Глава 4. Этнические образы и границы межкультурного понимания

Результаты эмпирических исследований показывают, что кристаллизация негативного этнического образа совпадает с осознанием ситуации как конфликтной. Параллельно этому процессу растет непонимание между народами, которое, как писал Гюстав Лебон, «разъединяет народы столь же, сколь и противоположность их интересов» (Лебон, 1995д, с.36). Его корни кроются в том, что межгрупповые отношения определяются в значительной степени скорее «...восприятием действительности, чем самой действительностью» (Петтигрю, 1972, с.142). На этом уровне центральное значение в структуре этнической идентичности приобретают этнические образы в форме межэтнических установочных образований и «культурных размерностей» или групповых психологических универсалий.

Межэтнические установочные образования (стереотипы, предубеждения, предрассудки) – социально-перцептивные феномены этнической идентичности. На психологическом уровне именно в них концентрируется межэтническая напряженность. Это преимущественно социальные конструкции, так как значительная часть их содержания «задается» извне. Но по мере того как межэтнические установочные образования становятся достоянием обширных групп людей, они приобретают относительно самостоятельный статус. Регулятивная функция этнических образов определяется инерционностью и специфическими социально-психологическими закономерностями их формирования и функционирования.

Межэтнические установочные образования содержат эмоционально-оценочное отношение к различным этническим группам и характеризуют уровень готовности к соответствующим поведенческим реакциям в межэтническом общении. Близость этих образований к реальному поведению определила их огромную популярность среди психологов и социологов. Кроме того этнические образы выполняют ведущую роль в интерпретации межэтнического взаимодействия. Особое значение они приобретают в неопределенных и конфликтных ситуациях, как наиболее эмоциональных. Исходя из содержания этнических образов, стороны стремятся придать «свой» смысл происходящим событиям, по-своему интерпретируют мотивы и действия другой стороны. Эти интерпретации могут превратиться в серьезные, а иногда и непреодолимые барьеры на пути урегулирования межэтнических разногласий и конфликтов.

В этой главе будут рассмотрены особенности, функции и механизмы действия этнических образов – межэтнических установок, ценностных ориентации и психологических универсалий – в различных ситуациях межэтнической напряженности. Исследуя их в сравнительном аспекте, мы не только определяем тенденции реагирования массового сознания различных социальных слоев на общественные трансформации, но и раскрываем психологическую основу дезинтеграционных процессов в обществе.

Межэтнические установки: стереотипы, предубеждения, предрассудки

Среди межэтнических установок ключевое место занимает этнический стереотип. Объектом повышенного внимания со стороны исследователей стереотипы являются с 1922 г. – времени выхода в свет известной книги американского журналиста и социолога Уолтера Липпмана «Общественное мнение» (Lippman, 1922). Он ввел их в научный обиход, назвав «картинками в голове». Ментальным картинкам об этнических группах «не повезло» с самого начала. Они интересовали исследователей преимущественно в негативном контексте межэтнических отношений, где главными формами социального взаимодействия были соперничество, конфликт, дискриминация. Поэтому отношение исследователей к этническим стереотипам приобрело главным образом негативный характер. Они практически или отождествлялись с этническими предрассудками, или рассматривались как их когнитивные компоненты.

Еще одна причина такого подхода к этническим стереотипам кроется в них самих. Межэтнические установочные образования

отличаются некритичностью, ограниченностью, а нередко и иска-женностью когнитивного содержания. И хотя они, складываясь в процессе социальной перцепции, с ее функцией «репрезентации реальности», должны бы в большей или меньшей степени, но соответствовать действительности, следует признать, что как раз в сфере социального восприятия наиболее поразительны примеры неадекватности категорий. Не случайно большинство исследователей стали рассматривать этнический стереотип как «неверное» отражение, возникающее на основе неточностей, «алогичных мыслительных процессов» (Fishman, 1956), «предвзятости» (Jagoda, 1959), «недостоверных знаний» (Klineberg, 1982), «ригидности» (Simpson, Yinger, 1965; Bogardus, 1950; Adorno, Frenkel-Brunswik, Levinson, Sanford, 1950), «этноцентризма» (Brown, 1965; Levine, Campbell, 1972). Главной темой большинства дискуссий вокруг этнических стереотипов стала проблема их «ложности», «иллюзорного характера». Такой подход определял поиски «зерна истины» в этнических стереотипах, критериев их обоснованности (Brigham, 1971; Fishman, 1956; Taylor, Aboud, 1973; Vinacke, 1957) и уводил исследователей от реальных проблем.

В последние десятилетия в исследованиях этнических стереотипов стал доминировать «неоценочный» подход. Они стали рас- сматриваться не как плохие или хорошие, а как естественные и закономерные элементы самосознания. Это определяет необходимость концептуального и эмпирического разведения этнических стереотипов и предрассудков.

В этнических стереотипах, как и в целом в межэтнических установках, важна не истинность или ложность их когнитивного содержания, а убежденность в соответствующем знании и его эмоциональное наполнение (Шихирев, 1973). Сопряженность межэтнических установок с эмоциональной сферой этнического самосознания подчеркивается большинством исследователей. Формируясь в пограничной зоне этнокультурных контактов, межэтнические установки закрепляют эмоционально-оценочное отношение к собственной этнической группе, к другим этническим группам и к их отдельным представителям. Именно поэтому межэтнические установки оказываются «пристрастными» в самом прямом значении этого слова. И именно поэтому для нас главным критерием дифференциации установочных образований является степень их эмоциональной насыщенности, их «позитивности» и «негативности». Уровень аффективной заряженности установок тесно связан с психологическим пониманием «нормы» межэтнического взаимодействия. Как будет показано в следующей главе, ее критерий – позитивная этническая идентичность, которая обязательно предполагает наличие достаточно благоприятных образов других этнических групп при более позитивном образе собственной группы.

Еще одним основанием дифференциации установочных образований является их содержание. Результаты эмпирических исследований этнических установок в контексте позитивных в целом межэтнических отношений показали, что их главной содержательной опорой является традиционная этническая культура (см. раздел III, глава 13). Именно такую межэтническую установку мы определяем как этнический стереотип, а его актуализацию в структуре этнического образа рассматриваем как нормальную составляющую межэтнического общения. Этнические стереотипы – это, в первую очередь, «культурные» образования. Они естественны и неизбежны до тех пор, пока будут существовать народы и этнические группы. Вышесказанное определяет рассмотрение этнического стереотипа по отношению к таким межэтническим установкам как предубеждение и предрассудок в качестве родового понятия.

Формирование предубеждений и предрассудков связано с глубинными изменениями структуры этнических образов. Социальное же их «конструирование» обусловлено в таком случае не столько этнокультурными факторами, сколько современными экономическими, социальными, политическими причинами. Поэтому по сравнению с этническим стереотипом, как более «культурной» установкой, предубеждение и предрассудок – это как бы более «социальная» установка. Их формирование, так же как и обратные трансформации, в значительной степени зависят от конкретной общественно-исторической ситуации. Представляется, что в этом смысле этнический стереотип и этнический предрассудок – производные разного порядка. Их следует рассматривать в качестве регулятивных механизмов различного уровня межэтнической напряженности.

В известной книге Г Олпорта «Природа предрассудка» представлена шкала, состоящая из пяти ступеней межгрупповой антипатии вербальная реакция, уклонение, дискриминация, физическое воздействие и истребление (Allport, 1954). Эти ступени можно рассматривать в качестве индикаторов межгрупповой активности на поведенческом уровне Предубеждение – это социально-перцептивный индикатор начальных форм межэтнической антипатии Его основа – появление неприязни Неприязнь – это уже начало бунта, но пока лишь, как говорил Спиноза, бунта души против того, что, как мы знаем или предполагаем, вредно или враждебно нам по своей природе. У неприязни причины размытые, неопределенные. Предубеждение часто репрезентируется на вербальном уровне в форме вербального агрессивного поведения (сплетни, обидные шутки, оскорбления). Но все же это не то установочное образование, которое активно определяет в непосредственной этноконтактной ситуации конкретные негативные поступки по отношению к членам иноэт-нических групп. В основном, предубеждение в зависимости от уровня негативного аффективного заряда и типа этноконтактной ситуации, соответствует таким формам поведения как избегание общения или уклонение от межэтнических контактов в определенных сферах жизнедеятельности. С примерами такого поведения мы встречаемся в жизни достаточно часто. Индикаторами предубеждения могут быть устойчивые этнические предпочтения при выборе партнера, начиная с коллеги по работе и кончая выбором супруги (супруга). Иерархия таких этнических предпочтений определяется обычно на основе шкалы Богардуса.

Наличие предубеждений в этническом самосознании – предпосылка и психологическая основа формирования этнического предрассудка. Предубеждение как бы вторично преломляется сквозь призму этноцентризма и это поляризует его пока еще неопределенную структуру, формируя сбалансированную концентрацию негативного аффективного заряда по отношению к внешней этнической группе. В результате предубеждение становится этническим предрассудком, что связано с переходом от предпочтения к осознанию превосходства собственной этнической группы над «чужими». Именно в устойчивости структуры предрассудка кроется причина того, что он плохо поддается изменениям под влиянием рациональной информации. Мониторинговые этносоциологичес-кие опросы подтверждают выводы об устойчивости структуры этнических предрассудков (см. Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. №1. С.17–19; 1995. №2. С.22–26). Основой предрассудка становится чрезмерное восхваление достижений и качеств своей нации в сочетании с высокомерным отношением и неприязнью к другим народам. Концентрированный негативный эмоциональный заряд делает предрассудок реальной движущей силой в ситуациях межэтнического общения. Он соответствует поведению, имеющему дискриминирующий характер. Это уже конкретные поступки по ограничению возможностей, прав и привилегий, которыми могут пользоваться члены дискриминируемой этнической группы. Массовый характер такого рода поведения на бытовом уровне имеет тенденцию переходить на официальный. Так, в республиках Прибалтики в 1990 г. вводилась практика продажи товаров широкого потребления по документам, удостоверяющим не столько личность, сколько национальность покупателя.

Завуалированное национальное превосходство переходит в открытую форму вражды: в неприятие, презрение, нетерпимость к инонациональному и, следовательно, в его отторжение. В этом случае эквивалентной формой поведения является физическое воздействие, индивидуальное или массовое насилие на межнациональной почве (погромы, линч, геноцид). Опасная близость националистических предрассудков к реальному поведению определяется тем, что для реализации на поведенческом уровне им не нужны серьезные основания, достаточно внешних поводов.

Структура этнического образа

Рассмотрим структуру этнического образа на примере этнического стереотипа. Его основным содержанием являются семантические элементы естественного языка – вербальные значения. Как правило, это общечеловеческие качества, с помощью которых можно описать любого землянина просто лишь в силу его человеческой принадлежности. Конечно, вербализация стереотипа вовсе не единственная форма его существования. Этнические стереотипы изучаются не только через традиционные абстрактные характеристики, но и на основе визуальных, поведенческих или цветовых ассоциаций {Simpson, Yinger, 1965). Исследования этнических стереотипов осуществляются на различных лингвистических уровнях: фонетическом, синтаксическом, семантическом, дискурсивном, идиоматическом (Lukens, 1979).

Для изучения межэтнических отношений наиболее оптимален традиционный в исследованиях социальных установок лингво-се-мантический уровень. В этом ракурсе этнический стереотип – обоб-щенная система вербальных признаков, имеющих свою устойчивую структуру. Исследователи, которые пытаются через признаки, характеристики или качества эмпирически выявить этнические стереотипы, убеждаются в невозможности их адекватной интерпретации на уровне отдельных этнофолизмов или соответствующих выражений естественного языка.

Этнический стереотип составляет ту часть системы психологических знаний о мире, которая отражает различия между народами. На основе дихотомии «Мы–Они» в его структуре выделяются два основных компонента. Это автостереотип – совокупность атрибутивных признаков о действительных или воображаемых специфических чертах собственной этнической группы и гетеростереотип – совокупность атрибутивных признаков о других этнических группах. Подчеркнем, что автостереотип и гетеростереотип – не автономные единицы, а структурные взаимозависимые компоненты единого целостного образования личностного или группового самосознания.

Классическая альтернатива «Мы–Они» – обобщенное противопоставление. Этнический стереотип отражает не две, а гораздо больше этнических реальностей. Число различимых гетеростерео-типов в структуре этнического стереотипа зависит как от истории межэтнических отношений, так и от особенностей непосредственной этноконтактной среды. Количество автостереотипов также варьирует в зависимости от этнокультурной маргинальное™ обладателя стереотипа.

В контексте межэтнических отношений атрибуции приписываются либо в результате фактического опыта, либо на основе этносоциальной категоризации. Основой формирования стереотипов служат реальные культурные различия, которые могут быть легко восприняты на уровне поведения в ситуации межкультурного взаимодействия. В повседневной жизни этнокультурные различия представлены достаточно отчетливо: язык, внешний облик, регламентация различных сторон жизни традициями и обычаями, некоторые особенности поведения (см. раздел III, глава 13). Атрибуции (приписываемые признаки), описывающие этнокультурные различия, семантически близки и взаимосвязаны. Они «склеиваются» в оригинальные устойчивые комплексы и составляют ядро как авто-, так и гетеростереотипа. Это прототипичес-кая основа этнического стереотипа. В качестве таковой эти ядра обладают центростремительной силой. Выполняя на когнитивном уровне системообразующую функцию, они организуют специфическое семантическое поле и группируют вокруг себя остальные атрибуции. На основе стереотипных ядер формируются этноин-тегрирующий (автостереотип) и этнодифференцирующий атрибутивные комплексы (гетеростереотипы). В связи с этим мы рассматриваем этнический стереотип как «этнокультурную» часть целостной идентификационной матрицы. В проблемных этноконтактных ситуациях, когда этничность превращается в одну из базовых категорий идентификационной матрицы, этнический стереотип становится доминирующей когнитивно-оценочной системой, организующей процесс социального восприятия. По мнению многих исследователей, одной из основных характеристик стереотипа считается устойчивость. В значительной степени она определяется его собственными механизмами, обеспечивающими, с одной стороны, сохранение стереотипа и ограждение его от противоречивой информации, с другой – накопление потенциала возможных изменений. Помимо разделяемых (общих) атрибуций-представлений этническое самосознание содержит также «выпадающие» характеристики. Именно такие атрибуции, основанные на личностном субъективном опыте, составляют содержание третьего структурного компонента этнического стереотипа – «контрстереотипа». Если содержание автостереотипа и гетеростереотипов можно рассматривать как концентрацию опыта межгрупповых отношений (культурную, идеологическую и историческую проекции), то контрстереотип – это личностная проекция на межгрупповые отношения, отражающая противоречащие усвоенному групповому опыту частные модели этнических ситуаций

Итак, в структуре этнического стереотипа есть группа атрибуций, которые приписываются не этнической группе в целом, а ее отдельным «не-типичным» представителям. На уровне обыденного сознания эти атрибуции интегрируются в «контрстереотип» на основе принципа «исключение из правил». Он оттеняет автостереотип и гетеростереотипы и как бы подтверждает их достоверность. Контрстереотип служит резервуаром для «не-типичных» случаев, которые накапливаются до определенного предела, не нарушая баланса двух главных структурных компонентов. Большие компенсаторные возможности «контрстереотипа» особенно выражены в таких внутренне сбалансированных образованиях как стереотип и предрассудок. На наш взгляд, это «внутреннее» объяснение удивительной устойчивости этих образований.

В то же время именно в контрстереотипе, который «включается» на личностном уровне, заложена возможность изменения межэтнической установки в целом. Атрибуции, составляющие эту структуру, всегда конкретнее и разнообразнее, чем атрибуции автостереотипа и гетеростереотипа. По мере количественного накопления нестереотипных признаков и роста аффективного заряда, контрстереотип достигает критического уровня и способен повлиять на качественное перерождение всего установочного образования. Нарушения структурного баланса межэтнической установки определяют векторы ее трансформаций, например, от стереотипа через предубеждение к предрассудку. Структура предубеждения как промежуточной формы существования межэтнической установки является неустойчивой именно в связи с увеличением удельного веса контрстереотипа. В этом случае он выступает уже не просто в роли «абсорбента» исключений, а в силу своей возрастающей когнитивно-эмоциональной значимости влияет на всю структуру стереотипа.

Рассмотрим атрибуции, составляющие содержание этнического стереотипа, с точки зрения адекватности отражения ими фактического поведения. По сравнению с этнокультурными атрибуциями, составляющими ядро стереотипа и имеющими отчетливые поведенческие эквиваленты, общечеловеческие атрибуции в автостереотипах и гетеростереотипах менее адекватно описывают возможное поведение представителей собственной и других этнических групп. Тем не менее среди этих атрибуций можно также выделить группу отчетливых поведенческих референтов. Это именно те характеристики, которые легко наблюдаются: музыкальный, неряшливый, грубый и др. Поведение, описываемое ими, достаточно однозначно. По гипотезе М.Ротбарта и О.Джона, именно такие характеристики наиболее легко изменяются в результате столкновения с противоречивой информацией (Rothbart, John, 1985).

Но в повседневной жизни часто встречаются ситуации, когда поведение участников истолковывается самым различным образом. Его интерпретация определяется эмоционально-ценностным отношением и этносоциальным контекстом. Например, одно и то же поведение, в зависимости от того, осуждается оно или одобряется в повседневной практике данной культуры, может описываться семантически близкими, но эмоционально-противоположными вербальными значениями естественного языка. Такие пары атрибуций – аффективно противоположные, но практически тождественные по смыслу, составляют большую группу общечеловеческих признаков в структуре самосознания. Эти пары мы называем «атрибуциями-оборотнями», а атрибутивный механизм их действия – «эмоциональной инверсией» (от лат. inversio – перестановка). В качестве примера пары «атрибуций-оборотней» приведем ситуацию приема гостей, когда в результате одних и тех же действий одну и ту же хозяйку в зависимости от отношения к ней назовут либо «скупой» («жадной»), либо «экономной».

Применительно к этноконтактной ситуации две противоположные по аффективному заряду атрибуции, составляющие «оборотень», рассматриваются в качестве оправдательного и обвинительного вербальных эквивалентов возможного поведения. Причем, оправдательные атрибуции чаще приписываются собственной этнической группе. Соответственно в контексте межэтнических отношений автостереотип носит главным образом «оправдательный» характер, а гетеросте-реотип – «обвинительный». Если субъект сталкивается с информацией, не подтверждающей позитивное отношение, то «оправдательная» часть «оборотня» может мгновенно замениться «обвинительным» негативным эквивалентом – и тогда гордый превращается в высокомерного, осторожный – в трусливого, дипломатичный – в лицемерного, остроумный – в ехидного и т. д.

В противоположном фокусе восприятия эти негативные атрибуции в свою очередь могут заменяться «оправдательными» позитивными эквивалентами. Однако этот процесс протекает значительно медленнее. М.Ротбарт и О.Джон обнаружили высокую корреляцию между знаком характеристики и числом примеров, требующихся для ее подтверждения или неподтверждения. Оказалось, что чем более неблагоприятна характеристика, тем меньше аргументов необходимо для ее подтверждения и больше для того, чтобы ее улучшить или изменить (Rothbart, John, 1985, с.85). Таким образом, позитивные «оправдательные» атрибуции труднее приобрести, но легко потерять. В то же время негативные «обвинительные» атрибуции, однажды актуализированные как часть стереотипа, поменять гораздо труднее, так как необходимо множество доказательств для подтверждения их несоответствия данному объекту.

На основе отбора наиболее типичных для большинства культур пар «атрибуций-оборотней», смысловые значения которых расцениваются как достаточно близкие, а аффективные – как противоположные по знаку, нами был создан Диагностический тест отношения (ДТО), цель которого – измерение эмоционально-оценочного компонента стереотипа (Кцоева, 19856) (см. раздел И, глава 9).

Хотя атрибуции, составляющие автостереотип, большей частью положительны, это не означает, что позитивные качества «оборотней» приходятся строго на автостереотип, а негативные входят только в гетеростереотип. «Оборотень» – един, позитивное и негативное в нем «склеено». Он существует и в автостереотипе, и в гетеростере-отипе – просто один из его полюсов находится в латентном состоянии. Например, актуализация негативного полюса «оборотня» в гетеростереотипе «гасит» позитивные атрибуции.

Именно на уровне «атрибуций-оборотней», которые группируются вокруг стереотипного ядра, происходят изменения этнического стереотипа. Смена эмоционального полюса и перевертывание «оборотня» на основе механизма эмоциональной инверсии может произойти, на первый взгляд, за достаточно короткий срок. Например, в одном из исследований автора через два месяца совместной деятельности в строительном отряде студенты в два раза реже стали выбирать негативный полюс в парах качеств ДТО при оценке другой этнической группы. Межэтнические установочные образования в форме слабо выраженных и неустойчивых предубеждений при позитивных обстоятельствах легко трансформировались в более устойчивую структуру – позитивный этнический стереотип. Такие трансформации произошли не за два месяца, а уже были подготовлены на уровне структуры этнического образа через усиление позитивного компонента контрстереотипа.

Автостереотипы, гетеростереотипы и межкультурное понимание

При использовании результатов исследования межэтнических установок в практике урегулирования отношений между народами важно понять разницу между элементами их структуры. В первую очередь здесь имеются в виду автостереотипы и гетеростереотипы. Между ними существуют следующие различия.

Во-первых, гетеростереотипы по содержанию более «гомогенны и монолитны» {Rothbart, Dawes, Park, 1984), а автостереотипы более разнообразны и комплексны (см. также раздел III, глава 13). Эта разница определяется дефицитом информации в первом случае и детализированным знанием во втором. Поэтому, как правило, поведение на выходе в межгрупповом контексте имеет меньше степеней свободы, чем внутригрупповое поведение. Кроме того, автостереотипы более неоднородны в том смысле, что почти всегда включают в себя относительно самостоятельные внутриэтничес-кие прообразы. Известны ташкентские, бухарские, кашкадарьинс-кие, наманганские и другие узбеки, казахи Большого, Среднего и Малого жузов; осетины Южной Осетии и осетины-иронцы и дигорцы, проживающие в Северной Осетии. Такое перечисление может быть продолжено практически для каждого народа. Внутриэт-ническое деление – результат истории и имеет свои объективные основания (языковые диалекты, территориальные, религиозные, этнокультурные и др.). В гетеростереотипах оно более поверхностно.

Во-вторых, если групповые автостереотипы в большинстве случаев монотонно позитивны, то гетеростереотипы имеют гораздо более широкий эмоциональный диапазон. Если отношение к собственной группе, как правило, колеблется в рамках приязни, то отношение к другим этническим группам может варьировать от почитания до ненависти.

Стереотип – это результат одновременно и проекции, и реальных различий (Levine, Campbell, 1972). Но гетеростереотип все же более проективен. В этом мы видим третье отличие автостереотипа от гетеростереотипа. Другими словами, в автостереотип попадают, главным образом, признаки «культурно одобряемые», в то время как гетеростереотип служит резервуаром для отрицательных качеств, нежелательных в собственной культуре и поэтому отчуждаемых (Levine, Campbell, 1972, с. 154). Но не только то, что «неприятно и болезненно воспринимается у себя, усиливается у других», но и то, что «ценится у себя, приумножается у других». Делая такой вывод на основе результатов социологических исследований, Л.Гудков приходит к выводу о психоаналитической природе отношений между автостереотипом и гетеростереотипом. Он отмечает, что на индивидуальном уровне эти механизмы не осознаются, а действуют коллективные механизмы разрядки и проекции в психоаналитическом смысле (Советский простой человек, 1993).

Сам этнический стереотип внутренне диалогичен. Его основные структурные компоненты – автостереотипы и гетеростереотипы, взаимодействуя, достигают определенного уровня сбалансированности. Именно в силу свойственной ему диалогичное™ этнический стереотип в этноконтактной ситуации рассматривается как основа процесса активизации межкультурного взаимопонимания.

Различия между автостереотипом и гетеростереотипом отражают уровень взаимопонимания между народами и степень их психологической тождественности. Это очень важное измерение, так как чем больше степень этой тождественности, тем меньше возможностей роста этнической нетерпимости.

В сравнительном исследовании титульного и русского населения в четырех республиках Российской Федерации (Туве, Татарстане, Саха (Якутии) и Северной Осетии-Алании) мы попытались выявить не специфические и уникальные образы этнических групп, а на уровне их структурных компонентов – автостереотипов и гетеростереотипов – существующие между народами общие семантические зоны понимания и зоны непонимания. Если общие семантические зоны – основа позитивного межэтнического взаимодействия, то семантические различия по мере их увеличения могут оказаться серьезными психологическими барьерами при развитии контактов между народами и основой нетерпимости и гиперэтничности. Зоны семантического сходства и различий очерчивают контуры психологических границ между этническими группами, а широта этих зон характеризует их проницаемость. Чем обширнее семантическая зона понимания, тем реалистичнее оценка межэтнических отношений, больше возможностей для предотвращения дезинтеграционных тенденций и меньше психологических оснований для роста этноцентризма.

Уточним наши представления об автостереотипах и гетеросте-реотипах в контексте используемых нами методических приемов, так как они не могут не влиять на содержание этих образований. Исследование этнических стереотипов на основе методик типа семантического дифференциала (Диагностический тест отношения и «Культурно-ценностный дифференциал») – это проекция на межэтнические отношения. Поэтому автостереотип есть образ собственной этнической группы для других. Респонденты, оценивая свою этническую группу, как бы представляют ее для других групп, но так, как им хотелось бы, чтобы она воспринималась. В соответствии с групповой ориентацией на развитие межэтнических отношений этот образ может быть не только миролюбивым, но и угрожающим и агрессивным или, наоборот, угодливым.

Гетеростереотип – образ другой этнической группы, построенный в соответствии с ожиданиями, связанными с этой группой. Это также один из способов демонстрации своего отношения. Он может быть и упреком и похвалой, а может быть и совершенно нейтральным. Итак, гетеростереотипы и автостереотипы, измеряемые на основе наших методик – это «демонстративные» образы этнических групп преимущественно для «внешнего» пользования. Контуры психологических границ между этническими группами можно определить эмпирически на основе четырех вариантов сопоставления автостереотипов и гетеростереотипов.

1. Совпадение по схеме А,+Г2. Оно предполагает сравнение представлений о собственной этнической группе (А, – автостереотип 1) с представлениями других о ней (Г2 – гетеротереотип 2). Эту меру согласованности Г.Олпорт называл критерием истинности стереотипа {Allport, 1954). Он исходил из того, что чем больше совпадают два различных мнения об одном и том же объекте, тем они ближе к истине. Сходство между двумя разными представлениями Р Левайн и Д.Кэмпбелл обозначали как реальный компонент этнического образа (Levine, Campbell, 1972). Если автостереотип – это «наш образ для других», а гетеростереотип – «образ других для нас», то совпадения семантических структур этих образований отражают степень межкультурного взаимопонимания и взаимную проницаемость психологических границ. Количественное выражение степени такого тождества обозначается как показатель адекватности.

2 Совпадение по схеме А^Г,. Здесь предполагается сравнение Мы-образа этнической группы (А, – автостереотип 1) с ее же представлениями о другой этнической группе (Т1 – гетеростереотип 1) (например, в нашем исследовании у титульного народа о русских, у русских – о титульном). Тенденцию гетеростереотипа группы походить на ее же автостереотип Р.Левайн и Д.Кэмпбелл (там же) интерпретировали как проективный элемент в гетеростереотипе. Тождественность этих образований является отражением близости групп в семантическом пространстве одной группы, но в силу проективного характера предполагаемой тождественности близость в определенной степени воображаемая. Показатель близости между этническими группами рассматривается как субъективная психологическая дистанция.

3. Совпадение по схеме A^Aj. Это сопоставление представлений разных народов о самих себе, предполагающее анализ содержательных и оценочных совпадений не внутри семантического поля одной этнической группы, а в межгрупповом семантическом пространстве Показатель такого сходства рассматривается как внешний по отношению к этническим группам и назван нами объективной психологической дистанцией. Это один из индексов, фиксирующих степень культурной отличительности. Он отражает глубину психологической разделенности народов или наоборот, степень их общности. Чем выше этот показатель, тем больше общности между народами.

4. Совпадение по схеме Г,+Г2. Тождественность между представлениями разных этнических групп друг о друге (между гетеростереоти-пами) отражает уровень соответствия их взаимных ожиданий.

Содержательные совпадения (на основе совокупности атрибуций) между структурными компонентами межэтнической установки обозначаются как семантические зоны сходства между этническими группами. Они являются когнитивно-эмоциональной основой для развития взаимопонимания между народами. В нашем исследовании мы рассматривали центральное ядро таких зон, которое определялось по критерию высокой внутригрупповой согласованности. Это ядро составили качества, которые более 70% респондентов оценили как наиболее характерные («выражено средне» и «выражено сильно») для данной этнической группы.

Количественные показатели четырех видов совпадений между автостереотипами и гетеростереотипами представлены в табл. 3 (способы подсчета показателей см. раздел II, глава 9)

Актуализация этнического стереотипа в этноконтактной ситуации предполагает в первую очередь формирование представлений об особенностях «внешних» этнических групп. И это начальный

Таблица 3

Тождественность автостереотипов и гетеростереотипов у титульного и русского населения в республиках России*

Республика	Показатель адекватности	Показатель близости	Показатель психологической дистанции	Показатель совпадения взаимных ожиданий
	А1+Г2	А1+Г1	А1+А2	Г1+Г2
	титульные	русские	титульные	русские
Татарстан	0,46	0,62	0,71	0,54	0,51	0,41
Саха (Якутия)	0,45	0,62	0,67	0,51	0,55	0,25
Тува	0,47	0,56	0,59	0,44	0,27	0,40
Сев Осетия-Алания	0,40	0,59	0,56	0,56	0,62	0 48

Различия между показателями считаются значимыми, если они больше случайной погрешности, которая имеет значение 4–5% в соответствии с нашим объемом выборки.

акт в сфере межкультурного понимания или непонимания. Крупнейший русский историк В.О.Ключевский в своих записных книжках в 1892 г. писал о двух видах непонимания: «Одни еще не разглядели того, что есть в вещах, другие уже успели усмотреть и ■ то, чего в них нет. Это последнее непонимание безнадежнее первого и неисправимее» (Ключевский, 1993, с.34). Неадекватность межэтнического восприятия чаще соответствует второму типу непонимания.

Приведенные выше показатели позволяют сделать вывод, что титульные народы чувствуют себя психологически более близкими с русскими, но хуже их понимают, так как менее адекватны в их оценке. Рост неадекватности связан с усилением внутригрупповых предпочтений («ингрупповой фаворитизм») и готовности к дискриминации по отношению к другим группам. Поэтому на психологическом уровне в республиках России мы видим больше возможностей для роста «титульного» национализма, чем русского.

Величина психологической дистанции, как защитного механизма, определяется, в частности, состоянием объективных показателей этнической общности. Современная политическая ситуация в республиках и установки на национальное возрождение как бы позволяют титульным народам быть менее объективными в понимании нужд и особенностей русских. В то же время психологическая близость титульных народов с русскими – результат укреплявшейся в течение многих десятилетий установки у народов России на принятие русской культуры, отражение представлений титульных народов о совместимости их культуры с русской культурой и их желания видеть русских жителями своей респ<