Начало века, начало америки, начало дела.

Белорусский автор Мирон Черненко дает свое объяснению тому феномену, который условно можно назвать культурной экспансией выходцев из России в культуру Америки.

«Киномагнаты первой волны мало чем отличались от своего зрителя, они были в абсолютном большинстве своем столь же примитивны, как и их публика. Они просто были динамичнее и реактивнее других, торопливо перебрав в Америке множество традиционных местечковых профессий и неожиданно обнаружив никем не занятую экономическую и социальную нишу, которую не успела осознать и освоить ни одна из соседствующих и, быть может, более окультуренных этнических групп.

Кстати, я не удивлюсь, если узнаю, что до приезда в Штаты никто из еврейских иммигрантов вообще не подозревал о существовании кинематографа.

Ибо, как явствует из воспоминаний – их собственных и многочисленных биографов, они были глубоко и всесторонне необразованны и некультурны, заинтересованы лишь в извлечении максимальной и немедленной выгоды, готовы в любое мгновение уйти в сторону, заполнить любую другую экономическую нишу, благо возможностей вокруг было более чем достаточно».

Еще говорит Черненко о природном таланте его этнических родственников. С этим, несомненно, трудно не согласится.. Но необходимо сказать еще вот о чем…

К тому времени, когда из России в Америку и Европу хлынул поток эмигрантов, в Соединенных Штатах уже не только сформировался национально-этнический костяк, но и со всей определенностью заработал экономико-юридический механизм, поощрявший и поддерживавший инициативных и работоспособных, будь то граждан, или только что переселившихся...

Это те благотворные условия, которые существовали в разных областях экономики и культуры, а не только, допустим, в кинематографе.

Обратитесь хотя бы к российским журналам 2-й половины XIX века, в частности – «Всемирной иллюстрации». Там вы найдете колонку, посвященную зарубежным новостям, в том числе рассказывающим об изобретениях, научных открытиях и пр. Обратите внимание на то, какая страна чаще всего там упоминается…

Это был тот самый режим наибольшего благоприятствования для инициативных, работоспособных и трудолюбивых людей, который мы и до сих пор не можем создать у себя.

Только в условиях наибольшего благоприятствования для науки, прежде всего и культуры в Америке смог сформироваться талант такого числа Нобелевских лауреатов, какое не имеет ни одна другая страна мира.

Вот вам пример из совсем другой области, о котором пишет один из российских журналов позапрошлого века. Вроде бы и не совсем на тему, но все равно о главном – американских жизненных устоях:

«Русские мужики в Америке.Повторные неурожаи и вызванная ими голодовка заставили камышинских мужиков пуститься на заработки за океан. Теперь из с. Саламатина Камышинского уезда числится крестьян в Америке около 100 человек. Эмиграционная волна началась около 3 лет тому назад. Хороший урожай привлек некоторых наших американцев обратно на родину, но большинство остались в Америке: высокая расценка труда увлекает наших мужиков, привыкших дома сравнительно дешево получать за свой труд и жить впроголодь. Некоторые эмигранты за год пребывания там сумели выслать домой до 500 рублей.

Со слов приехавших на побывку, на родину мужиков «Саратовский листок» пишет:

«Занимаются наши земляки в Америке, разумеется, физическим трудом: рубкой леса, копаньем земли, разгрузкой пароходов и т.п. Большинство нашло себе работу в Канаде, но некоторые устроились в южных штатах Северной Америки – есть крестьяне, угодившие вместо Северной Америки в Бразилию и Аргентину.

В Канаде за земляные работы платят от 2 до 3 долларов за рабочий день. Рабочий день – 10 часов, от 8 утра до 6 вечера. На обед полагается 1 час, но и этот час нужно наверстать, т.е. вместо 6 час. вечера работа оканчивается в 7 час.

На работу явиться нужно в платье американского чернорабочего: синяя рубаха с поясом и картуз. Наши холщевые рубахи и зипуны американцы не выносят и просят их бросить. Когда наши мужики появились в Америке в своих зипунах, картузах, грязных сапогах, то янки с отвращением смотрели на них, как на грязных дикарей.

Между прочим, американскими порядками мужики наши просто восхищаются; в особенности подчеркивают строгость тамошних законов, карающих пьянство и хулиганство на улице. За появление на улице в пьяном виде или за шум – 25 долларов штрафа.

Американцы строго карают неряшливость. Если американская дама заявила полисмену, что у такого-то брюки не в надлежащем порядке, то немедленно следует кара. Нашим неряшливым мужикам, говорят, часто приходится платить за отсутствие пуговицы на брюках. Простодушные мужики изумляются, что за преступление, если брюки не в порядке, ибо на этот счет в нашей деревне совсем вольготно».

Журнал далее пишет о том, что те же мужики, которые еле сводили концы с концами на родине, уже через несколько месяцев отправляют своим родным деньги, на которые семьи живут довольно таки безбедно.

Вы заметьте, что в материале этом ни слова нет ни о вере, ни о судьбе, ни даже о церкви, которая в русской действительности занимала в те времена весьма значительное время.

Все эти русские черты характера: мечтательность и рефлексия, самоедство и самобичевание, упование на высшие силы - испарились в один момент – остался сухой остаток в виде вполне реального, земного и материалистического осознания своих потребностей и своих возможностей.

Итак, русские Шенкеры прибыли на Американский континент. Сначала поселились в Лоуэр Ист Сайде, а затем переехали в Гарлем - самый неблагополучный район Нью-Йорка.

Начали с самого простого - продажи газет. Еще через некоторое время самые толковые из братьев, Иосиф и Николай (Джозеф и Николас Шенки - на американский манер) работают в аптеке отца того самого мецената и коллекционера Арманда Хаммера, обучаются фармакологии в колледже в Нью-Йорке. А еще по свидетельству известного американского композитора и выходца из России Ирвинга Берлина, приторговывают наркотиками.

Приобретают в собственность одну аптеку на 110-й улице, затем еще одну на 3-й Авеню. Арендуют продажу пива - одним словом, ищут свое место под американским солнцем. И солнце это, похоже, им благоволит. Вероятно потому, что они отбросили присущую и русским и евреям рефлексию и стали "новыми американцами".