Коммунистическая власть попыталась избавить общество от конфликтов, поработив его

Нормальные экономические конфликты обеспечивают поиск эффективных решений в зоне согласованных действий всех общественных структур. Замена экономического саморегулирования (через рынок) политическими директивами не отменила социальных конфликтов. Люди продолжали контактировать как с природным окружением, так и между собой. Государство предприняло попытку лишить общество суверенности, захватив максимально возможные права регулировать жизнь людей вплоть до семейных и бытовых норм. Но само государство ничего не производит. Это делают реальные граждане в обществе. Значит, тем самым гражданам и приходилось разбираться друг с другом в зоне экономических интересов, устраивая драку так, чтобы «сверху» казалось, что они обнимаются.

Читатель, видимо, уже обнаружил, что в данном разделе разговор об обществе все больше сдвигается к разговору о власти. Что ж, это неизбежно, потому что среди конфликтов больших групп одним из наиболее болезненных и дорогостоящих является конфликт между обществом и государством. Социальное устройство и политические структуры ведут затяжную борьбу. Государство стремится лишить общество суверенитета, «переплавив» его энергию в политическую власть. Общество же борется за свои творческие потенции, стараясь превратить государство в форму услуг, предельно сузив компетенцию власти. Борьба идет с переменным успехом, хотя в исторической перспективе видно, что общественный суверенитет приобретает все большую ценность как основа творческого роста человека и человечества. Но что не вызывает сомнений, так это тот факт, что власть, воплощенная в государстве, может быть источником самых тяжких преступлений против человечности, истины и культуры. Добившись абсолютного превосходства, власть может совершить такое насилие над распластанным обществом, что только вера в добрую природу человека позволяет надеяться на будущее без Сталиных и гитлеров. Ничем не ограниченное насилие государственной власти всегда приводило нацию к краху. И тогда на обломках и пепле ослабленному и больному обществу вновь открывалась возможность начинать свое созидательное и благотворное устроение земли.

Глава 9

ПОЛИТИЧЕСКИЕ конфликты

Власть и конфликт

Предметом политического конфликта всегда является власть. В своей предметной деятельности люди обращены к миру вещей, который они перерабатывают, комбинируют, преобразуют. Находясь в контакте как члены группы, люди строят систему взаимоотношений и взаимовлияний, а она, в свою очередь, превращается в пирамиду уровней управления. Вершина этой пирамиды и является политической властью.

Власти неоткуда взяться, кроме как из недр социальной жизни, в конце концов политический уровень бытия можно даже считать уровнем социального взаимодействия. Но важнейшей характеристикой власти является ее «надпредметность», парение над миром вещей и прямых предметных действий человека. Притягательной же стороной политической власти является то, что она воздействует на мир предметов. Нематериальная человеческая мысль движет рукой так, что мы даже не удивляемся, даже не замечаем, что наша рука слушается и в точности выполняет наше желание. Но ни наука, ни искусство, ни иные формы чистой знаковой природы не претендуют на немедленное и всеобъемлющее воплощение в жизнь. Власть же претендует. Она охвачена жаждой самоутверждения «здесь и сейчас». Любой начальник невыполнение своего приказа считает чуть ли не нарушением законов природы. Абсолютизированная власть мыслит себя именно тем духом, который оживляет и приводит в движение беспрекословно послушное тело общества.

Важнейшей функцией политической власти является установление общеобязательных норм общественной жизни и контроль за их соблюдением. Эти функции уже по самому своему существу нацелены на создание и поддержание общественного порядка, а следовательно, и условий для урегулирования подрывающих этот порядок конфликтов. Вспомним описанную ранее (гл. 8, 1) «трагедию общинных выгонов». Если не будет общего регулятива, я почувствую себя идиотом, не выпустив еще одну корову на выгон. Ведь сосед-то все равно это сделает. Договоренность и закон нужны для того, чтобы затормозить мою разрушительную деятельность гарантией того, что и другие не станут извлекать временную пользу из подобного поведения. Выгода от кооперативных действий (или общего воздержания от них) может быть столь значительной, что следует пойти на взаимную договоренность, означающую и общее самоограничение.

Со времен распада родоплеменной организации общественной жизни воплощением высшей власти в обществе стало государство. В марксистской теории общественного развития возникновение государства объясняется тем, что в результате разложения первобытных общин образовались антагонистические классы (класс угнетателей и класс угнетенных), которые находятся в состоянии перманентного конфликта друг с другом. Государство — продукт этой борьбы: оно возникает как сила, способная подавить борьбу угнетенного класса против угнетателей и тем самым не допустить, чтобы классовый конфликт разрушил общество. Маркс определял государство как аппарат насилия, находящийся в руках господствующего класса (угнетателей) и используемый им для удержания в повиновении угнетенных масс. Он, таким образом, подчеркивал классовый характер государственной власти, ее функцию охраны интересов господствующего класса; главная задача государства с этой точки зрения состоит в насильственном разрешении межклассовых конфликтов в пользу господствующего класса.

Многие философы и социологи, в отличие от Маркса, обращали внимание прежде всего на другую сторону дела, считая главной функцией государства сохранение порядка в обществе; с этой позиции оно есть сила, встающая над конфликтующими классами и ограничивающая рамками закона их конфликтные действия. Государство определяется здесь как орган примирения классов, утихомиривающий их борьбу. Такая трактовка государства развивалась Гоббсом, Руссо и другими сторонниками теории «общественного договора». Согласно Гоббсу, например, до возникновения государства жить в обществе было небезопасно: шла «война всех против всех» («bella omnia contra omnes»). Такая война привела бы людей к взаимоуничтожению. Чтобы не допустить этого, нужна сильная власть. Она и обрела форму государства, которое люди согласно заключенному ими «общественному договору» наделили чрезвычайными насильственными полномочиями в целях предотвращения всеобщей гибели. Гоббс называет государство «Левиафаном» — по имени страшного мифического чудовища, упоминаемого в Библии. Весьма грозным является государство и в понимании Вебера:

«Государство есть то человеческое сообщество, которое внутри определенной области... претендует (с успехом) на монополию легитимного физического насилия... Право на физическое насилие приписывается всем другим союзам или отдельным лицам лишь настолько, насколько государство со своей стороны допускает это насилие, единственным источником «права» на насилие является государство»[102].

Вклад государства в мировую цивилизацию велик. Достаточно сказать, что лишь в обществах, имеющих государство, сформировался рациональный подход к миру и человеку. Появились разработанные нравственные системы (религиозные), наука, право, образование. Многие открытия творческого гения человека стали вечным достоянием человечества, потому что они были сохранены в государственных учреждениях. Стали возможны единая историческая хронология; преемственная форма записи речи и счета; меры длины, веса, температуры; единая юридическая традиция (от римского права) и многое, многое другое. Все это — средства регуляции внутри - и межгрупповых конфликтов. Перечень таких средств, создаваемых при участии государства, можно и продолжить: суды, выборы, парламенты, посольства, деньги, музеи; наконец, книгопечатание, плод которого читатель сейчас держит в руках.

Но конкретные государства бывают разными, и конфликты в них протекают тоже по-разному. Характер их определяется тем, каково направление развития власти. Важнейшим моментом здесь является отношение власти к обществу.

Ф. Хайек дал понятный образ двух форм управления, взяв за основу уличное движение транспорта. Регулировать потоки можно, объявив правила перемещения и установив светофоры и знаки. Тогда водитель сам выбирает маршрут, сообразуясь с правилами и учитывая дорожную ситуацию. Власть же должна лишь контролировать правильность поведения водителей, не допуская нарушений установленных норм. Но возможен и другой подход. Случается, что водители выбирают не лучший маршрут, едут недогруженными, попадают в пробки. А что если снять все знаки уличного движения, рассчитать, куда лучше всего направить транспорт, обобществив его, и дать каждому водителю по маршрутному листу с точным указанием времени его движения? Так как общая ситуация постоянно меняется, то маршрутные листы придется выдавать чуть ли не каждый день, подгоняя расчеты под «оптимальный план». Общий рисунок потоков будет также меняться: сегодня по этой улице едут только в одну сторону, завтра только в другую, послезавтра движение будет двусторонним, а потом и вообще будет запрещено. В этом случае уже придется спланировать все потребности населения и «маршруты» их удовлетворения.

Первый способ регулирования ориентирован на демократическое управление в духе либерализма. Второй — явно тоталитарный. Каждая система управления будет иметь конфликты, но они будут различными.