Почему СДП-общества подходят для полиархии

СДП-обществам присуще такое количество благоприятствующих полиархии свойств, что было бы неверным связывать утверждение последней с наличием какого-то одного или двух из них. Тем не менее все многообразие этих свойств можно свести к двум основным. Во-первых, СДП-общество рассредоточивает власть, влияние, авторитет и контроль_13_, ранее концентрировавшиеся в едином центре, между различными индивидами, группами, ассоциациями и организациями. Во-вторых, оно способствует появлению установок и убеждений, подготавливающих почву для развития демократических идей. И хотя эти две черты СДП-общества возникают независимо, зародившись, они подкрепляют друг друга_14_.

Наиболее важная особенность СДП-обществ заключается в том, что они препятствуют концентрации власти в руках какой-либо одной сплоченной группы акторов и распределяют ее между рядом относительно независимых игроков. Обладая властью и автономией, акторы могут противостоять одностороннему доминированию, конкурировать между собой за различного рода преимущества, конфликтовать, вступать в переговоры и проводить независимые акции по собственному усмотрению. Для СДП-обществ характерна дисперсия: (а) политических ресурсов, таких как деньги, знания, статус и доступ к организациям; (б) стратегической дислокации, особенно в сферах экономики, науки, образования и культуры, а также (в) переговорных позиций, как открытых, так и латентных, в экономике, науке, коммуникациях, образовании и т.д.

Формы влияния СДП-общества на формирование демократических убеждений весьма разнообразны. Остановлюсь на некоторых из них. Характерный для подобных обществ экономический рост питает уверенность в том, что увеличение производства может приносить совокупную выгоду всем гражданам. В политической жизни выигрыш одной стороны там не всегда равнозначен проигрышу другой. Но если политика не сводится к игре с нулевой суммой, то политические оппоненты не обязательно должны быть непримиримыми врагами, а значит — переговоры и торг между ними могут приводить к взаимовыгодным компромиссам. Поэтому даже в тех случаях, когда управление государством находится исключительно в руках элиты, как это обычно бывало в странах, впоследствии ставших полиархиями, в СДП-обществах весьма велика вероятность возникновения конкурентной политической системы, для которой является нормой поиск компромиссов. Но в СДП-обществах крайне трудно ограничить этот конкурентный процесс рамками элит, ибо рассредоточение богатства, доходов, образования, статуса и власти ведет к появлению разнообразных групп, члены которых воспринимают друг друга как в сущности подобных себе по правам и возможностям, причем границы между представителями отдельных групп сглаживаются или часто сдвигаются_15_. В результате СДП-общество позволяет исключенным [из политического процесса] группам апеллировать к логике равенства, дабы узаконить свое приобщение к политической жизни, одновременно ослабляя способность привилегированных групп оправдывать их эксклюзивное право на участие в ней. Такое приобщение дополнительно стимулируется политической конкуренцией и соревнованием между элитами. Если члены исключенных групп обладают политическими ресурсами, которыми можно воспользоваться для приобретения дополнительных преимуществ (как оно обычно и бывает), некоторые представители правящего класса в расчете на поддержку этих групп находят для себя выгодным потребовать их допуска к политической жизни.

Стоит только привилегированному меньшинству, подобно британской аристократии XVIII в., начать использовать в своем кругу элементы демократического процесса при управлении государством, как вследствие формирования СДП-общества ему становится все сложнее удерживать исключенные группы, особенно наиболее близкие к нему по социальным и экономическим позициям, от вступления в политику. Но процесс расширения границ гражданства трудно остановить на полпути. Поэтому в системе, где политическая конкуренция охватывает лишь узкий круг лиц, по мере развития СДП-общества возникает тенденция к распространению ее на всех. Поскольку же СДП-общества складываются в одной стране за другой, они поддерживают утверждение полиархии.

Оговорки

Было бы неверным, однако, трактовать взаимосвязь между СДП-обществом и полиархией как прямую причинно-следственную зависимость. Строго говоря, СДП-общества не являются ни необходимыми, ни достаточными для появления полиархии.

1. Хотя уровень рассредоточения власти в СДП-обществах препятствует ее монополизации любой отдельно взятой группой, существенное неравенство в распределении власти сохраняется. В результате влияние различных категорий граждан полиархии на управление государством далеко не одинаково. Соответственно, возникают следующие вопросы: действительно ли власть в полиархиях распределена настолько неравномерно, что фактически ими правят господствующие элиты? нуждаются ли полиархии в более последовательной демократизации, и если да, то как это осуществить? <...>

2. Коль скоро полиархии возникали в странах, где не было СДП-обществ, очевидно, что последние не обязательны для существования полиархии. Самым наглядным современным отступлением от правила, предполагающего взаимосвязь между полиархиями и СДП-обществами, является Индия, большинство населения которой остается преимущественно аграрным, неграмотным, гораздо менее специализированным в профессиональном плане, чем это бывает в СДП-странах, а также крайне традиционалистским и приверженным обычаям в своем поведении и убеждениях. Между тем, хотя через четверть века [после установления] полиархию там вытеснило квазиавторитарное правление выборного премьер-министра Индиры Ганди, несколько лет спустя она была восстановлена.

Еще более показателен опыт стран, в которых институты полиархии прочно укоренились еще тогда, когда эти страны были по преимуществу аграрными, т.е. задолго до того, как там сложились СДП-общества. Так, когда в начале XIX в. в Соединенных Штатах оформились институты полиархии для белых мужчин, подавляющая часть населения США была сельской и аграрной. В 1800 г. в сельской местности проживали 94% американцев, а в 1830 г., всего за несколько лет до знаменитого визита Токвиля, — 91%; в 1820 г., согласно американской переписи, 72% трудоспособного населения работали на фермах, а десятилетием позже — 70%. Вплоть до 1880 г. сельскохозяйственные рабочие превосходили по численности занятых в других сферах. Лишь в 1890 г. перепись зафиксировала незначительное преобладание городских жителей (учитывались поселения, где проживало свыше 2,5 тыс. чел.) [US Bureau of the Census, ser. A 195209: 14; ser. D 36-45: 72]. Однако, как отмечал еще Токвиль (и не только он), аграрное общество Соединенных Штатов обладало теми двумя ключевыми чертами, которые делают СДП-общества столь благоприятными для полиархии: оно обеспечивало широкое рассредоточение власти и активно способствовало развитию демократических убеждений. Мало того, идеологи аграрного республиканизма типа Т.Джефферсона и Дж.Тейлора были полностью убеждены в неразрывной взаимосвязи между демократической республикой и преобладанием независимых семейных фермерских хозяйств и не могли себе представить, что республика в Соединенных Штатах продолжит свое существование даже после того, как фермеры станут незначительным меньшинством.

Подобно Соединенным Штатам, полиархии сложились и в других странах, где свободные фермеры имели численный перевес, — как во вновь образованных (Канада, Австралия и Новая Зеландия), так и в старых европейских (Норвегия, Швеция, Дания и Швейцария)_16_.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что полиархии возможны и при отсутствии СДП-общества. Вместе с тем у нас нет причин сомневаться, что две основные черты такого общества — рассредоточение власти и создание условий для распространения демократических установок — необходимы для долговременной стабильности полиархии.

3. В прошлом (XIX — Пер.) веке эти две ключевые черты отчетливее всего прослеживались в аграрных обществах, состоящих из независимых фермеров. Однако в веке нынешнем (XX — Пер.) свободные фермерские общества почти полностью исчезли. На смену им пришли СДП-общества, которые, как и сама полиархия, являются в основном порождением XX столетия. Сегодня в странах с преобладанием сельскохозяйственного населения нет ни свободных фермерских обществ XIX в., ни СДП-обществ ХХ в. Обычно они лишены обеих черт, которые требуются для демократической стабильности. Поэтому сегодняшние аграрные общества, в отличие от своих предшественников, не обеспечивают надежных оснований для полиархии.

4. Наконец, поскольку полиархия складывается не во всех СДП-странах, совершенно очевидно, что наличия СДП-общества недостаточно для ее существования. В этом отношении весьма показательны примеры Югославии, Южной Кореи и Тайваня 1980-х годов. В каждой из этих стран становление СДП-общества способствовало развитию демократических идей, движений и оппозиции, но руководству режимов удалось с ними справиться. Для того чтобы понять, почему СДП-общества не всегда порождают полиархии, безусловно, требуется учесть ряд дополнительных факторов. Один из наиболее важных — сосредоточение контроля над средствами принуждения — нами уже обсуждался. Теперь обратимся к другим.