Глава двадцатая. болтливый и легкомысленный охотник

Злополучные пленники – Рэкервелли и Кальсогс, теперь принадлежали полководцу Ормаллену, и в данный момент находились на спине кодоя.

Ормаллен, видевший в жизни лишь одного эссермина – отца Фелблейда и «себя в зеркале», был удивлен встрече с новыми эссерминами. Он попытался изъясниться на своем языке, но, несмотря на схожесть стиля американского языка с армалорским, результаты были неудовлетворительны.

Тогда полководец армалоров позвал бывшего слугу Фелблейда – его , теперь охотника.

Полководец почти никогда не проводил времени с отцом. Ормаллен являлся капризным и своевольным мальчиком, не внимал урокам отца и переводам. В семнадцать лет он вступил в главные военные силы Лародара, таки не выучившись родному эссерминскому языку.

- Понимаешь ли ты язык эссерминов? – Твердым тоном спросил Ормаллен у охотника.

- Если ваша воинственность желает заговорить с нашими… - он обратился к полководцу так, как в этом народе обращались к человекам войны.

Полководец перебил охотника:

- Ты знаешь язык эссерминов? – еще тверже прошлого, повторил наследник трона.

- Хорошо знать – нет, но понимать немного – да. Ваш отец – мой бывший господин, боялся забыть культуру своего народа и язык, поэтому заставлял весь свой двор учиться эссерминскому у учителя, которого он научил своему языку прежде всех…

- Сможешь перевести мои слова эссерминам, которые сейчас находятся на наших кодоях? – прервал его Ормаллен, зная болтливость охотников и не желая слушать не беспокоившие подробности, тем более, когда он сам был осведомлён о привычках папы и правилам отцовского двора.

- Да, ваша воинственность!

- Идем за мной!

Будущий правитель Лародара провел «переводчика» через весь лагерь к кодою, на котором лежали связанные пленники.

- Разбудить их! – приказал Ормаллен сторожу.

Охранитель спустил эссерминов на землю. Те, после долгих бессонных ночей не проснулись при нежном и корректном обращении охранника, который, самоочевидно, не был груб с ними лишь по приказу своего господина, не желавшего своеродных существ в качестве пленников.

Хранитель взял ведро с черной непроницаемой марсианской водой, вылил их на пленников.

Те сразу же очнулись.

- Дьявол! – закричал Хал. – Что за чёрт?

- Диаволь? – акцентировано заговорил Морт-охотник. – расфи чиёрд и диаволь – ны атно и тоши?

(Дьявол? Разве чёрт и дьявол – не одно и тоже?).

Морт либо врал, либо был неуверен в себе, так как американский язык он знал невероятно отлично, хотя, стоит элиминировать второй вариант, так как говорливые сплетники почти никогда не бывают несамоуверенны.

- Дьявол! – закричал Халвест. – Эта тварь говорит на человеческом!

Вечно спокойный Гаркон на сей раз расширил глаза от беспредельного удивления.

- Ни знайю, щито са диаволь, но щито такой щылавэчэскы?

(Не знаю, что за дьявол, но что такое «человеческий»),

- Правильней выговаривай слова, уродец, - грубо отозвался Кальсогс.

Морт превосходно понял эти слова. В Лародаре (вернее – во всем Агарсакаре) почти никогда не использовались оскорбления, а если их употребляли – то в самой нелепой и низкоквалифицированной форме. Такое оскорбление, кое было нанесено

Кальсогсом, могло взбесить либо же обидеть агарсакарийца до самых глубоких глубин души.

Морт почувствовал себя крайне униженным, он ощутил головокружение от резко испорченного настроения,. Единственное, что предприняла его изобретательность, включающаяся лишь в охотничьих делах или же в ситуациях, когда нужно избегать неудобств и позора, это обратиться к другому эссермину:

- Хиго ваинствэнност хачыт пахафарыт си фами!

(Его воинственность хочет поговорить с вами).

Гарк понял эти слова, тогда же как Кальсогс нашел в них бессвязный набор букв и звуков, неимоверно напоминающий его родной американский язык.

- Его воинственность? – переспросил Рэкервелли, но тот же час понял, что это точно такое же обращение, как «его величество», «его высочество» и прочее.

- Что же его воинственность хочет сказать нам? – продолжил он.

- Они вступили с нами в контакт! – Крикнул Морт и обратился к Ормаллену, но охотник, несомненно, проговорил это предложение с тем же смыслом, но другими словами – тривиально-примитивными, так как во всякой цивилизации, где психология разумов схожа с человеческой, в начальной стадии речь всегда слабоинтеллекутальна. Она не содержит и не должна содержать словесные изыски, коими превалируют великолепные психологические романы-триллеры великого русского мыслителя-писателя Евгения Викторовича Павлова, который пробовал писать свои шедевры, начиная с двенадцати лет.

Когда охотник взглянул на полководца, космонавты повернули свои удивленные «космические» глаза туда же. До сих пор астронавты не замечали Ормаллена, впрочем, первые происшествия после «просыпанья» были столь эффективны в плане «попытки удивить», что индивидам, чей IQ начинается со среднестатистического и выше, не должно это показаться объектом, заслужившим большую дозу человеческого изумления.

- Что же говорят эссермины? – вопросил полководец.

- Не знаю, что говорят их розовые языки, ваша воинственность, но то, что они просят контакта с вами – ясно даже без языкопонимания.

Морт упустил из виду тот факт, что полководец – тоже эссермин, его язык – розовый, и издевательства (если, конечно, оно являлось таковым) над внешностью оранжево-розовых существ является издевательством над самим новоиспеченным полководцем. Но хитрый и речистый легкомысленник мог не беспокоится за сей счет: Ормаллен душой являлся синекожим армалором, и не считал себя эссермином.

- Так ты обманул меня в том, что понимаешь их язык?! – прогневленным тоном проговорил наследник трона Лародара.

- О! – Поняв свою ошибку, воскликнул охотник. – Нет, что вы, ваша великолепная воинственность! Сказав «ясно даже без языкопонимания» - я привел пример, да всего лишь!

- Эти грязнокровные эссермины столь неблаговоспитанны, - продолжил он, - что один из них посмел меня назвать разговаривающим уродцем! Но слава Ахнамону и Файнору, второй эссермин заговорил подобрее, и мне удалось смягчить свой гнев, чтобы не дать этому желтокожему червяку хороший трепет!

- Что же говорят наши пленники? – произнес полководец, хотя под словом «пленники» он имел в виду вовсе не взятых в плен людей, просто Ормаллен, таким образом, решил помочь автору этой прозы избегнуть частых повторов одних и тех же слов, на данный момент – повторений слов «эссермины» и местоимения «они».

- Увы, они просят вас говорить.

- Просят меня говорить? – Изумленно переспросил Ормаллен. – Что же я должен им сказать?

На самом деле хитрец Морт хотел извлечь из своей временной работы переводчика пользу: обмануть полководца тем, что пленники просят подарить охотникам огромную сумму мурлинов – денег армалоров, но его мозг быстро сообразил, что Ормаллен не настолько глуп и наивен, чтобы повестись на это. Неподготовленные глупцы-хитрецы (запомните, хитрость – не показатель высокого интеллекта, посему, при наличии хитрости, так же может наличествовать глупость, причем, второго в уме человека может быть даже больше, чем первого) часто путаются в своих обманах, притом обман происходит именно из-за глупости. Вот почему следующие диалоги и разговоры, часть которых стоит выше этих слов автора, между Мортом и Ормалленом могут показаться драгоценному читателю бредовыми.

- Они просят подарить им и мне мурлинов! – наконец решился сказать желаемое Морт, он был слишком самоуверен, чтобы оставлять шансы, но уверенность в себе могла погубить его на сей раз.

- Подарить им мурлинов? – Удивленно переспросил Ормаллен. – Сколько же? – лицо полководца стало таким, какое бывает у родителя, изобличавшего свое чадо в попытке и продолжении процесса обмануть предка.

- Да! Подарить нам мурлинов! – Вскликнул охотник. – Представляете! Эти эссермины настолько наглы, что просят подарить им и мне мурлинов! Впрочем, я не хочу присоединяться к их «идиллии» и просить деньги. Я же не какая-нибудь попрошайка с нищих улиц Лародара!

- Ну, в таком случае, - на лице Ормаллена появилась насмешка, которая была настолько тонка, чтобы её не заметили бы даже столь проницательные моралисты как Кант и Шопенгауэр.

- О, нет-нет! Эссермины еще сказали, что если требуемая сумма мурлинов будет в минусе, либо же кому-нибудь не достанутся деньги, то они – истинные жрецы Ихнамона, воззовут к своему богу, чтобы обрушить вечные несчастья и беды на Лародар и всех армалоров!

- Хватит этой горе-комедии! – вышел из себя Ормаллен. – Заканчивайте врать!

Вы настолько неудачно пытаетесь обмануть кого-либо, что не смогли бы провести даже трёхлетнего младенца! Убирайтесь туда, куда вы ранее шли, прежде чем встретили нас, иначе я велю вас убить!

- Хорошо. Разрешит ли ваша воинственность что-нибудь сказать эссерминам напоследок?

- Нет!

На этом «аудиенция» закончилась.

Морт был слишком болтлив, чтобы не рассказать то, что хотел рассказать, поэтому подождав, пока полководец отойдёт, он подошёл к кодою звездолетчиков и сказал им вот что:

- Кагда я ахотилься в лэсу, я выдел, как дфои пахожих на фас иссерминов пагибли под гарящим дэрэвом.

И легкомысленник-охотник сразу же подчинился приказу полководца, который должен был быть исполненным минутами раннее.

Поразмыслив над сказанным синекожим Мортом, космонавты пришли к выводу, он им хотел сказать о смерти их сокомандников в огне.