Рок – тотальная материальность античности скрывает в себе нечто невероятное, нематериальное, пустое и хаотичное.

3. Гомеровские герои. Общая характеристика.

У Гомера впервые встречается феномен героичности.
Феномен гомеровской метафоры. Он сравнивал человека, чувства, которые в нем преобладают, со стихиями, дикими животными. В природе не ищется «человеческое». Природное и стихийное, по Гомеру ищется в человеке. Именно благодаря этому стихийному человек и становится героем. Совсем не благодаря человеческой составляющей.
«Псюхе» - душа перелетающая в Аиду (ад). У нее нет памяти, сознания, перспектив, будущего. Память и сознание возвращаются лишь при вкушении кровавой жертвы. Но лишь на короткий срок.
А вот греческая слава дает душе свободу. Именно к этой свободе и стремятся герои Гомера. Слава для них является высшей ценностью. Из-за нее тебя не забывают, но сам ты не обретаешь ни славы, ни жизни. Первый шаг к героизму – оставить страх, жалость и надежду. Самоубийство рассматривалось, как распоряжение собственной смертью и было очень уважаемо. Герои эти без страха, без надежд, в сиянии славы.
Герои Гомера – это первые настоящие герои индоевропейского типа.
Существует теория о том, что Олимпийские боги решили с помощью Троянской войны уничтожить всё непокорное геройское племя.
Печальны цари и герои от неопределенности бытия и своего индивидуального статуса в этой толпе.
Хаос бушует в душах героев и в окружающем мире. Потому греки и стремятся к порядку, к упорядочиванию своей жизни. Этому способствует их страх окружающего хаоса.
В душах героев, защитников Порядка, всегда будет Хаос. Они заражаются им во время борьбы с тем самым Хаосом. Воинское безумие – состояние сознания и тела, превращение в стихию.
Благородные герои не имеют жалости. Бушующие в них неистовство и ярость не дают ни одного намека на чувства. Тем более чувства к женщине.
Значимые герои Гомера:
1) Ахилл
2) Агамемнон
3) Гектор
4) Одиссей
5) Нестор

Все они, мягко говоря, сложные и противоречивые персонажи. Живая индивидуализация характеров у Гомера особенно бросается в глаза.
Необычайной живостью обладает и детализация наружности человека. Физическое поведение и жесты героев являются одним из самых главных предметов гомеровского изображения.

4. "Концепция античной культуры в «Рождении трагедии» Ф. Ницше"

В основе Древнегреческой культуры есть 2 принципа: аполлонический и дионисийский.
Отвечая на вопрос о том, какой была античная Греция, Ницше идет в противовес всей немецкой эстетической традиции, восходящей, в частности, к Шиллеру, оптимистически трактовавших древнегреческое искусство с его светлым, аполлоническим в своей основе началом. Он впервые говорит о другой Греции — трагической, опьяненной мифологией, дионисической, открывая в ней истоки будущих судеб Европы. Именно такая Греция, по Ницше, и есть настоящая, сильная, жестокая и здоровая во всей ее юности, ибо дионисическое начало более раннее, чем аполлоническое и именно оно принесло Элладе наибольшее благословение. Лишь во времена распада и слабости, по Ницше, греки стали оптимистичнее и устремились к научному познанию мира. Эти радость и ясность ассоциируются у Ницше с симптомами последующего упадка страны. Он пишет: «...назло всем предрассудкам демократического вкуса все эти оптимизм, господство разумности, утилитаризм, да и сама демократия — симптом никнущей силы и старости, а не здоровья», символом которого и было как раз безвозвратно утерянное дионисийство. Эта противоположность аполлонического и дионисического начал и становится у Ницше главной внешней канвой «Рождение трагедии из духа музыки».
Свое произведение Ницше начинает с идеи о единстве и постоянной борьбе в древнегреческой культуре двух начал — аполлонического и дионисического. Эти же два начала, две силы, как считает он, живут и борются в человеке-творце, художнике. Отсюда и два вида искусств — пластическое (архитектура, скульптура, танец, поэзия) и непластическое, в котором наиболее органично проявляет себя человеческая воля, которая, в свою очередь, полнее всего раскрывается именно в музыке. Эти два начала всегда действовали вместе и лишь для того, чтобы лучше уяснить суть каждого из них, Ницше как бы разъединяет и рассматривает их в отдельности, ассоциируя дионисическое начало по преимуществу с опьянением, а аполлоническое со сновидением. Аполлоническое начало противостоит дионисическому подобно тому, как искусственное противостоит естественному.
Ницше полагает, что после многочисленных этапов противоборства эти два начала слились в древнегреческой трагедии, ибо и то и другое оказались одинаково необходимы греку: этическое начало Аполлона стало как бы своеобразной защитой от ужасов бытия, как его дополнение и ограничение; в то же время силы Диониса олицетворяли преклонение перед неисчерпаемой во всей ее чрезмерностью мощью самой жизни. Именно в «Рождении трагедии из духа музыки» Ницше формулирует ставшую сакраментальной фразу о том, что «только как эстетический феномен бытие и мир оправданы в вечности». Иначе говоря, будучи стихийной и иррациональной силой, жизнь изливается в инстинкте художника, и только тот мир, который он творит и с помощью которого он отгораживается от действительности, и есть единственно реальный.
Именно искусство, и только оно одно, по мысли Ницше, было способно сделать жизнь достойной существования. Основой такого рода философско-эстетических умонастроений философа выступает своеобразно интерпретированная им идея о единстве жизни и искусства, согласно которой сама жизнь рассматривается в качестве бессознательной творческой силы; что же касается искусства, то оно становится стихийным, ничем не детерминированным кроме воли и инстинкта художника, процессом жизнеизлияния как единственным подлинным проявлением жизни. Тем самым искусство способно преобразить жизнь, представив ее в более привлекательном свете. Подлинная жизнь — это и есть искусство, причем главным образом искусство трагическое.