнике и подборка репродукций - картины "У балкона. Испанки Леонора и Ампара", "Зимой", "Гаммерфест. Северное сияние", панно для Нижегородской и Парижской выставок, проекты выставочных зданий.
Благодаря Коровину "этюдность" стала одной из характернейших черт русского импрессионизма (так же как декоративность). Он разрабатывал эту манеру письма на протяжении всей жизни. Особенно увлекался в девятисотые - десятые годы, на юге России, во Франции. Южное солнце как бы само побуждало к воспроизведению разнообразных световых эффектов. Завораживает легкость и артистизм "крымских" и "французских" этюдов "Парижское кафе" (1890-е), "Кафе в Ялте" (1905), "Улица в Виши" (1906), "На юге Франции" (1908), "На берегу моря в Крыму" (1909), "Пристань в Гурзуфе" (1914), "Рыбачья бухта. Севастополь" (1916).
Декоративность, общее настроение при отсутствии психологизма большинству коровинских портретов. Но есть несколько работ, резко выделяющихся из этого ряда. Их можно включить в число лучших произведений русской портретной живописи. Это Портрет итальянского певца Анджело Мазини (начало 1890-х), портрет Николая Дмитриевича Чичагова (1902) и портрет Федора Ивановича Шаляпина (1911). Портрет Мазини, знаменитого итальянского тенора, неоднократно выступавшего в мамонтовской Частной опере, является без сомнения лучшим. При максимально ограниченной цветовой гамме (которой Коровин, как уже рассказывалось, увлекался в первой половине 1890-х годов) мало можно найти портретов большей художественной выразительности. Достаточно привести слова Шаляпина о Мазини и сразу же становится ясна точность попадания и живописная сила коровинской кисти: "Пел он действительно, как архангел, посланный с небес для того, чтобы облагородить людей. Такого пения я не слыхал никогда больше. Но он умел играть столь же великолепно!". Одного взгляда достаточно, чтобы понять - перед нами прекрасный трагик и "серафим от бога", по словам Коровина.
Последние шестнадцать лет жизни художника связаны с Францией, куда он выехал через Ригу и Берлин в конце 1922 года для лечения сына и устройства выставки.