Alea Evangelii («Алеа Евангелии»)
Самой грандиозной разновидностью Хнефатафла был Саксонский вариант на доске, почти тождественной японской доске для Го – 19х19. Он известен как Alea Evangelii.
Оригинальное название этой игры утеряно (наиболее вероятно саксонское Throwbo-ard), а «Incipit alea evangelii quam Dubinsi…» - это фраза из манускрипта 925 г. Колледжа Тела Христова при Оксфордском Университете, содержащего описание и схемы этой игры.
Слово alea на латыни вообще означало любую азартную игру, а выражение evangelii здесь преподносилось в христианском контексте: игра аллегорически символизировала гармонию четырёх Евангелий: число полей (18x18) соответствует сумме четырёх Евангелий, че-тырёх евангелистов и десяти канонов. 72 фишки соответствовали 72 упоминаниям в Новом Завете о четырёх евангелистах, а Король (Primarius Vir) символизировал единство Троицы. Писатель Франсуа Рабле (1494-1553 гг.) в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» упоминает именно эту игру: «После ужина снова появлялись в большом количестве прекрасные деревянные евангелия, то есть шашечные доски...».
Похоже, что это была вообще единственная оригинальная настольная игра в Уэссексе. И доска, и три известных варианта начальной расстановки в «Алеа Евангелии» серьёзно отличаются от тогдашней общепринятой: атакующие отряды перегруппированы так, чтобы главные силы окружали ставку Короля, а четыре засадных группы прикрывают подступы к углам доски. Фишки ставились не в клетки, а на перекрестья, и доска обычно тоже была размечена для удобства (сегодня, чтобы привести игру к единой системе, такие доски часто делают по шахматному образцу).
Некоторые комментаторы считают, что размещение фишек в этой игре имитирует морское сражение, где Королевскую ладью защищают 24 белых корабля, атакуемые 48 чёрными. Есть ещё предположение, что сам шахматный термин «ладья» был позаимствован из Хнефатафла, где все фишки двигались подобным способом (на Востоке шахматная ладья именовалась «рок» – «колесница»).
Различия, однако, столь разительны, что учёные так и не пришли к единому выводу: то ли «Алеа Евангелии» была вершиной эволюции семейства, «лебединой песней» Хнефата-фла, то ли всё наоборот, и перед нами базовая версия игры. Большинство историков склоняются к тому, что игра на протяжении веков претерпевала изменения в сторону прогрессивного упрощения, что и привело в конечном счёте к появлению всех прочих разновидностей малого Тафла. Однако в таком случае совершенно непонятно, где, когда и у кого норманнские завоеватели могли заимствовать такую изначальную систему. Болгарский исследователь игр Константин Байрактаров, например, считает, что это было Го.
Возможно, что «Игра Евангелистов» – поздний вариант, поучительный опыт моделирования настольной игры на основе религиозных догматов, а с игровой точки зрения – доведение идеи до абсурда. Такой мастодонт мог быть экспериментом сильных игроков, которые пытались выровнять баланс или (что вернее) привести идею в соответствие с церковными ка-нонами. Подобная «священная нумерология» была в то время очень популярна, возможно, из этих же соображений фишки в манускрипте нарисованы не в клетках, а на перекрёстках – как бы «распяты» на крестах.
Концептуально всё красиво и аргументировано, но на деле доска 19х19 чересчур вели-ка для простенькой тактической задачи: такое количество фишек требует от игрока серьёзных навыков стратегии, необходимых, чтобы рассмотреть все возможные варианты, из-за че-го партия волей-неволей затянется. Даже сейчас не много найдётся охотников сыграть в эту игру, и большинство устанет ещё на стадии расстановки фишек.