Не эта ли тенденция сегодня, после декабрьских выборов

Года, ощущается в России? Новым правителям после- ельцинской России предстоит разрешить противоречие, воз- никшее на предыдущем этапе. Более половины националь- ной собственности было приватизировано офицерским кор- пусом бывшего КГБ, не при этом на международной арене Россию представляли более или менее последовательные сторонники глобального открытого общества. По законам этого общества приватизированная собственность рано или поздно обречена попасть в руки хозяев однополярного ми- ра — держателей всякого рода «цивилизованных гарантий»,

Искушение глобализмом 141

В которых наши нелегитимные приватизаторы, порвавшие с собственным народом, так нуждались.

Первые шаги, предназначенные блокировать этот про- цесс, российская элита уже предпринимает. Логика здесь простая: если большая часть приватизированной собствен- ности принадлежит сотрудникам спецслужб, то, следова- тельно, и верховная политическая власть должна быть пред- ставлена, списочно и поименно, ими же. В этом и состоит

«феномен Путина». Однако на самом деле самое трудное здесь еще впереди.

Чтобы более или менее надежно блокировать перелив приватизированной собственности в руки заокеанских хозя- ев мира, предстоит не только усилить позиции России в тор- гах с Америкой, но и укрепить позиции нелегитимных при- ватизаторов внутри страны, снабдив их каким-то новым алиби в глазах народа. Без опоры на народ как эффективно действующего коллективного субъекта нельзя создать силь- ное государство, а без сильного государства невозможно бло- кировать механизмы глобального открытого общества, пред- определяющие перераспределение собственности в глобаль- ном масштабе. Без опоры на народ наибольшие шансы войти в международную финансовую элиту имеют инородцы, кото- рые в этом кругу лучше принимаются, как не заподозренные в патриотизме и «имперских комплексах». Но и они, как по- казывает пример Б. Березовского, не имея за собой такой

«группы давления», каким является сильное и авторитетное государство, могут третироваться в качестве изгоев глобаль- ного сообщества. Следовательно, народу — персонажу, с ко- торым либеральный бомонд, как казалось, навсегда расстал- ся, — предстоит новое перерешение своей судьбы и новое осмысление своего статуса.

В долгосрочном плане настоящей проблемой американ- ских «хозяев мира» являются не компрадорские элиты, не- смотря на всю их непредсказуемость, а народы. И надо ска- зать, у американских «технологов» есть своя стратегия, свя- занная с превращением народов в рассеянную и податливую массу. Этой стратегией является бихевиоризм

А. С. Панарин

ТЕОРИЯ ОБМЕНА КАК КРЕДО ОБРАЗА ЖИЗНИ

Бихевиоризм не только сформировал американскую кар- тину мира, но и явился основанием специфических для аме- риканского общества социальных и политических практик. Это тот редкий случай, когда официальные принципы и стратегии совпадают с интуициями массового общества, ка- сающимися повседневного поведения.

Бихевиоризм пришел из социальной психологии — нау- ки, которая для американского общества имеет особое зна- чение, так как общество, лишенное естественных историчес- ких корней и скреп, вынуждено прибегать к специфическим технологиям, компенсирующим отсутствие органического единства. Бихевиоризм дал научную реабилитацию амери- канского индивидуализма и эгоистической «морали успеха» и в этом смысле сыграл для американского общества не меньшую роль, чем научный коммунизм — для советского. Но если постулаты научного коммунизма расходились с по- вседневным опытом, что и предопределило эрозию комму- нистической идеологии, то постулаты бихевиоризма амери- канской повседневностью чаще всего подтверждались. В чем же они в основном состоят?

1. Базовой ячейкой общества является не та или иная группа, а самодостаточный индивид, связи которого с соци- альным окружением носят условно-конвенциональный и конъюнктурный характер.

Бихевиоризм, таким образом, является номиналистичес- кой системой, настаивающей на том, что социально общее (коллективное) существует не реально, в качестве неразложи- мого субстрата, а лишь номинально. Настоящей же социаль- ной реальностью являются индивиды-атомы, взаимодейст- вующие между собой на сугубо утилитарной, прагматичес- кой основе.

Пустота, пролегшая между людьми — изолированны- ми социальными атомами, — характеризует каждого из них и изнутри. Концепт внутреннего личностного мира, постули- руемый каждой богатой культурой, здесь последовательно отвергается. Личность воспринимается как кибернетический

Искушение глобализмом 143

«черный ящик», заставляющий наблюдателя фиксировать и устанавливать корреляции между входами («стимулами») и выходами («реакциями»).

Бихевиоризм, таким образом, отвергает и высшие кол- лективные смыслы, связанные с групповой идентичностью людей, и внутренние смыслы, относящиеся к сокровищнице внутреннего человеческого мира. И то и другое отбрасывает- ся в качестве чего-то иррационального. И действительно, если социальную рациональность мы сведем к отношениям эквивалентного обмена, то тогда в самом деле и внутренние сантименты, и коллективные ценности нужно будет расцени- вать как помеху процедурам рыночной оценки.