Становление форм передачи чужой речи
1. Данный раздел главы посвящен исследованию форм передачи в устных спонтанных дискурсах школьников речи другого человека. Прежде чем мы приступим к рассмотрению конкретного речевого материала, отметим слабую теоретическую освещенность вопросов прагмалингвистической природы явления чужой речи в рамках устного текста. Как уже было сказано, одним из главных недостатков здесь нужно считать стремление ограничить проблемы репрезентологии (науки о чужой речи) рамками синтаксиса предложения. Бурное развитие лингвистики текста (особенно ее антропоцентрических аспектов) дает мощный импульс изучению этого феномена языковой коммуникации, что, как хочется надеяться, позволит репрезентологии сделать глубокие обобщения о природе человеческого общения, обогатив наши представления о внутреннем мире языковой личности.
Прагмалингвистический аспект изучения дискурса предполагает рассмотрение высказывания, содержащего чужую речь, в качестве референтного пространства особого типа: объектом лингвистического изображения здесь становится не реальная действительность, а текст, в котором реальность уже получила свое отражение. При этом передаваемый дискурс выступает полноценным живым высказыванием, которое несет в себе экспрессию его автора и потенциал восприятия. Становясь же объектом изображения, чужое слово испытывает на себе воздействие нового коммуникативного контекста с интенциями, идущими от нового автора и нового слушателя. Действительность, моделируемая в передаваемом тексте, предстает как бы дважды преломленной через призмы двух речевых актов. Дискурс, несущий в себе чужую речь, выступает образованием, в котором сложно взаимодействуют (иногда противоборствуют) несколько начал. Субъективная интенция, идущая от автора передаваемого высказывания, борется с иллокутивной силой, которая принадлежит говорящему и которая направлена на конкретного адресата речи.
Напомним, что современная наука выделяет четыре основных способа передачи чужого высказывания: прямая речь, косвенная речь, скрытая косвенная (тематическая) речь и несобственно-прямая речь. Каждая из названных разновидностей содержит более дробную систему подтипов, подробная разработка которых к настоящему времени составляет одну из насущных проблем, ждущих своего разрешения.
Сложность объекта исследования побудила нас расширить объем материала сопоставительного анализа. Кроме рассказов о фильмах, нами использованы записанные на магнитофон пересказы прослушанных школьниками текстов. Для пересказа нами были предложены два текста: рассказ Н. Носова «Огурцы» и специально созданный текст сказки-шутки «Страшный Фиг-вам, похититель «Сникерсов». Первый из использованных текстов в подавляющем большинстве своего объема представляет собой прямую речь героев, данную в виде диалога. Воспроизведение этого текста в условиях спонтанного непосредственного общения детьми разного возраста позволяет выявить разницу в способах авторской перекодировки чужого высказывания. Второй текст был специально создан по нашей просьбе его автором Е.В. Дзякович [которой мы приносим свою благодарность] таким образом, что в нем нарочито нагромождены трудные для устного общения формы несобственно-прямой речи в разных ее разновидностях. Приведем этот текст полностью.
СТРАШНЫЙ ФИГ-ВАМ, ПОХИТИТЕЛЬ «СНИКЕРСОВ»
Федя Баночкин вошел на кухню и огляделся. Его родители ушли в гости, дома, не считая кота, никого не было.
Здесь, на столе, должен лежать «Сникерс» – эта мысль не давала Феде покоя с самого утра... Федя огляделся еще раз, так и есть: «Сникерс» со стола бесследно исчез. Куда, куда он мог пропасть?! – Федя был просто в отчаянии...
На стуле восседал Серый Кот – Полосатый Живот и самовлюбленно щурился. Зачем коту «Сникерс», Федя не знал, но в том, что шоколад спер именно кот, сомнений не было. Федя подскочил к коту и стал размахивать кулаками около наглой кошачьей морды. Но кот лишь обиженно дернул левым ухом: что-то хозяин совсем перестал доверять старому другу, нехорошо это, мур-р-да...
И кот совсем уж хотел удалиться, как вдруг из-под дивана выскочила серая мышь. Выскочила – и прямиком, через всю кухню, к вентиляционной трубе. Ну, конечно, вмиг оценил ситуацию Серый Кот – Полосатый Живот, эта хвостатая стащила «Сникерс», а хозяин на меня зря бочку катит. И, не сомневаясь больше ни минуты, кот устремился за ней в погоню.
Наблюдавший всю эту сцену Федя смекнул, что кот таким образом хочет смыться от ответственности, а то и на ни в чем не повинную мышь все свалить!
И понеслось: мышь – в прихожую, кот – за ней, Федя – за ними. Потом – на лестничную клетку и через все этажи – вниз, в подвал. Вдруг мышь куда-то исчезла. Ну, как сквозь землю провалилась, и все тут! Огляделся Серый Кот по сторонам, осмотрелся Федя вокруг – и видят: стены кругом низкие, мрачные, откуда-то с потолка вода капает, а везде – ящики пустые, банки, коробки...
Тут стены задрожали, ящики старые заскрипели, коробки посыпались... И неведомо откуда чудовище страшное, лохматое, бородатое и хвостатое взялось. Само черное, один глаз зеленый, из другого огонь горит, а в руках – Федин «Сникерс». Вот в чем дело, зря я оказывается на кота подумал, понял сразу Федя.
- Отдавай «Сникерс», а то разорву! – закричал вдруг Серый Кот.
Чудовище заскрипело, глазами засверкало, рыкнуло ужасно. Да, все ясно: не отдаст ни за что. Самим бы смыться, подумал Федя. Ну тут чудище вдруг заговорило:
- Отдам «Сникерс», если угадаете, кто я. А не отгадаете, так – фиг вам!
Серый Кот – Полосатый Живот на Федю смотрит, ушами поводит, хвостом нервно так подергивает: думай, Федя, думай!..
- Ты – страшный злой и противный Фиг-Вам, похититель шоколадок и пирожных! – храбро заявил тут Федя Баночкин.
И растаял, растворился в воздухе страшный Фиг-Вам, и подвал этот мерзкий исчез куда-то. Стоит Федя у себя дома, на кухне, в руках «Сникерс» держит, а кот на стуле сидит и щурится. Ну и дела, ну и чудеса! Как же все это могло случиться? Может ты, кот, знаешь? Но кот лишь свернулся в клубок на стуле и заснул крепко...
Побуждая школьников пересказывать данный текст, мы провоцируем их к использованию достаточно трудных форм передачи чужого высказывания. В том случает, если уровень языковой личности автора пересказа высок, в дискурсе будут представлены формы, изображенные в исходном тексте без принципиального изменения; в том же случае, если говорящий еще не овладел основными способами передачи речи другого человека, он с неизбежностью должен заменить сложные формы элементарными.
Перейдем к описанию особенностей изображения чужой речи в дискурсах детей разного возраста.
2. Спектр форм передачи чужого высказывания в устных рассказах младшеклассников не отличается многообразием. Наиболее предпочтительной оказывается прямая речь. Она составляет 92,3% всех высказываний, содержащих речь действующих лиц.
Главной отличительной особенностью излюбленной конструкции становится то, что В.Н. Волошинов называл «линейным стилем», где наличествует «создание отчетливых контуров чужой речи при слабости ее внутренней индивидуализации» [Бахтин (Волошинов) 1998: 130-131]. Иными словами, изображаемая речь по своим стилистическим свойствам мало отличается от авторской. Другая примета устных дискурсов младшеклассников заключается в фактическом отсутствии в авторском контексте факторов аналитизма и оценки. Она, в свою очередь, предопределяет низкий потенциал восприятия, т.е. слабую заботу о слушателе. Говоря иначе, речь героя фильма представляется слушателю без искажения (так во всяком случае кажется говорящему, который приспосабливает стилистические особенности чужого высказывания к своим индивидуально-стилистическим возможностям), но и без комментария. Приведем примеры.
Она говорит/ эт Беляночка говорит/ Зачем же ты ему помогла?// Она говорит/ Ну/ зато/ теперь он не сможет исчезать//...
В аквариуме появилась золотая рыбка// Чт... хо.../ Че тебе сделать?// Чем ты хочешь?..// В че ты хочешь превратиться?// А Леопольд сказал/ Я хочу превратиться в/ в невидимку//...
Использование других способов передачи чужого высказывания – минимально: косвенная речь – 6,43%; скрытая косвенная – 1,26%.
Репертуар форм воспроизведения чужого высказывания в устных дискурсах 10-11-летних подростков значительно расширяется. Хотя по-прежнему наиболее распространены конструкции с прямой речью (65,5% всего объема чужой речи), школьники этого возраста достаточно активно используют формы косвенной и даже скрытой косвенной речи.
Обычно прямая речь доминирует во фрагментах дискурса, передающих экспрессивную эмоциональную речь. Однако здесь по сравнению с речевым поведением младших школьников можно отметить некоторые изменения: языковая личность передает индивидуальные особенности воспроизводимого высказывания, стилистически дифференцируя авторский контекст и чужую речь. От «линейного стиля», свойственного дискурсам младшеклассников, подростки переходят к «стилю живописному» [Бахтин (Волошинов) 1998: 131]. Другая особенность, появляющаяся в речи 10-11-летних учащихся, – усиление аналитизма в авторском комментарии, направленном на адекватное понимание событий. Посмотрим на конкретных примерах.
И он взял себе нож/ и тут вышла старая кобра// Она говорит/ Я не позволю брать богатства// Я их/ я их охраняю/ и вы их не возьмете// Эт самое// Он говорит/ Тогда я тебя убью// Она говорит/ Попробуй// Начала его кусать/ и у нее отвалился зуб/ потому что она была старая/ и у нее не было яда//...
Увеличение объема косвенной и скрытой косвенной речи в общем пространстве дискурса с чужой речью (28,4%) и появление в нем конструкций с тематической речью (6,1%) становится следствием и показателем возрастания авторского начала в передаче высказываний другого человека. Оно связано с появлением у становящейся языковой личности умений абстрагироваться от изображаемой в речи ситуации, способности к анализу и перекодировке информации, содержащейся в речи действующих лиц, что, в свою очередь увеличивает и перцептивный потенциал структуры текста. Проиллюстрируем на примерах приведенные цифры.
Косвенная речь.
Ему сказали/ чтобы он проверил/ нет ли на дороге там фашистов нигде//...
Тематическая речь.
В общем/ до короля дошел слух о д’Артаньяне//...
Как и следовало ожидать, наибольшее разнообразие лингвистических форм передачи чужой речи демонстрируют дискурсы старших подростков (15-16 лет).
По-прежнему здесь более всего представлена прямая речь: она составляет почти половину всего объема дискурса с чужой речью (49,44%). Необходимо отметить увеличение спектра разнообразных оттенков этой конструкции (внешняя и внутренняя речь, диалог и цитация и т.п.). Заслуживает упоминания то, что в форме внутренней речи иногда воспроизводится приписываемая герою речь, что нужно говорящему для прояснения мотивов изображаемых в рассказе поступков того или иного лица. Второе, на что следует обратить внимание, –это усиление степени аналитизма и оценки в авторском контексте. Авторское оформление в построении высказываний с прямой речью у старшеклассников выполняет двунаправленную функцию: с одной стороны, содержит выражение отношения говорящего к передаваемой речи, с другой, – развернута на слушателя, разъясняя ему смысл чужого сообщения. Приведем пример.
В общем/ тут разговор у них произошел// Принципиальный// Журналист его спросил/ Вам нравятся мои фильмы?// Он говорит/ Нет/ потому что/ неправду вы говорите// Все у вас остается за кадром//...
В устных рассказах старших подростков можно встретить и самые разнообразные формы косвенной (27,67%) и тематический (19,13%) речи. Здесь также можно отметить усиление элементов авторского присутствия. Покажем на примерах.
Косвенная речь.
Ну/ тут он начал распространяться/ что он выводил людей на благо человечества// Что он признает чет/ рациональным/ какие-то там...// Ну я тут точно не понял/ каких именно людей//...
Тематическая речь.
Он им начал рассказывать/ что произошло с их родителями/ на корабле// Ну/ как будто с ним все произошло//...
Устные спонтанные рассказы старших подростков демонстрируют и качественно новые способы передачи чужого высказывания – разные модификации несобственно-прямой речи и конструкции, близкие к несобственно-прямой речи (3,75%). Здесь мы имеем дело с совмещением планов и интенций говорящего и действующего лица при отсутствии формального обозначения границ каждого плана и каждой интенции. Появление несобственно-прямой речи выступает свидетельством еще большего усиления прагматического потенциала дискурса. Посмотрим на примере.
Там все люди кодированы// По всем признакам там/ генным// Генокоды там/ и прочее// Как отпечатки пальцев/ с рождения// А такого человека/ нет на Земле// То ли он себя за другого выдает/ то ли он не с Земли// Они там сидят/ голову ломают//...
3. Пересказы текста, состоящего главным образом из диалога героев (рассказ «Огурцы), в исполнении детей младшего школьного возраста (6-7 лет) представляют собой не всегда связные дискурсы, в которых «линейная форма» прямой речи дается в виде диалога с минимальным авторским сопровождением. Использование косвенной речи минимально: в нашем материале встретился лишь один случай такого употребления. Приведем пример.
Сторож говорит/ Чо/ чо ты плачешь?// А он говорит/ Я принес/... дедушка/ я принес огурцы// Это значит/ вы их/ это самое/ вы их взяли?// А я вам свистел// А вы убежали// Ну ладно/ больше так не делай//...
Интересно, что пересказы новеллы Н. Носова школьниками среднего звена (10-11 лет) количественно мало отличаются от текстов, созданных младшеклассниками. Здесь также в подавляющем большинстве случаев дети прибегают к формам прямой речи. Качественные отличия состоят в том, что подростки, во-первых, передают содержание речи героев без искажений, во-вторых, лучше воссоздают стиль чужого высказывания. Приведем пример.
Он остановился/ и начал громко плакать// Из палатки вышел сторож/ и спрашивает/ Почему ты плачешь?// А мальчик ответил/ Дедушка/ я огурцы/ которые мы у вас с Павликом своровали// А дедушка говорит/ Вот оно что// Так это вам я свистел?//
Пересказы старших подростков, показывают резкое увеличение в текстах объема предложений с косвенной и появление скрытой косвенной речи. Такие конструкции теперь уже занимают больше половины всего объема дискурса с чужой речью. Приведем примеры.
Павлик отдал Котьке свои огурцы/ и сказал/ что они ему не нужны//...
Котька все честно рассказал сторожу/ и про то/ как они с Павликом огурцы рвали/ и как мама его из дома послала относить огорцы//...
4. Анализ сделанных младшеклассниками пересказов сказки-шутки показывает еще одну общую для устных дискурсов школьников этого возраста особенность: языковые личности 6-7 лет стремятся по мере возможности избегать передачи чужих высказываний, ограничиваясь описанием действий и ситуаций. В воспроизведении искусственного текста дети либо игнорировали сложные конструкции с чужой речью, либо заменяли их более простыми (например, конструкции с несобственно-прямой речью – речью прямой). Посмотрим, как это выглядит на конкретном примере.
Кот говорит/ это мышь съела «Сникерс»/ а на меня хозяин валит// Потом мышь побежала с кухни в прихожую/ к трубе// (...) Потом стены задрожали/ ящики заскрипели/ коробки рассыпались// И появляется откуда-то чудище// Лохматый/ бородатый/ черный// И у нее вот/ у страшилища.../ он держал «Сникерс» в руке// Потом заговорило чудище/ говорит/ Отгадайте/ кто я такой/ отдам «Сникерс»// Не отгадаете/ не отдам/ фиг-вам// (...) Стоит на кухне Федя/ и думает/ Откуда же это страшилище взялось?//...
В пересказе сказки, сделанном 10-11-летними подростками уже нет стремления заменить передачу чужой речи изображением событий. Однако и здесь мы сталкиваемся с упрощением сложных конструкции (несобственно-прямой речи), заменой их более простыми формами. При этом характер замены свидетельствует об усилении прагматического потенциала дискурса подростков: в пересказах наряду с прямой речью встречаются конструкции косвенной и скрытой косвенной речи. Проиллюстрируем сказанное.
Однажды Федя Баночкин зашел на кухню// Его родители куда-то ушли// Он подумал/ Где-то тут должен быть «Сникерс»// Но «Сникерса» не было// Он сразу подумал на кота// Кот лежал на столе и мурлыкал// Он подошел к коту и подумал/ Не кот ли это взял?//...
Анализ пересказов усложненного текста, произведенных старшими подростками (15-16 лет) показывает еще большее увеличение языковых возможностей в передаче речи другого человека. Определенные трансформации исходного речевого произведения наблюдаются и в этом случае. Однако старшеклассники в своих дискурсах показывают способность воспроизводить практически все присутствующие в сказке конструкции и, в том числе, формы несобственно-прямой речи. Посмотрим, как это выглядит на конкретных примерах.
Федя пошел на кухню с мыслью/ Здесь должен лежать «Сникерс»// (...) А возле стола на стуле лежал/ клубком свернувшись кот/ и Федя сразу подумал/ что «Сникерс» съел кот// В этом сомнений не было/ так как дома/ кроме него и кота никого не было//...
...Мышь начала убегать от него// Начали бегать по всем комнатам//(...) Потом неизвестно куда пропала мышка// Ну как сквозь землю провалилась// (...) И тогда чудовище исчезло// А Федя оказался на кухне// Как это получилось?// Как он оказался на кухне?// Он спросил у кота// Но кот сидел/ мурлыкал/ и нагло щурился//
Обобщая в первом приближении полученные результаты, мы можем с определенностью утверждать, что дискурсы, содержанием которых выступает чужая речь, по мере становления языковой личности все более прагматизируются. Помимо того, что в своем развитии школьники овладевают все большим спектром возможностей изображения речи другого человека, в структуре текста все тоньше и отчетливее отражается прагматическая ситуация, т.е. пересекающиеся интенции говорящего (адресанта речи) и слушателя (адресата речи).
В таблице 2 даны некоторые количественные показатели построения прагмалингвистической структуры дискурса.