Глава 3. Вложить душу в работу. Дэвид Уайт в диалоге с Майклом Томсом
ПРОЛОГ
Работа может быть чем-то намного большим, чем просто способом зарабатывать себе на хлеб. Иногда только благодаря работе человек может раскрыть себя и почувствовать всю полноту бытия.
В условиях быстро меняющегося финансового рынка корпорации сталкиваются со многими трудностям. Поэтому сейчас больше, чем когда-либо, для выживания бизнесу требуются люди, обладающие широким кругозором и неординарным мышлением. Но как в этом безжалостном мире бизнеса сохранить не только работу, но и свою человечность? Где найти в себе силы, чтобы не бояться идти на риск, без которого невозможны рост и процветание?
Растущий интерес к работам Джозефа Кэмпбелла [5], невероятный успех книги «Неизведанные пути»[6]Скотта Пека, бестселлеры Роберта Блая, Томаса Мура и Клариссы Пинколы Эстес – все это можно считать наглядным доказательством того, что многие люди, работающие в бизнесе, пытаются сделать свое существование более осмысленным.
Дэвид Уайт – это человек, который приложил много усилий к тому, чтобы мы могли другими глазами взглянуть на нас самих, на нашу работу и на то, на что мы тратим свою жизнь. Дэвид вырос на йоркширских холмах в Англии. Сейчас он живет на острове в штате Вашингтон. Он сотрудничал с американскими корпорациями, донося до руководства понимание происходящих изменений благодаря новаторскому использованию поэзии. Этот метод он использовал, работая с самыми различными компаниями, многие из которых входят в список пятисот самых успешных по версии журнала Fortune. Он автор книги «Пробужденное сердце: поэзия и сохранение души в американских корпорациях»[7], четырех сборников стихов, серий аудиокассет с лекциями, а также альбома музыки и поэзии.
* * *
Майкл Томс : Дэвид, как произошел ваш переход от сочинения стихов к написанию книги об американских корпорациях и духовности?
Дэвид Уайт : Это произошло в лучших американских традициях. Я делал доклад на конференции в 1987 году, а после ко мне подошел человек и сказал: «Вы должны у нас работать». Я спросил: «Зачем?» – а он ответил: «Чтобы помочь американским корпорациям разобраться в некоторых вопросах, решением которых мы сейчас занимаемся».
С самого начала я отнесся к этому предложению скептически. У меня врожденное предубеждение по поводу корпораций и того, какую роль они играют в современном мире. Человеком, который тогда ко мне подошел, оказался Питер Блок, известный писатель, философ и бизнес-консультант. Он является автором таких книг, как «Полномочный менеджер » и «Управление ». В своих работах он поднимает темы, лежащие за пределами обычных представлений о должности менеджера в корпорации.
Он и те люди, с которыми он работал, пытались проникнуть во вневременную область человеческого опыта, то есть в сферы, доступные разве что поэтическому мышлению. Они спрашивали людей: какое место в вашей жизни занимает работа? Что для вас значит слово «страсть»? Они хотели рассказать о страхах, разочарованиях и потерях обычных людей – обо всем, что всегда сопровождает рабочий процесс. Если сопоставить то, к чему люди стремятся, с состоянием дел в большинстве организаций, то окажется, как сказал Джозеф Кэмпбелл, что лестница приставлена не к той стене. А вы не только поздно заметили, что она годами стоит не у той стены, но уже начали ее покрывать позолотой.
И вот меня пригласили в этом участвовать. Конечно, я боялся, что работа в американских корпорациях может меня испортить. Но я был слишком заинтригован этим предложением, чтобы отказаться. Моя работа состояла и состоит сейчас в том, чтобы продвигать поэзию в массы. Помочь людям понять, насколько точно стихи описывают человеческую жизнь, показать, что они могут поведать об их жизненном пути и об их судьбе.
Я с удивлением обнаружил, насколько эта работа меня захватила. Я понял, что наш мир очень прагматичен и материалистичен. Что люди находятся в отчаянии, ведь все старые системы сейчас рушатся. Человечество готово ухватиться за все что угодно, лишь бы это помогло им найти хоть какой-то смысл. Люди, работающие в корпорациях, очень открыты ко всему новому. И это можно осознать, только побывав среди них. Ни в академиях, ни в университетах этого нет, поскольку там свой замкнутый мир. Но в корпорациях люди сейчас очень открыты и очень уязвимы. Это прекрасная возможность что-то изменить.
Очевидно, что в Соединенных Штатах Америки зарождается новое движение. Оно еще не успело набрать достаточно большой размах, но постепенно разрастается. Речь о том, что некоторые корпорации решили вести бизнес так, чтобы учитывать интересы людей. Они осознали, что практический результат и прибыль напрямую зависят от качества товаров и услуг и удовлетворения потребностей сотрудников. В число таких компаний входят журнал «Этика бизнеса», корпорации «Мороженое Бена и Джерри», «Томс оф майн». Чайная компания «Селестиал Сизонингс» очень успешна в организационном плане и еще успешнее в плане обслуживания клиентов. Таким образом, зарождается настоящая новая этика бизнеса.
Да, подобное движение определенно имеет место. Но я бы хотел зайти чуть дальше. Я считаю, что появления новой этики недостаточно. Этика – это всего лишь система понятий, нечто, что исходит из абстрактных представлений о добре и зле.
В книге «Пробужденное сердце » я рассказываю о том, какие душевные порывы возникают у людей на работе. Вот мое мнение: природа человеческой души такова, что человек способен преодолеть любые препятствия и запреты, чтобы выжить. Возможно, даже пойти на убийство. И в каждой личности заключена удивительной силы страсть и способность к душевным порывам. Но если эти порывы направить не в то русло, результат может быть разрушительным.
Интересная вещь происходит во многих корпорациях, по крайней мере, в Америке: от сотрудников требуют быть творческими и уметь приспосабливаться к экстремальным условиям. Без этого бизнесу не выжить. Рынок изменился. Целая индустрия может исчезнуть в один день.
Но ведь нельзя ввести обязательный закон о творчестве на рабочем месте. Трудно представить, что кто-то говорит: «Я требую, чтобы показатель вашей креативности вырос до 8,75 процента, стремясь к 9 процентам». Это невозможно. Это требование было бы абсурдным. Почему? Потому что здравый смысл нам подсказывает, что творческое начало заложено в душе человека, в его энтузиазме и его страсти. А душа любит ощущать полноту бытия. И любит это больше, чем свою организацию. Поэтому все, что надо сделать организации, – найти общий язык с той частью человеческой души, которая никогда не принадлежала этой компании. Мы должны сделать так, чтобы та наша часть, которая всегда терпеть не могла работу, вдруг ее полюбила. И это – единственный способ сдвинуться с мертвой точки и продвинуться вперед в работе.
В 60-е годы я работал в одной американской межнациональной корпорации. Сейчас мне кажется, что это была совершенно другая жизнь. Тогда для меня все было разделено. Был бизнес, была семья, и были занятия для души. Духовная, душевная сферы, сфера семьи были сильно отдалены от работы. При этом работа занимала бо́льшую часть жизни. Приоритеты были расставлены следующим образом: если компании было нужно, чтобы ты переехал в другой город, приходилось соглашаться. И никого не интересовало, что твоя семья должна будет покинуть родной дом. Никто об этом даже не задумывался. Существует ли подобная практика в корпорациях до сих пор?
Существует, но постепенно уходит в прошлое. Ситуация меняется, ведь если вы хотите, чтобы сотрудник, работающий в вашем офисе, был предан своему делу, то вы не будете заставлять его жертвовать интересами семьи. Как сказал Питер Блок, старая система управления заставляла людей жертвовать сегодняшним днем ради неопределенных обещаний относительно будущего.
Это правда. И иногда руководство даже не давало подобных обещаний. Помню, когда я увольнялся из своей компании, все руководство стояло на ушах. Я уходил, проработав там восемь лет, и некоторые мне говорили: «Как ты можешь? Ты же лишишься пособия». И так далее. Как оказалось, где-то через десять лет после того, как я уволился, эта организация прогорела. Люди, оставшиеся там, не получили ничего из того, что им было обещано.
Эти обещания в любом случае были в каком-то смысле ложью, несмотря на то, что руководство всегда старалось поддерживать веру в нерушимость своего слова. Но, по большому счету, не смогло их полностью сдержать. Даже руководители компании IBM, обещавшие, что у них никогда не будет увольнений. Я считаю, это было настоящим предательством, когда после формирования нового состава руководства началось сокращение штата.
Поведение человека предопределено теми отношениями, которые были у него с родителями, пока он был ребенком. Особенно поведение на рабочем месте. И если я веду себя как послушный ребенок – делаю то, что скажут, не причиняю неудобств, то я считаю, что руководство, как родители, должно обо мне позаботиться. Но иногда родители ставят перед фактом: «Мы не можем больше о тебе так заботиться. Не потому, что мы не хотим, – у нас просто нет возможности. Это выходит для нас слишком дорого. Нам нужно, чтобы ты повзрослел».
В наши дни бывает и наоборот – служащий, уходя, говорит то же самое своей компании. Иногда компании не обращают на подобные заявления никакого внимания. Но зачастую организация принимает решение, что необходимо меняться. И тогда абсолютно все, начиная от рабочих на производстве и заканчивая руководством, начинают понимать, что если ты стремишься стать взрослым, то придется отказаться от привилегированных автостоянок, придется ввести новые принципы оплаты труда, придется стереть границы организационных уровней, чтобы обеспечить свободный поток информации, чтобы люди в штате обращались друг с другом на равных.
Мне хотелось бы разобраться в истории этого вопроса. Я приведу пример из своей собственной жизни и жизни моей семьи. У меня ирландские корни. Мои предки в свое время приехали в Америку из Ирландии. Мой дедушка проработал сорок пять лет в Бюро гравировки и печати (это место, выпускающее денежные купюры). Моя бабушка проработала на одну телефонную компанию сорок четыре года. Всю свою жизнь они посвятили одной и той же работе.
Естественно, они не могли понять человека, который совершенно иначе смотрел на проблему построения своей карьеры. Они были совершенно сбиты с толку, когда я вдруг уволился по собственному желанию. Но я могу войти в их положение. Их родители переехали в Америку из Ирландии ради заработка и долгое время не могли найти работу. Поэтому профессия для них была очень важна. Имея стабильное рабочее место, они чувствовали себя уверенно, им ни о чем не надо было больше беспокоиться. В то время в Соединенных Штатах многие люди были в таком же положении. Корпорации тоже придерживались подобной идеологии. Дисбаланс начался позже. Можно даже проследить развитие событий – то, как это происходило.
После Великой депрессии 30-х годов люди больше всего стремились к стабильности. Они многое перенесли, и для них была очень удобна модель организации-покровителя, которая будет заботиться о сотрудниках, об их детях и об их здоровье, пока они ходят на работу. В наши дни у людей душа ищет чего-то большего. Теперь человеку недостаточно просто зарабатывать себе на жизнь; нельзя упускать возможность воплотить в жизнь свои мечты, найти выход своей энергии. Мне кажется, что теперь, как никогда раньше, перед каждым человеком стоит вопрос о его предназначении.
Причем все более остро.
Да, и я думаю, мы все понимаем, что наше поведение все больше влияет на окружающий мир. Мы можем влиять на жизнь многих людей. При этом у меня есть подсознательное ощущение, что человечество способно уничтожить все вокруг. Ставки очень высоки, и это отражается на жизни каждой отдельной личности.
Человек может быть очень несчастным в жизни – не из-за того, что у него ничего не получалось, а из-за того, что он все время жил чужой жизнью, не имея даже возможности совершать свои собственные ошибки. Из-за этого его душа погибает. Но, тем не менее, многие американцы добиваются успеха за счет жизни других людей, за счет проживания чужих жизней, использования чужих образов.
Человек всегда больше, чем та организация, в которой он работает. Ни одна организация, какой бы огромной она ни была, все равно не сможет вместить всех человеческих порывов, индивидуальных особенностей, многообразия мировоззрений. Парадоксально, но чем меньше организация – тем лучше. С моей точки зрения, идеальная организация должна состоять всего из одного человека.
Впрочем, это не означает, что люди не должны работать в команде. Но команда должна состоять из эмоционально зрелых людей, готовых двигаться вперед и меняться к лучшему. Для меня признак здоровой организации – когда твои подчиненные имеют возможность открыто критиковать твои идеи и вступать в спор. Тогда можно быть уверенным, что ты создал условия для совершенно равноправных отношений. Тогда ты знаешь, что ты созидателен на все сто процентов. Ты уверен, что вокруг тебя собрались правильные люди. В такой атмосфере не нужны больше обещания стабильности и безопасности. Теперь организация построена на доверии и преданности, чувствах, которые всегда являются основой человеческих взаимоотношений.
К разговору о пробуждении человеческих стремлений и поиске своего призвания: как работается человеку, обнаружившему в себе творческие силы в организации, где у него есть строго определенные обязанности? Как это происходит?
Это происходит так же, как происходило всегда. Когда возникает на первый взгляд сложная и неразрешимая ситуация, надо обратиться к своему собственному внутреннему голосу. Необходимо не бояться шагнуть в неизвестность. Как сказал Джозеф Кэмпбелл: «Если в начале тропы вы видите, что она широкая и ровная, – значит, это не ваша тропа. Значит, кто-то другой до вас ее проложил, а вы сначала приняли ее за свою». Корпорации – это всего лишь материальное воплощение нашей бюрократической системы. Это просто корпус, состоящий из людей, которые собрались вместе, чтобы выполнять такую работу, которую по отдельности сделать невозможно. И это чудесно. Но тут же возникает вопрос: как можно следовать своему индивидуальному пути внутри такой жесткой системы? Все дело в том, что этот вопрос необходимо задавать не с эгоистической позиции, а, наоборот, с точки зрения бескорыстной человеческой способности отдавать свой потенциал целому миру. Если ты пошел не по своей тропе, то у тебя ничего не получится.
Иногда все может получиться внутри корпорации. Но иногда приходится уходить.
Да. Но есть одна распространенная иллюзия, что трава всегда зеленее у соседа. Поэтому надо сделать хотя бы несколько настоящих попыток реализовать себя на своем рабочем месте, чтобы узнать, подходит ли оно тебе на самом деле.
Как насчет феномена так называемых антрепренерных корпораций, когда руководители понимают, что у них в штате есть очень творческие люди, которые хотят работать с наибольшей свободой внутри своей организации? И они создают для них лазейки, позволяющие направить их способности на благо корпорации.
Первым делом надо понять, что никакие это не лазейки. Это условия, которые сейчас становятся частью системы отношений. Все привычные для нас структуры сейчас разваливаются – структура правительства, понятия наций, представления о браке и о работе. Когда пала Берлинская стена, мы уже на интуитивном уровне чувствовали, что наши западные компании очень уж близки по духу восточно-европейской диктатуре. Точно так же и то место, куда вы входите каждый день через вращающиеся двери, не является воплощением демократии.
Раньше любой сотрудник просто выполнял то, что ему приказывало руководство. В современном бизнесе это невозможно. Предположим, вы работаете по старой схеме, но вдруг понимаете, что какая-то компания производит товар вдвое быстрее, чем ваша, поскольку они делают это с душой. Перемены в области бизнеса неизбежны, поскольку люди буквально погибают на работе, сидя за своими компьютерами, проживая жизни других людей. Новая этика здесь не при чем. Ведь душевные порывы столь сильны, что, начиная разбираться в этих вещах, нельзя избежать жарких споров – споров с самим собой и с другими по поводу определения истинных отношений.
В вашей книге «Пробужденное сердце» вы говорите о привнесении поэзии в работу корпораций. В одной из глав вы приводили в пример англосаксонскую поэму «Беовульф» как модель. Расскажите об этом.
Я использую поэзию, чтобы получить лучшее представление о переменах, происходящих сегодня в корпорациях. Поэтому я помню наизусть огромное количество стихов. Я использую поэму «Беовульф» как наглядный пример того, что невозможно закрывать глаза на темные стороны человеческого существования, о которых было прекрасно известно людям древних культур. Когда я говорю «темные стороны», я имею в виду недостойные качества характера, от которых каждый из нас с удовольствием бы избавился. Но вместо этого с ними ежедневно приходится бороться.
Работая с корпорациями, я в шутку говорю, что Беовульф – это консультант XVI века. Ведь он был англосаксонским принцем, предлагавшим свои услуги королям и правителям из далеких стран. Однажды он появился в Дании, чтобы помочь королю избавиться от ужасного чудовища, появляющегося в полночь. Чудовище убивало лучших воинов королевства, похищало молодых юношей и девушек, затаскивало их в болото, где потом съедало. Звали этого монстра Грендель. Это идеальный, очень точный пересказ.
Вечером, когда достойным вручают грамоту «Лучший работник месяца», кажется, что все просто прекрасно. Но в два часа ночи, когда ты в который уже раз задумываешься над своей жизнью, о том, насколько тщетно ты ее проживаешь, – тогда что-то огромное появляется и затаскивает тебя с головой в болото. И тогда начинается внутренняя борьба: с одной стороны, хочется оставить все как есть, продолжать работать по-старому, но с другой стороны – появляется невыносимое желание противостоять Гренделю. Это называется депрессией – когда приходит Грендель и забирает тебя на дно. А ты никак не можешь понять, почему ты ходишь весь день как в воду опущенный.
Но самая интересная часть поэмы начинается, когда Беовульф побеждает Гренделя. Ему достаются все почести и золото. Но когда он и его люди засыпают в одном из залов, что-то еще более ужасное вылезает из болота – это мать Гренделя! На самом деле мы больше всего боимся того, что породило наши страхи и наше одиночество.
Есть в этой поэме и описание озера, откуда вылезло чудовище. Я пересказываю его инженерам, продавцам, руководителям, менеджерам и рабочим. Они все улавливают, о чем идет речь. Они сразу все понимают. Древний бард говорит в конце: «Вы думаете, это всего лишь выдумки? Не обманывайтесь. Это место находится недалеко, но туда никто не ходит». Даже олень, древний символ мужественности и отваги, не посмеет зайти в озеро. Он лучше предпочтет, чтобы его на берегу загрызли собаки. Есть что-то очень пугающее в том месте, куда нам надо пойти, чтобы найти самих себя.
Наши надежды может питать прекрасная рабочая обстановка или мысли о том, что со временем мы станем профессионалами. Но правда состоит в том, что в наши дни мы проводим больше времени на работе, чем дома с семьей. Проводим больше времени в своей организации, чем в церкви или на природе. И если вы решите, что ваше рабочее место – это ваша судьба, то, считайте, вы пропащий человек. Ведь именно здесь и проходит время, которое вам отпущено для того, чтобы жить и реализовывать свое предназначение. Как можно зайти в озеро и сразиться с тем, что не дает вам жить полноценной жизнью? В моей книге, в главе о Беовульфе, я пытаюсь донести до людей, что это необходимо сделать любым способом. В рабочем коллективе, если вам очень повезет, вы можете найти себе тех, с кем можно об этом поговорить. Но обычно в большинстве предприятий есть только один или два таких человека. Иногда таких людей нет вообще. И вы тогда разговариваете с незнакомцем, которого видите в первый и последний раз, сидя в самолете Цинциннати – Нью-Йорк. Иногда у вас происходит диалог даже с самим собой. Вы начинаете с того, чего вы действительно боитесь, и потом оглядываетесь и видите, как много ваша работа дает мнимых преимуществ, которые на самом деле являются безосновательными мечтами об абсолютной защищенности.
Джозеф Кэмпбелл использовал метафору Круглого стола и его рыцарей, которые покинули его, чтобы отправиться на поиски Святого Грааля. Рыцари вышли из-за стола и вошли в лес, в самую чащу, где не было никаких троп и дорог.
Совершенно верно. И именно так Данте начинал свою «Божественную комедию», одно из величайших эпических произведений западной литературы. Он писал: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу ». Это именно то место, откуда все начинается, – там, где вы очнулись и смотрите на мир вокруг новым взглядом, как будто душа только что вошла в ваше тело. Тогда, возможно, вы воскликните: «Боже мой, на что ушло все мое время? На то, чтобы прожить жизнь, не нужную никому, даже мне самому?» Многие из нас забредают в эту чащу.
Мы обнаруживаем возможности своей души, и она начинает подсказывать нам, подталкивает нас вперед в определенном направлении. Здесь, в Соединенных Штатах, условия жизни позволяют нам вести достаточно комфортное существование, особенно ни о чем не задумываясь, при условии, что мы научились быть частью системы. Но в зрелом возрасте многие начинают осознавать, что живут не своей жизнью.
На самом деле, это вечная проблема. Но поэзия может много чем помочь и в этом случае. Я хочу сказать, что поэзия приносит истинное знание, потому что стих, когда им полностью пронизано тело и сущность рассказчика, не просто рассказывает об опыте – это и есть опыт. Если вы хотите пройти путь, полностью осознавая то, что с вами происходит, обратитесь к поэзии.
У людей часто возникает вопрос: «Как мне выбрать свой собственный путь, не думая только о себе, не будучи эгоистом? Как мне пойти по правильной тропе, не послав при этом весь остальной мир к черту?» Согласно поэтической традиции, для этого нужно следовать своей внутренней сущности, но одновременно нельзя упускать из виду окружающий мир.
В поэзии, если вы отвлекаетесь от мира вокруг вас, то начинаете писать исповедальные стихи. Собственный опыт становится критерием реальности. Но для души самое важное – это встреча. Вы никогда не узнаете, какова ваша душа на самом деле, пока не столкнетесь с миром напрямую.
Только представьте себе: было пятнадцать миллиардов лет эволюции. Представьте, что на Земле не осталось ни одного человека, кроме нас четверых, сидящих в студии. И весь мир нам говорит: «У вас было пятнадцать миллиардов лет эволюции, и никакое другое живое существо не может сделать ту же ошибку, что вы. А вы уклоняетесь от действий. Вы не делаете шаг вперед, потому что боитесь сделать что-то не так. Хотя вы единственная часть этой Вселенной, которая может сделать подобную ошибку. Зачем колебаться? Это будет только ваша ошибка. За вас ее не сделает никто».
Вот что больше всего пугает человека, когда он пытается заглянуть в свою душу. Мы уделяем слишком пристальное внимание логическому мышлению, которое стремится к безопасности и покою. А душа все время требует свободы. Она будет пытаться добиться свободы через работу, через творчество, через отношения с другими людьми, через семью, через все, что окружает человека. Где бы ты ни работал, особенно если ты работаешь в Северной Америке, где все крутится только вокруг профессии, именно на рабочем месте душа будет больше всего требовать свободы.
В 1988 году на американском канале PBS впервые вышла в эфир программа «Сила мифа». Это были диалоги между Биллом Мойерсом и Джозефом Кэмпбеллом. Передачи продолжались пять лет и сделали Джозефа Кэмпбелла, если можно так сказать, «своим человеком» в каждом доме Америки. Тогда очень многие люди узнали о нем и о его деятельности. Одна из тем, которые он затрагивал, – стремление к блаженству. По поводу этого вопроса разразилось множество споров, поскольку многие люди понимали это слово неправильно. Речь не идет о гедонизме. На самом деле, стремиться к собственному блаженству означает заниматься тем делом, к которому лежит душа, по-настоящему хорошо делать свою работу и испытывать от этого радость. В то же время Кэмпбелл говорил: «Многие пути, ведущие к блаженству, – пути упадка». И, конечно, люди пропускали эти слова мимо ушей и осуждали Кэмпбелла за то, что он пропагандирует потакание своим слабостям и жизнь ради удовольствия. А что вы думаете по этому поводу?
Мне очень нравится, как Майкл Миди определяет этимологию английского слова bliss – блаженство . Оно восходит к французскому blessure , что означает «рана». В этом есть своя логика, потому что когда человек полон блаженства, то он полностью открыт миру – хочет он того или нет. Если, например, у вас есть дочь или сын и неважно, как они себя ведут, возможно, даже делают вам больно, вы все равно открыты для них. Другого быть не может. Вы принадлежите им.
Я думаю, что примерно то же самое происходит, когда мы следуем собственной судьбе. Это делает нас ранимыми, заставляет открываться миру. И мы ничего не можем с этим поделать. Это и наше благословение (ведь без этого нет смысла жить), и наша беда. Это та сфера, над которой никогда не будет полного контроля, сфера, над которой мы не властны.
Обычно окружающий мир вам хорошо понятен, в нем есть причинно-следственные связи, но когда вы следуете своей судьбе, вы не можете точно определить, где заканчивается мир, а где начинается ваша личность. В этом и заключается человеческое блаженство – в возможности осознать ваше неразрывное единство с миром.
И это одинаково верно как для Востока, так и для Запада. На Востоке у людей так же сложно обстоят дела с осознанием этой истины, как и на Западе. Там учение Будды о Срединном пути зачастую воспринимается неправильно. Считается, что это что-то вроде западных представлений о «золотой середине». То есть, следуя Срединному пути, вы не будете ударяться в крайности, вы будете оставаться беспристрастными. Таким образом, вы обретете душевное спокойствие, и вас уже ничего не будет огорчать, после чего другая, радостная сторона вашей жизни засияет вовсю.
Но на самом деле так не бывает, потому что радость и горе – это всегда две стороны одного и того же опыта. У нас внутри есть нечто, похожее на скрипичную струну, натянутую между двумя противоположностями. Эту струну философы иногда называют «душой». Наша беда заключается в том, что мы стремимся выбирать одно из двух, лишая самих себя богатства души . Но древняя традиция, традиция поэзии говорит, что необходимо балансировать между противоположностями; это и будет блаженство.
Человеческое предназначение заключается в том, что мы должны постоянно звучать подобно натянутой струне. Но ужасно, когда все ноты постепенно сливаются в монотонное жужжание частотой шестьдесят герц. Это похоже на жужжание старого холодильника – вы его замечаете, только когда он перестает работать. И тогда восклицаете: «Боже, наступила тишина, и я не знаю, что с этим делать!»
Так происходит, если следуешь христианской трудовой этике, в которой работа нацелена только на результат. Есть определенная цель, и, когда мы беремся за работу, мы гонимся за счастьем. «Блаженство» ждет нас в конце пути. Надо туда добраться! Но долго ли еще? Все ли идет правильно? Такое мышление предполагает, что сам процесс работы не должен быть чем-то приятным.
Да. Вслушаться в тишину между двумя нотами, всегда находящимися в диссонансе. Так делает настоящий поэт. Плохой поэт сказал бы: «Моя жизнь – симфония»; или: «Ваша жизнь – симфония», только половине людей придется покинуть зал, чтобы не портить звучание.
Мы проживаем нашу жизнь между двух миров. И невозможно выбрать какой-то один из них. Сейчас я постараюсь объяснить, что имею в виду. Я вырос в Йоркшире, на севере Англии. Мой отец был очень практичным и приземленным. Он был прекрасный, добрый, однако очень-очень практичный человек, он всегда называл вещи своими именами. Моя мама была из Ирландии. Для нее каждую вещь можно назвать другим именем, в зависимости от того, какую историю ты рассказываешь. Я жил в семье, где столкнулись два противоположных мира. У моего отца были любимые часы, по которым он сверял время, что бы он ни делал. У моей мамы для каждого дела были определенные часы, которые показывали разное время. Если она хотела успеть на одиннадцатый автобус, то смотрела на часы, которые спешили на пять минут. Если не хотела пропустить автобус номер три, то использовала часы, отстающие на десять минут. Она пропускала свой автобус, если по ошибке смотрела не на те часы. Это были два противоположных способа переживать течение времени.
Стараясь осмыслить оба этих мира, я стал поэтом. Еще ребенком я интуитивно понимал, что трагедия человечества заключается в том, что мы всегда выбираем одну из двух противоположностей. И не понимаем, что в нашей жизни должно быть место как для любимых часов, так и для многих других. К сожалению, сегодня в Соединенных Штатах у нас атрофируется способность к многостороннему переживанию опыта, потому что мы проводим слишком много времени там, где развитие получает только одна сторона нашего характера.
В своей книге «Пробужденное сердце » я пытаюсь показать, что в работу надо привнести возможность раскрывать все черты характера человека. Для любой компании или организации будет огромным преимуществом, если ее руководство это поймет. Но, возможно, сотруднику будет лучше уйти и найти такое место, где оценят его многогранность. Сейчас есть много прекрасных возможностей для этого, потому что для выживания в мире бизнеса требуются готовые к переменам, вдохновленные и творческие люди.
Сейчас отличное время, чтобы раскрыть все возможности. Поэзия и другие виды искусства прекрасно дают представление о том, как можно реализовать их в своей работе. Это решающий момент для финансового состояния корпораций. Но это еще более важный момент для раскрытия человеческой души и обновления мира.
Вы написали в книге «Пробужденное сердце»: «Работа построена на том, чтобы расставлять все по полочкам и контролировать сознательную жизнь человека. Она преследует определенные цели. Необходимо, чтобы все было упорядочено. Но душа может существовать, только когда ее возможности – бо́льшие, чем мы можем себе вообразить – ничем не ограничиваются». Эта дилемма знакома многим людям.
Мне кажется, что это опять же можно осмыслить, обратившись к литературе. Мы все время жалуемся, что оторваны от традиционной мудрости наших предков, которая могла бы помочь нам многое понять. Но традиция на самом деле никогда не прерывалась. Я говорю о литературе. Наши предки – это Вордсворт, Кольридж, Эмили Дикинсон. Их произведения – огромное наследие. И они так писали, что в их работах прослеживался весь человеческий опыт. Если вы научитесь читать поэзию строка за строкой и между строк, то, может быть, даже сможете почувствовать, как билось сердце Эмили Дикинсон, когда она творила. В стихах заложены знания. Заложен опыт. Да, напомните мне ваш вопрос, а то я что-то увлекся.
Вы писали о том, что желание управлять жизнью и работой связано с самой мощной человеческой силой – силой души.
Если вы посмотрите на мифологическую традицию, то поймете, что истинная инициация, истинное познание силы осуществляется через бессилие. Последний урок, который научит вас силе, – урок, когда вы будете бессильны в сложившейся ситуации. Когда мы осознаем свое бессилие, мы научимся выбирать самый короткий путь. По крайней мере, нам не надо будет проходить этот ужасный последний этап, где мы узнаем многое о силе в американских корпорациях, узнаем через офисы-коробки, конторы пенсионного плана, фондовые предложения. А потом мы даже не знаем, куда, к кому в руки идет весь капитал, все выгоды. Кто покупает на них машину? Кто покупает дом? Вы можете приготовиться испытывать чувство беспомощности каждый день. Можете испытывать это чувство с упоением, ведь, наверное, ваша судьба – это нечто большее. Нечто такое, что и представить себе сложно.
Судьба притягивает неизвестность. В каком-то смысле это как сила притяжения. Просто мы родились там, где она ощущается постоянно, и привыкли к ней. Мы не можем понять, как она действует. Но в этом притяжении мы чувствуем себя живыми. А когда человек ощущает жизнь, ощущает полноту бытия, все остальное отходит на второй план.
Тогда можно представлять себе, как несешься по скоростной автостраде на небесно-голубом «порше». И пусть весь остальной мир летит ко всем чертям, ведь ты на своем «порше» оставляешь сотни километров позади. Такого человека многие бы осудили, но это будет неправильно. Ведь это попытка его души почувствовать блаженство благодаря небесно-голубому «порше». Древние традиции стремились вывести на поверхность все тайные желания человеческой души. И когда просыпается душа, то все остальное отходит на второй план.
Например, когда я изучал человеческий голос, я обнаружил множество его возможностей. Голос – это окно души. Как-то раз я работал с одним человеком над его голосом. В конце концов мы добились определенного звука, которого он до этого никогда не издавал. Это был низкий, хриплый рев. Мы наконец добились его четкого звучания, и тогда этот парень мне сказал: «Я коллекционирую классические автомобили. Это как раз тот звук, который издают их моторы». И вдруг он осознал, что причина, по которой он стремился собрать вокруг себя старые машины, – это нехватка именно такого голоса в его жизни, голоса рычащей пантеры. И когда он это понял, то ему не составило никакого труда избавиться от своей коллекции. Эти машины уже ничего для него не значили. У него не осталось ни одной. В этом не было никакого притворства с его стороны, он не говорил: «Я буду следовать духовному пути и поэтому отдам то, что дороже всего для меня». Нет, это был момент радости: «Так и есть! Я тратил сотни тысяч долларов на эти машины, потому что в моей жизни не хватало этого яркого, важного для меня опыта». Это было великолепно.
В своей книге вы упоминали понятия, заимствованные из теории хаоса, – «странные аттракторы» [8]. Какое они имеют отношение к душе и работе?
Я пишу об этом в главе «Кольридж и сложность», в которой пытаюсь показать, что все те феномены хаоса и сложности, которые были обнаружены в современном постмодернизме, на самом деле уже тысячелетиями фигурировали в поэтической традиции. Паттерн[9]– это не монолитная недвижимая структура. Он принимает определенную форму со временем, но у него есть свои границы. С первого взгляда нельзя точно определить эти границы. Но как раз со временем они становятся наиболее отчетливыми. Я хочу сказать, что вместо того, чтобы держать сотрудников в ежовых рукавицах на работе, надо создавать команду, в которой у людей со временем появится понимание феномена странного аттрактора. Странным аттрактором можно назвать паттерн, который со временем обрел свои очертания.
Предположим, у вас есть маячок, и он очерчивает определенный узор. Вы толкаете его немного, и он движется взад-вперед. Спустя две минуты вы снова его подталкиваете. Эти импульсы будут для него странным аттрактором. Если проанализировать вместе команду людей на работе, то параметры их действий будут прямо зависеть от их индивидуальных черт, характеров, от количества их энергии, от их автономии и от параметров самой работы (того, что им надо сделать). Также немаловажную роль играют их созидательные возможности. Вместо того чтобы указывать им на свои обязанности при каждом удобном случае, надо приглядеться к узору их души. Надо сделать так, чтобы каждый сотрудник присмотрелся к этому узору, и тогда они точно определят свои сильные сто