Утрата меры и некогерентность мышления.

«Правда» от 21 сентября 1999 г. уделила чуть не полстраницы письму некоего К. В. Авдеева (62 года, пенсионер, с высшим образованием) под заголовком «Пусть на месте России образуется бездонный океан». Этот человек, мол, возненавидел Россию, и для оппозиции важно разобраться, как же такое могло случиться. Тезисы его письма хорошо показывают, какие блоки сознания отключаются при длительном «промывании мозгов». Возникает такая интеллектуальная конструкция, что со стороны не верится. Приходит на ум, что это — провокация. Сидят умненькие молодые люди и строчат патетические нелепицы, которые рассылают в газеты оппозиции, а те расстраиваются и с большим жаром или глубокомысленно начинают спорить. А умненькие читают и хохочут: как ловко они провели «отмороженных» русских коммунистов и патриотов. Такие случаи известны, но, как выяснилось, существование Авдеева — истинный факт, и письмо его истинное. И утверждения его имеют общее значение, они широко представлены и в политических, и в обыденных разговорах. Так что можем использовать его тезисы как учебную задачу.

Вот концовка письма Авдеева: «Сообщаю свой адрес. Телефона нет. Все как в недоброй памяти коммунистические времена: микрорайон сдали, а остальное абы-абы да как-нибудь».

Кто сегодня в здравом уме скажет, что у нас «все как в коммунистические времена»? Да и где тот «микрорайон», где пенсионерам раздают квартиры — а они при этом недовольны, что еще нет телефона? Странно и то, что слова «недоброй памяти коммунизм» говорит человек, через абзац поминающий Маркса и Ленина («Ленин — дитя человечества, лучший из лучших его сынов»). Это — некогерентность.

Много места в письме Авдеева уделено проклятиям в адрес советской космической программы. С нею он связывает свои беды, и это — одна из идей, внедренных в массовое сознание. Он дает понять, что очень нуждается и живет с огорода: «И я, пожилой человек, впрягаюсь в плуг и тащу его промеж грядок. И это при ракетах!». Впрягается в плуг... Где его взял Авдеев? Как он в него впрягся? Кто идет за плугом? Зачем он его тащит «промеж грядок»? И главное, причем здесь ракеты?

Авдеев увязывает их с плугом так: «за бугром» ракет нет, но у любого огородника маленький моторчик за плечами, и он им «пропашет огород». С чего он взял, что «за бугром» нет ракет? Что падало на Сербию и Ирак? И что это за моторчик чудесный, который ихний пахарь-пенсионер носит за плечами (почему не в жилетном кармане?). Допустим, Авдеев не бывал за «бугром» и не видел, как там работают на огородах. Но ведь все, что есть там чудесного, нам сегодня пытаются всучить на каждом углу, ТВ все уши рекламой прожужжало. Почему же Авдеев не купит себе такой моторчик вместо русского плуга? Как ему мешают ракеты? Похоже, он решил, что «за бугром» эти моторчики пенсионерам раздают бесплатно.

И все «жизненные» доводы Авдеева против России (и особенно СССР) столь же некогерентны. Недаром он постоянно поминает «Философические письма» Чаадаева, которого за эти письма вполне разумно поместили в сумасшедший дом. Главный вывод Авдеева сводится к тому, что Россию не следует любить, но доводы никаким боком не касаются проблемы любви к России — логика разорвана. Он пишет, что купил внуку велосипед, и на нем «разлетелась тормозная пластина на задней вилке. Но зато есть ракета». Ну, разлетелась какая-то пластинка (резиновая колодка, что ли). Поставь на место и закрепи получше — но, казалось бы, при чем здесь ракета? Нет, Авдеев уверен, что в ней вся беда: «Мы делали ракеты. Зачем? Ответьте мне вразумительно — зачем? Оборона и защита Отечества не в счет». Ну, если ему оборона Отечества не в счет, то и ответить вразумительно невозможно — не поймет.

Вот вторая группа доводов — нехватка того или сего: «А за что любить [Россию]? Еще во времена СССР я хотел купить шахматы. Они провалились сквозь землю». Более нелепого примера придумать нельзя. Шахмат в СССР не было! Только номенклатуре удавалось поиграть[240].

Читаем дальше: «За что любить, когда за зарплатой идешь к директору, за квартирой — к директору... ?». Откуда свалился этот «Авдеев»? Все советские люди получали зарплату в кассе бухгалтерии, а очередь на жилье была в ведении профкома. Причем здесь директор? Но даже если бы все это держал директор — какая разница? Главное, что зарплату платили, а квартиры давали. И причем здесь любовь, где логика? По логике Авдеева, любить надо ту страну, где нет директоров. А где такие страны? Ведь даже в частных фирмах сидят директора. А квартиры, как и моторчики, надо не просить, а покупать.

Следующий мотив — льготы начальства, причем льготы советского типа, а не оклад в 22 тысячи долларов у нынешних чиновников. Удивительно, насколько сильно вбит этот электрод в мозг пенсионеров — уж десять лет как нет советской номенклатуры, а льготы ее до сих пор спать не дают. Пишет Авдеев: «Франция позволяет только пяти человекам в правительстве иметь служебный автомобиль». Откуда эта чушь? Покойный Цветов или какой-нибудь Бовин брякнул в годы перестройки? Но главное — что хочет этим сказать Авдеев? Видимо, намекает, что министры во Франции жили намного скромнее, чем в СССР. Но ведь эта мысль просто нелепа.

Многие помнят, как в 1991 г. демократы травили маршала, который купил со служебной дачи списанный холодильник «ЗИЛ» выпуска 1977 г. за 28 руб. (при цене нового холодильника 300 руб.). Маршал СССР — повыше министра (в СССР всего было 30 маршалов). Во Франции министр о такой мелочи, как холодильник, вообще не думает. Для него минимальная достойная внимания проблема — покупка виллы, яхты или пакета акций крупного банка. Да и вообще, какая связь между бытом министра и любовью к стране? Никакой связи нет. Гитлер даже мяса не ел, такой был скромный. По логике Авдеева, мы за это должны любить Третий Рейх?

Беда в том, что у многих интеллигентов логика так же разорвана, как у Авдеева. Они берут бытовое неудобство, часто ничтожное («резинка отскочила, шахмат не завезли»), и делают из него нелепые, но крайне важные выводы: «пусть на месте России будет океан». Достоевский писал о таком «человеке из подполья», что пусть весь мир в пропасть рухнет, но чаю ему вовремя подай.

Как же возникает эта несоизмеримость, когда человек теряет способность взвесить на верных весах неудобства и достоинства? Ведь знает Авдеев, что «шахмат не завезли», но шахматисты в СССР были, и было их очень много, и были они лучшими в мире. Он обязан был бы брать оба эти явления вместе. Вот первая слабость, присущая очень и очень многим: преувеличение неудобства. Пишет Авдеев: «Брежнев едет в Кремль — перекрываются все дороги в округе, часами стоят большегрузные автомобили». Задумайтесь, и увидите, что преувеличение чудовищное. Никогда не перекрывались «все» дороги — зачем? В Кремль Брежнев из любой точки Москвы доезжал от силы за 15 минут, так что не могли «большегрузные автомобили» стоять часами. Брежнев же не на велосипеде ездил, как президент Финляндии (Авдеев уверен, что президент Финляндии ездил на велосипеде, потому что «жалел государственные средства на бензин» — поверите ли такому идиотизму?).

С примитивной утраты чувства меры начинается в уме процесс, приводящий к несоизмеримости философской. Авдеев подтягивает Маркса: «Есть закон: бытие определяет сознание». Да, бытие, быть может, определяет, но ведь вы, «пенсионер из подполья», о бытии не сказали ни слова, вы говорите только о быте. Вы хотите уколоть нас тем, что «Королев сидел, Туполев сидел». Подумали бы над такой вещью: Королев сидел, а потом с любовью к стране строил ту самую ракету, что вы проклинаете. Почему бы это? Потому, что для него бытие было выше быта, он имел здоровую способность верно взвешивать явления.

Авдеев подтверждает как бы общезначимую установку: «сматывать надо из этой страны». Когда в стране разруха, хаос и опасности, появление множества людей, которые желали бы «слинять из этой страны», не должно вызывать удивления. И нечего пыжиться дать этому какое-то философское оправдание, тревожить бедного Чаадаева. Вон сколько во время войны под немцами выползло полицаев. Многие из них были искренними патриотами — но своя шкура дороже. Однако больно человеку считать себя подонком, и он ищет объяснение. Ах, обидели Туполева — так я пойду к немцам служить. Это наивные уловки.

Во врезке к статье «Правда» делает упор на этике: мол, хорошо ли так относиться к Родине? Это ошибка. Нет у Авдеева никакой проблемы идеалов, а есть проблема утраты логики. Куда он собирается «сматывать» (пусть не себя уже имея в виду, а некоего обобщенного «пахаря»)? Может быть, в Бангла Деш? Это ведь тоже «за бугром». Нет, явно не в Бангла Деш — там бы он моторчика за плечами не получил, и даже лопатой не мог бы копать, потому что был бы босой. Деревянной сохой ковырял бы «промеж грядок». Авдеев почему-то уверен, что «сматывать» ему предназначено в Париж или Чикаго. Предположим, его туда пустят, и он даже сможет купить там и шахматы, и зонтик жене. Почему же его пустят, а жителя Бангла Деш не пускают и даже расстреливают на границах, если он пытается пробраться тайком? Может быть, Авдеев от природы такой ценный кадр? Нет, не от природы. Его таким сделало общество — а иначе он ползал бы на четвереньках, как дети, воспитанные волками. Если кого-то из русских сегодня пускают в Чикаго, чтобы они там «пахали», то только потому, что у нас были Королевы, которые делали ракеты и заставляли Авдеевых крутить гайки. И Авдеевы этому научились, тем самым приобретя для Чикаго ценность, какой не имеет житель Бангла Деш. Эту ценность предоставили Авдееву «недоброй памяти коммунистические времена». Но он этого искренне не понимает — потому что расщеплено мышление.

Есть еще маленькая проблема. Авдеев не только хотел бы «умотать из этой страны», но и желает, чтобы после его отъезда на месте России возник бездонный океан — чтобы Россия исчезла с лица земли. Это желание не оправдывается никакой некогерентностью. Не любить Россию — право любого Авдеева, насильно мил не будешь. Уехать — тоже право, хотя и с примесью воровства, если уезжают не рассчитавшись. Но уехать и желать гибели всем тем, кто остается и никакого зла Авдееву не сделал — установка свихнувшегося человеконенавистника. Впрочем, это тема для будущего Достоевского.