II. Речь — функция головного мозга

Итак, малыш родился. Первые три недели — сплошная борьба за его выживание: забота о пупочке, о каких-то небла­гополучных симптомах, которые постепенно в течение 2-3-х не­дель сходят на нет. Затем проблемы с купанием, присыпками, пеленанием. Мама и папа учатся: оказывается, что пеленки на­до проглаживать с обеих сторон.

И при чем тут советы логопеда? А вот при чем. Физиолога­ми раннего детства выяснено, что уже на третьей неделе жизни ребенок начинает реагировать не только на тактильное воспри­ятие материнских рук, на яркий свет, но и на звуки. И неспро­ста из глубины веков из поколения в поколение передаются от бабушек мамам колыбельные песни, которые успокаивают, убаюкивают ребенка. Вначале это песни на каком-либо одном слоге, затем они оречевляются, обрастают значимыми для ре­бенка словами. Очень рано ребенок начинает реагировать на тембр голоса матери и других людей, но главное — на интона­ции. Известно, что точное содержание, значение слова может быть выражено только интонацией. Самые ласковые слова, про­изнесенные с угрожающей интонацией, даже взрослого повер­гают ветрах, не говоря уж о ребенке. И только ласковая интона­ция успокоит его.

Так вот, начнем с того, что ребенок прежде всего начинает различать интонации, выделять интонации любящих его ма­мы, бабушки, отца.

Мама должна начать говорить со своим малышом букваль­ной на третьей неделе его жизни, и даже с первого дня: голос матери всегда будет действовать на него положительно. Все дей­ствия, которые она с ним совершает: пеленание, купание, корм­ление и т. п. — она должна сопровождать подобием беседы с ним, например, «сейчас я посмотрю, что тебе не нравится, по­чему ты вертишься, плачешь» и т. д: Мать должна говорить не спеша, ласково, напевно. Так закладывается в еще не диффе­ренцированной слухо-речевой памяти младенца та канва, на ко­торой в будущем будет расцветать, вырисовываться речевой опыт ребенка, появится его первый лепет.

О движениях. В настоящее время общепринятым считает­ся мнение, что детей с самого раннего возраста не следует пе­ленать, надевать им распашонки с зашитыми рукавами, чтобы дети не царапали себе лицо. Как взрослому, так и ребенку не­обходима свобода движений. Ограничение движений ребенка путем пеленания тормозит не только формирование двигатель­ных навыков, но и своевременное развитие речевых функций. И вот тут-то и появляется проблема правшества и левшества у малыша. Ограничение движений рук сказывается на скорости формирования двигательных структур мозга. А ограничение движений левой руки у новорожденного левши сказывается на ломке заложенной природой такой важной системы (моторной) коры головного мозга, которая называется сомато-топической проекцией (рис. 4). У правши сомато-топическая проекция все­го тела человека, прежде всего его подвижных частей, и осо­бенно пальцев рук, речевого, артикуляционного аппарата (гор­тани, глотки, языка, губ, мягкого неба), генетически заложена в левом полушарии головного мозга, у левши — в правом полу­шарии. Пеленание левой руки у ребенка-левши приводит к то­му, что возникает пространственная ломка формирования дви­жений: стимулируются движения правой — неосновной руки, а основная, ведущая рука остается без стимуляции. Именно по­этому нередко взрослые левши, над которым было в раннем дет­стве совершено насилие, не умеют ориентироваться на мест­ности, не умеют танцевать, о некоторых говорят, что им медведь на ухо наступил, то есть не воспринимают мелодии, немузыкальны,

дети неловки в движениях, позже начинают говорить, неверно произносят многие звуки. И как всякий лишенный сво­боды человек, эти дети невротичны: либо заторможены в раз­витии, либо чрезмерно возбуждены, «ходят на голове», упря­мы, невнимательны.

Не забывайте, что человек и, прежде всего, ребенок скло­нен к подражательству. Какой рукой едят переученные в детст­ве с левой руки на правую родители, такой рукой может непро­извольно научиться есть и ребенок. И ничего плохого в этом нет, т.к. и ребенок-правша учится многое делать левой рукой, но никто на это не обращает внимание.

Тактильные (кожные) и кинестетические (мышечные) ощущения орального (пищеварительного), а позже артикуля­ционного аппарата человек чувствует в полости рта преимуще­ственно из-за какого-либо дискомфорта в процессе еды.

Рис.4. Схема сомато-топической проекции в коре головного мозга (по В.И.Пефильд). корковая проекция двигательной системы. Относительные размеры органов отражают ту площадь коры головного мозга, с которой могут быть вызваны соответствующие движения.

Ребенок учится говорить на родном языке в результате подражания речи окружающих его людей и, прежде всего, не­произвольно воспринимая на слух речь матери. При этом вос­принимаемая на слух речь матери фиксирует мелодику родно­го языка, различные варианты интонаций, которые во всех языках мира различны.

Итак, слух! Ребенок, потерявший слух в результате болез­ни в первые недели и месяцы жизни, не научится говорить, по­ка сурдопедагог (педагог, обучающий глухих детей речи) не обу­чит его «чтению с губ», не научит его с опорой на тактильное, кинестетическое, а также зрительное восприятие произносить отдельные звуки, затем слова, — в лучшем случае, в 3-4-летнем возрасте.

Слышащий ребенок, воспринимая правильную, не сюсю­кающую речь матери, начинает говорить в 14-18 месяцев со дня рождения. Но до этого он проходит стадии гуления и лепета. Гуление — следствие случайно возникающих позиций будуще­го артикуляционного аппарата, то есть губ, языка, мягкого не­ба, глотки и гортани. Гуление у детей всего мира одинаковое. В 6-8 месяцев ребенок начинает лепетать, и его звуковой со­став — результат «настройки» артикуляционного аппарата по слуховому, акустическому подражанию речи окружающих. Первыми звуками детей оказываются некоторые гласные и простейшие согласные: м, п, б, н, т, д. Одновременно ребе­нок осваивает элементарную слоговую структуру слова, со­стоящую, как правило, из одного слога: «ма», «на», «ди» (иди), «ту», «да» (дай) и т. п.

Это первый этап сочетания акустического (слухового подражания с непроизвольной, но уже контролируемой слу­хом ребенка, кинестетической настройкой артикуляционно­го аппарата. Поэтому-то от того, какое ухо (левое или пра­вое) у ребенка является ведущим в процессе акустического восприятия, такое и кинестетическое (левое или правое) сомато-топическое «поле» будет брать на себя функцию пер­вичного артикулирования. Акустическое восприятие осуще­ствляется височной (левой или правой) долей головного мозга, кинестетическая основа артикуляции — левой или правой теменной долей. Первоначально эти поля восприни­мают все сигналы чрезвычайно диффузно, это скорее этап общей, но очень краткой по объему слуховой и кинестетической памяти.

И лишь много позже, примерно к полутора-двум годам начинает формироваться первейший лексический состав речи ребенка, очень небольшой, одно-двусложный, состоящий из небольшого числа как слогов, так и слов.

НО! Но мозг человека организован так, что каждое из по­лушарий головного мозга выполняет (правда не сразу) свои оп­ределенные функции. Так, у взрослого человека-правши пра­вое полушарие дифференцирует, опознает все неречевые, предметные признаки; затылочные доли ответственны за зри­тельное восприятие всего многообразия мира: от восприятия индивидуальных черт лица, особенностей всего растительно­го, живого и неживого мира, до огромной цветовой палитры, всех оттенков краски, радуги и т. п.

Височная доля правши воспринимает все неречевые зву­ки, издаваемые окружающим нас миром: различный шум во­ды, шорохи, шум ветра, пение птиц, «голоса» животных, и бо­лее того — восприятие интонаций речи, тембра голоса, всего многообразия музыкальных произведений.

Теменная же доля правого полушария у правши позволя­ет человеку осязать структуру своего тела, его частей и прини­мает активное участие в кинестетических навыках самообслу­живания: ходьбы, бега, одевания и т. п.

Левое же полушарие у правши сугубо речевое: височная доля у взрослого человека «ответственна» за восприятие фонем родного (а позже и иностранного) языка, за слухо-речевую па­мять, «ответственную» за акустическое удержание в речевой па­мяти серии слов, чтобы понять смысл развертывающейся во времени речи собеседника. Затылочная доля левого полушария у правши несет функцию распознавания пространственно ор­ганизованных символов: алфавита, математических знаков, до­рожных знаков, то есть эта доля позволяет читать и контроли­ровать написанное слово (текст). Чрезвычайно важную функцию осуществляет у правши левая теменная доля: именно она хранит в своей памяти все артикуляционные навыки, все нюансы произношения мягких и твердых звуков в сочетании с гласными или другими согласными. Кроме того, эта левая те­менная доля хранит в своей памяти весь лексикон человека, по­нимание и употребление сложных речевых оборотов (пословиц, поговорок, метафор, употребление предлогов, наречий и дру­гих частей речи).

И наконец, левая лобная доля правши организует синтак­сис высказывания, которое развертывается во времени, эмо­ционально-волевую сферу, формирует навыки логического мышления, логического поведения, планирования и регулиро­вания всей нашей деятельности. Все речевые навыки закреп­ляются только при помощи функций лобной доли,

У абсолютного правши ведущими являются левые ухо, глаз, рука, нога. У абсолютного левши ведущими оказыва­ются правые затылочная, теменная, височная и лобная до­ли, реализующие все речевые и двигательные навыки этой группы населения.

И абсолютным правшам, и абсолютным левшам жить оди­наково относительно комфортно в процессе овладения навы­ками речи, письма и чтения, если левшу насильно не переучи­вали писать правой рукой.

Как мы уже говорили, кроме абсолютных левшей и прав­шей, примерно у 50 % населения отмечается парциальное или мозаичное, а иногда и скрытое левшество. Мозаичное в том смысле, что у них доминантными в реализации различных «фрагментов» или «операций» речевой деятельности участву­ют не все четыре доли (затылочная, височная, теменная и лоб­ная) правого полушария у левши и левого полушария у прав­ши, а как бы вперемешку. По ведущему глазу субъект может быть левшой, а по «рукости» правшой, и наоборот: по всем призна­кам человек левша, а ведущий глаз у него не правый, а левый.¹

У парциального левши может не совпадать сочетание до­минантности по речевым функциям обычно взаимосвязанных теменной и лобной долей. При тестировании на признаки ру­кости, а истинно «рукостными» являются теменная и лобная доли, могут не совпадать тесты на «пальцы рук в замке» и «поза Наполеона».

Переученный ребенок (левша) слышит речь «непереученным» ухом, и оно не может «найти» те области мозга, которые берут на себя функции устной речи. И пока суть да дело, из-за переучивания ребенка-левши (абсолютного или парциально­го) с левой руки на правую, в его субдоминантном полушарии без ведома старательных родителей должны образоваться ки­нестетические проекции руки, а уж рука «тянет» за собой и речь! А второе, субдоминантное у левши, левое полушарие всецело

¹ Тесты на определение «рукости» у взрослых см. на стр. 59.

занятое своими неречевыми функциями, видите ли, должно «поступиться» своей драгоценной для него территорией. Вот и возникает у одних детей — «медведь на ухо наступил», у дру­гих — абсолютное неумение и нежелание заниматься ручным трудом, шитьем, третьи не могут нарисовать даже цветок и т. д. Вот к чему ведет переучивание. Но и этого мало. Нарушается эмоционально-волевая сфера ребенка. Известно, что всякое действие вызывает противодействие: ребенок становится либо упрямым, «поперечным», либо «сломленным», слабовольным, мнительным, неуверенным в себе, с целой серией комплексов неполноценности, с фиксацией внимания на своих речевых трудностях, с глубокими переживаниями «пустяков», в резуль­тате которых возникает заикание... А оно трудно преодолимо.

Не переучивайте детей с левой руки на правую! Не ломай­те им психику!

Дайте свободу действия его рукам, и он сам научится мно­гое делать обеими руками.

Хорошо или плохо, когда ребенок парциальный или «аб­солютный» левша? Как показал наш сорокалетний опыт рабо­ты со взрослыми, перенесшими инсульт или травму головного мозга, речь у парциальных и абсолютных левшей восстанавли­вается значительно лучше, чем у абсолютных правшей, посколь­ку у левшей речь реализуется обоими полушариями, а у прав­шей только одним левым! Вот так, парциальные левши неожиданно оказались в лучшем положении.¹

Очень важно воспитывать у ребенка 5-6 лет зрительное и слуховое внимание. Невнимательность у одних детей объясня­ется их излишней активностью, неусидчивостью, несдержанно­стью, неумением слушать и наблюдать, у других детей невнима­тельность возникает в связи с их некоторой замедленностью, вялостью, несобранностью, неорганизованностью и рассеянно­стью. И первые, и вторые особенности некоторых детей объяс­няются трудностями у них организации и мобилизации внимания.

¹ Парадокс! Не будь в природе феномена левшества, не имела бы история цивилизации таких гениев, как Леонардо да Винчи с его «Джокондой» и инженерными изобретениями, великого Рафаэля с его «Сикстинской мадонной», не было бы в истории России великих гениев М. В. Ломоносова. А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Л. Н. Толсто­го, не было бы великих Паганини и Шопена и тысяч других, известных всему миру гениев.

В школе эти трудности приводят к тому, что дети невнима­тельны на уроке, не могут следить за указаниями учителя, начи­нают импульсивно действовать, не дослушав до конца задание, поспешно или очень медленно его выполняют, из-за чего им приходится получать замечания от учителя, у ребенка пропада­ет желание учиться. В итоге, — как считает профессор Т. В. Ахутина, — ребенок становится стойко неуспевающим.

Слуховое и зрительное внимание ребенка желательно вос­питывать в самом раннем возрасте, предлагая ему найти направ­ление звучащей игрушки (погремушки, пищащих резиновых иг­рушек), когда ребенок становится старше, ему предлагают найти перемещаемые по комнате громко тикающие часы и т. п. Зрительное внимание формируется у дошкольника в процессе за­нятий с картинным лото, когда надо заполнить маленькими кар­точками большую карту с рисунками на ту или иную тему, затем две-три такие карты, и другими вариантами настольных игр.

Умение контролировать, вовремя тормозить свое слухо­вое и двигательное внимание отлично воспитывается в играх на поднимание и опускание рук: Кто летает? Кто бегает? Кто только стоит? Например, птица летает? Диван летает? Бабочка летает? А стол летает? И т. д.

Развитию различных вариантов зрительного и слухового внимания посвящены многие занятия воспитателей детских са­дов. Четырех-пятилетнего ребенка надо учить быстро переклю­чать свое внимание при показе предметов обихода, частей ли­ца и тела, находить спрятанный предмет или картинку по какому-либо признаку, например, вилку, ложку, ножницы по одной из их частей. На даче можно учить ребенка искать грибы и ягоды по тем или иным приметам и т. д.

Внимание ребенка-левши и его ориентацию в простран­стве можно развивать¹, предлагая сначала показать предметы, лежащие или нарисованные в лото или в книге слева от центра, а уже затем в центре и справа. Левую сторону листа желательно отмечать цветным карандашом, привлекая тем самым его вни­мание к этой части лица, и написав около нее букву «Л», а справа букву «П». Предлагаем серию упражнений для улучшения вни­мания у ребенка (рис. 5,6,7,8,9, 10, 11, 12).

¹ Для облегчения дифференциации левой и правой руки или стороны удобен «прием» А. В. Суворова: «сено-солома». Ребенку можно пришить на рукавах разные пуговки или аппликации.

Рис.5. Где левая рука? Где правая рука? И т.д.

Рис. 6.

Рис.7.

Рис. 8. Что стоим слева? Что стоит справа? Что стоит в центре?

Рис. 9. На каких внизу нарисованных часах время совпадает с часами, нарисованными наверху?

Рис.10. Что нарисовано над? Что нарисовано под?

Рис. 11. Что нужно исключить, чтобы остались однородные предметы? Какой предмет «четвертый лишний»? Объясните, почему мы его исключили?

Рис.12. Где цифра 5? 1? 8? 16?