Русского языка сербским учащимся

Среди вопросов, связанных с преподаванием русского языка в иноязычной аудитории, актуальным является вопрос об использовании в речи синтаксических конструкций, о выборе наиболее правильного варианта из синонимического ряда. Примером синтаксической синонимии могут служить конструкции принадлежности.

Значимость проблемы состоит в том, что данный вопрос надо рассматривать с привлечением исторического комментария, учитывая то, что сербский и русский языки относятся к славянской группе языков. При этом сербский язык во многом сохраняет архаичные формы, в том числе и конструкции принадлежности. Поэтому могут наблюдаться различные случаи смешения конструкций, ошибок в их употреблении.

Так, в русском языке получила активное распространение предложно-падежная форма «у+родительный падеж», в сербском языке она возможна только в диалектах, при этом весьма ограниченно. О функционировании данной конструкции в современном сербском языке говорится в работе П. Пипера, который утверждает следующее: «Употреба предлога у сагенитивским обликом назива посесора (У милице дуге трепавице и сл.) у савременом српском ј езичком стандарду представља синтаксички архаизам или регионализам, нпр.

(1) У мене је све ново.

(2) У њих је мали стан.

(3) У мајке је ћерка била» [9: 694] – «Употребление предлога у с формой родительного падежа называет посессора (собственника) (у Милицы длинные ресницы и сл.) и является в современном сербском языке синтаксическим архаизмом или регионализмом» (здесь и далее перевод авторский – А. У., И. Ш.).

О региональном употреблении формы «у+родительныйпадеж» личного местоимения в современном сербском языке говорится в работах других ученых-славистов (С. Реметича, Р. Мароевича и др.).

Обратимся к исследуемому нами материалу в исторической последовательности. В текстах сербского писателя З. Орфелина «О Петре…» (XVIII в.) используются в основном сочетания с лексическим выражением принадлежности; конструкции «у+родительный падеж» единичны: Она пребывала у него въ дворѣ неотступно<…>. В других изучаемых нами текстах XVIII в. случаи использования данной конструкции не обнаружены. Формы родительного падежа с предлогом «у»со значением принадлежности редко употребляются и в произведениях XIX в. Приведем иллюстрации с местоимением из книги Б. Радичевича: Отворена у њих уста <…> – У них уста раскрыты; Помами се срцеу Турцима <…>–разбушевалось сердце у турок.

Аналогичные конструкции отмечены в народно-поэтических текстах при подлежащем в предложении с составным именным сказуемым (приводим иллюстрации из песен, записанных В.С. Караджичем): И ми идемо, мому тражимо. – Унасје момајош не прошена (201) – И мы идем, и ищем невесту – нашу девушку еще не сватали; одговара:…умене је соко ненаучен…(570) – отвечает:.. мой сокол еще не приучен; Умене су очи соколове, … (371) – У меня глаза соколиные. В данном случае возможна замена конструкции с предлогом «у» синонимичной: «у тебе је братац» – «твој братац».

Привлечение исторического материала поможет учащимся правильно воспринять русскую форму «у+родительный падеж» в посессивном значении (принадлежности), так как она отсутствовала и в русских текстах, вместо нее использовался дательный падеж принадлежности, который в сербском языке используется до настоящего времени.Т.А. Иванова отмечает следующие основные условия для отчетливого проявления атрибутивной связи определяемого и определяющего компонентов дативной конструкции: во-первых, опорное слово конструкции деривационно не соотносимо с глаголом, в особенности с глаголом, управляющим формой дательного падежа; во-вторых, контактная позиция членов дативной конструкции [3: 7–8].

Те или иные признаки конструкций с дательным падежом имеют историческую основу. Cербские тексты XVIII в. дают разные результаты использования дательного принадлежности. В тексте З. Орфелина «Житије…» отмечены примеры, близкие в русском языке конструкциям с дательным заинтересованного лица: Царь Алексhй… Отъ перваго брака были емудhти, Θеодоръ и Iоаннъ,… Софiа… (Орфел. Жит., 151); Однакожъ она думая что Россiйская корона уже ейнаглавh… (Орфел.Жит.,145). В этом случае местоимение в дательном падеже можно заменить родительным падежом с предлогом у. Таким образом, исторические соответствия помогут сербским учащимся правильно перевести и понять русские примеры конструкции «у+род. пад.».

Ошибки и непонимание могут возникать и при анализе притяжательных прилагательных, являющихся одним из грамматических средств посессивности. Такое явление наблюдаем при переводе имен прилагательных русского языка с суффиксами -ов, -ев. На это обращает внимание Б. Терзич: «Особую проблему представляет образование притяжательных прилагательных от фамилий на -ов, -ев. В данном случае к этим окончаниям прибавляется суффикс -љев и таким образом получается регулярная форма сербских притяжательных прилагательных: Љермонтовљева улица, Ждановљева улица, Дудаjевљеви воjници и т. п. Вместо таких форм сербские учащиеся часто употребляют нерегулярные формы Љермонтова улица, Жданова улица, Дудаjеви воjници. Видимо, суффиксы -ов, -ев в названных фамилиях воспринимаются многими как суффиксы для образования притяжательных прилагательных, то есть атрибутивных форм, а не как финальная морфема мотивирующей основы, служащей для образования сербохорватских притяжательных прилагательных» [12: 86].

В исследуемых нами текстах при образовании имен прилагательных с суфф. -љев, -евљев, -овљевв качестве мотивирующей основы выступают нарицательные имена существительные мужского рода муж, брат: жена коснулась мужниногоплеча (Ол., 75) – Кад се жена дотакла мужевљеварамена (79); Тут Иван не увидел глазбрата (Ол., 83) – Али Иван ниjе могао видети братовљевеочи (91); отпорола от старых подтяжек мужа (Ол., 126) – опарала са старих мужевљевихпораменица (155). Имена прилагательные с суфф. -љев, -овљев, -евљевв посессивном значениив современном сербском языке ограничены значением производящей основы. Имена прилагательные с суффиксом -љев образуются от имен собственных мужского рода, от фамилий на -ов, -ев, с суффиксами -овљев, -евљев – от нарицательных имен мужского рода, обозначающих лицо, чаще от существительных муж, син, брат.

Формы прилагательных с суффиксом -лев были известны и русскому языку. Об истории суффикса -лев (сербохорватское -љев) говорится в работе Р.Мароевича [5: 115-117].

Трудность для восприятия учащихся представляют конструкции принадлежности с притяжательными местоимениями. Русские формы местоимений его, ее, их в сербском языке имеют другие варианты:његов, њен, њезин, њихов. Семантика приведенных местоимений сербского языка аналогична семантике притяжательных местоимений русского языка его, ее, их: њиховом дворишту (Ћос., 196) – их дворе; од њиховог винограда (Ћос., 244) – от их виноградника; њиховог деда (Андр., 97) – их дедушки; у њиховом воду (Ћос., 233) – в их роте; од њеног тела (Сар., 127) – от ее тела; њезиног Марка (Ћоп. Б., 111) – ее Марка; његовог дједа (Ћоп. Б. 209) – его дедушки; његовог лица (Сар., 114) – его лица; и његовом прозору (Сар., 101) – и его окну; у његовом дворишту (Сар., 46) – в его дворе.

То же касается и синтаксического употребления данных местоимений. Морфологически сербские местоимения 3-го лица близки диалектным формам притяжательных местоимений современного русского языка: евонный, ейный, ихний и т. п. Подобные формы имелись и в древнерусском языке.

Таким образом, лучшему восприятию русских конструкций принадлежности в сербской аудитории способствует обращение к истории русского и сербского языков, а также переводы текстов.

Литература

1. Андрић И. Проклета авлиjа. Београд, 1977. 142 с.

2. Андрич И. Проклятый двор // Собр. соч. М., 1986. Т. 2. С. 194-262.

3. Иванова Т. А. К вопросу о соотношении употребительности посессивных конструкций в современных славянских языках // Вопросы филологии / Ленингр. гос. ун-т им. А. А. Жданова. Л., 1976. Вып. 5. С. 3-10.

4. Караџић В. Стеф. Српске народне пјесме.Књ. прва. У Бечу,1841. 640 с.

5. Мароевич Р. Посессивные категории в русском языке (история развития и современное состояние) // Филол. науки. 1983. № 5. С. 56-61.

6. Орфелин З. Зрцало науке. Нови Сад, 1952. 72 с.

7. Ољеша Ј. Завист. Београд, 1955. 112 с.

8. Олеша Ю. Зависть // Избр. соч. М., 1956. С. 25-128.

9. Пипер П. Посесивност // Синтакса савременога српског језика. Проста реченица / П. Пипер, И. Антонић, В. Ружић, С. Танасић, Љ. Поповић, Б.Тошовић. У редакцији академика Милке Ивић. - Београд: Институт за српски језик САНУ, Београдска књига; Матица српска, 2005. - С. 679-700.

10. Радичевић Б. Песме. Нови Сад, 1867. 379 с.

11. Сарић П. Велики ахавски трг. Београд : Просвета, 1972. 149 с.

12. Терзич Б. Русская проблематика в области сербской языковой культуры нашего времени // Међународни симпозиум поводом 120-годишњице Катедре за руски jезик и 50-годишњице Славистичког друштва Србиjе. Изучавање словенских jезика, књижевности и култура у инословенскоj средини. Београд, 1998. С. 83-97.

13. Ћосић Д. Далеко је сунце. 12-е изд. Београд : Просвета, 1966. 401 с.

14. Ћопић Б. За својом војском. Београд : Просвета. Нолит. Завод за уцбенике, 1978. 275 с.

15. Ушакова А. П. Дательный местоимений в атрибутивно-объектной функции // Лингвистические аспекты речевой культуры : межвуз. сб. науч. ст. / отв. ред. Н. К. Фролов. Тюмень, 2000. С. 152-157.

II призовое место в секции Б. Теория и практика лингвистического образования

Е.В. Чубко

магистрант группы 27 Фм 1223

ФГБОУ ВПО «Тюменский государственный университет»