Упражнение 41. Медитация убывающей луны.

Заземлитесь и центрируйтесь. Визуализируйте убывающий полумесяц, изогнутый влево, на фоне черного неба. Она — Старуха, Карга, уже миновавшая менопаузу; она — сила окончания, смерти. Все на свете должно закончиться, чтобы дать достойное завершение началу. Посаженное в землю зерно должно быть сжато. Чистота страницы — уничтожена написанными словами. Жизнь питается смертью — а смерть ведет к новой жизни, и в знании этом заключена мудрость. Старуха — Мудрая Женщина, она бесконечно стара. Ощутите свой собственный возраст, мудрость эволюции, хранящуюся в каждой клеточке вашего тела. Почувствуйте свою силу заканчивать, терять, равно как и приобретать, уничтожать застойное и сгнившее. Увидьте Старуху в черном плаще под ущербной луной. Назовите ее по имени — Ану! — и почувствуйте ее силу в своей собственной смерти.

* * *

Лунная триада становится пентадой, пятиконечной звездой рождения, посвящения, любви, покоя и смерти. Богиня проявляет себя во всем жизненном цикле, и женщин у нас почитают как в преклонном возрасте, так и в юности.

Рождение и детство, разумеется, выделяются во всех культурах. Но наше современное общество вплоть до последнего времени никак не концептуализировало стадию посвящения, личных исследований и самораскрытия как сколько-нибудь необходимую для женщин. Девочкам полагалось переходить от детства непосредственно к браку и материнству — и из-под власти отцов сразу под власть мужей. Для посвящения нужна храбрость и умение полагаться на себя, а эти черты девочек развивать не поощряют. Сегодня в стадию инициации вписываются и карьера, и отношения, и творчество. Женщины, пропустившие этот этап в юности, часто решают вернуться к нему в более зрелые годы. Последующие стадии жизни можно прожить в полной мере лишь при том условии, что инициация состоялась и завершилась, успешно сформировав индивидуальность.

Стадия любви называется также консуммацией — осуществлением, и это стадия полноты творчества. Отношения углубляются и становятся более ответственными. Женщина может решить родить ребенка или выпестовать вместо него карьеру или какой-нибудь проект, или просто идею. Художница или писательница на этом этапе обретает зрелость стиля.

Наши творения — будь то дети, стихи или общественные организации — начинают жить своей собственной жизнью. Когда они становятся независимыми и перестают так много от нас требовать, наступает стадия покоя. А с возрастом приходит и новое посвящение — более рефлексивное, менее физически активное, но зато более глубокое из-за инсайтов пережитого опыта. Старость в Ведовстве воспринимается очень позитивно, как время, когда деятельность перерастает в мудрость. За нею следует последнее посвящение, и это смерть.

Эти пять стадий воплощены в нашей жизни, но их же можно выделить в любом новом предприятии или творческом проекте. Каждая книга, картина или новая работа рождается сперва как идея. Она претерпевает посвятительный период ознакомления, исследования, изучения, который временами может оказаться страшным и пугающим, когда нас словно бы против воли заставляют узнавать и принимать нечто новое. Привыкнув к новому навыку или концепции, мы приступаем к осуществлению проекта. И вот он уже ведет самостоятельное существование, а мы от него отдыхаем: теперь другие люди читают нашу книгу, разглядывают картину, едят приготовленное нами блюдо или применяют знания, которые мы им передали. Потом все заканчивается: проект умирает, а мы движемся дальше, снова и неизменно чему-то новому.

Пентакль, все пятилапые листья и пятилепестковые цветы священны для Богини. Особая ее эмблема — яблоко, потому что если разрезать его по горизонтали, семечки образуют правильную пентаграмму.

Природа Богини никогда не единична. В какой бы форме она ни являлась нам, в ней воплощены оба полюса двойственности — жизнь в смерти, смерть в жизни. У нее тысячи имен, тысячи аспектов. Она — млечная корова, ткущий паутину паук, медоносная пчела с острым жалом. Птица духа и свинья, пожирающая собственный приплод; змея, сбрасывающая кожу и обновляющаяся; кошка, зрящая в темноте; собака, поющая свою песнь луне — все это Она. Она свет и тьма, владычица любви и смерти, проявляющая все возможности. Она несет и утешение, и боль.

Очень просто радоваться идее Богини как Матери и Музы, ее вдохновляющей, питающей, исцеляющей силе. Куда сложнее понять ее как Разрушительницу. Иудео-христианский дуализм приучил нас считать разрушение синонимичным злу. (Хотя, видит Богиня, ветхозаветный Иегова был сам куда как далек от нежности и света.) Большинство из нас живет вдали от природы, лишенные того опыта, который постоянно напоминал более «примитивным» народам, что каждый акт творения есть в то же время акт агрессии. Дабы насадить сад, нужно выпалывать сорняки, изводить улиток, а потом еще и прореживать тянущуюся к свету молодую поросль. Чтобы написать книгу, приходится рвать черновик за черновиком, резать параграфы, вымарывать слова и целые предложения. Творение требует перемен, а любая перемена разрушает то, что было до нее.

Творящая и уничтожающая Богиня воплощена в огне, разрушающем все, что его питает, дабы создать тепло и свет. Огонь — это и домашний очаг-кормилец, и созидающий огонь кузни, и радостный костер празднества. Но богиня проявляется также в яростном пламени гнева.

Работать с силой гнева нелегко. Мы отождествляем его с насилием, и женщинам полагается считать свой гнев неправильным и неприемлемым. А между тем он — манифестация жизненной силы. Это эмоция выживания, сигнал тревоги, предупреждающий, что что-то поблизости нам угрожает. Опасность запускает физические, психические и эмоциональные реакции, которые мобилизуют энергию для изменения сложившейся ситуации. Мы — люди, и мы гневом реагируем на вербальные и эмоциональные атаки, как если бы они были реальной угрозой. Но если мы не разрешаем себе гнев, то вместо того, чтобы распознать угрозу вовне, мы начинаем воспринимать как неправильный, угрожающий элемент самих себя. Вместо того, чтобы течь наружу и менять происходящее, энергия оказывается запертой внутри и растраченной на постоянные попытки подавлять или контролировать себя.

Богиня освобождает энергию гнева. Мы видим ее священной, а ее силу — очищенной. Словно пожар в девственном лесу, она выкашивает подлесок, чтобы новая поросль нашего творчества могла напиться солнечного света. Мы контролируем свои действия; но мы не пытаемся контролировать свои чувства. И тогда гнев становится связующей силой, вызывающей честное противостояние и стимулирующей коммуникацию.

Я говорю о Богине как символе психологического порядка и одновременно как о проявленной реальности. Она — и то, и другое. Она существует, и в то же время мы творим Ее. Ассоциирующиеся с Нею символы и соответствия обращаются к Младшему Я, а через него — к Я Глубинному. Они вызывают эмоциональную реакцию. Мы знаем, что богиня — это не луна, но ее сияние, льющиеся сквозь ветви деревьев, все равно зачаровывает нас. Мы знаем, что Богиня — не женщина, но в нашем сердце пробуждается любовь, словно это и в правду так, и через нее мы получаем возможность эмоционально дотянуться до скрытых за символом абстрактных свойств.

Многие образы и символы представляют Богиню. Глаза, которые графически похожи на груди, означают ее питающую силу и дар внутреннего зрения. Полумесяц символизирует луну, а растущий и убывающий полумесяцы спина к спине — это уже лабрис, двойная секира, ритуальное оружие матрифокальных культур. Треугольники, овалы и ромбы, повторяющие формой женские гениталии, — также ее символы. В порядке обучения посвященная визуализирует символы, медитирует на них, играет с ними в воображении, пока они не начинают раскрывать ей свое значение напрямую. Любой символ или аспект Богини может стать основой для медитации, но поскольку места здесь хватит только на один пример, я решила выбрать двойную спираль.