Станция климентовская. вечер

Человек кивнул своим в машине и вошел в кассу.

КОЛЕСО

Колесо подняло их на самый верх, а влюбленные оказались внизу.

– А ты целовалась с кем-нибудь? – спросила Дина.

– Еще чего не хватало!

– А у тебя мальчик-то есть вообще? – настаивала сестра.

– Ходит один… Ты пойми, они в этом возрасте все еще дети…

– Ой, смотри… Пожар… – показала Дина.

Света обернулась. Из-за деревьев вдалеке валил густой столб дыма.

Немного не доходя до дома, они остановились. Горела дача.

Соседи бестолково толкались у колонки, работала пожарная машина.

– Неужели бомжи опять?!!

Рухнула балка перекрытия, поднялся столб искр. Какая-то женщина завизжала.

– Подожгли, подожгли, точно, – кричал кто-то. – Я видел, приезжали какие-то…

– Че ты видел! – обратилась к народу тетка. – Дед вон их спугнул! Поджидали кого-то… Деду по башке дали, а дом подпалили!

Дед с разбитой головой выступил вперед и подтвердил факт.

– Поливай, поливай кусты!!! Сгорим же все!! – заорала соседка заслушавшемуся мужу, спотыкаясь с ведрами.

Сзади тихо подошел Леха с арбузом и стоял, раскрыв рот.

– Это… Что это? – выдавил он.

– Пожар, – сказала Дина.

– Леш, пойдем отсюда, – сказала Света. – Понимаешь, такая история… В общем, ее украсть хотят, бандиты…

– Я понимаю… Чечены?

– Не знаю… При чем тут чечены!.. Надо нам уехать отсюда…

– Это тебе… Вам… – Леша протянул арбуз.

– Спасибо… А денег-то не привез?

– Да ты понимаешь, – смутился Леша. – Мне тут сидиром предложили… По случаю, новый совсем… В общем, у меня только десять рублей осталось…

Помолчали.

– А чего приезжал тогда? – поинтересовалась Света.

– Так договорились вроде…

– А-а… Тебе, наверное, теперь от родителей влетит… – она кивнула на дом.

Леша глупо улыбнулся во весь рот.

– А это не наша дача. У нас дом семнадцать, ты адрес перепутала. Вон тот наш…

Света ахнула, потом ей тоже стало смешно.

– Чего вы смеетесь, как дураки, – расстроилась Дина. – У меня там шапка сгорела…

ПЛАТФОРМА КЛИМЕНТОВСКАЯ. ВЕЧЕР

Девочки стояли на станции, с противоположной платформы, которая в направлении города, им махал Леша. Насмерть перепуганная кассирша наблюдала за ними в окошко.

– Что же мы теперь делать будем?

– Может, в милицию пойти, рассказать все? – неуверенно предложила Света.

– Не надо, по-моему, в милицию… Вдруг папу снова в тюрьму посадят…

Подошла электричка, заслонила Лешу, двери открылись.

В тамбуре курил цыганский мальчик. Он посмотрел на арбуз и сплюнул в щель:

– Заходи, чего стоишь…

СТАНЦИЯ КУРОВСКАЯ. ВЕЧЕР

На Куровской, конечной станции, они вышли и вслед за мальчиком приблизились к белой машине. Света с Диной остановились.

– Я к ним не пойду, – сказала старшая.

– А чего они нам сделают?

– Тебе, может, и ничего…

Из «восьмерки» на них смотрели двое мужчин, старый и молодой, и бабка, все с золотыми зубами. Молодой был носатый, веселый, поговорил с мальчиком, улыбнулся Свете.

Света сделала два шага, остановилась.

– Здрасьте.

– Здравствуй, – вежливо ответил парень.

– Мы на экскурсию приехали и заблудились, – решительно начала Света.

– Легко заблудиться можно, – согласился парень и перебросился парой слов со стариком.

– Мне позвонить надо родителям. Откуда можно? – строго спросила Света.

– Недалеко здесь, садись.

ЦЫГАНСКИЙ ДОМ. ВЕЧЕР

Цыганский дом был почти без мебели, но с огромным количеством ковров и детей. В большой комнате на подставке стоял музыкальный центр и дорогой телевизор. Бабка начала сразу кричать, невестки забегали, стали что-то готовить.

– Иди кушать, – сказала бабка сразу обеим девочкам.

Сели за низкий стол, на подушки. Арбуз уже был разрезан, невестки смотрели на них, что-то обсуждали по-своему. Дина сначала стеснялась, потом стала есть.

– А позвонить можно? – спросила Света.

Один телефон не работал, долго кричали, дети принесли вторую трубку, Света набрала, девушки без стеснения прислушались, но никто так и не подошел.

ЦЫГАНСКИЙ ДОМ. ВЕЧЕР

Потом носатый парень позвал девочек на кухню. Он был в трусах, что Свете сразу не понравилось. На кухне курил мальчик вместе с младшим братом, парень шуганул его, хотел дать подзатыльник, но тот ловко увернулся.

– Тебе сколько лет? – сел и спросил он Свету.

– Пятнадцать, – соврала та.

– Поработать хочешь?

– Не знаю… Кем?

– Сестра твоя? – кивнул он на Дину.

– Да.

– Я петь умею, – скромно вставила Дина. – И на скрипке занимаюсь…

– Хорошо. А ты что умеешь?

– А она умеет танцевать танец живота!

Цыган заулыбался.

На кухню вошел старик и еще один, видимо старший брат.

Он задал своим несколько вопросов и, судя по тону, был не очень доволен.

Потом сел, осмотрел почти в упор Дину, потом Свету.

– Откуда вы?

– Из города. Мы от группы отстали… Дослушивать он не стал, опять перешел на свой язык, без выражения смотрел то на одну, то на другую. Свете почему-то стало тоскливо.

– Встань, – сказал он вдруг.

Света машинально встала, и он быстро ее ощупал с ног до головы. Пока она сообразила, что происходит, цыган повернулся к Дине и посмотрел у нее в волосах, на предмет вшей.

– Девочка, ты разденься, а, – бросил он Свете.

Тут Дина вырвалась и отчаянно заколотила по нему руками. Цыган удивленно отодвинулся.

– Не трогай! Я папе расскажу, что вы меня тронули, он вас убьет! Он уже одного убил за это!

Цыгане внимательно слушали.

Дина посмотрела на сестру и продолжила:

– У меня папа – бандит. Алик Мещерский зовут. А это моя сестра.

Цыгане снова стали что-то обсуждать, потом старший плюнул в сердцах и вышел, а за ним и старик с носатым парнем.

Несколько секунд Света с Диной стояли на кухне. Потом заглянула бабка.

– Там спать иди, – она показала на кучу красных одеял в комнате.

ЦЫГАНСКИЙ ДОМ. НОЧЬ

Ночью бабка кряхтела на матрасе. Молодая мать, года на два старше Светы, пела грудному ребенку, кормила его грудью. На груди было вытатуировано сердце и надпись «Roma». Дина спала. Цыганка тихо пела и рассматривала ребенку ладонь. Потом вытащила сигарету, поманила Свету.

Что-то шепотом спросила на непонятном языке, взяла ее ладонь, поводила по ней пальцем.

Ребенок всхлипнул, она его качнула и сказала:

– Ты – хорошо. Хорошо будешь… – и протянула Свете сигарету из своих пальцев. Та затянулась и чуть не закашлялась, цыганка беззвучно рассмеялась.

– Мальчик твой есть? – спросила она. Света неопределенно кивнула.

– Большой? – весело подмигнула та. Света тоже улыбнулась:

– Нет…

Цыганка прыснула, зажав рот рукой. Бабка заворочалась, невестка замахала рукой, разгоняя остатки дыма, но все затихло.

– Мой, – показала она на грудь, на наколку, – далеко… плачу… – махнула куда-то и вдруг правда заплакала.

Бабка снова закряхтела, и они выключили свет.

БАЛКОН КВАРТИРЫ АЛИКА. НОЧЬ

Алик сидел на балконе, вглядывался в темноту. Во дворе, под кленом, кажется, все стояла машина, но разглядеть было невозможно. Горел одинокий фонарь, но он только создавал непонятные тени от деревьев и водосточной трубы. Алик, стараясь на свет не высовываться, привязал между прутьями решетки кусок эластичного бинта. Аккуратно высыпав на кафельный пол кучу железной мелочи, он вложил монету в резинку и, как из рогатки, стал целиться в фонарь. Монетка просвистела и звякнула где-то далеко, за гаражами. Алик терпеливо подобрал следующую.

В МАШИНЕ. НОЧЬ

В машине, которая дежурила внизу, один дремал, а водитель устало поглядывал на подъезд. Вдруг хлопнула лампа где-то наверху, стало темно. Человек в наушниках вздрогнул и вскинул голову.

– Лампа перегорела…

– Вот, блин… Вот так ночью будешь идти, хлоп – и света нет! Прикинь… Подумаешь, что завалили…

Они тихо хохотнули, водитель посмотрел на часы.

– Через полчаса смена подтянется…

ДВОР ДОМА АЛИКА. НОЧЬ

Алик тем временем под прикрытием темноты быстро спускался по балконам с помощью швабры. Вставлял ее между прутьями поперечиной, а палка свисала вниз, как шест…

СТАНЦИЯ КУРОВСКАЯ. УТРО

От станции через стоянку шли за братом цыганские девочки, за ними Дина, а Света шла в сторонке и всем видом старалась показать, что она не с ними. Мальчик нес в руках затертый черный футляр и осматривался по сторонам. У входа на рынок он опять огляделся, подозвал Дину и вынул из футляра скрипку. Сам футляр он положил на землю, немного подвинул Дину, еще раз сверив всю композицию по каким-то своим признакам.

Дина наконец возмутилась:

– Я на трехчетвертной играю.

Мальчик на секунду задумался.

Сестренки уже вовсю чесали по толпе. Света стояла в сторонке, будто происходящее ее совершенно не касалось.

– Не можешь на скрипке, значит? – сухо спросил он.

– Это целая, для взрослых. Понятно? Я на такой не играю еще.

– Надо для взрослых играть.

– Что я как дура тут буду… – но у Дины уже загорелись глаза, она взяла смычок. – Плохо получится…

– Хорошо не надо. Надо жалостно.

Звук был ужасный, но проходящие действительно стали оборачиваться, одна женщина даже схватилась за сердце.

Света отошла еще подальше.

Пока мальчик договаривался о чем-то с продавцами фруктов, она сидела на ящиках и уныло слушала скрипку с другого конца площади. Мальчик появился с пластмассовым ящиком-термосом, открыл крышку. Внутри были напитки.

– По пятнашке бутылка. Нам по рублю.

– Я по электричкам, что ли, с этим должна шляться?

– На рынке тоже хорошо берут, – с пониманием ответил он.

Света фыркнула, но ничего не сказала.

– В два на станцию приду. – И мальчик исчез за палатками.

Было жарко, Света медленно шла вдоль забора, волоча тяжелый ящик. Дина сидела в тени на корточках, считала денежки.

Большой черный «мерседес» проехал по площади и остановился невдалеке. Когда Света с ним поравнялась, задняя дверца открылась, и оттуда вылез молодой парень. Потом водила и еще двое. Они постояли, потянулись, посмотрели по сторонам. Видно, ехали издалека.

– Эй, малая! Это что за деревня?

– Станция Куровская, – ответила Света. Парень был красивый, с черными бешеными глазами, а сам блондин. Он посмотрел на Свету, на ящик.

– Пиво-то есть у тебя? – спросил он.

Свете почему-то захотелось, чтобы пиво у нее оказалось в ящике, но она знала, что его нет.

– Кола, пепси, спрайт, – по возможности холодно ответила она.

Ребята все осматривались, хотя смотреть было не на что: станция, рынок, шашлычная с автоматами и тиром. Парень достал дорогой бумажник, а из него сотку:

– Малая, притащи пивка, будь другом, – как-то по-человечески попросил он и улыбнулся. Света машинально взяла деньги, хотя собиралась ответить что-то едкое.

– А сдачу оставишь.

Он двинулся в сторону тира, ребята не спеша пошли следом.

– Слушай, а бандитов тут нет у вас? – обернулся он. Друзья заржали.

– Сюда неси, ладно? – парень тоже засмеялся и махнул рукой на тир. Света вдруг тоже улыбнулась в ответ.

ТИР НА СТАНЦИИ. ДЕНЬ

Противно щелкали свинцовые пульки, гасили тонкие свечки. Когда третья пулька щелкнула, свечка не погасла. Здоровый водила «мерса» сплюнул, прицелился, выстрелил снова и снова промазал. Товарищи загудели.

Черноглазый весело хлопнул его по спине и забрал с барьера деньги.

В сторонке, в уголке, сидели два кавказца и какой-то спортивный, в майке без рукавов, со жвачкой. То ли хозяева шашлычной с посетителем, то ли еще кто, но явно, что в каком-то двойственном положении. Гостей они не ждали, но и делать теперь было нечего. Особенно человек в майке не понимал – выйти ему или держаться той же линии.

Алик вышел из машины, огляделся, быстро поднялся на перрон. Он подошел к милиционеру, они поговорили немного, Алик ему сунул что-то. Потом развернулся и пошел обратно. Подошедшая электричка догнала его и накрыла шумом.

– Еще? – предложил черноглазый.

Здоровяк попыхтел, посмотрел другое ружье, потом третье.

– А ружья-то пристреляны? – вдруг пристально посмотрел он на хозяина, как бы осененный страшной догадкой.

Послышались смешки.

– Обязательно… обязательно, должны быть… – уклончиво ответил тот и снова зажег свечки.

Водила шлепнул на барьер пачку купюр и достал свой пистолет. Ребята снова загоготали, он навернул глушитель, начал целиться.

Света тихо стояла с пивом у входа, смотрела на свечки и на белого парня с черными глазами, который играл зажигалкой и все время улыбался.

– Ну, кто еще? – спросил он, когда проигравший отошел от барьера.

Свете показалось, что он скользнул по ней взглядом.

– Можно мне?

– Давай, – легко согласился он. – Чего ставишь?

– Как это? – не поняла она.

– Я деньги ставлю, а ты на что играешь? Света растерялась. Кто-то хмыкнул.

– Ставь шарманку свою, – он кивнул на ящик.

– Это не мое, – сказала Света и поставила ящик на пол.

– Бывает, и чужое проигрываешь, – черноглазый взял ружье и прицелился.

Все присутствующие – два кавказца, ребята, спортивный фраер – внимательно следили за стрельбой, слышно было только, как цокают пульки.

С крыльца заглядывала Дина. Внутрь она не заходила, под мышкой держала футляр со скрипкой.

Когда последняя Светина свечка щелкнула и погасла, наступила пауза.

– Молодец, малая, – сказал черноглазый и протянул ей деньги с барьера.

– Как ружье-то? – тихо спросил здоровяк.

– Да так себе, – Света пожала плечами.

Ребята загалдели, но водила обвел всех уничтожающим взглядом, остановившись на хозяине.

– Понял, чурка?