Мистерия и миссия христиана розенкрейца

РУДОЛЬФ ШТЕЙНЕР

МИСТЕРИЯ И МИССИЯ ХРИСТИАНА РОЗЕНКРЕЙЦА

Лекции 1911-1912 гг.

К публикациям из лекционного наследия Рудольфа Штейнера

Основания антропософски ориентированной духовной науки составляют письменно изложенные и опубликованные произведения Рудольфа Штейнера (1861-1925). Наряду с ними с 1900 по 1924 гг. он читал многочисленные лекции и курсы, как публично, так и для членов Теософского, позднее - Антропософского общества. Первоначально он хотел, чтобы читавшиеся им в исключительно свободной форме лекции письменно не фиксировались, поскольку были задуманы как «устные сообщения, не предназначавшиеся для печати». Однако после того, как слушатели стали составлять и распространять неполноценные и содержащие ошибки записи, он почувствовал необходимость в упорядочении записи лекций. Эту задачу он доверил Марии Штейнер-фон Сивере. На нее возлагалось назначение стенографистов, распоряжение записями и необходимая проверка их перед публикацией. Поскольку из-за недостатка времени Рудольф Штейнер только в самых редких случаях мог сам править эти записи, в отношении всех публикаций его лекций следует учитывать сделанную им оговорку: «Необходимо только считаться с тем, что в непроверенных мною записях могут встретиться ошибки.

Суждение о содержании такого частного издания принадлежит, естественно, тому, кто знает, что предполагается в качестве предпосылок для такого суждения А для большинства этих изданий это по меньшей мере - антропософское понимание человека, Космоса, насколько существо их представлено в антропософии, а также того, что как «антропософская история» содержится в сообщениях из духовных миров».

Завтра мы будем говорить о деле Христиана Розенкрейца. Неопределенное влечение к духовной науке проходит сегодня через человечество. И мы можем быть уверены, что всюду там, где ученики-розенкрейцеры серьезно и добросовестно стремятся вперед, создаются ценности, имеющие значение для вечности. Всякая самая маленькая духовная работа подымает нас выше. Понимание и благоговение необходимо понести навстречу святому делу.

МИССИЯ ХРИСТИАНА РОЗЕНКРЕЙЦА, ЕЕ ХАРАКТЕР И ЗАДАЧИ.

И это стремление хотел бы я пробудить в ваших душах как результат нынешнего рассмотрения. Ибо мы должны постоянно помнить, что надо питать интерес к рассмотрению мира, а затем - извлекать из него средство, с помощью которого мы сможем сами осуществлять наше развитие в направлении высших миров.

ДОПОЛНЕНИЯ

ИНТИМНЫЕ СТОРОНЫ КАРМЫ

9 февраля 1912 г., Вена

Мне бы очень хотелось не быть ложно понятым в отношении одного пункта, о котором здесь говорилось вчера в наших вечерних рассмотрениях, а из одного разговора, который вели сегодня со мной, мне показалось, что здесь легко могло бы вкрасться недоразумение. Ведь, естественно, что вещи, связанные с интимными сторонами нашей кармы, трудно формулируемы в слова, и то или иное весьма легко может быть не совсем ясно понято с первого раза. Вчера обсуждался момент, связанный с тем, что в наших скорбях и страданиях нам следует видеть нечто, чего некто, более разумный в нас, ищет, чтобы преодолеть известные несовершенства, и что именно благодаря тому, что мы невозмутимо переносим скорби, мы шествуем далее по нашему пути. То, что может быть ложно понято, не это, а другое - то, что в сравнении с тем радость и наслаждение мы должны принимать как нечто, что приходит к нам без нашей заслуги, без того, чтобы мы могли отнести это к нашей индивидуальной карме, чтобы мы рассматривали это скорее как своего рода милость, благодаря которой мы вотканы в царящий над всеми дух. Это я прошу вас воспринимать не так, как будто бы ударение приходилось на то, что радость и наслаждение приходят к нам в подарок от божественных, духовно правящих сил, но я прошу делать ударение на том, что сказано: желая понять нашу карму, мы должны считаться с тем, что эти вещи мы получили из милости. Человек, который хочет понимать радость и наслаждение в своей карме так, как если бы боги хотели отличить его и поставить его выше всех остальных, достигнет противоположного. Мы никоим образом не смеем воспринимать это так, как если бы они были предназначены нам в целях дать нам преимущество перед другими. Мы должны воспринимать их, как если бы" они были предназначены нам как повод почувствовать себя в милости этих божественно-духовных существ. Итак, только это чувствование себя в милости означает шаг вперед, прочее же существенно отбросило бы нас назад в нашем развитии. Ты, человек, не должен думать, что благодаря особым преимуществам твоей кармы ты можешь приходить к чистому наслаждению и радости, но должен думать, что можешь достигнуть их только благодаря тому, что у тебя нет никаких преимуществ. - Тогда особенно мы должны творить дела милосердия, которые можем совершать тогда лучше, нежели когда терпим страдание и боль. Указание, что мы должны стать достойными милости, - вот то, что движет нас вперед. Следовательно, воззрение некоторых людей, будто тот, кто живет в радости и богатстве, заслужил это, не оправданно; этого как раз следует избегать. Я прошу принять это за указание во избежание недоразумения.

Попытаемся сегодня еще более свободно и несколько далее продвинуть наши рассмотрения кармы и нашего переживания в мире, дабы духовная наука могла быть для нас своего рода жизненной силой. Наблюдая нашу жизнь и то, что происходит с нами, мы будем иметь прежде всего переживания двоякого рода. Один род переживаний приблизительно таков, что мы скажем себе: здесь меня постигло несчастье, или здесь меня постигло то или иное. Допустим, меня постигло несчастье. Быть может, направив мысли на несчастье, постигшее меня, я скажу: не будь я небрежен или бездеятелен в отношении того или иного, это несчастье не постигло бы меня. - Но подобным образом с помощью обычных, нормальных средств нашего сознания мы можем размышлять не всегда, в многочисленных случаях мы увидим, что мы не в состоянии дать себе отчет в том, каким образом несчастье связано с событиями нашей настоящей жизни. Средствами обычного сознания мы будем прямо-таки побуждаемы сказать о многом, что касается нас: «здесь в нашу жизнь вторгся случай, никакой настоящей связи мы не видим». - Это различие мы сможем проводить и в отношении тех вещей, которые мы в состоянии осуществить, которые нам, так сказать, удаются или не удаются. Во многих наших неудачах нам будет понятно, что эта неудача должна была наступить, потому что мы были ленивы или невнимательны и так далее. Но во многих мы со всеми нашими силами и способностями не сразу сможем увидеть такую взаимосвязь. Поэтому полезно как-нибудь произвести с этой точки зрения обзор своих собственных переживаний, отделяя вещи, о которых можно сказать: они мне не удались, но так, как будто они и должны были мне неудасться безо всякой моей вины. О других вещах скажешь: удивляюсь, в сущности, что они удались. И именно к этим вещам мы присмотримся. И затем присмотримся к вещам, которые происходят в жизни подобно случаю, так что мы и представить себе не можем, чтобы они были связаны с вызвавшими их причинами, то есть присмотримся к вещам случайным и к тем, которые мы совершили без того, чтобы казались нам соотвествующими нашим способностям. Отыщем все это и как следует погрузимся в него.

Мы проделаем удивительные вещи. Попытаемся все. что нас постигло, представить себе в виде опыта так, будто мы этого сами хотели, будто мы прямо-таки развивали волю к этому. Допустим, от крыши отвалилась черепица и упала нам на плечо. Попытаемся в виде опыта представить себе, что это постигло нас не случайно. Разовьем мысль: представь себе, что ты был на крыше, расшатал черепицу, так что она повисла, затем ты спустился, причем столь быстро, что подоспел внизу как раз тогда, когда свалившаяся черепица пролетала и настигла тебя! - Сделаем разок такое допущение. Или, скажем, мы простудились, с виду - без причины. Как было бы, если бы мы это сделали сами? Скажем, какая-нибудь злосчастная дама, недовольная своей судьбой, преднамеренно подвергла себя простуде, от последствий которой и умерла. То есть - вещи, которые мы обычно считаем случайными, мы выстраиваем мыслительно так, будто мы тщательно подготавливали их, так что затем они нас и постигли нас. Также проделаем это и с вещами, которые связаны с нашими способностями и качествами. Скажем, нам в чем-то не посчастливилось. Например, если мы опоздали на поезд, мы не будем представлять себе, что виноваты в этом были всевозможные внешние обстоятельства, но представим, что опоздали из-за нашей безалаберности. Представим себе это в порядке опыта. Делая это, придешь к тому, что мысленно постепенно нафантазируешь себе своего рода человека. Нафантазированный нами, это был бы своеобразный человек, человек, который сделал бы все это: то, что черепица упала нам на плечи, что мы заболели той или иной болезнью и так далее. Мы, конечно, увидим, что это не мы сами. Но мы рисуем себе такого человека и вполне отчетливо. Тогда мы переживем поистине своеобразный опыт на таком человеке. Через некоторое время мы заметим: хоть ты этого, конечно, не делал, а человек - нафантазирован, но мы уже от этого человека отвязаться не можем. Мы уже не отвяжемся от этой мысли. Примечательно однако, что он не остается таким, каков есть. Он оживает в нас, преобразуется в нас. И когда он преобразится, мы получим впечатление, будто он застрял в нас, этот человек. И странным образом мы будем приобретать через это все больше и больше уверенности: определенным образом мы все-таки сами подготовили то, что мы себе здесь нарисовали. То есть, это отнюдь не чувство, что мы это действительно совершили однажды, но тем не менее это мысли, соответствующие тому, что мы определенным образом сделали. Тогда скажешь себе: там-то и там-то ты сделал что-то, за что расплачиваешься теперь, это тебе за то или иное. Это очень хорошее упражнение, чтобы вызвать своего рода душевную память в отношении наших прежних инкарнаций. Благодаря этому на душу ложится нечто, исходя из чего мы можем почувствовать: ты был там и подготовил себе это.

Вы сможете понять, что возникновение воспоминания о прежних инкарнациях совсем не легкое дело. Ибо подумайте лишь о том, сколько надо припоминать, чтобы вызвать в памяти даже недавно забытое. Вам надо проделать работу по воспоминанию. Человек основательно позабыл, что он пережил в прежних инкарнациях; он должен многое предпринять, чтобы память пришла на помощь. И в этом и заключается подобное упражнение. Сверх того, что было сказано в открытых лекциях, скажем здесь, что человек заметит, что он определенным образом придет к памяти души: «ты сам подготовил себе это ранее!»

Не будем пренебрегать такими правилами, ибо мы будем все больше переживать при этом, как освещается жизнь, а мы становимся благодаря этому все сильнее и сильнее в жизни. Мы узнаем тогда, что про-делав это и приобретя чувство: «ты был там и сам совершил это», мы совсем иначе будем относиться тогда н к событиям, которые наступят в будущем. Весь строй нашей души изменится благодаря этому.В то врем» как раньше мы испытывали, быть может, испуг и все другие чувства этого рода, когда нас что-то постигало, то теперь мы получим нечто вроде чувства воспоминания. И если тогда что-нибудь случается с нами, у нас будет уже определенная направленность нашей души, которая скажет нам: «а, это тебе за то или за другое». - А это и есть воспоминание о прежней жизни. Благодаря этому жизнь становится уравновешеннее и спокойнее, и это - то, что было бы необходимо людям, не только тем, которые движимы стремлением к антропософии, но и тем, кто находится вне его. Следовательно, отговорка, которую делают многие люди, говоря: «что нам за дело до прежних инкарнаций, если мы не помним о них!», -эта отговорка недействительна. Если мы стремимся к сознательности в этом земном бытии, мы придем к такому переживанию, но только нам надо развивать не память представлений и понятий, а память души.

Для меня, особенно при этом пребывании (у вас) было важно обратить внимание на то, что со многим можно свыкнуться практически, что тот, кто практически осуществляет антропософию, может приобрести чувство и пережить ее.

Но для человека в ходе его кармы важно не только то, что он нажил себе в прежних инкарнациях; мы проходим также жизнь между смертью и новым рождением. Эта жизнь не лишена событий, мы проходим в ней через много событий, мы переживаем, узнаем в ней всевозможные вещи. А следствия переживаний, через которые мы прошли в духовном мире, выступают и в нашей земной жизни, но только столь своеобразно, что именно в отношении этих событий мы часто бываем склонны говорить о случайностях Такие со бытия мы можем возводить к важным фактам, пережитым нами там.

Мне хотелось бы привести вам сегодня кое-что, что внешне лежит вдали от первой части наших рассмотрений. Вы увидите, сколь Важными могут быть Для многих людей такие вещи и как следует расценивать кажущиеся случайности в жизни, сколь знаменательны и глубоки могут быть они в таинственных взаимосвязях жизни.

Я должен указать здесь на исторический факт, сохранившийся не в исторических трудах, а в Хронике Акаша. Но прежде я должен обратить внимание, что наши души, которые сейчас находятся здесь, но которые все снова и снова в различнейших условиях воплощались в земных телах, жили воплощенными в древней Индии, Персии, Египте, Греции. Мы видели всегда иные условия; всегда постигали иные условия, и есть смысл в том, что мы проходили инкарнацию за инкарнацией, и теперь мы бы не могли проводить нашу жизнь так, если бы мы не пережили этих разных вещей. Нечто совсем особенное пережили души тех людей, которые жили в двенадцатом, тринадцатом столетии нашего летоисчисления. Именно тогда для всего человечества настали совсем особые условия Следовательно, сегодня тому, если мы можем так сказать, неполные семьсот лет. Тогда для всего развития человечества настали такие условия, что мы можем сказать, что души людей были тогда сильнее всего оторваны от духовного мира, была духовная тьма, и даже души продвинутых людей не могли приводить себя в непосредственую связь с духовным миром. Люди, бывшие в своих прежних инкарнациях посвященными, в тринадцатом столетии не могли взирать в духовный мир. В этом столетии врата духовного мира были заперты сильнее всего, и люди, которые были посвящены раньше, хотя и могли вспоминать о своих прежних инкарнациях, когда они были посвящены, но в тринадцатом столетии они не могли даже заглянуть в духовные миры. Люди должны были однажды пройти эту низшую точку, должны были найти врата духовного мира закрытыми. Конечно, тогда были духовно высокоразвитые люди, но и они должны были принять участие в том состоянии, какое установилось в середине тринадцатого столетия, состоянии помрачения. Это состояние прекратилось около середины тринадцатого столетия, и тогда нечто своеобразное развилось в одной области Европы. Место не может быть указано сейчас, но быть может о нем будет возможно сообщить в одной из лекций в ветви. В этом сумеречном состоянии ясновидческой жизни развилось двенадцать великих, выдающихся европейских мудрецов, развившихся духовно своеобразным способом. Рассматривая эти двенадцать величайших мудрецов Европы, мы должны отделить сперва семь и присмотреться к этим семи. Эти семеро вспоминали в это время о своих прежних инициациях, своих посвящениях. Это воспоминание вместе с оставшимися познаниями было таково, что семеро мудрецов возобновили в себе состояние, которое пережили прежде, которое они пережили в период после атлантической катастрофы, через которое они прошли в древней индийской культуре. То, чему учили семь великих риши индусов, восстало в душах семи мудрецов в Европе. Они представляли семь лучей священной мудрости, так что древняя священная атлантическая культура пребывала в сердцах этих семи мудрых мужей, которых великая мировая карма собрала в определенном месте Европы, где они могли снова встретить друг друга. К этим семерым присоединилось четверо. Из этих четверых Первый развивал первый период* после атлантической катастрофы, древнюю индийскую культуру. /*«Первый развивал первый период.> - так в тексте оригинала. - Примеч. перев. 84/. Его душевная сущность опять-таки вновь воссияла в душе Восьмого. Тот, кто нес в себе древнюю персидскую культуру, дал воссиять своему душевному существу в душе Девятого. Третий дал воссиять культуре третьего периода, египетско-халдейской культуре в душе Десятого, а Четвертый, чье душевное существо несло в себе греко-латинскую культуру, дал ей снова воссиять в душе Одиннадцатого. То же, что было тогда культурой настоящего времени, что можно было пережить в на стоящем, что могли испытывать тогда люди, жило в Двенадцатом. Таким образом в двенадцати мужах, соединившихся в особой миссии, наличествовало двенадцать различных аспектов человеческого духовного развития. Уже то составляет тайну, что все религии и все философии, какие только возможны, можно свести к двенадцати основным типам. И возьмете ли вы буддизм, брахманизм, Веданту, материализм, все это сведется к двенадцати точкам зрения, надо только совершенно точно подойти к делу. Так что, стало быть, в этой коллегии двенадцати мудрых мужей объединилось, так сказать, все то, что в различных человеческих аспектах, различных религиях, философиях и иных мировоззрениях было распространено по всей Земле.

И вот, после того, как сумерки истекли и понемногу можно было снова работать спиритуально, к этим двенадцати мужам пришел Тринадцатый. Это Тринадцатый пришел к ним примечательным образом. То, о чем я теперь рассказываю, относится к тем сокровенным событиям в развитии человечества, которые могут происходить лишь один раз. Они не могут повториться, и это рассказывается не по причине того, что кто-либо должен был бы подражать этому, а по совсем другой причине. Своеобразным способом был возвещен Тринадцатый двенадцати ясновидящим мудрецам, когда сумерки миновали и можно было развить первые лучи ясновидения, так что они знали, что ныне должно было родиться дитя, имеющее позади себя весьма значительные и примечательные инкарнации. Они знали прежде всего, что одна инкарнация протекала в то время, когда происходила Мистерия Голгофы. Стало быть, знали, что должен снова вернуться современник событий в Палестине, и эта следующая теперь инкарнация родившегося тогда при столь своеобразных условиях в тринадцатом столетии ребенка была такова, что о нем нельзя было сказать, что родилась высоко стоящая индивидуальность. Вообще, это дурная манера, что когда говорится о предыдущей жизни, всегда хотят обратиться к значительным историческим лицам. Эта дурная привычка слишком распространена. Со мной часто бывало, что различные лица хотели указать на исторические личности и личности из евангелий как на свои инкарнации. Недавно приходила одна дама, которая уверяла, что она была Марией Магдалиной. Я сказал ей, что она двадцать четвертая Мария Магдалина из виденных мною в жизни. - Необходимо прилагать величайшую осмотрительность, чтобы не вышло ничего фантастического!

История рассказывает нам также довольно мало о следующих одна за другой инкарнациях этой личности Тринадцатого. Он рождался снова и снова с выдающимися, замечательными душевными качествами. Было известно, что этот человек снова родится и что он избран значить для человечества нечто особенное. Вот что узнали из своего ясновидения эти двенадцать мужей, сумевшие взять целиком на свое воспитание это дитя и устроить так, что оно с самого начала было совершенно удалено от мира. Оно было полностью изъято из семьи и отдано на воспитание и под попечение двенадцати мужей. Они пеклись о нем со всей заботливостью, в соответствии с правилами их ясновидческой мудрости, так что все силы, которыми он был одарен из своих инкарнаций, могли постепенно вновь выявиться в этом ребенке. Вы поймете, что своего рода провидческое сознание оставалось об этом событии у тех, кто немного знал об истории духовной жизни. Я уже давал повод исполнять отрывки из произведения, в котором живет это предчувствие. «Тайны» Гете неоднократно исполнялись у нас. Из глубокого предчувствия говорил Гете об этой коллегии двенадцати и воспроизвел их душевные состояния. Это был не брат Марк, а то дитя, о кото ром я рассказал вам, что с первых дней своего рождения оно было взято на воспитание двенадцатью, пока не стало юношей. Удивительно развивалось это дитя. Двенадцать мужей не были фанатиками, но зрелыми, спокойными, внутренне гармоничными духами. Что делает фанатик? Он хочет обращать людей как можно скорее, а те обыкновенно не хотят этого. Каждый должен тотчас уверовать в то, что хочет фанатик, и он сердится, когда ему не верят. Если в наше время кто-нибудь представляет то или иное, то люди даже не думают, что часто он хочет сделать понятным нечто иное, нежели думал или верил тот, о ком он говорит. Так меня годами считали ницшеанцем, потому что я объективно написал книгу о Ницше. Но люди совсем не могут понять, когда хочешь объективно воспроизвести что-либо, а думают, что каждый должен быть фанатиком того, что он говорит. Двенадцать, конечно, не были фанатиками, и учениями, облеченными в слова, они не донимали ребенка. Но они жили с ним вместе, и это вызывало то, что двенадцать различных лучей света входили от них в ребенка, и он воспринимал их так, что они складывались во внутреннюю гармонию в его душе. Его нельзя было бы проэкзаменовать на школьный лад, но в его душе жило преображенным в чувство и ощущение то, что излучали в его душу носители двенадцати различных типов религий. И вся конфигурация души, все основное настроение и душевный строй составляло гармоничное созвучие двенадцати различных исповеданий человечества, распространенных на Земле.

Благодаря этому, конечно, душа этого человека должна была многое понести в себе, и следствием этого было то, что эта душа своеобразно действовала на тело. И именно по той причине, что наступило то, о чем я теперь рассказываю, это не может повториться, это могло произойти лишь в тот момент. И удивительным образом, чем больше, гармоничнее становилось душевное содержание этого ребенка, тем тоньше становилось его тело, все тоньше и тоньше. И в определенном возрасте оказалось, что тело сделалось столь тонким, что стало совершенно прозрачным, что можно было смотреть сквозь отдельные члены. И все меньше и меньше ел этот юноша, пока, наконец, совсем не перестал есть. Тогда он на несколько дней впал в апатическое состояние, душа вышла из тела и снова вернулась в тело через несколько дней. Теперь юноша внутренне совершенно переменился. Двенадцать различных лучей человеческих мировоззрений соединились как бы в единый свет, и он излагал теперь чудеснейшие, могущественнейшие тайны. Он не говорил того, что сказали Первый, Второй, Третий; в совершенно новой форме и чудесным образом он говорил вещи, которые должны были бы сказать все (они) вместе, вещи, в которых было соединено все, что знали другие, и говорил это так, как если бы эта новая мудрость только что родилась в нем, как если бы в нем говорил более высокий Дух, так что теперь все эти двенадцать мужей могли научиться чему-то новому. И они все учились у него, бесконечно много было даровано им, каждому - более совершенное объяснение того, что он знал прежде.

Я описал вам первую школу Христиана Розенкрейца, ибо этот Тринадцатый - та самая индивидуальность, которую мы называем Христианом Розенкрейцем В той инкарнации он умер очень скоро, у него была лишь краткая земная жизнь. Он снова родился в четырнадцатом столетии и прожил тогда жизнь, продолжавшуюся свыше ста лет. Тогда в нем снова проявились все те вещи, которые развились в нем в тринадцатом столетии. Toгда, в тринадцатом столетии, у него была короткая, затем, в четырнадцатом столетии, долгая жизнь. Первую половину последней он использовал для больших путешествий, чтобы отыс-кать различные культурные центры Европы, Африка, Азии и познакомиться с тем, что взошли в нем тогда, в тринадцатом столетии Затем он снова вернулся назад в Европу. Некоторые из тex, кто опекал его в тринадцатом столетии, были перевоплощены, к ним присоединились другие. Тогда, в частности, было начало то течение, которое именуют розенкрейцерским И Христиан Розенкрейц постоянно возвращался в различных воплощениях.

Но он действует своей личностью вплоть до настоящего времени также и в те короткие промежутки, когда он не инкарнирован, да, спиритуально он действует среди людей своими высшими телами так, что ему не нужно быть пространственно связанным с ними Мы должны составить себе представление об эгом таинственном действии.

Сперва мне хотелось бы привести вам один пример. Для тех, кто живет оккультной духовной жизнью, выявляется нечто весьма примечательное Сопережив вещи, разыгрывавшиеся вокруг нас на духовном плане, например, в восьмидесятых и вплоть до девяностых годов прошлого столетия, можно было оккулытно по чувствовать определенные влияние примечательной личности, - я привожу лишь один случай из многих, - но они обнаруживались так, что ты чувствовал себя при этом не совсем хорошо И все те кто может чувствовать влияние современников, живущих в пространственном отдалении, могли чувствовать тогда нечто, что исходило тогда от одной личности, но было не вполне гармоничным. Затем наступило новое столетие, и с ним пришел тот опыт, что влияния стали гармоничными. Что же происходило? Теперь я расскажу вам о причинах.

В 1900 году, 12 августа, умерла одна личность, оцениваемая недостаточно, - Соловьев. У него было такое эфирное тело, что оно далеко действовало своим излучением. Но голова, интеллект, хоть Соловьев и был великим философом, действовала не столь далеко, как душа. Его мышление значительно и прекрасно, но его сознательная философия была совсем не столь ценна, как то, что он нес в душе. Но этому вплоть до его смерти наносился ущерб со стороны головы, и таким образом как оккультное влияние они ощущалось негармоничным. А когда он был мертв и мозг отделился, а эфирное тело стало излучаться в эфирном мире, оно было освобождено от своего мышления, оно было уже не затронуто им и сияло совершенно чудесным образом.

О таких познаниях можно было бы сказать: что нам за дело, собственно, до этих вещей? - Говорить именно так и есть настоящая фантастика, ибо человек целиком является результатом духовных процессов, окружающих его, и если некоторые оккультисты замечают, что они разыгрываются н как, го это проистекает от того, что они их видят. Но духовные процессы разыгрываются и в других людях, которые не видят. Все, что происходит в духовной области, взаимодействует. То, что излучают, например, высокоразвитые французы или русские, чувствуется не только на сопринадлежащей части земной поверхности, - то, что ими мыслится, чувствуется таким образом, ощущается по всей Земле. Всё, что происходит в духовном мире, оказывает влияние на нас, и правильное чувство мы получаем только тогда, когда знаем, что душа включена в духовный мир так же, как легкие в воздух.

В особенно высокой степени излучается и действует на других людей то, что находится в эфирном теле высокоразвитых индивидуальностей Таково и эфирное тело Христиана Розенкрейца, действующее повсюду В мире. Но мы должны подчеркнуть здесь один весьма важный, для многих в высшей степени значительный факт, и это есть нечто, что разыгрывается между смертью и рождением в духовном мире и что не может рассматриваться лишь как случайность, которую мы вызвали в прошлом.

Христиан Розенкрейц использовал краткие промежутки времени между инкарнациями всегда для того, чтобы призвать души, относительно которых он знал, что они созрели, к основанному им духовному направлению. Он был, так сказать, занят между своей смертью и рождением тем, чтобы определенным образом избирать зрелых духов для своего течения. Но и люди, если они учатся наблюдать, должны уметь распознавать, через что Христиан Розенкрейц дает им знак, так чтобы они могли причислить себя к его избранным. Этот знак входит в жизнь бесчисленного множества людей нашего времени, но только такой знак не замечают. Но среди с виду совсем случайных событий есть такие, - собственно, одно для многих, которое прямо можно считать указывающим на то, что того, кому он дается, он нашел зрелым между смертью и рождением. Здесь, на физическом плане указывает он на это. Меткой Христиана Розенкрейца может быть названо это событие.

Допустим, что человек лежит в постели, - в других местах я рассказывал другие события и все они случались - и вдруг просыпается. Для него необъяснимо его пробуждение, и как бы направляемый инстинктом, он смотрит на стену, которая обычно совсем темна. Комната в полумраке, стена темна, и глядя на нее, он видит написанное на стене: «сейчас же встань!» Он встает. Странное происходит с ним. Он выходит из дома, и едва только он выходит, - дело происходит так, что никто другой не мог бы пострадать - как над его постелью обрушивается плафон, который бы его неизбежно убил. Он все обследует; на физическом плане не было никого, кто бы обратил его внимание на то, что он должен встать. Но останься он лежать, он был бы наверняка мертв.

Такое переживание можно было бы понять как галлюцинацию или что-либо подобное. Но можно пойти и глубже. Именно такие переживания, которые испытывали сотни, неслучайны. Речь идет всегда о призвании Христианом Розенкрейцем, ибо карма этого призываемого складывается до этого момента всегда так, что можно сказать, что Христиан Розенкрейц сперва дарит жизнь, на которую он может претендовать. Я подчеркиваю, что такие переживания наступают в жизни множества современных людей, и дело состоит в том, чтобы быть внимательными.

Не всегда это столь разительный случай, но подобное переживает множество современных людей. И видите ли, если я повторно говорю что-либо за один вечер, то это происходит совершенно намеренно, ибо у меня есть опыт, что из вещей, которые наполовину или полностью забывают, делают своеобразные выводы. Я говорю это потому, что никому не стоит удручаться из-за того, что он не имеет такого переживания, - так быть не должно, он найдет что-то в своей жизни, надо только приступить к исследованию. Естественно, я могу выхватить для вас только типическое событие. Мы имеем здесь, следовательно, факт пашей жизни, о котором мы можем сказать, что он не имел причины в какой-либо инкарнации, - Христиана Розенкрейца мы могли встретить в духовном мире. Это выдающееся событие призвания я подчеркнул совсем особо. Можно было бы привести и другие, связанные непосредственно с духовным миром, события, которые надо искать в жизни между смертью и рождением, но в нашей духовной взаимосвязи именно это событие, столь тесно связанное с нашим духовным движением, должно значить для нас особенно много.

Таким образом из подобного события видно, насколько иное настроение должно распространиться в отношении жизни, если мы хотим видеть, что же, собственно, происходит в жизни. Большинство людей всю жизнь торопятся и не бывают внимательны. Многие приходят и говорят, что надо не высиживать мысли, а вести деятельную жизнь. Если бы только не совершалось стольких незрелых действий и люди немного размышляли, они совершали бы более зрелые действия! Если бы только подаваемые им знаки принимались с невозмутимостью и внимательностью. Часто кажется, будто мы высиживаем мысли, но именно благодаря невозмутимости к нам придут силы, и тогда, если карма позовет нас, мы сможем последовать ей, и поймем, что она зовет. Эти вещи, на которые мне хотелось обратить ваше внимание на этот раз, делают жизнь более понятной.

О событии тринадцатого столетия, которое многим покажется странным, я рассказал вам чисто исторически, чтобы показать, что должны замечать люди, чтобы научиться включаться в жизнь и понимать знак, подаваемый Христианом Розенкрейцем. Для того, чтобы это могло происходить, имело место мероприятие двенадцати и присоединение к ним Тринадцатого. Только что описанное событие тринадцатого столетия было необходимо, чтобы такой или иной подобного рода знак мог быть понят и ему можно было последовать в нашем и последующих столетиях. Такой знак выработал Христиан Розенкрейц, чтобы пробудить внимание людей к новым требованиям времени, чтобы дать намек им на то, что они принадлежат ему, что они могут посвятить ему жизнь в смысле поступательного движения человечества вперед.

ПРИМЕЧАНИЯ

В ходе лекционной деятельности Рудольфа Штейнера, обнимающей собой период приблизительно с 1899 по 1924 год, тема розенкрейцерства и его основателя, Христана Розенкрейца, звучала на протяжении многих лет и заняла одно из центральных мест: в розенкрейцерстве 14-18 веков подготавливалась современная духовная наука, методические основы которой, как и ее самое, развивал Рудольф Штейнер.

Ядро лекций на данную тему составляют три лекции, прочитанные Рудольфом Штейнером в 1911 и 1912 годы в Невшателе в Швейцарии, но к ним примыкает целый ряд лекций в других городах Европы, читанных перед другой аудиторией, иногда в иной связи и контексте. Они приводятся в Дополнениях и содержат сведения, отчасти известные уже из невшательских лекций, но отчасти и новые и, наконец, - что особенно ценно, - вводят оттенки, детали, отсутствующие в лекциях в Невшателе. Это позволило включить ряд их, несмотря на некоторые повторы содержания лекций в Невшателе, в настоящий сборник.

Название сборнику, не исчерпывающему, однако, всех тех лекций Рудольфа Штейнера, где содержится упоминание о Христиане Розенкрейце, дано издательством. Названия отдельных лекций принадлежат Марии Яковлевне Сиверс-Штейнер, осуществившей их первую публикацию (главным образом в 1947 г.), или Издательству имени Рудольфа Штейнера в Дорнахе (Швейцария), продолжившему начатую ею работу. Вошедшие в сборник лекции взяты, в основном, из 130-го тома Полного собрания сочинений (ПСС) Рудольфа Штейнера, издание которого осуществляется в Дорнахе...

Только более поздние лекции стенографировались Лекции более ран-

ние сохранились в записях разных слушателей, которыми дорнахское издательство располагало и пользовалось для установления наиболее точного и полного по содержанию текста. Сами лекции, очевидно, звучали несколько иначе.

Предаваемые здесь впервые гласности переводы лекций Рудольфа Штейнера на русский язык следуют текстам оригинала и выполнены при издательстве «Дамаск». При этом учитывались, когда было возможно, переводы, существовавшие в частном обращении и ранее.

Примечания к отдельным лекциям, сделанные издателями переводов, помечены *. Остальные примечания принадлежат издателям Полного собрания сочинений.

К трем лекциям в Невшателе. - Перевод выполнен по второму изданию т.130 ПСС «Эзотерическое христианство и духовное водительство человечества», Дорнах, 1977.

К лекции 27 сентября 1911 г.

С.5. Христиан Розенкрейц. - Личность, считающаяся в науке легендарной. Первое упоминание о «ей относится к 1604 г., когда Валентином Андрее, лютеранским пастором в Вюртемберге, было написано анонимно изданное затем в 1616 г. в Страсбурге сочинение «Химический брак Христиана Розенкрейца 1459 года». Краткое жизнеописание Христиана Розенкрейца содержится в двух анонимных розенкрейцерских сочинениях - «Fama Frateraitatis или Откровение Братства высокочтимого Ордена Р. К», Кассель, 1614 и «Confessio Fraternitatis или Исповедание славного Братства высокочтимого Кре-ста с Розами», Кассель, 1615

С.6. В своих последних экзотерических высказываниях... - Очевидно, Рудольф Штейнер имеет здесь в виду передаваемые в литературе слова, сказанные графом Сен-Жерменом в Вене в 1790 г.: «В конце столетия я удалюсь из Европы и отправлюсь в область Гималаев. Я буду отдыхать, я должен отдохнуть Через 85 лет меня будут видеть каждый день» В 1875 г, то есть ровно 85 лет спустя после того, как было сделано это высказывание, было основано Теософское общество.

Гинрикус Мадатанус, теософ - Анаграмматический псевдоним последователя Парацелься Адриана а Мунзихта, ок. 1590-1638. Его сочинение «Тайные фигуры розенкрейцеров» было издано в Альтоне в 1785 - 88 гг

Елена Петровна Блаватская, урожд Ган, 1831. Екатеринослав - 1891, Лонд