Американская школа исторической этнологии

Вплоть до 90-х годов XIX столетия этнологическая наука в США развивалась в рамках эволюционного направления. Но с началом последнего десятилетия в Америке зарождается новое направление в этнологии, основателем которого стал крупный ученый и общест­венный деятель Франц Боас. По имени своего основоположника это направление еще иногда называют «школой Боаса», хотя официаль­ным названием нового направления в истории этнологии было при­знано другое — «Американская школа исторической этнологии».

Возникновение нового научного направления в этнологии было обусловлено кризисным состоянием этой науки, когда некоторые ученые отвергли господствовавшие в ней парадигмы и предложили совершенно новые методологические подходы к изучению жизни разных народов. Одним из главных инициаторов пересмотра целей и задач этнологии стал Боас. Он и его последователи отрицательно относились к широким тео­ретическим обобщениям и возможности открытия общеисторических закономерностей, к идее общности человеческой культуры. По этим ос­нованиям они отвергали все традиционные школы этнологии (эволю­ционизм, диффузионизм, функционализм) как недостаточно универсаль­ные. Вместо них Боас предложил создать этнологию абсолютно заново, высказав утверждение, что все прежние этнологические школы имели ложные посылки и приходили к ложным выводам. Его идея состояла в том, чтобы начать заною собирать этнографические данные, а затем на их основе делать обобщения, постепенно разрабатывая новые методы и формулируя новые теории.

Боас и его последователи решительно высказывались против евро­поцентристских установок, обосновывавших идеологию превосходства западной цивилизации и европейской культуры. В рамках их истори­ческих исследований культур была выдвинута идея о несопоставимости и равноценности всех этнических культур. Культура при таком подходе понималась Боасом как явление особого рода, не сводимое и не выводимое из биологии. Она не может быть подведена под ее за­коны, поскольку представляет собой вещь в себе и может быть объ­яснена только из самой себя.

Конечной целью науки о человеке Боас считал создание целостно­го представления о человеческой истории, основанного на изучении и описании каждого отдельного народа, его языка и культуры. Посколь­ку культурные ценности разных народов несопоставимы, то конкрет­ное изучение каждого отдельного народа нельзя подменять упрощен­ными абстрактными схемами, как это делали прежде традиционные школы этнологии. Уже в первой своей принципиальной статье «О за­дачах этнологии» Боас писал, что главной целью этой науки явля­ется построение единой истории всех народов: не одних только циви­лизованных наций, а именно всего человечества и всех периодов его истории, от ледниковой эпохи до современности. Для этого, считал он, необходимо изучить каждый отдельный народ в его своеобразии, его культуру и язык. А уже на основе реконструкции всей истории человечества следует выявить законы, которые управляют деятельно­стью человека. В историческом процессе Боас признавал наличие об­щих законов развития культуры, но призывал к осторожному подходу при их формулировке, поскольку каждая культура имеет свой собст­венный, уникальный путь развития.

Свою осторожность в вопросе об установлении и формулирова­нии общих законов развития культуры он объяснял тем, что те или иные культурные явления, внешне сходные между собой, могут иметь совершенно различное происхождение и разные функции. Не всякое внешнее сходство свидетельствует об исторических связях или о заимствовании каких-то явлений культуры одним народом у другого. Не всегда приемлемо и объяснение сходства культурных явлений единой организацией человеческой психики и сходством географической среды. В истории этнических культур, полагал Бо­ас, могут быть различные варианты: к примеру, может осуществ­ляться переход как к матрилинейной¹, так и к патрилинейной2 сис­теме родства или наоборот. Во всех случаях нужны тщательные ис­торические исследования.

Отрицательно относясь к упрощенному эволюционизму и поверх­ностному диффузионизму, Боас, со своей стороны, отстаивал истори­ческий метод исследования культуры. «Метод, который мы пытаемся обосновать, зиждется на изучении динамических изменений в обще-

¹ Матрилинейный — основанный на родстве по материнской, женской линии.

² Патрилинейный — родство устанавливается по отцовской, мужской линии.

стве, доступном наблюдению в данное время»¹. Культура в его пони­мании — это совокупность моделей поведения, которые человек ус­ваивает в процессе взросления и принятия им своей культурной ро­ли. Развитие культуры в основном определяется своеобразным внут­ренним развитием социальной группы, а отчасти — и посторонними влияниями, которым эта группа подвергается.

Рассматривая каждую культуру как нечто уникальное и особенное, сторонники американской исторической школы проводили деталь­нейшее описание культур. Накопленный в результате этого огромный и разнородный материал соответственно породил потребность в спе­циальных методах его обработки. Поэтому в школе Боаса был разра­ботан ряд новых методов получения и обработки этнологических ма­териалов, в частности метод этнографического картографирования, который позднее получил широкое распространение в этнологии.

Если характеризовать суть исторической школы и ее вклад в эт­нологию, то необходимо выделить следующие ее основные по­ложения.

1. Этнология должна конкретно и всесторонне изучать каждый народ в отдельности, его язык, культуру и антропологический тип.

2. Взаимодействие культур разных народов создает их культур­ную общность внутри определенных географических ареалов; в гра­ницах этих ареалов следует искать конкретные формы взаимного влияния народов.

3. Развитие человечества и его культуры происходит на основе общих законов, которые познаются с большим трудом; в познании общих законов развития не следует обманываться внешним сходст­вом явлений, которые на самом деле могут оказаться глубоко раз­личными по существу и иметь разное происхождение.

4. Не следует переносить «наши» критерии оценки культурных яв­лений на народы иного культурного типа; у каждого народа историче­ски формируются свои социальные идеалы, свои моральные нормы, свои ценности.

Этнопсихологическая школа

Вплоть до 30-х годов XX в. развитие американской этнологии происходило под влиянием школы Боаса и целой плеяды его учени­ков. При проведении своих регулярных полевых исследований аме­риканские этнологи исторической школы вынуждены были часто использовать различные психологические и психиатрические мето­дики, что позволило накопить большой материал в области психоло-

¹Боас Ф. Указ. соч. С. 523.

гической антропологии. При этом по мере накопления этнографиче­ских материалов все острее чувствовалась потребность в общей теории психолого-антропологического характера, которая получила название этнопсихологической школы.

В самом факте обращения этнологов к психологии не было ничего нового и необычного, поскольку уже давно очевидным был факт, что каждому народу свойствен особый, отличный от других, психологиче­ский склад характера. Еще эволюционисты, начиная с Бастиана, по­стоянно ссылались на психику человека как на фактор зарождения и развития религиозных идей и мифологии. Французская социологиче­ская школа в лице Леви-Брюля также обращалась к социальной пси­хологии, пытаясь установить природу коллективных представлений и дологического мышления. Однако принципиальное своеобразие этно­психологической школы состояло в новом понимании категорий «куль­тура» и «личность». Для представителей исторической школы культура была основным понятием этнологической науки и главным предметом ее исследований. В отличие от них сторонники этнопсихологической школы выступали с утверждением, что культура есть не более чем абст­ракция, в то время как подлинной и первичной реальностью является индивид, личность, а потому с их изучения и следует начинать иссле­дование культуры каждого народа.

Родиной этнопсихологической школы стали США, где это на­правление и получило свое наибольшее распространение. Его возгла­вил психоаналитик Абрам Кардинер, который организовал в Нью-Йоркском психоаналитическом институте семинар, сыгравший ре­шающую роль в становлении главной теории этнопсихологической школы «Культура и личность». Наиболее видными представителями этой школы были Р. Линтон, Э. Сэпир, Р. Бенедикт, М. Мид и др. Первоначально центральной темой исследований представителей дан­ной школы стало изучение процесса вхождения в культуру (инкуль-турация) маленького ребенка, а также роли детства в формировании взрослой личности.

Кардинер не был полевым исследователем, его теоретические обоб­щения были сделаны на основе данных, полученных многими исследо­вателями этнических культур. Как психоаналитик он исходил из того, что личность маленького ребенка начинает формироваться сразу после его рождения под влиянием непосредственного окружения, и прежде всего через конкретные способы ухода за младенцами, принятыми в данном обществе: способы кормления, ношения, укладывания, а позднее обучения ходьбе, речи, чистоплотности и пр. Именно способы ухода за маленькими детьми, отличающиеся в разных культурах, нала­гают неизгладимый отпечаток на личность взрослого человека. Если, например, в какой-либо культуре существует обычай внезапного и резкого отнятия ребенка от груди, он получает негативный опыт быть отвергнутым. Это ведет к формированию личности взрослого, для ко­торого характерна недостаточная эмоциональная отзывчивость, низ­кая самооценка и отсутствие великодушия.

Иными словами, впечатления раннего детства налагают свой отпе­чаток на личность взрослого человека, на всю его жизнь. Формирова­ние же психики человека происходит в первые 4—5 лет его жизни, после чего она затвердевает и остается практически неизменной всю жизнь, определяя, таким образом, судьбу, успехи и неудачи человека. Психика людей следующего поколения формируется под влиянием того же первичного опыта, что и у предыдущего поколения, и такой процесс повторяется беспрерывно, передаваясь по наследству.

Исторический калейдоскоп

Туземцы: мать и дитя

У одной хижины молодая женщина весьма странным образом укачи­вала ребенка. Последний находился в мешке, снурок которого обхватывал лоб женщины, а сам лежал на спине. Мешок был просторный, так что несколькомесячному ребенку, лежащему на дне его, места было довольно. Тело ребенка находилось как раз под задним фартуком женщины. Убаю­кивание состояло в том, что мать, придерживаясь одной рукой за изго­родь, раскачивала среднюю часть тела, надеясь толчками усыпить свое кричащее чадо. Это ей действительно удалось, но только при самой уси­ленной гимнастике¹.

Матери никогда не кладут младенцев на землю даже на несколько секунд — в тропическом лесу слишком много любителей таких лакомых кусочков. Привязав к бедру одного младенца, женщина может выполнять любую работу — строить хижину, готовить пишу, собирать растения, уха­живать за садом «покровителя» — башу. Но если каждое ее бедро будет занято, это очень сильно стеснит ее движения.

Пигмейки никогда не едят крошечных «двойных» бананов величиной с человеческий палец. По поверью, от этого родятся близнецы, а боль­шим несчастьем считается только бесплодие. Пигмейка не может растить сразу двух младенцев, и поэтому в древности одного из близнецов убива-ли и хоронили под полом хижины, в которой он был рожден, или же клали в кувшин и относили в лес, где трупик становился добычей зверей².

В одной из хижин недалеко от моей всю ночь напролет плакали и выли две или три женщины, иногда слышен был голос мужчины. Я думал, что кто-нибудь умер или умирает. Утром, однако же, узнал, что причиной этого вытья была случайная смерть свиньи, принадлежавшей хозяевам. В Новой Гвинее женщины нередко вскармливают поросят собственным молоком. Это обстоятельство может отчасти служить поводом большой нежности женщины к свиньям, вскормленным таким образом³.

¹ Миклухо-Маклай Н.Н. Указ. соч. С. 299-300.

² Котлоу Л. Указ. соч. С. 68.

³ Миклухо-Маклай Н.Н. Указ. соч. С. 301.

Первостепенное значение для понимания теории «Культура и личность» имеет выдвинутая Кардинером идея о наличии в каждой культуре одного доминирующего типа личности. В этом вопросе он исходил из того, что в среде каждого народа способы ухода за детьми приблизительно одинаковы, в то время как между разными народами в этом отношении имеются довольно существенные различия. При этом каждый народ обладает своей средней психикой, которая соот­ветственно проявляется в форме «базовой», или «основной», лично­сти. По его определению, базовая личность — это склонности, пред­ставления, способы связи с другими людьми. Она формируется на основе единого для всех членов данного общества опыта, единых условий жизни и включает в себя такие личностные характеристи­ки, которые делают индивида максимально восприимчивым к оп­ределенной культуре и позволяют ему добиться в ней наиболее комфортного состояния.

Таким образом, основная личность представляет собой некий ус­редненный психологический тип человека, преобладающий в каждом обществе и составляющий главную особенность данного общества и наиболее характерную черту его культуры. Поэтому вполне законо­мерно распространить данные психологического изучения личности на все общество в целом. Здесь произошел существенный сдвиг в направлении исследований американских этнологов: центр тяжести был перенесен с изучения собственно культуры народа на изучение его психологических особенностей, а корни и причины этих особен­ностей стали искать в различиях индивидуальной психики предста­вителей разных культур, в свою очередь, порождаемых различиями в «раннем опыте» человека.

В 50—60-е годы XX в. этнопсихологическая школа стала отходить от концепции «основной личности», поскольку она давала во многом идеализированное представление о различных представителях того или иного этноса. Дело в том, что для раскрытия базовой личности, как правило, использовались не статистические, а описательные методы, часто личные впечатления этнолога о способах ухода за детьми. По­этому довольно скоро выяснилось, что исследование сложных совре­менных культур на основе выделения базовой личности не дает строго научных результатов. Американские культурные антропологи стали сомневаться в прямой зависимости структуры личности человека от его воспитания в раннем детстве. Тогда на смену концепции «основ­ной личности» пришла теория «модальной личности», т.е. такой, кото­рая лишь в абстрактно общем виде выражает главные психологические черты того или иного народа, а в реальности допускаются различные вариации и комбинации этих общих свойств.

Понятие «модальной личности» выражает наибольшую распро­страненность типа личности в культуре. Это не усредненная личность, а чаще всего встречающаяся в данной культуре. Модальная личность не предполагает, что все или большинство членов общества имеют одну и ту же личностную структуру. Ей соответствует чаще всего встречающаяся структура психологических черт у представителей данной культуры. Эти черты личности должны изучаться статистическими, прежде всего — тестовыми и психодиагностическими методами. В результате такого ро­да исследований в этнологии имеется достаточно много данных о спе­цифических чертах национальной психологии многих народов мира.

В последнее время этнопсихологические исследования в запад­ной науке приняли форму кросс-культурного изучения психологии представителей различных национальных общностей в процессе их общения, взаимодействия и взаимоотношений с людьми других эт­нических общностей.

Таким образом, заслуга этнопсихологической школы в развитии этнологической науки заключается в следующем.

1. Была сформулирована и обоснована идея о существовании оп­ределенных психологических особенностей, характерных для пред­ставителей той или иной культуры.

2. Впервые было описано действие психологических защитных механизмов применительно не только к индивиду, но и к обществу в целом.

3. Были начаты практические исследования национального харак­тера и национальных культур разных народов с психологической точ­ки зрения, в ходе которых было доказано, что национальный характер отражает психологические особенности представителей того или иного народа.

4. Была выдвинута важная для последующего развития этнологии гипотеза о том, что национальный характер может быть описан как особый способ распределения и регулирования ценностей и поведен­ческих моделей, господствующих в данной культуре.

Культурный релятивизм

Период между двумя мировыми войнами для этнологической нау­ки был ознаменован рождением новых научных школ в США и Ев­ропе, среди которых господствующее положение занял культурный релятивизм. Эта школа в этнологии возникла как отрицательная ре­акция на европейский этноцентризм, рассматривавший все неевро­пейские народы как находящиеся на более низкой ступени развития. Главная идея культурного релятивизма заключается в признании рав­ноправия различных культур независимо от уровня их развития, сложности и самобытности и абсолютном отрицании этноцентризма в лю­бой форме, в том числе и господствовавшего в то время европо- и американоцентризма. Основоположники культурного релятивизма про­возгласили идею несравнимости культурных типов разных народов, не­возможности их измерения единым масштабом, поскольку культура каждого народа представляет собой уникальную систему ценностей, которые взаимно несопоставимы и несравнимы. Они были убеждены, что любая культура по-своему сложна, ценна и самобытна, так как является особым способом адаптации к окружающим условиям своего существования. Поэтому, по их мнению, каждая культура должна рас­сматриваться в своих собственных рамках как закрытая система спе­цифических форм существования.

Исторический калейдоскоп

Основы японского искусства

Японцам присуще стремление жить в согласии с природой. Япон-ские архитекторы возводят свои постройки так, чтобы они гармониро-вали с ландшафтом. Цель японского садовника — воссоздать природу в миниатюре. Ремесленник стремится показать фактуру материала, по-вар — сохранить вкус и вид продукта.

Стремление к гармонии с природой — главная черта японского искусства. Японский художник не диктует свою волю материалу, а лишь выявляет заложенную в ней природой красоту.

Чувство изящного, наклонность наслаждаться красотою свойст­венны в Японии всему населению — от земледельца до аристократа. Уже простой японский крестьянин — эстетик и артист в душе, непо­средственно воспринимающий прекрасное в окружающей природе. Нередко он совершает отдаленные путешествия, чтобы полюбоваться каким-либо красивым видом. А особенно красивые горы, ручьи или водопады служат даже объектом благоговейного культа, тесно пере-плетаясь в представлениях простолюдина с конфуцианскими и буд­дийскими святынями. Из этого культа красоты возникло японское искусство.

Присущее японцам чувство общности с природой и чистоплот­ность имеют глубокие корни. Примитивный синто был порожден обожествлением природы. Японцы поклонялись предметам и явлени­ям окружающего мира не из страха перед непостижимыми и грозными стихийными силами, а из чувства благодарности к природе...

Именно синтоистская вера воспитала в японцах чуткость к при­роде, умение наслаждаться ее бесконечной переменчивостью, радо­ваться ее переменчивой красоте.

Синто не требует от верующего ежедневных молитв — достаточно лишь присутствия на храмовых праздниках и приношений за испол­нение обрядов. В быту же исповедующие синто проявляют себя лишь религиозным отношением к чистоте. Поскольку грязь отождествляется у них со злом, очищение служит основой всех обрядов.

Единственный народный праздник, связанный с буддизмом, это «бон» — день поминовения усопших. Его отмечают в середине лета, на седьмое полнолуние, причем отмечают весело, чтобы порадовать предков, духи которых, по преданию, возвращаются тогда на побывку к родственникам. Существует обычай поминать каждого умершего свечкой, которую пускают в плавучем бумажном фонарике вниз по те­чению реки¹.

См.: Овчинников В. Ветка сакуры // Сакура и дуб. — М., 1983.

Исходные идеи культурного релятивизма были сформулированы еще Боасом, который первым высказал мысль о самоценности каж­дой отдельной культуры. Эти идеи получили поддержку и развитие в трудах его учеников А. Кребера, Р. Бенедикт, М. Херсковица, которые в итоге разработали концепцию культурного релятивизма.

Согласно точке зрения Рут Бенедикт, каждая культура имеет свой индивидуальный облик, отдельные черты которого группиру­ются вокруг основополагающего главного ядра, которое проявляет­ся в поведении ее представителей и во всех жизненных сферах. Так, например, она описывает изученную ею культуру индейцев племени цуни, проживающих на северо-западе США. Основной отличи­тельной чертой культуры этого племени является строгое соблюдение трезвости и потребность в гармоничных отношениях с другими людьми и природой. И напротив, специфический облик культуры племени квакуйя также с северо-западного побережья США образу­ют черты соперничества, гордости и стремления к престижу.

Концепция культурного релятивизма в качестве одного из со­ставляющих ее аспектов включает проблему ценностного релятивиз­ма, согласно которому каждая культура порождает свою собственную систему ценностей и норм, обладающих различной значимостью. Эти системы норм и ценностей представлены определенной сово­купностью правил поведения, которые усваиваются индивидом в про­цессе его инкультурации. В соответствии с ценностным релятивизмом какая-либо норма может рассматриваться представителем одной культуры как обязательная для его поведения, а представителем дру­гой культуры — как отклонение от нормы или ее нарушение. Отно­сительный характер культурных норм и ценностей лежит в основе этноцентризма, когда о чужих культурах судят по нормам поведения и ценностной ориентации своей собственной культуры. По мнению сторонников культурного релятивизма, нет универсальной системы норм и ценностей, которая бы в одинаковой степени охватывала культуры всех народов. По этой причине не может быть речи о су­ществовании каких-либо критериев, способных различать «высшие» и «низшие» культуры.

Свой систематизированный и законченный вид концепция куль­турного релятивизма получила в трудах видного американского антро­полога Мелвилла Херсковица. Культуру в самом общем плане он пони­мал как созданную человеком среду обитания. Каждую отдельную культуру он рассматривал как неповторимую, уникальную модель, в которой всегда есть некий «культурный фокус» — самая существенная черта этой культуры. Историю человечества Херсковиц понимал как сумму самостоятельно развивающихся культур и цивилизаций. При этом источник динамики культур он видел в их единстве и изменчи­вости. Он особенно подчеркивал мысль, что любая культура должна быть одновременно и стабильной, и изменчивой. По его мнению, отсутствие изменений вообще означает смерть культуры. В то же время разрушение устойчивых структур в культуре в угоду быстрым изменениям означает ее деградацию, утрату самобытности.

Одним из главных понятий Херсковица в его культурно-антропо­логической концепции является инкулътурация, под которой он по­нимал процесс освоения индивидом какой-либо конкретной культу­ры. Основное содержание инкультурации состоит в усвоении осо­бенностей мышления и действий, моделей поведения, составляющих данную культуру. Инкультурацию необходимо отличать от социализа­ции как процесса освоения в детском возрасте общечеловеческого способа жизнедеятельности.

Исторический калейдоскоп