Валовая продукция. Промысловые лжекооперативы. Раздаточные конторы.

Прежде всего надо выяснить, какова доля каждой из этих четырех групп в валовой продукции всей промышленности СССР.

Что касается частной цензовой промышленности, то тут дело просто. На странице 327 «Контрольных цифр» Госплана имеется таблица, из которой видно, что если взять валовую продукцию всей промышленности СССР, цензовой и нецензовой вместе, то на долю продукции частной цензовой промышленности приходится 3,4 %. Это есть та цифра, с которой у нас обычно оперируют, когда говорят о том, что размеры частного капиталистического производства в нашей промышленности очень невелики—всего 3—4 %. (Напоминаю, что все данные от-носятся к 1925/26 хозяйственному году.)

Следует отметить, что в том числе частная арендованная промышленность, несмотря на абсолютный рост своей продукции, дает все меньшую долю, ибо еще быстрее растет продукция частной собственной промышленности (сборник ВСНХ «Частный капитал», М. 1927 г., стр. 31.).

Вторая группа—это лжекооперативные промышленные пред-приятия. Вся доля кооперативного производства, по тем же таблицам Госплана, во всей валовой продукции цензовой и нецензовой промышленности вместе составляет 6,7 %. Сюда не входят промысловые кооперативы снабженческого, сбытового и т. п. характера. Сюда входит только то, что является кооперированным производством, по крайней мере формально. Это означает, вопервых, производственную часть промысловой кооперации и, вовторых, промышленные предприятия потребительской кооперации. Среди последних лжекооперативов немного (кроме инвалидной кооперации и некоторых «диких»). В дальнейшем мы говорим поэтому главным образом о промышленных производственных предприятиях, организованных в форме промысловой кооперации. Спрашивается, имеем ли мы право подвести часть их под понятие лжекооперативов, являющихся только прикрытием частных предпринимателей? И если имеем, то какую часть?

Надо сказать, что если в чем-нибудь наша страна чувствует недостаток, то не в отсутствии примеров того, что промысловая кооперация весьма часто является лжекооперацией. Таких примеров имеется сколько угодно. Вот один только номер «Торгово—промышленной газеты» от 22 марта 1927 г. Здесь имеются сообщения о данных судебных процессов и расследований, которые (идут в настоящее время, сразу по трем московским лжекооперативам. Это за один только день.

В Сокольническом районе имеется промысловая артель «Ленто-шнур». Артель эта такая. Управляет ею бывший владелец той самой фабрики, которую артель арендует теперь у МСНХ. Вместо того чтобы сбывать свою продукцию через государственные органы, заправилы артели продают её частникам. Они получают из различных государственных органов якобы для своей артели большие запасы материалов, которые потом, вместо того чтобы пускать в производство, пускают в продажу частникам даже в отдаленные места, например в Ташкент, в том числе пряжу партиями по несколько тысяч килограммов, и т. п.

Другая из этих артелей—артель обувного производства. В ее составе торговцы, комиссионеры и пр. В ее составе нет сапожников и т. п. рабочих обувного производства. Члены артели дают правлению деньги в кредит под 8 % в месяц, т. е. более 100 % в год. Артель имеет магазин и продает обувь, которую она скупает у частных кустарей. Проще говоря, эта артель является прикрытой (под формой кооперации) раздаточно-скупочной частнокапиталистической конторой. Члены артели пользуются наемным трудом, сами не работают. Доход их таков: член артели Самойлов за полгода «заработал» 16 тыс. руб.—это то, что установлено; некоторые другие члены имели «заработок» от 8 до 10 тыс. руб. в полугодие.

Вот третья артель—«Теххимкуст». Членами ее состоит вся семья бывшего владельца ликерно-водочного завода. На складах артели при обследовании обнаружена масса сырья, принадлежащего частникам, которые использовали артель как место для скрывания своего сырья и своих товаров от обложения налогами, ибо промысловые артели пользуются целым рядом крупных налоговых льгот. Председатель правления артели получал 10 % со всей валовой суммы, полученной артелью,—10 % со всего оборота артели. Это дает такую крупную прибыль одного лица, что частнокапиталистический характер «артели» совершенно ясен. Надо добавить, что МСНХ и МУНИ несколько лет не взыскивали с этой артели никакой арендной платы, потому что—как же можно трогать промысловую артель? (Все из того же номера «Торгово-промышленной газеты».)

Вот пошивочная артель «Пролетарий». Организатор этой артели швейным ремеслом никогда не занимался (из материалов т. Кондурушкина). По профессии это бывший цирковой артист, который выступал в 1919 г. в Юзовке под именем «мистера Сэма, обладателя тибетской тайны разгадывать настоящее, прошедшее и будущее». Когда такое компетентное лицо организовало пошивочную «промысловую» артель, то оно приняло некоторые меры для того, чтобы обеспечить своему новому промыслу некоторый успех. Именно—артель была наименована «инвалидной» и в качестве инвалидной получила рекомендательные письма от управления делами Пура Реввоенсовета республики, от управления делами СНК РСФСР и СССР. Заодно также Наркомздрав издал специальный циркуляр (№ 143 от 18 июня 1923 г.) «всем губернским и областным здравотделам и наркомздравам союзных и автономных республик», где просил оказывать артели красных инвалидов «Пролетарий» поддержку «путем продажи бельевого тряпья на льготных условиях». Кончилось это дело тем, что в конце концов артель была уличена в продаже на рынке материалов, тканей и т. п., похищенных из Главного военно—хозяйственного склада. В одном из рекомендательных писем указывалось, что «ввиду болезненного состояния» представителя артели как инвалида—«не следует задавать лишних вопросов».

Наконец последний пример. Мальчик 14 лет, по имени Лева Брегин, в Ленинграде организовал промысловую «Детскую артель имени т. Ленина». Ввиду этого он получил, вопервых, для поддержки доброго начинания от Наркомфина 8 тыс. руб. Как же не дать? Детская артель, ребята переходят к полезному труду, да еще артель носит имя Ленина. От НКПС он получил, далее, для надобностей артели бесплатные проездные билеты со скоростью, мягкостью и т. д. в счет нормы НКПС. От Ленинградского совета раб. и кр. депутатов он получил затем 200 пудов разного старого обмундирования на приступ к делу. И на все это Лева Брегин открыл кинематограф. Оказалось, что в этой артели, кроме Левы Брегина, никого вообще не было.

Эти примеры могут дать представление о том, как под вывеской промысловой кооперации сплошь и рядом скрываются предприимчивые люди отнюдь не трудового свойства и как эта кооперация порою фактически является прикрытием частнокапиталистического предпринимателя. В какой мере и насколько—об этом мы можем судить, между прочим, по сведениям о наличности наемных рабочих в производственных промысловых артелях нецензовой промышленности вообще. Центральное статистическое управление произвело соответственное обследование за 1925 г., результаты которого напечатаны недавно в журнале «На аграрном фронте», в статье т. Цылько.

Из этого обследования видно следующее состояние производственной части нашей промысловой кооперации. Из нецензовых промысловых кооперативов целых 58 % применяют наемный труд—большая половина. Свыше 47 % всех лиц, занятых в производстве промысловых производственных кооперативов,—наемные рабочие.

У таких кооперативов, у которых в производстве занят только один человек, наемных рабочих 49,3 %, т. е. и этот единственный занятый человек в половине случаев оказывается наемным. У кооперативов, где работают в производстве два человека, наемные рабочие составляют 56,3 %. В кооперативах, где общее количество занятых лиц—от 3 до 5, там наемные рабочие составляют 61 %, и т. д. (Цылько, стр. 70).

Одним словом, можно установить, что наемные рабочие составляют заметно меньше половины вообще занятых лиц только у одной группы кооперативов (более чем с 15 работающими), где занято всего 24% всех лиц, занятых в производственной промысловой кооперации. Да и здесь наемные рабочие составляют все же 21 % всех занятых лиц. А по всем остальным кооперативам, взятым вместе, наемных рабочих больше, чем самих занятых членов кооперативов. Вот это обстоятельство указывает, что по крайней мере в трех четвертях продукции производственной промысловой кооперации мы имеем дело с очень подозрительными организациями, работающими главным образом путем наемных рабочих, причем члены кооператива сплошь и рядом личного участия в производстве не принимают. В снабженческо-сбытовой промысловой кооперации, которой мы здесь не касаемся, положение лучше, хотя тоже далеко от совершенства даже в том скромном отношении, чтобы не быть простым вспомогательным орудием частного капитала (об этом—в разделе о торговле).

Какую цифру считать по производственной промысловой ко-операции относящейся к лжекооперативам? Если исходить из этих данных о наемных рабочих, то нужно было бы более трех четвертей продукции всех производственных промысловых кооперативов отнести к лжекооперативам. Относительно этой величины, кроме приведенной, мне известны лишь две оценки. Одна, формулированная замнаркомфином т. Фрумкиным в ко-миссии НК РКИ. Он оценивает, что из всей производственной промысловой кооперации не менее двух третей относится к лжекооперации. Опыт и наблюдения органов НКФ в этом деле должны быть учтены. Другая оценка дается некоторым компетентными работниками ВСНХ, которые считают, что к лжекооперативам нужно отнести до 80 % всей производственной промысловой кооперации. Я беру меньшую цифру из всех трех—не 80 % и не 75 %, а только две трети производства. В таком случае из всей валовой продукции промышленных предприятий кооперации (6,7 %, см выше), принимая во, внимание долю в том числе промысловой кооперации, придется на долю капиталистического производства в лжекооперативных формах около 2 % всей валовой продукции всей цензовой и нецензовой промышленности СССР.

Третья группа капиталистического производства—это нецензовые предприятия с наемными рабочими. На их долю за 1925/26 г. приходится как раз пятая часть валовой продукции всей нецензовой промышленности (стр. 243 «Справочника» ЦСУ) . Если сбросить отсюда долю, приходящуюся на мельчайшие (кузнечные и т. п.) предприятия (см. выше), то это дает около трех процентов валовой продукции всей промышленности СССР, цензовой и нецензовой вместе.

Четвертая группа—это раздаточная система капиталистического производства (раздача работы квартирникам в городе, работающим на магазин, сельским кустарям для работы на дому). Производство всех кустарей, т. е. всей нецензовой частной промышленности, работающей без наемных рабочих, составляет, по «Контрольным цифрам» Госплана, 13,4 % всей валовой продукции цензовой и нецензовой промышленности вместе, а с долей не причисленных к капиталистическим предприятиям наемных рабочих (кузницы и т. п., см. выше)—даже 13,7 %. Требуется определить, какая часть в том числе является капиталистически организованной по системе раздаточных контор а какая часть существует самостоятельно. Данные ЦСУ по обследованию 1925 г. показывают, какая доля каждой из отраслей сельской нецензовой промышленности производится из сырья заказчика. Конечно, заказчик может быть различный: отдельный потребитель может заказать портному пошить платье из материи заказчика (сырье), или капиталист может сотням работающих у себя на дому рабочих раздать сырье, производимые из которого изделия они обязаны сдавать ему за условленную оплату. Но существует целый ряд отраслей, о которых известно, что здесь сырье никоим образом не поставляется соседом-крестьянином. Это те, которые работают на привозном сырье или используют фабричные полуфабрикаты, например, переработка хлопчатобумажной ткани из пряжи или выделка шелковых изделий, или изготовление в определенных центрах некоторых товаров (кал кожаная обувь в Кимрах, романовские полушубки, валенки и т. д.), расходящихся затем по всей стране и в городах.

Вот какой процент производства из сырья заказчика установлен обследованием ЦСУ в некоторых таких отраслях сельской кустарной промышленности, в которых «заказчиком» является не отдельный потребитель, а раздаточная контора капиталиста (стр. 244—255 «Справочника» ЦСУ).

Рогожно-кулеткацкое	54 %
Колесное производство	33»
Хлопчато-бумажное ручное ткачество	96»
Обработка шелка	45»
Льняное ручное ткачество	29»
Пенькоткацкое производство	98»
Кожаная обувь	59»
Вязаные изделия	51»
Производство полушубков-тулупов	81»
Валеная обувь	67»
Вышивки, кружева	73»
Картонажно-коробочное производство	45»

Сумма производства одних только перечисленных отраслей составляет, по обследованию ЦСУ, около трети валовой продукции всей той сельской мелкой (нецензовой); промышленности, какая Не является государственно-кооперативной и ведется без наемных рабочих¹²

12)Много примеров сообщает работа т. Белкина-«Формы частной промышленности», стр. 217-243 сборника ВСНХ. »Частный капитал в нар. хоз. СССР»(М., 1927 г.). Особенно распространяется в последнее время такое явление, когда « предприниматели прибегают к новому виду использования квартирников: квартирники принуждались хозяевами выбирать за их счет патент, свидетельствующий якобы о том, что данное лицо является не рабочим, а самостоятельным хозяйчиком –кустарем» (стр. 243). Это делается для избежания действия закона об охране квартирников.

причем в среднем работа на раздаточные конторы составляет здесь около 60 %. Если принять во внимание, что и в некоторых других отраслях существует работа на раздаточную контору капиталиста, то в общем уже в 1925 г. эта система господствовала примерно в 40 % сельской промышленности. За последние два года (1925—1927 гг.), как свидетельствуют все показания, особенно усилилось стремление частного капитала к овладению и организации кустарной промышленности, поэтому теперь эту величину надо считать не менее 50 %. Отсюда около трех пятых приходится на производство, организованное капиталистом раздачей сырья, следовательно, около 30 % всей валовой продукции сельского трудового кустаря организовано капиталистом как домашняя отрасль капиталистической промышленности.

Сельская нецензовая промышленность по валовой продукции составляет около половины, а по условно-чистой продукции—даже более половины всей продукции нецензовой промышленности страны (городской и сельской вместе, согласно тому же обследованию ЦСУ). Среди мелкой городской нецензовой промышленности также имеет место капиталистическая организация ее путем раздаточных контор (работа домашних швейников и швейниц на магазины и оптовиков готового платья, например «толстовских блуз» и т. д.). К сожалению, ЦСУ не опубликовало о ней таких подробных сведений, как о сельской промышленности. Но в городе сравнительно мала продукция мелкой мукомольно-крупяной промышленности, в которой вообще нет системы раздаточных контор, между тем в деревне на мукомольно-крупяные мельницы, по обследованию ЦСУ, приходится свыше 30 % валовой продукции всей мелкой промышленности. Это заметно понижает процент, какой составляет в среднем в сельской промышленности часть ее, организованная капиталистами через раздаточные конторы. Вместе с мукомольем, как мы видели, она составляет теперь около 30 % а если не считать мукомолья, то доля ее увеличивается свыше 40 %

Для города у нас нет таких показателей, как для деревни. Принимая во внимание долю города в общей валовой и условно—чистой продукции всей нецензовой промышленности (см. выше) и несомненную наличность и в городе некоторого, и притом существенного, наличия раздаточной системы, можно в среднем считать, что в настоящее время (1927 г), никак не менее четверти всей частной мелкой трудовой промышленности, в которой нет формально наемного труда, фактически организовано как домашняя система капиталистической промышленности. Но по «Контрольным цифрам» Госплана, на всю частную трудовую нецензовую промышленность СССР приходится 13,4 %всей валовой продукции промышленности СССР. Следовательно, в том числе не менее 3,3 %составляет продукция части, организованной капиталистами через раздаточные конторы в домашнюю систему капиталистической промышленности.

Подводя итоги, действительную долю капиталистической промышленности в общей валовой продукции всей промышленности СССР (государственной, кооперативной и частной, вместе цензовой и нецензовой) можно ориентировочно определить примерно так:

Цензовая явно-капиталистическая	3,4 %
Нецензовая явно-капиталистическая	3,0»
Лжекооперативы	2,0»
Раздаточные конторы	3,3»

Всего получаем 11,7 %, или почти 12 %. Стоит отметить, что при оглашении мною полученных результатов в Коммунистической академии 11 апреля 1927 г. работник Госплана по секции обобществления т. Вайсбейн сообщил, что последние подсчеты Госплана СССР для явно капиталистической цензовой и нецензовой промышленности вместе дают 6,4 % Раздаточные конторы всей валовой продукции, т. е. как раз ту величину, какая указана для них выше. Что же касается лжекооперативной и раздаточной форм капиталистической промышленности, то, по сообщению т. Вайсбейна, до сих пор Госплан не делал попытки хотя бы ориентировочно оценить их вес. По сборнику ВСНХ «Частный капитал» получается несколько больше: «Если присоединить к частной цензовой промышленности также ту часть нецензовой, которая носит мелкокапиталистический характер, а также домашнюю промышленность, то в общем капиталистический сектор промышленности вряд ли даст продукции более 15 %всей промышленной продукции» (стр. 22). Таким образом мой расчет надо считать минимальным.

Разумеется, и нашу попытку надо оценивать только как первое приближение к действительности. Возможно, что доля капиталистов в валовой продукции промышленного производства несколько больше 12 %или несколько меньше. Больше вероятий, что несколько больше, ибо мы весьма осторожно учли рост организации капиталистами кустарной промышленности за последние два года с 1925 г. Во всяком случае, если бы предположить, что продукция капиталистической промышленности (не всей частной, а только капиталистической) составляла в 1925/26 г. даже лишь 10 % всей валовой продукции промышленности СССР, и то мы имеем производственную базу для частного капитала и в торговле. Этой собственной производственной базы капитализма в промышленности при начале нэпа не было. Появление ее в известных пределах совершенно неизбежно в условиях новой экономической политики, и неизбежность эта всегда учитывалась.

Задачей дальнейшего нашего руководства народным хозяйством является внести и в эту область планомерность, вытекающую из интересов пролетарской революции, а не из «стихийных» тенденций частного капитала к развитию в различных направлениях. Это значит: 1) выбрать, в каких отраслях и в каких формах и размерах существование и дальнейшее развитие капиталистической промышленности в настоящее время с нашей точки зрения допустимо, а в каких—нежелательно; 2) проводить ряд соответствующих экономических и административных мероприятий. Теперь накопилось уже достаточно материалов для такого уточнения линии, оно разрабатывалось уже специальной авторитетной комиссией, и ниже мы на этом: еще остановимся.

Принимая во внимание часть, приходящуюся на долю раздаточной системы капиталистической промышленности, можно считать, что на долю действительного самостоятельного трудового частного производства приходится также несколько более 10% всей валовой продукции промышленности СССР. Это—величина, установленная «Контрольными цифрами» Госплана для нецензовой частной промышленности за вычетом части, определенной нами для раздаточной системы частного капитала.