Только в контексте предельно ущербного, мазохистского

А. С. Паиарин

Сознания можно ожидать иной реакции на новый расизм За- пада — реакции полного самопринижения и самоотрицания. Со стороны более или менее здоровых натур следует ожидать принципиально иной реакции. Самокритика уместна перед лицом такого партнера, который и сам способен к самокри- тике и не готов злоупотреблять нашей. Но перед лицом парт- нера, изначально заявившего свои права на избранность и исключительность, самокритика превращается в рабское поддакивание сильному и наглому, в мазохистское извраще- ние.

Ввиду этого нам следует ожидать новых преображений массовой чувственности. Это будет чувственность, заново открывшаяся родному пейзажу, родной культуре, родному языку. Бездомная чувственность тех, кто спешил сбросить с себя национальные одежды, смыть знаки особой культурной принадлежности, отныне лишается всякого очарования. Ибо одно дело — сбросить свои обветшавшие одежды в ожида- нии более модного костюма, другое — сбросить их, чтобы остаться голым, презираемым и отвергнутым. А ведь именно это сегодня происходит с теми, кто поспешил отказаться от своей национальной традиции, от славянского братства, от православной идентичности для того, чтобы поскорее быть принятым в европейский дом, в круг избранных. Вместо клу- ба избранных они оказались в положении отвергнутых и презираемых.

В этот момент и рождается «новая чувственность» у тех, кто еще сохранил чувство чести и достоинства. Возникает качественно новый тип эмоциональной впечатлительности и избирательности. Как раз те самые признаки, по которым

«колониальная администрация» и ее культуртрегеры распо- знают жертвы своей селекции, становятся самыми сберегае- мыми, самыми чтимыми и даже самыми престижными. Но для того чтобы это новое томление духа и чувственности в самом деле реализовалось и обрело творчески-конструктив- ную форму, требуется активная контрэлита, умеющая меха новой чувственности наполнять достойным культурным со- держанием. Задачи этой контрэлиты грандиозные; они со-

Искушение глобализмом 329

стоят в том, чтобы реинтерпретировать программу западного модерна, на глазах деградирующую, чреватую превращением в контрмодерн и новую планетарную селекцию.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ КАК УСЛОВИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ

Выше уже говорилось о том, что современная гуманитар- ная культура мира, как и физическая, включает постулат о своеобразном корпускулярно-волновом дуализме. На одной стороне находятся культурные феномены, имеющие «волно- вую» природу. Речь идет о продуктах свободного творческого воображения, вырабатываемых вне определенного произ- водственного заказа и обращенных к более или менее отда- ленному будущему или — к тому миру ценностей, который не ищет подтверждения со стороны реальности, а сам судит ее от имени того или иного идеала. Применительно к фено- менам данного типа в самом деле пристало говорить о волно- вой структуре и волновых эффектах. Источник такого рода культурных излучений в принципе нельзя локализовать в смысле какой-то точной производственной или географи- ческой привязки.

Речь идет об идеях, которые «носятся в воздухе», подпи- тываются общим климатом эпохи и ее системой ожиданий. При этом действия этих идей имеет характер общего облуче- ния: всех, погруженных в соответствующее поле культурного воздействия, ожидает поначалу малозаметная трансформа- ция сознания. Словом, мы здесь действительно сталкиваем- ся с энергией поля, свободно иррадирующей в пространстве, а не с процессами обычного детерминистского типа, когда в ответ на конкретную причину возникает конкретное следст- вие.

А наряду с этим мы сталкиваемся с конкретным рецеп- турным знанием, полученным из определенных источников в ответ на определенный практический запрос. В этом слу- чае можно говорить о культурных феноменах корпускуляр- ной природы: они ведут себя как четко локализуемые в про-

А. С. Панарин

Странстве «частицы», траекторию которых можно исчислить и описать графически

На Западе между этими двумя типами знания (и стоящи- ми за ними социальными группами) давно уже идет ожесто- ченная борьба В 50—60-х годах она принимала форму столкновения между сциентизмом и антисциентизмом Но- вое поколение технократов предъявило счет всей сложив- шейся гуманитарной культуре, обвинив ее в тотальной не- приспособленности к техническому веку. Гуманитарная культура обвинялась в неспособности давать «действительно полезное» рецептурное знание, годящееся для перевода в те или иные технологии.

Старшее поколение европейцев еще хорошо помнит те баталии, которые развернулись в связи с вступлением ряда стран католической традиции — Франции, Италии, а затем и Пиренейского полуострова в Общий рынок, впоследствии получивший название Европейского сообщества Условием вступления в Общий рынок была объявлена модерниза- ция — не только промышленно-технологическая и экономи- ческая, но и культурная. Во Франции, например, проводни- ки модернизации не постеснялись вынести вердикт всей национальной культуре, обвинив ее в неисправимом тради- ционализме, в приверженности декоративной цветистости, краснобайству и «трубадурству». Причем никакого различия между собственно традиционализмом — фольклорной ар- хаикой и гуманитарной классикой, равно как и эстетским авангардом XX века, технократически ориентированные мо- дернизаторы проводить были не склонны. Один из наиболее известных идеологов модернизации во Франции социолог и экономист Ж. Фурастье так прямо и писал: «Мыслящий ми- фологически и магически архаичный человек, а значит и француз Четвертой республики ('), не умеет воспринимать конкретные вещи — он воспринимает «идеи», приписывая им чудодейственную силу»65