Родина – она для всех или только для «своих»?
Три типа общественного устройства из пяти (семейность, автократия и коллегиальность) являются человеческими, т.е. предназначены для того, чтобы мы жили не сами по себе, а для других. Именно в них формируется человек, или даже Человек.Демократия тоже внешне является общностью, но по сути ее нет: вместе людей держит только выгода, при этом каждый в душе остается сам по себе.Что касается технократии, то там люди вместе составляют могущественную структуру, и им именно это нужно друг от друга, а не просто личная выгода.Им важно слиться в такой структуре, «ощутить себя Богом».Несмотря на человечность семейного уклада и автократии в них еще есть, однако, «свои» и «чужие» (в первом случае по родовому признаку, а во втором – по идейному), в то время как в коллегиальной культуре пространство отношений распространяется уже на всех, как на неотъемлемых членов семьи Бога (хотя и без наивности - неспособности различать центры влияния). Коллегиальный уклад – это широкая семья, община.
В религиозных писаниях есть такие заповеди, как: «Не лги», «Не укради», «Не убий», «Не возжелай жены другого», «Возлюби ближнего своего», и т.д. Все они защищают пространство отношений: ложь - разрушает отношения, воровство - делает то же самое, супружеские измены - ведут к разрушению семьи, отношений. Ну и, конечно, убийство – это акт полного прекращения самой возможности отношений… Однако религиозный код ограничивает эти заповеди в своей общности, лишает их универсального Смысла. То есть: «Не укради» может означать не красть только у своих, а «Не убивай» - означать не убивать только людей (или даже только «своих» людей, единоверцев например).
Животные тоже являются частью мира отношений (это может подтвердить любой, у кого они живут), но мы без зазрения совести жестоко убиваем их сотнями тысяч на бойнях (спокойно оплачивая эту работу, покупая их трупы в магазинах). Человек, покушающийся на семью Бога и не чувствующий боли других живых существ обычно использует в свое оправдание границы религиозных заповедей, но если он не идет дальше, к Человеческому, сверх-общественному центру, то значит в его разуме сидит еще нечеловечный вирус. Л.Н. Толстой объяснял постоянную склонность человека к войнам именно поеданием животных. Так природа – мать мстит за своих детей: животные подобны детям - они полностью зависят от человека и служат ему как могут (особенно бесценное служение мы получаем от коров[3]). Таким образом, одним из признаков перехода к Человеческому типу психики является переход на естественное питание - тем, что природа дает нам сама, без насилия: она дает чудесные фрукты, овощи, злаки. Корова дает гораздо больше молока, чем нужно ее теленку: это молоко предназначено именно человечеству, чтобы мы могли готовить из него творог, сметану, масло и т.п. Соединяя вместе дары природы, можно готовить сотни прекрасных блюд. Вегетарианство само по себе – не духовность, однако духовность естественным образом подразумевает вегетарианство.
Все духовные учения так или иначе убеждают нас в том, что мы не от мира сего, что наша изначальная Родина – Духовный Мир, обитель Всевышнего. И цель жизни заключается в том чтобы вернуться Домой, исполнив свое предназначение здесь – сделав нашу земную Родину хоть немного похожей на Изначальную Родину, и так помочь многим людям встать на духовный путь. Почему люди пробуждаются духовно в служении Родине? Потому что она в их подсознании напоминает тот Изначальный Дом, откуда мы все родом. Но напоминает она не всегда: для этого в обществе должны присутствовать духовные ценности и справедливость. Если же в нем правят бессовестные индивидуалисты, то чувство Родины угасает, и даже патриотические лозунги не могут ничего исправить. Утвердив духовную идеологию, мы сможем вернуть в общество дух патриотизма и самопожертвования, такой естественный для любящей души.
Доказательством того, что мы не от мира сего (если кому-то оно нужно), и что настоящие ценности жизни - выше тела, является смерть. Тем самым Господь веско намекает всем нам без исключения на то, что при жизни нужно построить такие отношения, которые выше смерти. С настоящим Человеком отношения продолжаются и после его ухода, потому что нас с ним продолжает связывать нечто очень и очень важное. Тот, кто стал Человеком – больше не боится смерти, и поэтому его невозможно сбить с истинного пути: он знает что настоящая жизнь непрерывна. Впрочем, дураки тоже не боятся смерти - настолько тошно им жить.