Через пять лет после того, как Гарри победил Волдеморта.

***

- С днем рождения, Гарри! – Джинни с ласковой улыбкой вручила своему жениху небольшую квадратную коробку, завернутую в красную блестящую бумагу с зеленым бантом.
- Спасибо, Джинни, - Гарри потянулся к ней и легко поцеловал в губы.
Возможно, Джинни ожидала другого поцелуя, потому что после этого легкого прикосновения она немного грустно и с некоторой неловкостью посмотрела на Гарри, и тот виновато отвернулся к окну, словно что-то заметил за ним.
На самом деле, за окном действительно что-то было – точнее, кто-то. Филин. Большой белоснежный филин.
У Гарри, как и все эти пять лет получавшего от этого филина подарок на свой день рождения, ёкнуло сердце.
Подарок Драко Малфоя.
- А вот и Малфой, - констатировала Джинни, подходя к окну и распахивая его.
Конечно, Гарри не мог скрывать от нее, что Драко Малфой каждый год в течение пяти лет посылает ему подарки на день рождения. Как он мог это скрыть от той, которую собирался назвать своей навечно? Отговорка, почему «хорек» делает это, была прежней – это его «спасибо» за услугу Гарри семье Малфоев. Хотя Гарри, если честно, и сам не понимал мотивов Драко. И даже не мог, поскольку понятия не имел, где находится Драко, ни ответить ему тем же, ни отблагодарить хотя бы благодарственным письмом.
Но, что тоже было правдой, которую Гарри тщательно скрывал от друзей и Джинни, подарки Малфоя доставляли ему удовольствие. Он ничего не мог с собой поделать – ему было приятно получать эти подарки. Приятно и все тут.
В первый раз Драко прислал ему бутылку красного полусухого вина с испанских виноградников Малфоев – выдержкой более двухсот лет. Гарри хоть и не разбирался в винах, но и то понял, что это весьма и весьма дорогое вино. Очень изысканное. Оно, кстати, до сих пор так и стояло в баре, ожидая особого случая, чтобы быть выпитым.
Во второй раз Гарри получил от Малфоя карту земного шара. Не простую, конечно, а волшебную. И какую… Гермиона с час охала и ахала над ней, восторгаясь щедростью младшего Малфоя. Мало того, что карта была чудесно оформлена; стоило только поднести волшебную палочку к какому-нибудь месту на ней (стране, острову, просто навести палочку на определенную широту/долготу), как в воздухе появлялись полнейшие сведения о данном месте, с движущимися изображениями, с описанием истории места и всем тому подобным. В общем, очень познавательный подарок. Очень такой… милый.
В третий раз Гарри получил потертый серебряный медальон с изображением глаза в треугольнике и подписью: «Певерелл». Где его нашел, как заполучил его Драко – Гарри, естественно, понятия не имел. Но он оценил жест Драко – о, да! Конечно, Малфой знал, как и весь магический мир, что Гарри – потомок Игнотуса Певерелла. Неужели Драко постарался найти этот медальон, чтобы хоть как-то напомнить Гарри Поттеру, что в его жилах течет древнейшая и чистейшая кровь? Подарок был со смыслом. И, кроме всего прочего, напомнил Гарри о Дарах Смерти… В общем, этот третий подарок глубоко взволновал Гарри, всколыхнул воспоминания… не все из которых Гарри хотел бы помнить.
В четвертый раз Гарри получил от Драко... комплект перчаток из мягкой кожи, черного цвета. Гарри никогда не носил перчаток – по крайней мере, ТАКИХ точно никогда не носил. Перчатки, как подарок от Драко, вообще-то крайне смутили его, он не собирался их носить. Но когда он (под презрительные комментарии Рона и упрашивания Гермионы и Джинни) их все-таки надел, то сразу понял, что не сможет их НЕ носить. В них было так удобно, так комфортно, так… отлично!.. Гарри подозревал, что на перчатки были наложены специальные чары… что ж, это не смертельно, скорее даже – забавно. Кроме того, одевая их, Гарри словно ощущал касания рук Драко, и это всегда волновало его, заставляло думать, вспоминать слизеринца…
Этот раз был пятый. Ногу филина не оттягивало ничего громоздкого, только свиток.
Письмо?
Гарри нахмурился, когда Джинни, не спрашивая Гарри, отвязала от лапки филина свиток – филин тут же сорвался с места и улетел Мерлин весть куда. Но Джинни не стала разворачивать свиток и с грустной усмешкой подала его Гарри.
Под ее печальным взором и отчего-то ощущая себя последней скотиной, Гарри развернул свиток – достаточно большой свиток, на котором было выведено всего одна строчка:

«1 августа, час ночи, Лондон, Флавер-стрит, 22».

Приглашение? Но… на что?
Гарри поднял глаза на Джинни, но та стояла, отвернувшись к окну.
Обиделась на что-то? Расстроилась? Не была же она дурой, чтобы не понять, что мог означать этот свиток…
- Джинни? – осторожно позвал ее Гарри, искренне беспокоясь о подруге и начиная подозревать... не ревнует ли она его к этим подаркам?..
Та обернулась и с бодрой улыбкой на устах произнесла:
- Малфой поздравляет с днем рождения? В этот раз решил просто письмом? О, - она бросила взгляд в окно. – Кажется, Джордж с Анжелиной только что апаррировали ко входу. Идем встречать гостей, - и с этими словами подхватила Гарри под руку.
Ловко она перевела стрелки, только и успел подумать Гарри, комкая письмо и пряча его в карман своих неизменных потертых джинсов.

***

Флавер-стрит в этот темный час была так же оживлена, как и днем. Хотя и несколько иначе.
Надо заметить, что здесь всегда царила особая атмосфера, которую создавали и узкие улочки, мощенные каменными булыжниками, так, что здесь можно было двигаться лишь пешком, и резные фасады двухэтажных особняков, в которых скрывались бесчисленные кофейни, чайные, маленькие уютные ресторанчики, магазинчики с сувенирами и, конечно же, цветами, и старинные висячие чугунные фонари с расписным узорчатым стеклом, чьи столбы, на которых они крепились по два с двух сторон, представляли собой настоящие произведения искусства скульптуры и художественного мастерства… и, естественно, огромные клумбы дивных цветов, источавших не менее дивные ароматы, разбросанные между зданиями, в окружении поющих фонтанов.
Самая красивая улица города днем, ночью Флавер-стрит становилась пристанищем влюбленных. То тут, то там в тени домов виднелись еще более темные тени слившихся в единое целое двух тел… В окнах ресторанчиков в полумраке зала виднелись занятые столики на двоих с горящей свечой посредине стола… На уличных скамейках сидела молодежь – как правило, человек шесть, все по парам, и между шутками и смехом кто-то из парней или девушек вдруг кидал на возлюбленного пламенный влюбленный взгляд… А кто-то просто сидел на скамейке парой – голова на плече любимого, его рука приобнимает ее за талию… или за плечи… глаза обоих обращены к небу, усыпанному звездами…
Очутившись на Флавер-стрит и пройдя несколько метров, Гарри понял, что его щеки пылают.
Возможно, они пылали от количества выпитого вина за праздничным столом в «Норе», но, скорее всего, они пылали от мыслей – зачем Драко назначил встречу именно здесь, на этой улице? Что он хочет этим сказать? Или это просто его очередная «шуточка»? Но более всего остального Гарри волновала мысль – а что он-то тут делает? Почему он, поцеловав спящую Джинни в щеку, выскользнул из их комнаты в «Норе», и тайком выбрался из дома Уизли, чтобы за его пределами тут же аппарировать в Лондон, на Флавер-стрит?
Ответа, естественно, не было.
Флавер-стрит, 22 – оказалась гостиницей для волшебников, по которой сразу было видно – высокого класса и не рассчитанная на большое количество постояльцев.
Все по-домашнему, по-семейному, но с изыском, шиком…
Его встретил у дверей метрдотель и, не спрашивая его имени и вообще не показывая, что узнал в нем Великого Гарри Поттера, вручил ему ключ с номерком: 23. Гарри, не совсем понимая, что он делает, послушно поднялся вслед за метрдотелем по лестнице на второй этаж, прошелся по коридору и остановился у широкой двухстворчатой дубовой двери, на которой горели соответствующие ключу золотые цифры.
Метрдотель неслышно ушел назад, оставляя Гарри в одиночестве.
Чуть дрожащими руками Гарри вставил ключ в замок, тот щелкнул, Гарри потянул за ручку, открывая дверь и входя вовнутрь номера, и дверь за его спиной сама собой захлопнулась. Щелкнул замок.
Гарри огляделся.
Это была огромная полупустая комната. Белые стены, единственными украшениями которых были светильники с серебристо-белыми плафонами, белый блестящий потолок, натертый до блеска паркетный пол, покрытый толстым белым ковром, а в некоторых местах – шкурами белых, вероятно, медведей. Огромное окно было практически полностью затянуто парчовыми бело-серебристыми шторами. Из мебели в комнате были два белых дивана, пару кресел – опять же белых, и стеклянный столик, на котором стояла ваза, полная багровых роз с крупными бутонами, кроме того – ведерко со льдом, два бокала для шампанского, само шампанское, корзина с фруктами…
В комнате царил полумрак, горело всего два светильника, распространяя вокруг себя слабый золотистый свет. Потому Гарри не сразу заметил у одной из стен сидящую прямо на паркетном полу неподвижную фигуру в белом с опущенной на грудь головой… Драко?
Он в беспокойстве подошел к Драко ближе, опускаясь на колено и доставая палочку, собираясь проводить диагностику (мало ли что произошло с человеком…), но стоило только приблизиться к Драко, как в ноздри Гарри ударил запах алкоголя. Брошенный взгляд влево от фигуры Драко только подтвердил подозрения молодого человека – Драко пил виски (там стояла наполовину опустошенная литровая бутылка), он пьян, и потому спит, сидя на полу, прислонившись к стене. Давно ли он в таком положении?
Осознав это, Гарри неожиданно понял, что его разбирает смех. Смеяться он не стал – только хмыкнул, и сел по-турецки перед Драко, подпирая рукой щеку и разглядывая юношу.
Драко выглядел… трогательно. Особенно, в этом легком белом костюме, одетом, судя по всему, на голое тело – у белого пиджака были закатаны рукава, пуговицы расстегнуты до середины груди, штаны были так же чуть подкатаны снизу, оголяя совершенные лодыжки – ни носков, ни ботинок на Драко не было.
Его спина опиралась о стену, голова была низко опущена на грудь, отчего длинные платиновые волосы свесились вниз шелковой волной, закрывая лицо спящего, руки раскинуты в стороны, одна нога согнута и лежит на полу, вторая – согнута в колено…
Драко во сне выглядел соблазнительно беззащитным.
Гарри вздохнул. Кажется, разглядывая Драко, он понял, почему явился на приглашение Малфоя. Он… скучал по нему. Все в жизни Гарри было привычным, понятным… распланированным, ясным, а Драко… он всегда был неординарным, необычным.
Кроме того, у них когда-то был секс, который трудно было забыть даже в жарких объятиях Джинни.
Кроме того, однажды Малфой явился к нему на площадь Гриммо с бутылкой джинна, и вместе им было очень хорошо – Гарри хорошо запомнил ТУ атмосферу.
Кроме того, Гарри понял, что давно уже не думает о Драко, как о «хорьке», и не вспоминает об их былой школьной вражде и подлянках. Очень давно не думает.
Гарри усмехнулся и вздохнул. Затем притянул к себе недопитую бутылку с виски и сделал хороший глоток.

***

Драко проснулся практически в полной темноте. Светильники почему-то не горели, но сквозь белые шторы пробивался серебристый свет фонарей с улицы.
Все тело затекло от неудобной позы, в которой он заснул, попивая виски в ожидании Гарри. Заснул-таки.
- Мерлиновы штаны, - выругался Драко.
Судя по тишине и вообще по мироощущению Драко, Гарри так и не пришел. Что ж, по крайней мере, Драко не выглядел идиотом, чинно сидя на одном из диванов, ожидая Великого и Всемогущего Гарри Поттера. Он мог не прийти – конечно, мог, хотя Драко, если честно, был уверен в обратном на девяносто девять процентов. Что ж, видимо, этот один процент и сыграл свою роль: «Обломись, Драко Малфой. Ты зря думал, что знаешь Поттера…».
Ладно, чего тут горевать – время позднее, лучше доспать свое на кровати.
Поднявшись и чуть пошатываясь, Драко направился к двери, чуть видной в полумраке гостиной, за которой скрывалась огромная спальня с огромной кроватью, между прочим, рассчитанной Драко на вполне определенное времяпровождение с Гарри.
Не судьба, Мерлин его задери, этого Поттера.
Драко почувствовал легкое раздражение.
Небось, побоялся бросить свою драгоценную Уизли ради встречи с ним.
Впрочем, кто он такой, чтобы надеяться на благосклонность Поттера? Никто. Сын Пожирателя Смерти. Малфой. Школьный враг. И вообще… не друг ему.
«Я, наверное, еще пьян – иначе с чего я вдруг стал таким сентиментальным? Я ведь ни на что не надеялся… ну разве что немного… совсем чуть-чуть», - с этими мыслями Драко бухнулся на постель, до которой, наконец, добрался.
Но тут же подпрыгнул на месте, поскольку в постели кто-то спал и этот кто-то голосом Гарри Поттера издал громкое: «Что за черт возьми???».
Драко ошеломленно сидел и смотрел, как из-под одеяла показывается лохматая голова Поттера, который, повернув в его сторону лицо, и пытаясь узреть его близорукими глазами, хрипло пробормотал:
- Кто это? Ты, Драко? Уже проснулся? – зевок во все тридцать два зуба. – Ложись опять спать… Черт, зачем я допил это виски… - и голова провалилась опять куда-то под одеяло.
Драко моргал и моргал, никак не в силах поверить, что Поттер ему не мерещится.
Пришел? Неужели пришел? Но как он попал в… Мерлинова задница! Он сам же дал четкие указание по поводу Гарри метрдотелю, и сам вручил тому ключ, чтобы тот передал его пришедшему в час ночи гостю! Совсем вылетело из головы – еще бы, так напиться.
Губы Драко разъехались в счастливой улыбке.
Пришел… Все-таки Драко был прав. Все-таки он знает Гарри. Не нужно сомневаться в себе – ведь во всем остальном, что не касается Гарри, он никогда не сомневается, не так ли.
Драко, не раздеваясь, залез под одеяло. Поттер спал обнаженным… поняв это, Драко тут же скинул с себя одежду. Из-за виски он чувствовал себя усталым и разбитым, не мешало бы принять душ, но… Но уже слишком поздно. Почему бы не провести эти часы до рассвета во сне, в объятиях Гарри Поттера?
С этой мыслью Драко потянулся к Гарри и обвил руками его талию, прижимаясь грудью и животом к его спине и ягодицам. Ответом ему был удовлетворенный вздох, хотя Поттер так и не проснулся.

***

- Comme il y a longtemps j'attendais ce moment... Comme je m'ennuyais de toi, Harry... – шептали и шептали настойчивые горячие мягкие губы Драко, и Гарри, ощущая, как все его тело сводит судорогой острого наслаждения, с пылкостью откликался этим поцелуям, этим движениям тел, ласкам, этой непонятной, но такой соблазнительной французской речи: - Désiré, désiré... Comme je te veux... Et alors et maintenant... Toujours... Seulement de toi d'un... Je passe le temps dans les rêves de toi...*Через пять лет после того, как Гарри победил Волдеморта.

***

- С днем рождения, Гарри! – Джинни с ласковой улыбкой вручила своему жениху небольшую квадратную коробку, завернутую в красную блестящую бумагу с зеленым бантом.
- Спасибо, Джинни, - Гарри потянулся к ней и легко поцеловал в губы.
Возможно, Джинни ожидала другого поцелуя, потому что после этого легкого прикосновения она немного грустно и с некоторой неловкостью посмотрела на Гарри, и тот виновато отвернулся к окну, словно что-то заметил за ним.
На самом деле, за окном действительно что-то было – точнее, кто-то. Филин. Большой белоснежный филин.
У Гарри, как и все эти пять лет получавшего от этого филина подарок на свой день рождения, ёкнуло сердце.
Подарок Драко Малфоя.
- А вот и Малфой, - констатировала Джинни, подходя к окну и распахивая его.
Конечно, Гарри не мог скрывать от нее, что Драко Малфой каждый год в течение пяти лет посылает ему подарки на день рождения. Как он мог это скрыть от той, которую собирался назвать своей навечно? Отговорка, почему «хорек» делает это, была прежней – это его «спасибо» за услугу Гарри семье Малфоев. Хотя Гарри, если честно, и сам не понимал мотивов Драко. И даже не мог, поскольку понятия не имел, где находится Драко, ни ответить ему тем же, ни отблагодарить хотя бы благодарственным письмом.
Но, что тоже было правдой, которую Гарри тщательно скрывал от друзей и Джинни, подарки Малфоя доставляли ему удовольствие. Он ничего не мог с собой поделать – ему было приятно получать эти подарки. Приятно и все тут.
В первый раз Драко прислал ему бутылку красного полусухого вина с испанских виноградников Малфоев – выдержкой более двухсот лет. Гарри хоть и не разбирался в винах, но и то понял, что это весьма и весьма дорогое вино. Очень изысканное. Оно, кстати, до сих пор так и стояло в баре, ожидая особого случая, чтобы быть выпитым.
Во второй раз Гарри получил от Малфоя карту земного шара. Не простую, конечно, а волшебную. И какую… Гермиона с час охала и ахала над ней, восторгаясь щедростью младшего Малфоя. Мало того, что карта была чудесно оформлена; стоило только поднести волшебную палочку к какому-нибудь месту на ней (стране, острову, просто навести палочку на определенную широту/долготу), как в воздухе появлялись полнейшие сведения о данном месте, с движущимися изображениями, с описанием истории места и всем тому подобным. В общем, очень познавательный подарок. Очень такой… милый.
В третий раз Гарри получил потертый серебряный медальон с изображением глаза в треугольнике и подписью: «Певерелл». Где его нашел, как заполучил его Драко – Гарри, естественно, понятия не имел. Но он оценил жест Драко – о, да! Конечно, Малфой знал, как и весь магический мир, что Гарри – потомок Игнотуса Певерелла. Неужели Драко постарался найти этот медальон, чтобы хоть как-то напомнить Гарри Поттеру, что в его жилах течет древнейшая и чистейшая кровь? Подарок был со смыслом. И, кроме всего прочего, напомнил Гарри о Дарах Смерти… В общем, этот третий подарок глубоко взволновал Гарри, всколыхнул воспоминания… не все из которых Гарри хотел бы помнить.
В четвертый раз Гарри получил от Драко... комплект перчаток из мягкой кожи, черного цвета. Гарри никогда не носил перчаток – по крайней мере, ТАКИХ точно никогда не носил. Перчатки, как подарок от Драко, вообще-то крайне смутили его, он не собирался их носить. Но когда он (под презрительные комментарии Рона и упрашивания Гермионы и Джинни) их все-таки надел, то сразу понял, что не сможет их НЕ носить. В них было так удобно, так комфортно, так… отлично!.. Гарри подозревал, что на перчатки были наложены специальные чары… что ж, это не смертельно, скорее даже – забавно. Кроме того, одевая их, Гарри словно ощущал касания рук Драко, и это всегда волновало его, заставляло думать, вспоминать слизеринца…
Этот раз был пятый. Ногу филина не оттягивало ничего громоздкого, только свиток.
Письмо?
Гарри нахмурился, когда Джинни, не спрашивая Гарри, отвязала от лапки филина свиток – филин тут же сорвался с места и улетел Мерлин весть куда. Но Джинни не стала разворачивать свиток и с грустной усмешкой подала его Гарри.
Под ее печальным взором и отчего-то ощущая себя последней скотиной, Гарри развернул свиток – достаточно большой свиток, на котором было выведено всего одна строчка:

«1 августа, час ночи, Лондон, Флавер-стрит, 22».

Приглашение? Но… на что?
Гарри поднял глаза на Джинни, но та стояла, отвернувшись к окну.
Обиделась на что-то? Расстроилась? Не была же она дурой, чтобы не понять, что мог означать этот свиток…
- Джинни? – осторожно позвал ее Гарри, искренне беспокоясь о подруге и начиная подозревать... не ревнует ли она его к этим подаркам?..
Та обернулась и с бодрой улыбкой на устах произнесла:
- Малфой поздравляет с днем рождения? В этот раз решил просто письмом? О, - она бросила взгляд в окно. – Кажется, Джордж с Анжелиной только что апаррировали ко входу. Идем встречать гостей, - и с этими словами подхватила Гарри под руку.
Ловко она перевела стрелки, только и успел подумать Гарри, комкая письмо и пряча его в карман своих неизменных потертых джинсов.

***

Флавер-стрит в этот темный час была так же оживлена, как и днем. Хотя и несколько иначе.
Надо заметить, что здесь всегда царила особая атмосфера, которую создавали и узкие улочки, мощенные каменными булыжниками, так, что здесь можно было двигаться лишь пешком, и резные фасады двухэтажных особняков, в которых скрывались бесчисленные кофейни, чайные, маленькие уютные ресторанчики, магазинчики с сувенирами и, конечно же, цветами, и старинные висячие чугунные фонари с расписным узорчатым стеклом, чьи столбы, на которых они крепились по два с двух сторон, представляли собой настоящие произведения искусства скульптуры и художественного мастерства… и, естественно, огромные клумбы дивных цветов, источавших не менее дивные ароматы, разбросанные между зданиями, в окружении поющих фонтанов.
Самая красивая улица города днем, ночью Флавер-стрит становилась пристанищем влюбленных. То тут, то там в тени домов виднелись еще более темные тени слившихся в единое целое двух тел… В окнах ресторанчиков в полумраке зала виднелись занятые столики на двоих с горящей свечой посредине стола… На уличных скамейках сидела молодежь – как правило, человек шесть, все по парам, и между шутками и смехом кто-то из парней или девушек вдруг кидал на возлюбленного пламенный влюбленный взгляд… А кто-то просто сидел на скамейке парой – голова на плече любимого, его рука приобнимает ее за талию… или за плечи… глаза обоих обращены к небу, усыпанному звездами…
Очутившись на Флавер-стрит и пройдя несколько метров, Гарри понял, что его щеки пылают.
Возможно, они пылали от количества выпитого вина за праздничным столом в «Норе», но, скорее всего, они пылали от мыслей – зачем Драко назначил встречу именно здесь, на этой улице? Что он хочет этим сказать? Или это просто его очередная «шуточка»? Но более всего остального Гарри волновала мысль – а что он-то тут делает? Почему он, поцеловав спящую Джинни в щеку, выскользнул из их комнаты в «Норе», и тайком выбрался из дома Уизли, чтобы за его пределами тут же аппарировать в Лондон, на Флавер-стрит?
Ответа, естественно, не было.
Флавер-стрит, 22 – оказалась гостиницей для волшебников, по которой сразу было видно – высокого класса и не рассчитанная на большое количество постояльцев.
Все по-домашнему, по-семейному, но с изыском, шиком…
Его встретил у дверей метрдотель и, не спрашивая его имени и вообще не показывая, что узнал в нем Великого Гарри Поттера, вручил ему ключ с номерком: 23. Гарри, не совсем понимая, что он делает, послушно поднялся вслед за метрдотелем по лестнице на второй этаж, прошелся по коридору и остановился у широкой двухстворчатой дубовой двери, на которой горели соответствующие ключу золотые цифры.
Метрдотель неслышно ушел назад, оставляя Гарри в одиночестве.
Чуть дрожащими руками Гарри вставил ключ в замок, тот щелкнул, Гарри потянул за ручку, открывая дверь и входя вовнутрь номера, и дверь за его спиной сама собой захлопнулась. Щелкнул замок.
Гарри огляделся.
Это была огромная полупустая комната. Белые стены, единственными украшениями которых были светильники с серебристо-белыми плафонами, белый блестящий потолок, натертый до блеска паркетный пол, покрытый толстым белым ковром, а в некоторых местах – шкурами белых, вероятно, медведей. Огромное окно было практически полностью затянуто парчовыми бело-серебристыми шторами. Из мебели в комнате были два белых дивана, пару кресел – опять же белых, и стеклянный столик, на котором стояла ваза, полная багровых роз с крупными бутонами, кроме того – ведерко со льдом, два бокала для шампанского, само шампанское, корзина с фруктами…
В комнате царил полумрак, горело всего два светильника, распространяя вокруг себя слабый золотистый свет. Потому Гарри не сразу заметил у одной из стен сидящую прямо на паркетном полу неподвижную фигуру в белом с опущенной на грудь головой… Драко?
Он в беспокойстве подошел к Драко ближе, опускаясь на колено и доставая палочку, собираясь проводить диагностику (мало ли что произошло с человеком…), но стоило только приблизиться к Драко, как в ноздри Гарри ударил запах алкоголя. Брошенный взгляд влево от фигуры Драко только подтвердил подозрения молодого человека – Драко пил виски (там стояла наполовину опустошенная литровая бутылка), он пьян, и потому спит, сидя на полу, прислонившись к стене. Давно ли он в таком положении?
Осознав это, Гарри неожиданно понял, что его разбирает смех. Смеяться он не стал – только хмыкнул, и сел по-турецки перед Драко, подпирая рукой щеку и разглядывая юношу.
Драко выглядел… трогательно. Особенно, в этом легком белом костюме, одетом, судя по всему, на голое тело – у белого пиджака были закатаны рукава, пуговицы расстегнуты до середины груди, штаны были так же чуть подкатаны снизу, оголяя совершенные лодыжки – ни носков, ни ботинок на Драко не было.
Его спина опиралась о стену, голова была низко опущена на грудь, отчего длинные платиновые волосы свесились вниз шелковой волной, закрывая лицо спящего, руки раскинуты в стороны, одна нога согнута и лежит на полу, вторая – согнута в колено…
Драко во сне выглядел соблазнительно беззащитным.
Гарри вздохнул. Кажется, разглядывая Драко, он понял, почему явился на приглашение Малфоя. Он… скучал по нему. Все в жизни Гарри было привычным, понятным… распланированным, ясным, а Драко… он всегда был неординарным, необычным.
Кроме того, у них когда-то был секс, который трудно было забыть даже в жарких объятиях Джинни.
Кроме того, однажды Малфой явился к нему на площадь Гриммо с бутылкой джинна, и вместе им было очень хорошо – Гарри хорошо запомнил ТУ атмосферу.
Кроме того, Гарри понял, что давно уже не думает о Драко, как о «хорьке», и не вспоминает об их былой школьной вражде и подлянках. Очень давно не думает.
Гарри усмехнулся и вздохнул. Затем притянул к себе недопитую бутылку с виски и сделал хороший глоток.

***

Драко проснулся практически в полной темноте. Светильники почему-то не горели, но сквозь белые шторы пробивался серебристый свет фонарей с улицы.
Все тело затекло от неудобной позы, в которой он заснул, попивая виски в ожидании Гарри. Заснул-таки.
- Мерлиновы штаны, - выругался Драко.
Судя по тишине и вообще по мироощущению Драко, Гарри так и не пришел. Что ж, по крайней мере, Драко не выглядел идиотом, чинно сидя на одном из диванов, ожидая Великого и Всемогущего Гарри Поттера. Он мог не прийти – конечно, мог, хотя Драко, если честно, был уверен в обратном на девяносто девять процентов. Что ж, видимо, этот один процент и сыграл свою роль: «Обломись, Драко Малфой. Ты зря думал, что знаешь Поттера…».
Ладно, чего тут горевать – время позднее, лучше доспать свое на кровати.
Поднявшись и чуть пошатываясь, Драко направился к двери, чуть видной в полумраке гостиной, за которой скрывалась огромная спальня с огромной кроватью, между прочим, рассчитанной Драко на вполне определенное времяпровождение с Гарри.
Не судьба, Мерлин его задери, этого Поттера.
Драко почувствовал легкое раздражение.
Небось, побоялся бросить свою драгоценную Уизли ради встречи с ним.
Впрочем, кто он такой, чтобы надеяться на благосклонность Поттера? Никто. Сын Пожирателя Смерти. Малфой. Школьный враг. И вообще… не друг ему.
«Я, наверное, еще пьян – иначе с чего я вдруг стал таким сентиментальным? Я ведь ни на что не надеялся… ну разве что немного… совсем чуть-чуть», - с этими мыслями Драко бухнулся на постель, до которой, наконец, добрался.
Но тут же подпрыгнул на месте, поскольку в постели кто-то спал и этот кто-то голосом Гарри Поттера издал громкое: «Что за черт возьми???».
Драко ошеломленно сидел и смотрел, как из-под одеяла показывается лохматая голова Поттера, который, повернув в его сторону лицо, и пытаясь узреть его близорукими глазами, хрипло пробормотал:
- Кто это? Ты, Драко? Уже проснулся? – зевок во все тридцать два зуба. – Ложись опять спать… Черт, зачем я допил это виски… - и голова провалилась опять куда-то под одеяло.
Драко моргал и моргал, никак не в силах поверить, что Поттер ему не мерещится.
Пришел? Неужели пришел? Но как он попал в… Мерлинова задница! Он сам же дал четкие указание по поводу Гарри метрдотелю, и сам вручил тому ключ, чтобы тот передал его пришедшему в час ночи гостю! Совсем вылетело из головы – еще бы, так напиться.
Губы Драко разъехались в счастливой улыбке.
Пришел… Все-таки Драко был прав. Все-таки он знает Гарри. Не нужно сомневаться в себе – ведь во всем остальном, что не касается Гарри, он никогда не сомневается, не так ли.
Драко, не раздеваясь, залез под одеяло. Поттер спал обнаженным… поняв это, Драко тут же скинул с себя одежду. Из-за виски он чувствовал себя усталым и разбитым, не мешало бы принять душ, но… Но уже слишком поздно. Почему бы не провести эти часы до рассвета во сне, в объятиях Гарри Поттера?
С этой мыслью Драко потянулся к Гарри и обвил руками его талию, прижимаясь грудью и животом к его спине и ягодицам. Ответом ему был удовлетворенный вздох, хотя Поттер так и не проснулся.

***

- Comme il y a longtemps j'attendais ce moment... Comme je m'ennuyais de toi, Harry... – шептали и шептали настойчивые горячие мягкие губы Драко, и Гарри, ощущая, как все его тело сводит судорогой острого наслаждения, с пылкостью откликался этим поцелуям, этим движениям тел, ласкам, этой непонятной, но такой соблазнительной французской речи: - Désiré, désiré... Comme je te veux... Et alors et maintenant... Toujours... Seulement de toi d'un... Je passe le temps dans les rêves de toi...*