Метакогнитивные процессы и психическое здоровье личности
Принципиально важным, на наш взгляд, аспектом изучения метапознания выступает рассмотрение основных вариантов психических нарушений, вызванный расстройством метакогнитивных функций[33]. Одним из первых авторов, исследовавших феномены нарушений рефлексивных процессов (как процессов эмоционального и когнитивного контроля) является К. Ясперс [265]. Он классифицирует нарушения рефлексивных процессов следующим образом:
· содержащийся в рефлексии элемент преднамеренности может стать источником неискренности, поэтому', сталкиваясь с лицами, страдающими истерией мы можем ошибочно принять их переживания за исти нные;
· этот же элемент может привести к нарушению упорядоченности в сфере инструктивной деятельности, в частности, на уровне соматических функций;
· он может привести к возникновению навязчивых явлений – единственных в своем роде душевных переживаний, возможных только на основе рефлексии и воли.
Позднее, во второй половине XX века, было установлено, что нарушения рефлексивных феноменов имеют место как при обсессивных, так и при компульсивных расстройствах, которые являются разновидностями навязчивых состояний. Так, например, И.Ю. Дороженком [69] были описаны «контрастные обсессии», течение которых сопровождается патологическим сомнением в реальности совершения какого-либо, чаще – запретного действия. Такие больные снова и снова пытаются «прокрутить в голове» свои мысли и действия, чтобы удостовериться в реальности или нереальности совершенного поступка. Приведенный пример ярко иллюстрирует роль рефлексии в психической жизни и последствия нарушения одной из ее форм – ретроспекции деятельности и поведения. Возвращаясь к работам К. Ясперса, следует отметить, что кроме описания отдельных расстройств рефлексии, он выделяет патологические (акцентуированные в современном понимании) рефлексивные характеры, представляющие собой более комплексные аномалии личности в основе которых лежат нарушения различных аспектов рефлексии. К таким характерам К. Ясперс относит истерические, ипохондрические и сверхчувствительные (сензитивные) характеры.
Следует отметить, что большая часть нарушений метапознания выступает одним из симптомов при нарушениях произвольной регуляции психической деятельности в структуре различных нозологий. При этом нередко именно нарушение психических процессов высшего уровня является ведущим симптомом при относительной интеллектуальной сохранности больного. В частности, нарушения метакогнитивных функций описываются в структуре расстройств эмоциональной сферы [271]. Речь идет о нарушениях метапроцессов, контролирующих аффективную сферу (аффективно-когнитивных комплексах по Налчаджяну). Британские исследователи Wells and Matthews [399] разработали «информационную теорию расстройств эмоциональной сферы», в основе которой лежит генеративная модель нарушения переработки информации. Базовым предположением этой теории является то, что когнитивная подсистема субъектов с эмоциональными нарушениями перестраивается и может быть реадаптирована с помощью рациональных вербальных и поведенческих терапевтических воздействий. Wells идентифицировал дезадаптивные метакогнитивные процессы, устойчивые во времени и изменяющие структуру переработки информации, что в конечном итоге приводит к развитию тревожных и депрессивных нарушений. К ним относятся некритичное восприятие недостаточно достоверной информации (слухов и домыслов); повышенная центрированность на себе и на своих эмоциональных и физических ощущениях; поиск и мониторинг реальных и воображаемых источников угрозы извне; «проблематизация» непротиворечивых и неконфликтных ситуаций. Исходя из этого, терапевтическое воздействие должно фокусироваться на модификации динамических аспектов переработки информации: направленности внимания, когнитивно-стилевых особенностях, гибкости межуровневого перехода в регуляции познавательной активности, содержательных аспектах процессов мониторинга и контроля.
В «чистом виде», вне патопсихологического синдрома нарушения метапознания встречаются только в нейропсихологической практике. А. Шимамура [386] описывает специфические нарушения метакогнитивных процессов мониторинга и контроля при поражениях фронтальной коры лобных долей обоих полушарий головного мозга. Другие авторы в своих исследованиях показывают, что нарушения метапамяти имеют место, главным образом, у пациентов с синдромом Корсакова тогда как при иных формах амнезии остается сохранным такой метакогнитивный феномен как «чувство знания».
Таким образом, адаптивное значение метапознания рассматривается в основном в гуманистическом и медицинском аспектах что отражает общую картину современного состояния проблемы социально-психологической адаптации в анализируемом здесь контексте.
Учитывая это, мы провели специальный цикл исследований основная цель которого состояла в раскрытии влияния на общую социально-психологическую адаптированность личности одного из наиболее сложных метакогнитивных свойств – свойства рефлексивности. Данный цикл был реализован в три основных этапа.
На первом – «пилотажном» этапе исследования рассматривалась динамика рефлексивных процессов в норме и при различных видах психической патологии.
Общая гипотеза исследования состояла в предположении о наличии определенной зависимости между уровнем рефлексивностиличности и уровнем ее психологического благополучия. Мы предпочли не делать более конкретных предположений о характере данной зависимости, во избежание сужения рамок исследования. Исключение составило лишь предположение относительно существования закономерной вариативности рефлексивных проявлений на континууме психического здоровья, а также определенной специфики рефлексивных процессов на каждой точке континуума.
Основные задачи исследования формулировались следующим образом.
1. Выбрать «репрезентативные деления» (т.е. качественно различные между собой группы) на условном «континууме психического здоровья».
2. Эмпирически установить степень и характер взаимосвязи рефлексивности и уровнем психологического благополучия.
3. Выявить, описать и проинтерпретировать особенности рефлексивных процессов на выбранных интервалах континуума.
Исходя из поставленных задач, нами были выбраны определенные «деления» на континууме «адаптация-дезадаптация» (в качестве которых выступали основные нозологические формы и уровни самоактуализации), позволяющие проследить изменения свойства рефлексивности на общем континууме психического здоровья и, таким образом, делающие исследование репрезентативным. Среди нозологических единиц наибольший интерес в контексте задач данного исследования представляют заболевания, развивающиеся по среднепрогредиентному типу с постоянным нарастанием и усложнением симптоматики. Кроме того важное значение для проведения исследования имела относительная сохранность интеллектуальных функций при наличии выраженных личностных изменений. В соответствии с приведенными критериями, были взяты следующие нозологические формы: алкоголизм на второй стадии заболевания; шизофрения (простая форма, среднепрогредиентное течение); эпилепсия, среднепрогредиентное течение; невротическое развитие личности. Кроме этого, в исследовании принимали участи е акцентуированные личности и люди с различным уровнем самоактуализации.
Для определения уровня рефлексивности нами была использована «Методика измерения рефлексивности » [118, 121]; для определения уровня самоактуализации личности – опросник "CAMOAJI"; разработанный Э. Шострем. В качестве испытуемых в исследовании принимало участи е 150 человек, составивших 10 экспериментальных подгрупп:
· больные алкоголизмом — 15 человек,
· больные шизофренией -15 человек,
· больные эпилепсией – 15 человек,
· больные неврозом (невротическое развитие личности ) — 15 человек,
· акцентуированные личности :
· истероидного круга – 15 человек,
· психастенического круга-15 человек,
· циклоидного круга – 15 человек,
· психически здоровые низкосамоактуализирующиеся личности – 15 человек,
· среднесамоактуализирующиеся личности – 15 человек,
· высокосамоактуализирующиеся личности – 15 человек.
Всего в исследовании приняло участи е 72 мужчины и 78 женщин в возрасте от 18 до 57 лет со средним, средним специальным, незаконченным высшим и высшим образованием. Больным испытуемым предлагался опросник, измеряющий уровень рефлексивности и проводилась непродолжительная патопсихологическая беседа, направленная на выяснение продолжительности и индивидуальных особенностей течения заболевания. Здоровым испытуемым предлагался опросник САМОАЛ и методика измерения уровня рефлексивности.
Таблица 3. 7
Средние значения и разброс рефлексивности в группах
| Название нозологии; уровень самоактуализации (САМОАЛ) | Среднее значение уровня рефлексивности | Среднее квадратичное отклонение |
| Алкоголизм | ||
| Эпилепсия | ||
| Шизофрения | ||
| Невроз | ||
| Психастения | ||
| Демонстративность | ||
| Циклотимия | ||
| Низкий уровень самоактуализации | ||
| Средний уровень самоактуализации | ||
| Высокий уровень самоактуализации |
Математическая обработка результатов осуществлялась в несколько этапов:
1. Вычислялось среднее значение уровня рефлексивности для всех экспериментальных подгрупп, а также среднее квадратичное отклонение.
2. Группа здоровых испытуемых разбивалась с помощью стандартизированной статистической процедуры на три подгруппы – высокорефлексивные, низкорефлексивные и со средним уровнем рефлексивности. Вычислялось среднее арифметическое и среднее квадратичное отклонение для каждой подгруппы (см. табл. 3.7.).
3. Определялась зависимость между уровнем рефлексивности и степенью психологического благополучия (см. рис. 9).
4. Вычислялась значимость различий между каждой экспериментальной подгруппой по методу t-критерия Стьюдента (см. табл. 3.8.).
5. Проводился качественный анализ полученных данных, в частности, – анализ поведения испытуемых в ситуации обследования, а также их высказываний относительно процедуры эксперимента и свое состояния
Как можно видеть из данных, представленных на рис. 9 зави симость между уровнем рефлексивности и показателями психическ здоровья оказалась сложной и нелинейной.
Наиболее низкий показатель уровня рефлексивности характерен для больных алкоголизмом, что объясняется изменением самой струк туры личности, сопровождающего формирование алкогольной зависи мости. Как отмечают американские психологи, при аддиктивных рас- стройствах, к числу которых относят и алкоголизм, в первую очередь разрушается регулятивный пласт сознания.
Рис. 9. Средние значения уровня рефлексивности в группах испытуемых
Больные эпилепсией проявляют в эксперименте более высоким уровень рефлексивности, чем больные алкоголизмом, что связано с наличием у данной группы больных критичности по отношению к своему состоянию и более или менее адекватным осознанием факта болезни. Многие пациенты особенно в начале заболевания пытаются сознательно с помощью выработки особых стратегий компенсировать снижение интеллектуальных функций, то есть вырабатывают способы сознательной регуляции болезненных проявлений и, следовательно, способны отслеживать их динамику. Об этом также свидетельствует обнаруженная нами статистически значимая корреляция между продолжительностью течения заболевания и показателем уровня рефлексивности для данной нозологической группы. Тем не менее, характерные для эпилепсии изменения в когнитивной сфере: вязкость, ригидность мышления, концентрация на несущественных деталях снижают общую продуктивность мышления, и, таким образом, существенно затрудняют реализацию метакогнитивных процессов.
Для больных шизофренией, в среднем, характерен более высокий уровень рефлексивности по сравнению с предыдущими группами. В то же время эта группа больных может быть разделена на две подгруппы, одна из которых характеризуется низким уровнем рефлексивности, другая – резко завышенным. Анализ историй болезни показал, что первая подгруппа характеризуется сниженным общим эмоциональным фоном и ослабленным волевым контролем (апатико-абулический синдром), а также бедной «продуктивной симптоматикой». Отношение к факту обследования нейтральное. Ответы на вопросы экспериментатора даются формальные и не комментируются больными. Для второй подгруппы свойственно наличие обильной «продуктивной» симптоматики: нестойких бредовых образований, галлюциноза, частой смены эмоциональных состояний. Как отмечает А.Б. Холмогорова, высокий уровень рефлексивности у этой группы больных связан с резким усилением рефлексии собственного Я, «личностного зацикливания» и невозможности смены данной рефлексивной позиции, что нарушает и в ряде случаев вытесняет отслеживание содержания деятельности и существенно затрудняет коммуникацию [250]. Таким образом, для больных шизофренией характерно два варианта нарушений метакогнитивных процессов – их общее снижение, что наблюдалось в первой подгруппе; искажение с резким усилением личностной рефлексии, что также наблюдалось в исследовании (вторая подгруппа).
Больные неврозом представляют собой группу с максимальным показателем выраженности уровня рефлексивности, который возрастает при увеличении продолжительности заболевания. У данной группы больных также отмечается усиление рефлексии собственного Я и отслеживания внутренних переживаний, «личностного зацикливания» и возможности смены данной рефлексивной позиции, что в ряде случаев нарушает отслеживание и регуляцию содержания деятельности и коммуникации, снижая, таким образом, эффективность адаптации. Тем не менее, обычно больные неврозами сохраняют трудоспособность однако легко астенизируются и становятся эмоционально лабильными. Кроме того, в самой картине невроза могут присутствовать навязчив состояния, выражающиеся в постоянном анализе собственных мыслей поступков, мыслей о поступках, навязчивых сомнений и раздумий, подчас делающих невозможным начать какую-либо деятельность. Таким образом, в структуре невроза могут присутствовать два типа нарушений рефлексивных функций: усиление рефлексии собственного Я и «навязчивое рефлексирование», являющееся не общей характеристикой, а отдельным симптомом в картине заболевания.
Кроме того, согласно данным, полученным на предыдущем этапе исследования, характеристики, присущие высокорефлексивным индивидам, а именно, повышенная тревожность, неудовлетворенность собой, повышенное внимание и сензитивность по отношению к своим внутренним переживаниям, являются характерными преморбидными особенностями больных неврозом, и в случае развития заболевания становятся более выраженными. Данную группу больных также характеризует в ряде случаев гипернозогнозия, критичность по отношению к своему состоянию и способность к сознательной выработке механизмов совладания с болезненным состоянием. Среди больных этой группы в ходе исследования наблюдалась наибольшая заинтересованность фактом обследования, и, в особенности, методическим материалом. Вопросы, составляющие методику диагностики уровня рефлексивности, многие участники эксперимента оценивали как «в точности описывающие их особенности », что указывает на высокую валидность методики при работе не только с «нормой», но и на клиническом материале.
В целом, среди испытуемых, страдающих тем или иным психическим расстройством, уровень рефлексивности в большей мере оказывается статистически связанным не с продолжительностью заболевания, как можно было бы предположить, а с особенностями нозогнозии и критичностью по отношению к болезненным проявлениям. Именно адекватное, критичное отношение к изменениям в самочувствии и межличностных отношениях позволяет больным отслеживать динамику болезненных проявлений и сознательно вырабатывать эффективные способы компенсации этих проявлений, что возможно на основе рефлексивных механизмов регуляции деятельности и поведения.
Среди психически здоровых испытуемых, показатели уровня рефлексивности также заметно варьируют. В частности, акцентуированные личности, с ярко выраженным заострением демонстративных и циклоидных характерологических черт обнаруживают незначительное снижение уровня рефлексивности. Данные акцентуации характера, таким образом, являются факторами, препятствующими адекватному развитию свойства рефлексивности. Психастеническая акцентуация, в отличие от указанных, характеризуется не снижением, а искажением рефлексивных процессов, которые направляются не на отслеживание деятельности, а на внутриличностные процессы, впервую очередь связанные с физическим и психическим самочувствием.
Среди здоровых неакцентуированных личностей существуют статистически значимые различия по уровню рефлексивности ивыделяютсянизкосамоактуализирующиеся, среднесамоактуализирующиеся и высокосамоактуализирующиеся личности.
Низкосамоактуализирующиеся испытуемые характеризуются невысоким уровнем рефлексивности, который, согласно нашим предыдущим исследованиям, предполагает невысокую креативность, импульсивность, зависимость от социального окружения, некоторую негибкость в общении [117]. Эти свойства, в целом, можно обозначить как личностный инфантилизм – понятие, противоположное личностной зрелости по А. Маслоу [161].
Наиболее высокий показатель уровня рефлексивности выявился у среднесамоактуализирующихся личностей. Однако уровень рефлексивности в данной группе не является завышенным, в отличие от больных неврозом. Данная группа оказалась самой многочисленной, и ее основной характеристикой является успешная адаптация к окружающей среде, а также сохранение относительно постоянных комфортных условий жизнедеятельности, не предполагающее каких-либо существенных преобразований окружающей среды.
Высокосамоактуализирующиеся личности отличаются средним уровнем развития рефлексивности. Данную группу составляют личностно зрелые испытуемые, характеризующиеся высокой потребностью в познании, автономностью, спонтанностью, коммуникативной и поведенческой гибкостью. Высокая креативность, характерная для этих индивидов, проявляющаяся в стремлении к преобразованию пространства жизнедеятельности, отодвигает на второй план рефлексивность в процессе деятельности, что снижает удельный вес регулятивной компоненты деятельности.
Таким образом, как видно на графике, уровень рефлексивности возрастает от заболеваний, характеризующихся анозогнозией и низкоэффективными механизмами совладания с болезнью к невротической Патологии, для которой свойственно максимальное осознание факта болезни и адаптация к нему через сознательное развитие механизмов совладения. В «здоровой» части выборки пиковое значение уровня рефлексивности принадлежит группе среднесамоактуализирующихся личностей. Следовательно, зависимость между уровнем рефлексивности и состоянием психического здоровья является сложной – нелинейной обусловленной целым рядом психологических факторов (таких как нсь зология, критичность по отношению к проявлениям заболевания способность к выработке механизмов совладения и др.).
Кроме того, сама по себе взаимозависимость между двумя такими сложными характеристиками, как рефлексивность и адаптация, представляющими собой симптомокомлексы различных свойств личности и обладающих свойствами структурности, не может быть однозначной тем более линейной.
Итак, на континууме психического здоровья имеют место два пика развития рефлексивности: «невротический» и «нормальный». Отсюда следует, что высокоразвитая рефлексивность не предопределяет психического благополучия. Вместе с тем, больные неврозом, так же, как и среднесамоактуализирующиеся личности характеризуются оптимальной адаптацией к окружающей среде: первые в контексте болезни, вторые – в условиях нормального функционирования. Можно отметить, что рефлексивность выше среднего уровня как показатель адаптированности несет различную смысловую нагрузку в норме и патологии: в одном случае она подразумевает высокую социальную адаптивность, в другом – эффективность механизмов совладания с болезнью.
Подчеркнем также, что высокосамоактуализирующимся личностям не свойственен высокий уровень рефлексивности. Безусловно, у таких людей рефлексивность развита как общая способность и может быть при необходимости развернута в деятельности. В то же время развитие высокосамоактуализирующейся личности направлено на творческое преобразование окружающей среды, что снижает «удельный вес» актуальной роли рефлексивности в деятельности.
Как можно видеть из данных, представленных в табл. 3.8. (значения t-критерия Стьюдента), 80% экспериментальных подгрупп значимо различается по средним величинам уровня рефлексивности. Такой результат свидетельствует, прежде всего, о специфике не только качественных проявлений, но и о степени выраженности уровня рефлексивности на различных «точках» континуума психического здоровья.
Второй этап исследования взаимосвязи уровня рефлексивности и адаптированности субъекта был посвящен изучению специфики социально-психологической адаптации субъектов с завышенным уровнем рефлексивности. Как показали проведенные ранее исследования взаимосвязи рефлексивности личности и различных косвенных показателей адаптированности (эффективности профессиональной деятельности уровня самоактуализации, показателя количества и вариативности метакогнитивных стратегий), наибольшие значения адаптационных показателей характерны для той части выборки психически здоровых испытуемых, уровень рефлексивности которых соответствует 6-7 стенам по «методике измерения уровня рефлексивности » [117]. Представленные выше данные были верифицированы в исследованиях динамики рефлексивности при различных видах психической патологии. На основании полученных результатов можно предположить, что существует некоторый «оптимум» психической адаптации личности, который соответствует уровню развития рефлексивности «выше среднего» [117]. Кроме того, адаптационные показатели личности равномерно снижаются по мере приближения значений уровня рефлексивности к «крайним» значениям – как минимальным, так и максимальным. Как показали проведенные исследования, нарушения психологического благополучия, имеющие место при завышенных значениях уровня рефлексивности являются гораздо более сложными по своей этиологии и, в то же время, эффективнее «компенсируются» личностью за счет их полной осознаваемости и высокого уровня саморегуляции.
В качестве цели исследования выступало определение общего уровня адаптированности, а также ведущих и дополнительных факторов адаптации высокорефлексивных личностей. Объектом исследования стали факторы адаптации высокорефлексивных личностей, а предметом исследования – показатели социально-психологической адаптации у людей с высоким уровнем рефлексии. Гипотеза заключалась в предположении о наличии у высокорефлексивных личностей, несмотря на сниженный уровень их адаптированности, компенсаторных личностных и метакогнитивных факторов, с помощью которых они регулируют и обеспечивают свое эффективное функционирование. Таким образом, исследование включало три этапа: определение общего уровня адаптированности субъектов с завышенным уровнем рефлексии, выявление структуры адаптационных факторов и анализ адаптационных механизмов высокорефлексивных личностей.
В исследовании приняли участи е 2 группы испытуемых.
1. Основная группа. 150 человек, в возрасте от 18 до 54 лет, с вышим, средним, средне-профессиональным, техническим образованием. Из них были отобраны 40 высокорефлексивных личностей, то есть с уровнем рефлексивности 8-10 стенов, которые приняли дальнейшее участие в исследовании. Из 40 человек: 14 – мужчины и 26 – женщины.
2.Контрольная группа. В нее вошли 40 человек с различным уровнем рефлексивности, в возрасте от 18 до 60 лет, с высшим, среди специальным и средним образованием. Из них 20 мужчин, 20 женщин. Выборка репрезентативна по полу, возрасту и образованию.
Результаты исследования и их интерпретации. На первом этапе исследования диагностировался общий уровень адаптированности испытуемых с завышенным уровнем рефлексии (РФ+) при помощи следующих психодиагностических методик: Торонтской шкалы алекситимии, методики МЛО «Адаптивность» и методики CAMOAJI Э. Шострем.
При построении диаграмм, отражающих разброс значений, выяснилось, что наибольший процент высокорефлексивных личностей имеют следующие характеристики:
· средний уровень самоактуализации (23 человека из 40),
· низкая общая адаптированность (29 человек из 40),
· высокий уровень алекситимии (32 человека из 40), как и предполагалось ранее.
Эти же результаты были подтверждены при подсчете средних значений (см. табл. 3.9.) полученных результатов по каждой методике.
Таблица 3.9.
Средние значения показателей адаптированности
| Название показателя | Уровень рефлексивности | Алексити- мия | Самоактуализация | Адаптивность |
| Среднее по выборке РФ+ | 8,5 стенов | 87,3 балла | 52 балла | 3,56 стенов |
Полученные на первом этапе исследования результаты свидетельствуют о том, что высокий уровень рефлексивности является дезадаптирующим фактором, «концентрирующий» личность на чрезмерном отслеживании внутрипсихической реальности, в ущерб достижения жизненного комфорта. Особенно ярко это отражает уровень алекситимии, а также заниженная адаптация, которая выражается, как указывает К. Роджерс, в «нереалистичном восприятии себя и своих отношений с другими людьми» [204].
Таким образом, результаты исследований показали, что наибольший процент высокорефлексивных личностей являются частично дезадаптивными к внешней и внутрипсихической реальности. Тем не менее, эти испытуемые с медицинской точки зрения являются здоровыми людьми, эффективно существующими в среде. Это дает основание предположитьо наличие у них компенсаторных механизмов или факторов адаптации, за счет которых они эффективны в жизненных условиях.
Проверке данного предположения был посвящен второй этап исследования, направленный на выявление ведущих факторов процесса социально-психологической адаптации. Необходимость в нем обусловлена практически полным отсутствием в литературе четко обозначенных факторов социально-психологической адаптации по отношению к данному кругу лиц; методики же диагностики уровня адаптированности также трудносопоставимы и представлены в русле принципиально различных парадигм – гуманистической и медико-психологической. Общий замысел второго этапа исследования состоял в следующем: определить у контрольной группы испытуемых все показатели адаптированности, которые позволяют выявить существующие диагностические методики, а затем с помощью процедуры косоугольной факторизации выделить ведущие и дополнительные факторы социально-психологической адаптации личности.
Выборка составила 40 человек с различным уровнем рефлексии. Испытуемым предъявлялись следующие методики: опросник MJIO «Адаптивность», «Тест социально – психологической адаптации» Роджерса-Даймонда, опросник CAMOAЛ Э. Шострем. В результате проведения методик были выделены 20 переменных, которые подвергнуты факторизации (результаты факторизации отражены в табл. 3.10). Выделилось три фактора, первый из которых является ведущим (факторный вес 7,56), а два остальных фактора – дополнительными при определении социально-психологической адаптации, так как их факторный вес является более низким (2,25 и 1,9 соответственно).
Таблица 3.10.
Результаты факторизации в контрольной группе
| № | Название переменной | Факторные нагрузки | ||
| Фактор 1 | Фактор 2 | Фактор 3 | ||
| Адаптация | 0,75* | 0,22 | 0.06 | |
| Принятие других | 0,63 | 0.46 | 0.19 | |
| Интернальность | 0.72* | 0.05 | 0.15 | |
| Принятие себя | 0.80* | 0.18 | 0.17 | |
| Эмоциональная комфортность | 0.79* | 0.003 | 0.005 | |
| Стремление к доминированию | 0.74* | 0.08 | 0.21 | |
| Повед. регуляция и нервно- псих. устойчивость | 0.71* | 0.37 | 0.08 | |
| Коммуникативный потенциал | 0.66 | 0.50 | 0.009 | |
| Морально-нравственная нормативность | 0.23 | 0.76* | 0.048 | |
| Ориентация во времени | 0.65 | 0.11 | 0.34 | |
| Ценности | 0.63 | 0.27 | 0.14 | |
| Взгляд на природу человека | 0.46 | 0.02 | 0.21 | |
| Потребность в познании | 0.58 | 0.11 | 0.44 | |
| Креативность | 0.70* | 0.23 | 0.29 | |
| Автономность | 0.30 | 0.59 | 0,24 | |
| Спонтанность | 0.47 | 0.57 | 0,15 | |
| Самопонимание | 0.46 | 0.11 | 0,50 | |
| Аутосимпатия | 0.67 | 0.18 | 0,06 | |
| Контактность | 0.48 | 0.23 | 0,65 | |
| Гибкость в общении | 0.36 | 0.10 | 0,71 | |
| Факторный вес | 7.56 | 2,25 | 1,90 |
Как можно видеть из данных, представленных в табл. 3.10, в ведущийфактор с наибольшими нагрузками входят следующие переменные: общий показатель адаптации, принятие себя, эмоциональная комфортность, стремление к доминированию, поведенческая регуляция, нервно-психическая устойчивость и креативность. С нашей точки зрения, эти переменные образуют своего рода симптомокомплекс, который условно может быть назван «способность поддерживать внутреннюю гармонию и жизненную комфортность». Входящие в этот фактор характеристики позволяют субъекту быть чувствительным к своему внутреннему миру и способным активно изменять окружающую среду.
Второй, дополнительный фактор определяется как морально- нравственная нормативность. Не менее важной стороной процесса адаптации является усвоение и соблюдение различных норм поведения, обеспечивающих способность адекватно воспринимать и выполнять деятельности широкий диапазон социальных ролей.
Третий дополнительный фактор определяется как коммуникативная компетентность и гибкость в общении. Человек всегда находится социальном окружении и его деятельность сопряжена с умением построить отношения с другими людьми, поэтому социальная адаптация невозможна без коммуникативной компетентности, которая соотносится со способностью прогнозировать коммуникативные реакции партнера осуществлять «подстройку» под партнера по общению, гибко и вариативно использовать различные стратегии и приемы общения.
Таким образом, в результате проведенного факторного анализа было выделено три фактора социально-психологической адаптации личности.
· Первый фактор – ведущии в социально-психологическои адаптации, является комплексной «способностью поддерживать внутреннюю гармонию и жизненную комфортность»;
· Второй и третий факторы — являются дополнительными и могут быть проинтерпретированы как «высокая морально-нравственная нормативность» и «коммуникативная компетентность».
На третьем, заключительном этапе исследования выяснялось, какие из выделенных факторов адаптации, и в какой степени выражены у лиц с завышенным уровнем рефлексивности, у которых, в целом, общая адаптивность является сниженной. Для этого вычислялись коэффициенты ранговой корреляции между двадцатью адаптационными характеристиками, полученными в результате предъявления испытуемым батареи тестов на адаптацию и которые были подвергнуты факторизации, и показателем выраженности свойства рефлексивности в первой, «экспериментальной» группе. Табл. 3.11. отражает значения полученных коэффициентов корреляции.
Таблица 3.11
Значения коэффициентов корреляции между показателями адаптированности и уровнем рефлексивности у испытуемых основной группы
| № | Адаптационная характеристика | Коэффициент" корреляции |
| 1. | адаптация | 0,18 |
| 2. | принятие других | 0,12 |
| 3. | принятие себя | 0,09 |
| 4. | эмоциональная комфортность | 0,11 |
| 5. | стремление к доминированию | 0, 17 |
| 6. | ориентация во времени | 0,66* |
| 7. | ценности | 0,15 |
| 8. | взгляд на природу человека | 0,13 |
| 9. | потребность в познании | 0,07 |
| 10. | креативность (стремление к творчеству) | 0,22 |
| 11. | автономность | 0,005 |
| 12. | спонтанность | 0,009 |
| 13. | самопонимание | 0,003 |
| 14. | аутосимпатия | 0,11 |
| 15. | контактность | 0,25* |
| 16. | гибкость в общении | 0,04 |
| 17. | алекситимия | 0,19 |
| 18. | поведенческая регуляция | 0,44* |
| 19. | коммуникативный потенциал | 0,21 |
| 20. | моральная нормативность | 0,52* |
Как можно заключить из данных, представленных в табл. 3.11., положительную корреляционную взаимосвязь с высоким уровнем рефлексии имеют такие показатели как ориентация во времени, контактность, поведенческая регуляция, морально-нравственная нормативность.
Шкала ориентации во времени показывает, насколько человек живет настоящим, не откладывая свою жизнь на «потом» и не пытаясь найти убежище в прошлом. Люди с высоким уровнем рефлексивности чувствуют себя комфортно, управляя своим жизненным временем, что выражается в склонности к ретроспекции, отслеживанию текущей ситуации и прогнозированию будущего.
Шкала контактности характеризует общительность личности, ее способность к установлению прочных и доброжелательных отношений с окружающими, которые направлены на взаимно полезные и приятные контакты с другими людьми. Это позволяет достигать устойчивости, а также социального одобрения со стороны окружающих людей; все это является основными элементами поведенческой регуляции, которая характеризуется как способность человека сознательно регулировать свое взаимодействие с окружающей средой.
При адекватном восприятии человеком предлагаемой ему социальной роли, происходит развитие и соблюдение существующих норм поведения, что ведет к социально-психологическому благополучию, которая выражается через два основных компонента процесса социализации: восприятия морально-нравственных норм поведения и отношения к требованиям непосредственного социального окружения.
Следует отметить, что все значимые коэффициенты корреляции получены для переменных, составляющих второй и третий, то есть дополнительные факторы. Адаптационные характеристики, вошедшие с наибольшими нагрузками в первый фактор, не обнаруживают корреляционных связей с уровнем рефлексии.
Таким образом, социально-психологическая адаптация у высокорефлексивных личностей формируется за счет дополнительных фактотов которые также отражены, но второстепенны в контрольной группе. При этом ведущий фактор остается фактически не задействованным в адаптационном процессе, что во многом обусловл