Работники в винограднике

«Третий час» в притче о работниках в винограднике — это третий час от рассвета (девять утра), шестой час, соответ­ственно — полдень, и так далее. Те, кто был нанят около одиннадцатого часа (в пять вечера), работали всего один час. Динарий составлял нормальную дневную плату работника. Поскольку расчет производился ежедневно, хозяин поручил управителю раздать работникам деньги — но заплатить каждому за полный день и начать с нанятых последними, а закончить первыми. В обычном случае те, кто работал весь день, получили бы плату первыми и не смогли бы увидеть, что пришедшим последними платят столько же. Однако Иисус использует это нереалистичное обстоятельство, чтобы раскрыть смысл притчи в следующем Своем утверждении: точно так же, как хозяин не был нечестен с теми, кто работал весь день (они получили обговоренную плату сполна), а был только щедр с пришедшими последними, чтобы им хватило денег на пропитание (таких денег хватало только на самое необходимое), Бог по Своей щедрости дарует Свою благодать тем, кто ее не заслуживает.

Тема христианского сообщества продолжается в частях повествования, в которых говорится о принятии в сообщест­во слепых, хромых и детей. Данный раздел начинается с вос­хождения Иисуса в Иерусалим и заканчивается Его входом в город. Иисус снова предрекает Свою смерть и воскресение (Мф. 20:17-19), отвечает на просьбу о почестях указанием на Свое служение другим (Мф. 20:20-28), подает пример такого служения, вернув зрение двум слепым (Мф. 20:29-34) и вой­дя в Иерусалим и в храм, чтобы исцелить слепых и хромых и защитить детей, восклицающих Ему в храме: «Осанна!» См. Мф. 20:17 — 21:17. Сравним двух слепых в Мф. 20:29-34 и в Мф. 9:27-31. Повторяет ли Матфей рассказ для усиле­ния? В первом случае подчеркивается могущество Иисуса; в данном, в рамках общей темы христианского сообщества, — Его милосердие.

Торжественный вход в Иерусалим

В рассказе о торжественном входе в Иерусалим подчерки­вается кротость Иисуса — опять в рамках общей темы хри­стианского сообщества, — но также Его царственность, под­разумеваемая упоминанием пророчеств Ис. 62:11; Зах. 9:9, исполнившихся в мотиве двух животных и в славословии толпы, приветствующей Иисуса как «Сына Давидова». Ожи­далось, что мессианский царь раскроется в таковом своем качестве во время праздника Пасхи, как раз наступавшего, а пророчество Зах. 14:1-1 предсказывало установление Гос­подом Своего Царства с горы Елеонской, именно с которой и начался торжественный вход в Иерусалим.

Очищение храма

Подобным пред­знаменованием служило и то, что Иисус очистил храм и пря­мо в нем исцелил слепых и хромых (ср. их отлучение от хра­ма в 2 Цар. 5:8). В этом рассказе содержатся и другие ссылки на Ветхий Завет, конкретнее, на Пс. 117:25-26; Ис. 56:7; Иер. 7:11; Пс. 8:3 (все они, за исключением последней, встречаются также в одном или нескольких из других Еван­гелий).

Проклятая и засохшая смоковница

То, что рассказ о проклятой и засохшей смоковнице (Мф. 21:18-22) помещен внутрь рассказа о противостоянии Иису­са с членами синедриона (Мф. 21:15-17; 21:23-26 и далее), делает судьбу смоковницы символом грядущего Божиего су­да над иудейскими руководителями. В ходе противостояния Иисус рассказывает три притчи, обличающие этих руково­дителей. Они подобны сыну, который обещал пойти работать в винограднике своего отца, но не пошел (Мф. 21:28-32), ви­ноградарям, убившим хозяйского сына (Мф. 21:33-46), и тем, кто отклонил приглашение на брачный пир, занялся своими делами, оскорблял и убивал посланных и заслужен­но подвергся губительному суду (Мф. 22:1-14). См. Мф. 21:18 — 22:14.

Два сына

Дерзость сына, сначала отказавшегося пойти работать, проявляется в отсутствии в его речи уважительного обраще­ния «государь», в то время как сын, обещавший пойти, ис­пользует это обращение. Контрастируют с этим не послушав­шимся в итоге сыном, но уподоблены раскаявшемуся и в конце концов послушавшемуся сыну мытари и блудницы, которые идут в Царство Божие (Мф. 21:32).

Злые виноградари

Истребление злых виноградарей сопровождается передачей Царства Бо­жиего «народу, приносящему плоды его» (Мф. 21:43), то есть Церкви, представленной в виде нового богоизбранного народа.

Брачный пир

Злые и добрые люди, собранные на брачный пир, символизируют ложных и истинных учеников (Мф. 22:10), и человек, одетый не в брачную одежду, выделяется в каче­стве представителя ложных. Брачная одежда — это, вероят­но, свежеомытое одеяние, символизирующее добрые дела как доказательство истинности ученика. Осмотр царем со бравшихся символизирует последний суд. Многие званые — это массы верующих в большой, смешанной Церкви; немно­гие избранные — те, кто окажется истинным

Вопросы

Вступление к вопросу об уплате подати кесарю показывает, что хотел подчеркнуть Матфей: это враждебное намере­ние фарисеев уловить Иисуса в словах, которые можно было бы обратить против Него. См. Мф. 22:15-22. Заключительное предложение после вопроса саддукеев о воскресении пока­зывает, что хотел подчеркнуть Матфей: это впечатляющее воздействие учения Иисуса. См. Мф. 22:23-33. Вступление к вопросу о наибольшей заповеди в законе показывает, что хо­тел подчеркнуть Матфей: это заговор фарисеев против Иису­са и сатанинская роль одного из законников, спрашивающе­го (то есть искушающего) Иисуса (ср. Мк. 1:13). См. Мф. 22:34-40. Заключительное предложение после вопроса о сыновстве Христа по отношению к Давиду показывает, что хо­тел подчеркнуть Матфей: это победа Иисуса в словесном про­тивостоянии. См. Мф. 22:41-46

Последняя беседа

Главы Мф. 23 — 25 содержат пятую и последнюю большую речь Иисуса в Евангелии от Матфея. Она сопоставима с первой речью, Нагорной проповедью, по своей длине, сходна с ней тем, что тоже происходит на горе, и тем, что Иисус то­же принимает сидячую позу учителя (как и в срединной бе­седе, Мф. 13:1), композиционно примыкает к ней благодаря контрасту между «горе вам» здесь и «блаженствами» там, и благодаря заключительным сценам суда, в каждой из кото­рых осуждаемые обращаются к Иисусу со словом «Госпо­ди!». В этой беседе сквозит мотив предостережения. Она на­чинается с запрета почетных званий в Церкви. См. Мф. 23:1-12. То, что этот запрет относится к церковной жизни, видно из указаний на Христа как единственного Учителя для тех, к кому запрет обращен, и на них самих, как братьев в семье Небесного Отца. Моисеево седалище — это стул в синагоге, на котором сидят книжники, когда разъясняют Моисеев за­кон. В той мере, в какой они точно излагают Закон, говорит Иисус, нужно делать то, что они велят. Но не нужно следо­вать их примеру несоблюдения Закона. Бремена тяжелые, которые они возлагают на плечи людям, — это не их толко­вания Закона, так как Иисус считает их толкования, наобо­рот, слишком легкими (Мф. 5:20; 15:3-9). Бремена тяжелые состоят в требовании книжниками и фарисеями почета для себя (Мф. 23:5-7). Хранилища, которые они расширяют из показной набожности, — это повязки (филактерии) с надпи­сями из книг Моисеевых, носимые на руке и на лбу (ср. Исх. 13:9,16; Вт. 6:8; 11:18). Воскрилия одежд, которые они уве­личивают из показной набожности, — это кисти с нитями из голубой шерсти, которые Моисей заповедал пришивать по четырем углам одежд для напоминания о Законе (Чис. 15:38-39; Вт. 22:12). Как уже отмечалось, слово «равви»⁹⁸ (В Синод, переводе — «учитель». — Прим. перев) означает «великий мой».

«Горе вам, книжники и фарисеи!»

Далее следуют семь высказываний, начинающихся со слов «Горе вам» и обличающих книжников и фарисеев в ли­цемерии, то есть притворном поведении, и плач Иисуса по Иерусалиму. См. Мф. 23:13-39. В основе учения фарисеев и книжников о клятвах лежит то соображение, что кредитор не может взять по залоговому удержанию храм или жертвен­ник, так как они принадлежат Богу. Они не являются зало­говым обеспечением; поэтому, если должник клянется хра­мом или жертвенником, что вернет долг кредитору, его клятва ничего не значит. Не во власти кредитора взять за долги храм или жертвенник, если должник не заплатит. Но коль скоро должник поклянется золотом, которое он освя­тил для будущего приношения в храм или на жертвенник, и не заплатит долг, кредитор может забрать это золото. Со­гласно Иисусу, подобные тонкие разграничения только по­ощряют ложные клятвы. Мята, анис и тмин — это пряные и лекарственные травы. Комар и верблюд — это, соответствен­но, самый малый и самый большой представители палестин­ской фауны, и оба они, согласно закону Моисееву, нечисты. Фарисеи процеживали вино через кусок ткани или корзину тонкого плетения, чтобы гарантировать себе, что не прогло­тят нечистое насекомое, когда будут пить вино. Здесь оцеживание комара символизирует выполнение второстепенных правил ради показного благочестия; а поглощение верблюда символизирует пренебрежение основными обязанностями, которые могут потребовать самоотверженности. Фраза «До­полняйте же меру отцов ваших» (Мф. 23:32) иронически приглашает: «Действуйте! убейте Меня, как намеревались! Вы уподобитесь своим убивавшим пророков предкам, а не отделите себя от них, как претендовали». Поскольку посы­лал пророков, мудрых и книжников, упомянутых в Мф. 23:34, Иисус, то это может быть указание на Его учеников, описываемых таким образом. Фраза «от крови Авеля... до крови Захарии» означает «от первого ветхозаветного муче­ника до последнего», так как еврейская Библия начинается с Книги Бытие, в которой говорится об убийстве Авеля, а кончается книгой 2 Паралипоменон, в которой говорится о мученичестве Захарии (2 Пар. 24:20-22). Под «домом ва­шим» (Мф. 23:38), по-видимому, подразумевается храм — в предвосхищение ухода из него Иисуса и предсказания Иису­сом его разрушения (Мф. 24:1-2). Галилейские паломники восклицали «благословен Грядущий во имя Господне» во время входа Иисуса в Иерусалим (Мф. 21:9); поэтому точно таким же восклицаниям жителей Иерусалима предстоит раздаваться во время Второго пришествия, очевидно в знак счастливой встречи Иисуса (сравни возрождение Израиля в Мф. 19:28; также в Рим. 11:25-27).

Кончина века сего

Повествовательные вставки в Мф. 24:1,3 аналогичны вставкам в Мф. 13:10; 18:21. См. Мф. 24:1-14. Ученики спрашивают Иисуса не только о времени разрушения храма, но также о признаках Его пришествия (парусин, греческое раrousia, слово, иногда употребляемое в русском языке для обозначения Второго пришествия) и кончины века. Его ответ начинается с предсказания событий, которые еще не будут признаками близости пришествия и конца века. Лжехристы, войны, голод, землетрясения и другие бедствия соот­ветствуют обычному ходу вещей. Особенно примечательны вероотступничество, предательство, распущенность и охла­ждение взаимной любви в Церкви в связи с усилением гоне­ний. Из самосохранения некоторые отрекутся от своего хри­стианского вероисповедания. Другие будут заискивать пе­ред гонителями, предавая им своих собратьев-учеников. Еще кое-кто заживет настолько распущенно, чтобы невоз­можно стало обвинить его в принадлежности к христианам. Из-за взаимной подозрительности в Церкви охладеет взаим­ная любовь. И все же гонения окажут и благотворное воздей­ствие, рассеяв благовествующих по всему миру.

Далее Иисус рассказывает о признаках Своего пришест­вия и кончины века. См. Мф. 24:15-31. Необходимость бе­жать от мерзости запустения в субботу вызовет дополнитель­ные трудности и опасности в связи с невозможностью полу­чить в день покоя помощь для путешествующих и с подозри­тельным видом беженцев на фоне отдыхающих по своим домам иудеев. Чтобы противостоять будущим претензиям лжепророков, что они якобы встречали Иисуса в уединенно­сти пустыни или в потаенных местах большого города, под­черкивается, что пришествие Иисуса будет явным, зримым для всех. Оно будет развертываться на небесах, где люди увидят его так же ясно, как видят орлов-стервятников, кру­жащих над трупом. «Знамение Сына Человеческого» (Мф. 24:30), в отличие от признаков Его пришествия и кончины века (Мф. 24:3), которые соотносятся с мерзостью запусте­ния (Мф. 24:15), соотносится со зримостью Иисуса для всех при Его пришествии.

Этот акцент на зримости пришествия распространяется на узнаваемость предреченных событий, служащих призна­ками пришествия Иисуса и сравниваемых с появлением ве­сенних листьев на смоковнице. См. Мф. 24:32-51. Фраза «ели, пили, женились [мужчины] и выдавали" замуж [отцы своих дочерей]» подразумевает не обжорство, пьянство и многократные браки, а нормальные человеческие занятия, совершающиеся в неведении скорого пришествия Иисуса. То же самое относится к мужчинам, работающим в поле, и к женщинам, мелющим в жерновах. Несмотря на опасность навлечь гонения на самих себя, истинные руководители Церкви будут заботиться о бегущих от гонений и получат за­служенную награду. Ложные руководители Церкви будут вредить своим собратьям-ученикам, расточать средства на эгоистические удовольствия для себя и своих друзей, за что и подвергнутся заслуженному наказанию

Десять дев

См. Мф. 25:1-13. Жених со своими друзьями идет к дому невесты, чтобы препроводить ее в свой дом, где и состоится брачный пир. Задержка до полуночи вызвана, возможно, на­стоянием семьи невесты, чтобы семья жениха выплатила большее вено (больший выкуп за невесту). Такие претензии свидетельствуют о нежелании семьи невесты выдавать свою дочь замуж и льстят жениху, выбравшему такую замеча­тельную девушку, заслуживающую очень большого выкупа. Светильники десяти дев представляют собой либо обернутые тряпкой факелы, которые нужно постоянно обмакивать в масло, либо медные сосуды, содержащие смолу, масло и го­рящий тряпочный жгут, или же глиняные плошки с носи­ком, фитилем и оливковым маслом. Светильники должны гореть постоянно, потому что нелегко будет разжечь их в су­матохе при приходе гостей, однако пять неразумных дев не подумали о возможности задержки и остались без масла. Де­сять дев символизируют претендующих быть учениками, пять неразумных — ложных учеников, а пять мудрых — ис­тинных. Масло для светильников символизирует добрые де­ла учеников, свидетельствующие о том, что человек готов к пришествию Иисуса, символом которого выступает приход жениха. Уход пяти неразумных дев для спешной покупки масла и их опоздание на брачный пир символизируют отсут­ствие надежд для тех, кого пришествие Иисуса застанет врасплох. Сам же брачный пир символизирует окончатель­ное спасение.

Таланты

Следующая притча о талантах тоже учит, что добрые дела свидетельствуют об истинном ученичестве. Таланты здесь — это не способности человека, а самые крупные денежные единицы (см. Мф. 18:24), подразумевающие возможности, предоставляемые в соответствии со способностями. См. Мф. 25:14-30. Раб, не употребивший в дело данный ему один та­лант, символизирует лжеученика. Его заявление в Мф. 25:24, по сути, означает, что для него нет прибытка употреб­лять деньги в дело, так как господин заберет и прибыль, и основной капитал. Этот раб не задумывается о возможности разделить радость своего хозяина (образ вечного вознаграж­дения) и о возможности быть изгнанным (образ вечного на­казания).

Овцы и козлы

В конце беседы еще раз подчеркивается, что добрые дела свидетельствуют об истинном ученичестве. См. Мф. 25:31-46. По качеству мяса и шерсти овцы ценнее, чем козлы. В Па­лестине овец и коз пасут в смешанных стадах, а вечером раз­деляют, так как овец ночью предпочтительней держать на открытом воздухе, а козам нужны теплые помещения. Здесь отделением овец от козлов символизируется отделение ис­тинных учеников от остальных людей на последнем суде. Милосердные дела «овец» подразумевают их заботу о гони­мых учениках Иисуса, которых Он называет «сии братья Мои меньшие». И опять же, такая забота свидетельствует об истинности ученичества, постольку, поскольку она навлека­ет на самих заботящихся опасность гонений (ср. Мф. 24:10-12)¹⁰⁰. (Это место зачастую толкуется в терминах общей гуманности, заботы обо всех нуждающихся. При таком толковании не учитывается, что Иисус употребляет слова «малые, меньшие» и «братья» только по отношению к Своим ученикам в Мф. 5:22,23,24,47; 7:3,4,5; 10:21,42; 11:11; 12:48,49,50; 18:6,10,14,15,21,35; 23:8, и что Иисус отождествляет Себя в Мф. 10:40 только со Своими нуждающимися учениками, а не с нуждающимися людь­ми в целом) Рассказ Матфея о Страстях Господних начинается с напоминания Иисуса ученикам о том, что через два дня бу­дет Пасха и Он будет предан на распятие. Затем Матфей ука­зывает, что первосвященника, во дворе или дворце которого синедрион составляет заговор против Иисуса, зовут Каиафой. См. Мф. 26:1-5

Помазание

Рассказывая о помазании Иисуса, Матфей уточняет, что Иисуса вознегодовали из-за траты мира именно ученики; поэтому в ответе Иисуса говорится о том, что им уже известно, а обра­щение Иуды Искариота к первосвященникам предстает его реакцией на эти слова Иисуса. Во время уговора Иуды с чле­нами синедриона предать им Иисуса ему платят сразу. См. Мф. 26:6-16.

См. Мф. 26:17-25. Говоря обо всех учениках вместе, а не выделяя только двоих из них (Мф. 26:27), Матфей превра­щает послушание тех, кто выполняет повеление Иисуса при­готовить пасхальную трапезу, в образец послушания учени­ков в целом. Это послушание подчеркивается в Мф. 26:19: «Ученики сделали, как повелел им Иисус» (ср. Мф. 21:6). При объявлении того, что один из Двенадцати предаст Иису­са, этот предатель — Иуда Искариот — спрашивает: «Не я ли, Равви?» Ложный ученик! Расчет на отрицательный от­вет и уважительное обращение выдают его лицемерие. Три­дцать сребреников уже звенят в его кармане. Из ответа Иису­са «ты сказал» следует, что Иуда сам себя осудил.

Установление таинства

См. Мф. 26:26-29. Повеление есть хлеб и пить из чаши подчеркивает обязанность учеников и представляет собой установление таинства, так как от него ведет начало христи­анский обряд трапезы причащения, называемый также при­частием или празднованием евхаристии («благодарения»). Иисус не говорит, что ученики должны выпить все вино из чаши, Он говорит только, что пить из нее должны все. Разъ­яснение, что Его Кровь изливается «во оставление грехов», служит достаточным обоснованием для празднования. В ча­стности, красное вино в чаше символизирует Его Кровь, как основу нового завета, противопоставляемого Моисееву заве­ту, который основан на крови жертвенных животных, спо­собной покрыть грехи только условно и на время. Кровь Иисуса отпускает грехи, то есть очищает от них навсегда.

Гефсимания

Рассказывая о Иисусе в Гефсимании, Матфей особое вни­мание уделяет Петру, а Иакова и Иоанна по имени не назы­вает (в отличие от Мк. 14:33). Петра Матфей делает отрица­тельным примером немолитвенного настроя. Иисус, в отли­чие от него, — это образец молитвенной сосредоточенности. Матфей перечисляет молитвы Иисуса — первую, вторую и третью — и приводит содержание каждой из них. Соответственно, троекратная несостоятельность Петра в молитве при­водит его к троекратному отречению от Иисуса. См. Мф. 26:30-46

Взятие Иисуса

Когда Иуда Искариот приближается к Иисусу для предательства, Иисус обращается к нему со словом «друг», в точ­ности тем же самым греческим словом, которое употреблено в притче о брачном пире по отношению к человеку, одетому не в брачную одежду (Мф. 22:12). Таким образом оттеняется ложность ученичества Иуды. См. Мф. 26:47-56. Матфей на­зывает оказавшегося там человека с мечом «одним из быв­ших с Иисусом»; повеление Иисуса убрать меч выступает примером учения о непротивлении, изложенного в Нагор­ной проповеди (Мф. 5:38-42). Двенадцать легионов ангелов, которые могут быть представлены Иисусу, составили бы по одному легиону для Него и каждого из двенадцати апостолов (за исключением, разумеется, Иуды). Как нередко бывает у Матфея, делается акцент на исполнении ветхозаветных про­рочеств.

Матфей разъясняет, что синедрион ищет лжесвидетель­ских обвинений, достаточно серьезных, чтобы приговорить Иисуса к смерти, но не находит таковых. Последующие по­казания двух свидетелей (достаточное количество для уста­новления истины, Вт. 19:15) сходны со словами Иисуса в Ин. 2:19. См. Мф. 26:57-68. Каиафа требует от Иисуса ответа под клятвой, но поскольку учение Иисуса запрещает клясться (Мф. 5:33-37), вопрос Каиафы о том, Он ли Христос, Сын Бо­жий, Он переадресует назад Своим ответом «ты сказал». Так Сам Иисус следует Своему учению. А Петр отступает от него, отрекаясь от Иисуса под клятвой. См. Мф. 26:69-75. Сказы­вается то, что Петр три раза не стал молиться в Гефсимании. С учетом Мф. 10:32-33, его отречение от Иисуса «перед все­ми» предполагает для него мрачное будущее. И неважно, на­сколько горько он плачет