Св. Писание предуведомляет: переделать человека нельзя. Отречься от образа Божьего в себе человек может, а избавиться от человеческой природы – нет.

Св. Писание предуведомляет: переделать человека нельзя. Отречься от образа Божьего в себе человек может, а избавиться от человеческой природы – нет.

Грех может бросить человека в бездну, но мука его будет в том, что и там он будет от Адама, и нигде ему небытия нет. Дыхание Божие не выдыхаемо…

Самые страшные богоборческие движения в человечестве будут связаны с попыткой уйти от самой человеческой природы, отречься от Адама, создать нового человека… Попытки эти обречены, но они как были, так и будут впредь. В этом смысле человек как историческое существо необыкновенно прилежен: «влечется помысел его прилежно на лукавое» (Быт. 8:21). Грехи человека многи суть, а богоборческих движений всего лишь два –

«Каин» и «Вавилон» – это две генеральные линии греха; исходный импульс у них различный, в конечной точке они совпадают: отречься от «Адама».

Замысел Вавилонских столпотворителей состоял в том, чтобы низводить небесное по воле человека к земле, самому возвышаться к небесному. Замысел этот был гордостью сатанинской, но человек Вавилона (он во всем, кроме стройки, глуп) мог не догадываться о том. Первичный энтузиазм: «Придите…Придите» – в человеке не ослабевал, и возможности познания человека – безграничны. Великому всемирному прогрессивному делу Вавилонской стройки ограничением стал сам человек.

На окончательную утрату сыновства от Адама решился Каин и каинитянская цивилизация, а после них – каменщики Вавилона. Как для Каина Восток, куда он отправился, чтобы уйти от Адама и Бога, был не цель, а путь, чтобы найти себя без Бога, так –

Для Вавилонских каменщиков башня – это не цель, а путь. И это не путь на небо.

Они строят башню до неба (от неба), но это не значит, что небо для них цель. Небо, другая жизнь? Нет, они любят ту жизнь, которую строят сами. «Небесное» для них лишь средство и путь. Человек – вот цель. Об этом говорит Писание:

И сказали: приидите, построим себе город и башню, и ⁺начало ее в небе⁺, и сотворим себе имя…

Быт. 11:4

«Сотворим себе имя» ― вот она самая суть всего предприятия с постройкой города и башни. Обычно образ башни притягивает к себе внимание: внешняя картина грандиозной неосуществимой стройки заграждает проход к сердцу строителей. А ведь суть происходящего не в башне, а в сердце строителей. Дух «Каина» и дух «Вавилона» сошлись и срослись в одной точке: я не хочу быть «Адам».

Имя «адам» Бог дал человеку в день его сотворения (Быт. 5:2). О том, что имя «человек» дано человеку Богом, Писание говорит не сразу, но – после истории о грехопадении, после истории о Каине и после истории о каинитянской цивилизации. Когда мы узнали, как Адам согрешил, и узнали, что человек и даже цивилизация может отречься от праотца Адама, нам легче понять мысль о том, что имя человеку «человек» дал Бог. Человек не может познать самого себя, он не владеет своей природой, он не может, слава Богу, изменить свою природу. Человек не самодостаточен, он есть образ Божий – такой, что если не уподобляется Богу, то повреждается как человек.

Как только человек мыслит себя в отношении к себе самому: пытается познать себя, овладеть собой и изменить свою природу, объявляет себя высшей ценностью бытия, говорит, что он кузнец собственного счастья и мастер социальных отношений, что это человек творит историю, что общественные отношения прогрессируют и вместе с ними изменяется к лучшему сам человек, – как только человек начинает так мыслить, он перестает вполне соответствовать имени «человек». Именно тогда он испытывает непреодолимое желание сделать то, что на языке Библии звучит как лозунг Вавилонских строителей: «Сотворим себе имя».

Между «Каином» и «Вавилоном» есть существенное сходство в том, как они понимают творчество. Когда Каин начал строить город, он сам дал ему имя. Это была принципиально новая, еще не бывалая форма творчества. Называние имени предмета есть финальный акт познания его сути. Каин познает то, что сам производит. Когда Вавилонские масоны строят башню, они хотят создать новое бытие («новый человек» мечта всех прогрессистов) и от себя дать новому человеку имя. Мы познаем то, что сами производим, – говорит человек Вавилона, и в этом смысле он совершенный «Каин».

У Каина нет родословия от Адама. Так нет толдот’а и у каменщиков Вавилона. Мы не знаем, от Сима они, от Хама, или от Иафета.

Св. Писание предуведомляет: переделать человека нельзя. Отречься от образа Божьего в себе человек может, а избавиться от человеческой природы – нет.

Грех может бросить человека в бездну, но мука его будет в том, что и там он будет от Адама, и нигде ему небытия нет. Дыхание Божие не выдыхаемо…

Самые страшные богоборческие движения в человечестве будут связаны с попыткой уйти от самой человеческой природы, отречься от Адама, создать нового человека… Попытки эти обречены, но они как были, так и будут впредь. В этом смысле человек как историческое существо необыкновенно прилежен: «влечется помысел его прилежно на лукавое» (Быт. 8:21). Грехи человека многи суть, а богоборческих движений всего лишь два –

«Каин» и «Вавилон» – это две генеральные линии греха; исходный импульс у них различный, в конечной точке они совпадают: отречься от «Адама».

Замысел Вавилонских столпотворителей состоял в том, чтобы низводить небесное по воле человека к земле, самому возвышаться к небесному. Замысел этот был гордостью сатанинской, но человек Вавилона (он во всем, кроме стройки, глуп) мог не догадываться о том. Первичный энтузиазм: «Придите…Придите» – в человеке не ослабевал, и возможности познания человека – безграничны. Великому всемирному прогрессивному делу Вавилонской стройки ограничением стал сам человек.

На окончательную утрату сыновства от Адама решился Каин и каинитянская цивилизация, а после них – каменщики Вавилона. Как для Каина Восток, куда он отправился, чтобы уйти от Адама и Бога, был не цель, а путь, чтобы найти себя без Бога, так –