Основные условия реализации/нереализации «фактора риска» в коммуникации

"

"

Изучение воплощения грамматического уровня немецкого языка в естествен- ных билингвальных условиях (на примере языка РН) является одним из важней- ших примеров того, как на данном уровне проявляется этническая самоидентифи- кация. В таких условиях внимание концентрируется на сравнительной типологии немецкого и русского языков, выделяются наиболее сложные моменты, определя- ется последовательность изучения грамматического материала от простого к сложному. То, что принято называть гибридными формами слов в языке, русском или немецком, представляет собой проявление «переключения языковых кодов» у представителей РН. Для доказательства самоидентификации РН при помощи та- ких языковых переключений в сфере Интернет-коммуникации рассмотрим де- тально грамматическую составляющую переписки и приведенные российскими немецами примеры из анкетирования (анкетирование 2014г. Корнишиной А.М.).

Как отмечалось, российские немцы, проживающие как в России, так и в Гермнаии, как социальная группа могут характеризоваться, прежде всего, через особенности языка РН. Практически доказан факт существования особого узуса переселенцев, а его характеристики, в свою очередь, будут обусловливать во мно- гом успешность/неуспешность коммуникации между переселенцами и коренными

немцами, а также влиять на реализацию/нереализацию фактора риска.

Фактор риска122

– это имплицитно присущая любому коммуникативному

акту угроза срыва процесса понимания для общающихся сторон. Фактор риска – не самостоятельная сила, и его реализация зависит от множества разнообразных условий коммуникации, нередко вступающих в противоборство. Эти условия имеют различный характер: языковой, социальный, культурный, лингвокультур-

Эрроу К. Восприятие риска в психологии и эконо- мической науке // Альманах THESIS.

Риск, неопределенность, случайность. 1994. No5. С. 81–90

ный, психолингвистический123. Таким образом, успешность (эффективность) коммуникации в целом (межкультурной коммуникации в частности) всецело зави- сит от того, явятся ли указанные условия коммуникации причиной реализации фактора риска (латентная угроза срыва коммуникации актуализируется).

В работах по теории МКК не выявляются условия, которые могут снизить или наоборот увеличить вероятность возникновения конфликтной ситуации, т.е. реализации фактора риска124. Между тем, принимая во внимание сложную ком- муникативно-гносеологическую природу возникающих затруднений общения, ре- зонно предположить их наличие. В связи с этим в качестве рабочей гипотезы вы- двигается тезис о наличии в структуре акта МКК так называемых коммуникатив- ных катализаторов и коммуникативных ингибиторов125. Под данными термина- ми в работе понимается наличие или отсутствие: общей для коммуникации пре- суппозиции, контекста, подтекста, знаний, умений, навыков и т.д., то есть того, что позволило или помешало бы одному из коммуникантов «перейти на рельсы» иной культуры.

Коммуникативные катализаторы и коммуникативные ингибиторы имеют сложную природу. Они могут носить когнитивный или аксиологический, априор- ный или эмпирический, вербальный или невербальный характер. Необходимо от- метить то, что эффективность/неэффективность общения зависит от функциони- рования описанных элементов в ситуации общения.126

Коммуникативные катализаторы способствуют эффективной коммуникации и

не приводят к реализации фактора риска. Коммуникативные ингибиторы, напро-

123 Stone Eric R., Allgainer L. A Social Values Analysis of Self-Other Differences in Decision Making

Involving Risk // Basic and Applied Social Psychology. 2008. V. 30. Р. 114–129

124 Гришаева, Л. И. Стратегии успеха и факторы риска в межкультурной коммуникации / Л. И.

Гришаева, Л. В. Цурикова. – Воронеж : ВГУ, 2005. – С. 387

125 Гришаева, Л. И. Введение в теорию межкультурной коммуникации / Л. И. Гришаева, Л. В.

Цурикова. – Воронеж : ВГУ, 2003. – С. 270–271

126 Леонтович, О. А. Перспективные тенденции в исследовании межкультурного общения / О. А. Леонтович // Взаимопонимание в диалоге культур : условия успешности / под ред. Л. И. Гришаевой, М. К. Поповой. – Воронеж : ВГУ, 2004. – С. 121–123

тив, реализуют фактор риска и приводят к возникновению того, что предлагается называть коммуникативным инцидентом127.

Термин «коммуникативный инцидент» выдвинут как соответствующий ха- рактеру коммуникативного акта в условиях МКК, которая происходит в общении РН, проживающих в ФРГ и РФ, с представителями своей этнической группы и представителями коренного населения Германии. При этом основной акцент ста- вился, прежде всего, на понятие «критический инцидент», уже нашедший широ- кое распространение в ряде трудов зарубежных исследователей. Но указанный термин не раскрывает всей сущности интеркультурного акта.

Так, Д.С. Флэннаган понимает под критическим инцидентом (также critical incident) любую поддающуюся наблюдению деятельность человека, которая одно- значно позволяет сделать вывод о причастности коммуниканта к иной этнокуль- туре или спрогнозировать его дальнейшее поведение128. Ученый концентрирует внимание исключительно на отдельной личности и на описываемой ситуации, во взаимодействии множества причинно-следственных связей. Таким образом, здесь критический инцидент представлен как своеобразное информационное поле для наблюдения и изучения эффективной/неэффективной МКК.

В каждом приведенном выше толковании термина имманентно присутствует фактор коммуникативности. Поэтому мы склонны придерживаться термина

«коммуникативный инцидент» при рассмотрении ситуации контакта представите-

лей разных этнических групп.

Под коммуникативным инцидентом понимать коммуникативный акт между представителями разных этнических групп, когда противодействие двух различ- ных систем восприятия и оценки объективной ситуации приводит к возникнове- нию «конфликта языков» и «конфликта культур», что находит отражение, в част- ности, во втором компоненте предлагаемого термина. Говоря о составляющих

127 Гришаева, Л. И. Введение в теорию межкультурной коммуникации / Л. И. Гришаева, Л. В.

Цурикова. – Воронеж : ВГУ, 2003. – С. 270–271

128 The critical incident technique. Flanagan, John C. Psychological Bulletin, Vol 51(4), Jul 1954, - С.

327-358

критического инцидента, П. Кюн вводит понятие «Hotspot» (горячая точка)129. По его мнению, речь идет о конфликтных моментах в ситуации общения, возникаю- щих в силу незнания или же неточного знания коммуникантами явлений иной культуры.

Результатом коммуникативного инцидента как коммуникативного акта явля- ется неэффективная коммуникация. В теоретической литературе наряду с терми- ном «неэффективная коммуникация» существует ряд терминов, отражающих не- гативный характер коммуникации: «коммуникативные неудачи» (Б. Ю. Городец- кий, И. М. Кобозева, И. Г. Сабурова, Е. А. Земская, О. П. Ермакова), «коммуника- тивный сбой» (Е. В. Падучева), «коммуникативный провал» (Т. В. Шмелева),

« к о м м у н и к а т и в н а я п о м е х а » ( Т. А . Л а д ы ж е н с к а я ) , « я з ы к о в о й конфликт» (С. Г. Ильенко), «коммуникативный дискомфорт» (Е.М. Мартынова),

«негативный коммуникативный результат» (Л.И. Гришаева) и др. Несмотря на существование такого разнообразия терминов, в теоретических исследованиях чаще всего используется термин «коммуникативная неудача», под которой пони- мается полное или частичное непонимание высказывания партнером коммуника- ции, т.е. неосуществление или неполное осуществление коммуникативного наме- рения говорящего, в результате чего реакция слушающего оказывается неадекват- ной130;131. О.Н. Ермакова, Е.А. Земская относят к коммуникативным неудачам также нежелательный эмоциональный эффект, такой, как обида, раздражение, изумление132.Акт МКК в целом можно представить в виде следующей схемы:

Схема 2:Акт МКК

129 Kühn, P. Interkulturelle Semantik / P. Kühn. – Nordhausen : Verlag Traugott Bautz, 2006. – S. 29

130 Городецкий Б.Ю. К типологии коммуникативных неудач / Б.Ю.Городецкий, И.М.Кобозева,

И.Г.Сабурова // Диалоговое взаимодействие и представление знаний: Сб.ст. – Новосибирск,

1985. – С. 64-78

Семантика: Учебник для студ. лингв, фак. высш. учеб. заведений / Максим Анисимович

Кронгауз. —2-е изд., испр. и доп. — М.: Издательский центр «Академия», 2005. — 352 с. - C.

Ермакова О.Н. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале

естественного русского диалога) / О.Н.Ермакова, Е.А.Земская // Русский язык и его функционирование: Коммуникативно-прагматический аспект: Сб. ст. – М.: Наука, 1993. - С. 31

Фактор риска

"

коммуникативные коммуникативные катализаторы ингибиторы

эффективная МКК коммуникативный инцидент

«горячие точки»

неэффективная МКК Функционирование в акте общения коммуникативного катализатора или ин-

гибитора может в конечном итоге привести к эффективной или неэффективной МКК. Имеет смысл более подробно рассмотреть представленные в схеме состав- ляющие фактора риска и сам механизм его реализации.

Все составляющие фактора риска при МКК, на наш взгляд, уместно разде- лить на две большие группы, исходя из их отношения к языку/речи. Данные груп- пы можно обозначить как языковые и культурологические составляющие. Их на- личие/отсутствие в акте МКК, а также степень их выраженности могут служить как коммуникативными катализаторами, так и коммуникативными ингибиторами.

Более подробно система языковых условий фактора риска может быть пред-

ставлена следующим образом:

"

" " " "

Схема3:Языковые условия фактора риска

"

Условия при порождении речи Условия при восприятии речи

- недостаточный уровень владения - непонимание речи, связанное языком коммуникации с низким уровнем владения

- влияние интерференции языком коммуникации

- непонимание речи, связанное с невладением региональным диалектом (в Германии)

Акт коммуникации составляют два основных фактора – порождение речи и восприятие порождаемой коммуницирующим визави речи. При порождении речи сбой может происходить, в первую очередь, в силу недостаточного владения язы- ком коммуникации. Иначе говоря, коммуникант А (в нашем случае – переселенец, имеется ввиду представитель этноса РН, в Германии) испытывает сложности при необходимости использовать чужую языковую систему, систему коммуниканта Б (коренного немца). Это могут быть проблемы, прежде всего, морфологического и синтаксического характера, а также неточности в произношении (фонетические и фонологические ошибки).

Значительную сложность для коммуниканта А представляет интерференция, т.е. это влияние языка А на язык Б при порождении речи на языке Б. Интерферен- ция может происходить практически на всех языковых уровнях и существенно влиять на понимание порождаемой речи, т.е. повышать фактор риска.

Практически на всех уровнях языка могут проявляться сложности при вос- приятии информации; сложности, связанные с низким общим уровнем владения коммуникантом А языком Б, на котором ведется общение. Степень непонимания/ неадекватного понимания и трактовки может колебаться от непонимания значе- ния/смысла отдельной лексемы до неадекватного восприятия смысла целого тек- ста. Сказанное в полной мере относится и к ситуациям, когда коммуникант Б ис-

пользует при общении диалект, принятый в его родной местности. В таком случае очень часто степень понимания информации коммуникантом А стремится к нулю.

Неадекватная оценка прагматики воспринимаемых языковых единиц и единств может проявляться, например, при некорректной интерпретации иллоку- тивной, перлокутивной сторон высказываний, а также смысла отдельных элемен- тов высказываний (отрицательных местоимений, частиц и т.п.) при определенных условиях коммуникации.

Фактор риска довольно часто возникает в процессе невербальной коммуни- кации. В общем плане ее составляющими являются кинесика, особенности так- тильного поведения, проксемика и просодика. Кинесика и тактильное поведение или физический контакт относятся к одной группе знаков языка телодвижений133, поэтому при анализе мы не будем придерживаться их четкого разграничения. Ра- зумеется, приведенное членение достаточно условно. На наш взгляд, именно эти стороны невербальной коммуникации существенно осложняют сам процесс МКК, приводя к реализации фактора риска.

Коммуникативные катализаторы и ингибиторы, влияющие на успешность/ неуспешность акта МКК при устном общении, могут быть различной природы, но при этом они конкретны, и есть возможность их систематизации.

Коммуникативные ингибиторы можно разделить на два класса134:

- коммуникативные ингибиторы первой степени (КИ1), под которыми пони- маются явления, напрямую приводящие к реализации фактора риска, например: отсутствие межкультурной компетенции; отсутствие осознания совершаемой ошибки; нежелание коммуниканта А корректировать свою речь; ошибки фонети- ческого, морфологического и лексического характера при отсутствии коммуника- тивных катализаторов; отсутствие в языке коммуникации точного лексического эквивалента при незнании коммуниканта примерного эквивалента перевода и т.д.;

133 Стернин И. А. Когнитивная интерпретация в лингвокогнитивных исследованиях // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2004, № 1. - С. 120

134 Фешкина И. А. Коммуникативный инцидент в русле межкультурной коммуникации / И. А. Ф е ш к и н а / / В е с т н и к Ч е л я б и н с ко го го суд а р с т ве н н о го у н и ве р с и т е т а . Ф и л ол о г и я . Искусствоведение. Вып. 30. 2009. № 10. - С.143-146

- коммуникативные ингибиторы второй степени (КИ2) – такие ингибиторы необязательно приводят к реализации фактора риска и могут перекрываться экс- плицитным коммуникативным катализатором. Иначе говоря, ингибитор второй степени угрожает реализацией фактора риска, но эта реализация необязательна. Это, например: отсутствие однозначности коммуникативного контекста; оговорки, неправильное использование грамматических правил; ошибки фонетического, морфологического и лексического характера при дальнейшем участии в акте МКК коммуникативных катализаторов; незнание точного лексического эквивалента при наличии коммуникативного катализатора (эксплицитного или имплицитного) и

т.д.

Так как одной из задач данной работы является выявление условий, приво- дящих к фактору самоидентификации РН, а в некоторых случаях, фактора риска, при которых акт МКК превращается в коммуникативный инцидент и коммуника- ция в целом становится неэффективной, то одной из проблем исследования в данном случае становится выявление коммуникативных ингибиторов в их оппо- зиции к коммуникативным катализаторам, что будет свидетельствовать о прояв- лении самоидентификации РН через общение в Интернете.

Таким образом, действие может разворачиваться по следующим моделям:

1. Фактор риска → КИ1 → реализация фактора риска → коммуникативный инцидент → неэффективная МКК

В следующем примере наблюдается ошибка при выборе грамматического рода существительного (омонимы).

– Ich sagte / dass ich brauche die Leiter // Und er zeigte mir eine Leiter // Aber ich brauchte ja sein Leiter //

Информант описывает ситуацию в больнице, когда требовался руководитель какого-то отделения («der Leiter»). Но в речи информанта прозвучала лексема «die Leiter», означающая, в частности, приставную лестницу. Кажущаяся однознач- ность коммуникативного контекста (в холле и вправду стояла стремянка) сыграла здесь, однако, негативную роль, став ингибитором первой степени.

2. Фактор риска → КИ2 → реализация фактора риска → коммуникативный инцидент → неэффективная МКК

Сложности возникают, например, при восприятии отдельных фонем. Это может быть связано с созвучием фонем. Пример: «Das ist Glas» //«Klass» // Некто сообщает информанту, что выбранная вещь сделана из стекла (Glas). Информант воспринимает фонему [g] как [k], и, соответственно, приписываемый лексеме смысл коренным образом меняется (Glas – Klass – Klasse). Примечательно то, что в данном случае на помощь не приходит однозначность коммуникативного кон- текста (коммуникативный катализатор).

3. Фактор риска → КИ2 → реализация фактора риска → коммуникативный инцидент → неэффективная МКК

Недостаточный уровень владения РН вокабуляром общения во многих слу- чаях становится коммуникативным ингибитором второй степени (при наличии катализатора) и приводит к реализации фактора риска. Пример: Waschküche // Waschmaschine. Смешение понятий, или отсутствие достаточного знания лексики.

«Waschküche, die» означает помещение для стирки, в котором стоят стираль- ные машины. Это помещение, общее для всех жильцов дома, жильцы имеют ключ от этого помещения, и стирка осуществляется в основном здесь. Как правило, Waschküche располагается в подвальном этаже. В самом жилом помещении сти- ральные машинки немцы устанавливают крайне редко. Но в русскоязычной куль- туре стиральные машины, как правило, находятся именно в жилом помещении – отсюда непонимание.

Таким образом, незнание лексемы становится ингибитором второй степени и, даже несмотря на наличие коммуникативного катализатора – однозначного ком- муникативного контекста, – приводит к реализации фактора риска.

4. Фактор риска → КИ2 → нет реализации фактора риска → эффективная

МКК

Иногда грамматически неверная форма глагола приводит к непониманию и в целом к неэффективности коммуникации. Пример:

– Du erschreckst…

– Was? // Ich erschreck dich ja nicht //

– Nein / du erschreckst selbst //

– Meinst du / ob ich da Angst habe?

– Ja / ja / genau //

Немецкий сильный глагол «erschrecken» (erschrecken - erschrack - erschrocken (s)) означает «пугаться», слабый глагол «erschrecken» (erschrecken - erschreckte - erschreckt (h)) - «пугать». Ингибитором второй степени стали два фактора: выбор неправильной формы глагола и омонимия двух глаголов. Имея в виду данную омонимию, коммуникант Б использует в переспросе синонимичное сильному гла- голу «erschrecken» выражение «Angst haben».

5. Фактор риска → КИ2 → нет реализации фактора риска → эффективная

МКК.

Немецкие композиты. Сложности с немецкими композитами возникают по большей части при их восприятии коммуникантами А. Материал исследования обнаруживает лишь один пример того, как ошибка с использованием коммуни- кантом А немецкого композита приводит к реализации фактора риска:

– Und solche schöne Blumengarten ich liebe //

– Oh // Haben Sie dann einen Blumengarten?

– Ja / ich liebe sie wachsen //

– Bitte? Was lieben Sie?

– Wachsen Blumen... //

Происходит ошибка при компоновке композита: компоненты сложного суще- ствительного меняются местами. Значение лексемы меняется: «Gartenblumen» можно перевести как «садовые цветы», «Blumengarten» означает «сад, цветник». Роль ингибитора первой степени сыграла неоднозначность коммуникативного контекста: информант завел разговор о цветах неожиданно, отсюда непонимание со стороны коммуниканта Б. Ингибитором второй степени явилась ошибка в вы- боре слов: вместо «wachsen» (расти) следовало употребить «züchten» (выращивать растения).

6. Фактор риска → КИ2+КИ2 → реализация фактора риска → коммуника-

тивный инцидент→ неэффективная МКК

Пример интерференции на уровне синтаксиса. Речь может идти, в частно- сти, об отсутствии спрягаемой части сказуемого в предложении с отрицанием, причем само высказывание имеет посессивную семантику. В таких высказывани- ях в русском языке частица-релятив «нет» выполняет функцию сказуемого, и мно- гие коммуниканты А переносят эту особенность русского синтаксиса на немец- кий:

- Ich habe viele Bekannte da / ihre Muttersprache ist Russisch / und sie machen viele Fehler // Z.B. eine Bekannte / sie spricht schlecht Deutsch // Aber sie versucht / auch mit mir Deutsch zu sprechen // Einmal sagte sie mir / bei mir nein Strom (вместо

«ist kein Strom») // Ich habe zuerst überhaupt nicht verstanden / was sie sagt // Und ich verstand erst / als sie das auf Russisch sagte // Aber auch dann verstand ich nicht sofort / warum sie zuerst so gesagt hatte //

Автор примера (российский немец) владеет немецким языком на достаточно хорошем уровне. По ее словам, ее родным языком является русский, но в детстве в семье много говорили по-немецки, поэтому немецкий она считает своим вторым родным языком. В Германии она осознает себя немкой, часто общается с корен- ными немцами. Резонно предположить, что если она не поняла смысл высказыва- ния собеседницы, то такая же проблема возникла бы и у коренного немца. Это тем более вероятно при отсутствии однозначности коммуникативного контекста и при наличии множества значений немецкой лексемы «Strom, der» (поток, течение, ток, струя, сток) (коммуникативный ингибитор второй степени).

7. Фактор риска → КИ2 → нет реализации фактора риска → эффективная

МКК.

Фразеологизмы часто представляют собой проблему для переселенцев, на-

пример: du sollst das erst mal in den Griff kriegen.

Коммуникативным ингибитором второй степени является незнание употреб- ленной коммуникантом Б фразеологической единицы «in den Griff bekommen/ kriegen» (овладеть чем-либо, приобрести навык, сноровку, набить руку). Незна-

ние фразеологического словосочетания не приводит здесь к реализации фактора риска вследствие действия сложного коммуникативного катализатора – однознач- ного коммуникативного контекста + использование переспроса.

8. Фактор риска → (КИ1 (КИ2) → нет реализации фактора риска → эф-

фективная МКК.

Интерференция. Принцип лексической номинации может не совпадать в случае противопоставления в языках А и Б критериев «дисемия» - «моносемия», когда какие-то два понятия в языке А манифестируются при помощи одной лек- семы, а в языке Б для каждого из этих понятий существует своя лексическая еди- ница:

Н.А. - Es war einmal komisch // Ich habe meine Bekannte Bonbons gegeben / und habe gesagt / „Willst du saugen?“

Опасность возникновения коммуникативного инцидента возникает в силу несовпадения лексических единиц языков А и Б по принципу «дисемия – моно- семия»: «сосать» по-немецки – «saugen», но о леденцах говорят «lutschen». Таким образом, незнание информантом-РН данного явления можно рассматривать как коммуникативный ингибитор второй степени.

В качестве небольшого вывода можно подчеркнуть, что фактор риска чаще всего реализуется, если коммуникативный ингибитор относится к лексическому или фонетическому уровням языка; реже – на синтаксическом и морфологическом уровнях. Следовательно, если представители РН в речи сетевого общения допус- кают подобные ошибки, то они осознают, что акт коммуникации может и не со- стояться. При этом они понимают, что как носители билингвальной субордина- тивной системы они могут допускать подобные неточности в речи.

Стоит отметить, что именно эти неточности будут расцениваться как прояв- ление самоидентификации данного этноса. Представители коренного населения подобные неточности и речевые флуктуации вряд ли смогут употребить ненаме- ренно, если делать акцент на переключении кодов и употреблении иноязычной лексики, в данном случае - русской. Такое проявление в речи коренного немца при общении с РН можно расценивать только как элемент подражания для установле-

ния более тесного котакта и привлечения внимания. Таким образом, в виртуаль- ном общении РН замеченые речевые флуктуации и гибридные формы слов, а так же допущенные ошибки стоит расценивать как проявление этнической самоиден-

тификации.

"

Выводы по главе II

"

В условиях усвоения языковой картины мира другого народа, сохранение на- ционально культурной идентичности не только возможно, но и крайне необходи- мо для активного формирования полноценной билингвальной языковой личности способной бесконфликтно адаптироваться в общеевропейском культурном про- странстве.

При переезде в Германию РН стремятся как можно быстрее интегрироваться; двуязычие рассматривалось как переходный период на пути в немецкий язык. жизнь в Германии складывается так, что в кругу друзей и семьи преобладает об- щество российских немцев, которые говорят по-русски. Будучи гражданами РФ российские немцы используют русский язык в качестве языка общения в повсе- дневной жизни, в профессиональной среде, учебной сфере. В редких случаях ис- пользовался диалект РН, как язык семейного общения, который постепенно подравнивался к современному немецкому языку.

Важно отметить, что использование новообразованных слов при общении среди молодых представителей этнической группы российских немцев носит определенный сигнальный характер распознавания людей той же этнической группы, что помогает им в дальнейшем уже вместе соотносить себя с определен- ной группой, проявлять свою самоидентификацию. Это помогает молодым РН понять, что они не лишние в новом обществе, и не просто Spätaussiedler, а боль- шая этническая группа с длинной историей и особенной культурой.

В настоящий момент русско-немецкое двуязычие, которое воспроизводится в немецкой среде уже в течение жизни нескольких поколений, позволяет рассмат- ривать его не только как этносоциальное явление, но в некоторой степени как эт- нический признак российских немцев. Являясь исторически оправданным и необ- ходимым в связи с ростом межэтнических отношений, двуязычие ведет к уплот- нению информационно-коммуникативных связей между представителями разных народов, позволяет повысить их адаптивные возможности.

Наряду с этим, развитие двуязычия ускоряет процессы межэтнической инте-

грации и ассимиляции, что в ряде случаев ведет к ослаблению позиций нацио-

нального языка и связанной с ним культуры. В условиях иноэтничного окружения эти процессы являются неизбежными. Речь может идти лишь о темпах и масшта- бах языковой ассимиляции.

Таким образом, естественный субординативный билингвизм российских немцев, заметно влияющий на уровень владения именно немецким языком, как наиболее важным для проживания на территории ФРГ, имеет две оценочные ха- рактеристики: отрицательную и положительную. С одной стороны, билингвизм и его влияние на употребление немецкого языка, являет собой особый маркер, отли- чительную черту данной этнической группой, помогая ее молодым представите- лям легче находить общие пути общения друг с другом. Схожая манера употреб- ления лексики, построения предложений и прочее дают сигналы к продвижению общения, что крайне важно для представителей групп переселенцев в новое для них социальное и лингвистическое пространство.

С другой стороны, допущение ошибок в речи переселенцами часто является большой проблемой для них самих, особенно при общении с коренным населени- ем. Возможно, небрежность в употреблении немецкого языка является лишь ча- стью «сигналов» для других переселенцев, а при общении с немцами подобные оплошности не допускаются. Однако сам факт изобилия речевых ошибок говорит о безусловно мощном влиянии билингвизма на язык общения молодых РН.

Опираясь на полученные в ходе исследования данные, следует отметить, что наименьшее количество ошибок наблюдалось у тех российских немцев, чьи соци- альные контакты были наиболее развиты. Другими словами, работающие, учащи- еся или посещающие различные немецкоязычные секции и организации пересе- ленцы соответственно являются социально интегрированными людьми, достаточ- но хорошо владеющими немецким языком. Те, кто приехал в Германию с уже хо- рошими знаниями немецкого языка, выучив его в России, например, как специ- альность (на факультете иностранных языков) начинают быстро адаптироваться, легко включаются в новые социальные условия.

Другими словами, один из основных положительно влияющих на процесс овладения иностранным языком факторов – социальный, исключается из практи- ки не работающих и не участвующих в общественной жизни Германии россий-

ских немцев, что в свою очередь приводит к застою или отсутствию прогресса в процессе изучения немецкого языка и, соответственно, успешной адаптации.

"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

" "

За последние десятилетия в этнической культуре и этническом самосознании российских немцев произошли значительные изменения. Именно последние 20-25 лет (примерно, с 1991г.: подписание документа об учреждении МСНК от

28.06.1991 в Москве) можно считать переломными, поскольку трансформации подверглись все сферы культуры и идентичности. Частью этой проблемы является поиск ответа на вопрос о том, например, почему одни элементы культуры сохраняются на протяжении столетий и почти не меняются, а другие – бесследно исчезают. Почему, почти утратив традиционную культуру и родной язык, немцы России не только сохранили этническую идентичность, но в последние годы наблюдается явный ее рост.

В данной работе была осуществлена попытка исследования средств языковой и речевой самоидентификации российских немцев. Поскольку проблема изучения немецкого языка остро стоит именно среди молодого поколения РН, то областью исследования было их Интернет-общение.

Выбор этой темы исследования обусловлен интересом молодого общества РН к истории предков, обычаям и традициям, а так же к немецкому языку, как одному из неотъемлемых аспектов в изучении культуры отдельно взятого народа.

Одним из способов привлечения внимания молодого поколения к истории и языку их предков остается их собственное веб-общение, что было доказано Корнишиной А.М. посредством проведенного исследования невербального общения молодых российских немцев через Интернет.

С точки зрения психологии, идентификация человека охватывает три пересекающихся области психической реальности: 1) это процесс объединения субъектом себя с другим индивидом или группой на основании установившейся эмоциональной связи, а также включение в свой внутренний мир и принятие как собственных норм, ценностей, образцов, про- являющихся в открытом подражании и следовании образцу; 2) это видение субъектом другого человека как продолжения самого себя и проекция, наделение его своими чертами, чувствами,

желаниями; 3) это механизм постановки субъектом самого себя на место другого, что выступает в виде погружения, перенесения индивидом себя в пространство и время другого человека и приводит к усвоению его личностных смыслов.

В нашего ходе исследования было выявлено, что единственно возможной самоидентификацией человека может быть его самоидентификация в языке.

Языковое пространство РН было определено как форма построения единой языковой картины мира, существующей в языковом сознании носителей языка, складывающейся из совокупности речевых произведений–текстов и образного поля, выступающих как часть действительности, ориентированной прежде всего на понимание, и одновременно как коммуникативная реализация отношения человека к миру.

В повседневной жизни переселенцам среди РН необходимо говорить по- немецки, чтобы быть воспринятым коренным населением. Это понимает и большинство пере селенцев, прибывающих в Германию на по стоянное проживание. Тем не менее, языковой барьер является главной проблемой бывших русских немцев на пути интеграции в новое общество. Недостаток знаний немецкого языка исторически обусловлен языковой ассимиляцией немецких поселенцев в России после завершения второй Мировой войны. Несмотря на отмену в 1956 г. запрета немецкого языка как родного, недостаток учителей и учебных материалов, прежде всего в селах и малых населенных пунктах, привел к постепенной утрате языковых навыков в немецком языке у молодого поколения.

Тенденция снижения уровня владения немецким языком у русских немцев в России, скорее всего, в будущем будет сохраняться. В немецких культурных центрах, организованных переселенцами в России и призванных сохранять в среде русских немцев национальное самосознание, работа до сих пор не рганизована на должном уровне.

Среди ошибок, отмеченных у российских немцев в анкетировании (Корнишиной А.М.) и при анализе их веб - коммуникации, были выделены т и п и ч н ы е ( с в о й с т в е н н ы е в с е м р е с п о н д е н т а м ) и и н д и в и д у а л ь н ы е (характеризующиеся редким проявлением в речи у некоторых билингвов).

Характер типичности и индивидуальности ошибок позволяет определить степень интерферентного влияния, а также незнания грамматических правил и особенностей изучаемого языка на правильность речи.

Исследование интерферентных явлений в речи российских немцев в диахронии помогает наблюдать за процессом овладения респондентами немецким языком. Снижение или увеличение количества ошибок и, соответственно, частотности их возникновения в речи билингвов позволяет говорить о прогрессе или регрессе в изучении второго языка: Исследование интерферентных ошибок в диахронии позволило доказать, что время положительно влияет на качество изучения второго языка, о чем свидетельствует снижение количе ства интерферентных ошибок на грамматическом и лексико-семантическом уровнях. Это, в свою очередь, доказывает, что преодоление интерференции — сложный и долгий процесс, преодоление которого возможно в течение некоторого времени. А время, необходимое для более или менее совершенного владения немецким языком зависит непосредственно от возраста билингвов и многих других экстралингвистических, чисто лингвистических и социологических факторов.

Именно условия естественного билингвизма способствуют быстрому и качественному (слабое интерферентное влияние или его отсутствие) овладению особенностями нового языкового материала. Практика использования немецкого языка российскими немцами в повседневном общении, "вживание" в новые условия жизни и их особенности, культура носителей немецкого языка являются положительно влияющими на овладение немецким языком факторами.

Важным для успешного овладения немецким языком для российских немцев является их социализация как членов немецкоязычного общества.

Р е з ул ьт а т ы п р о в е д е н н о г о и с с л е д о в а н и я п о к а з а л и , ч т о с а м ы м и многочисленными грамматическими и лексико-семантическими ошибками оказались те, которые возникли под влиянием интерференции: ошибки в порядке слов в разных видах предложений, при употреблении и опущении артикля, ненормативное согласование и употребление глагольных времен; построение немецких предложений по шаблонам русского языка, прерывание предложений, неполное высказывание из-за языкового дефицита, семантически неверное

употребление прилагательных, наречий, числительных, недодифференциация в употреблении глаголов и различных глагольных сочетаний.

Анализ грамматических и лексико-семантических ошибок российских немцев в интервью на немецком языке показал устойчивость их проявления