Панджабские «альтернативные»тексты как основа протестной идентичности: самовосхваление через «ниспровержение» сикхизма

Алаев Л.Б.,

Институт востоковедения РАН (Москва)

Проклятия и благодарения

В средневековых индийских надписях

В средневековых индийских надписях (дарственные грамоты, соглашения, оповещения) в конце текста почти неизменно встречаются стихи (от двух до семи шлок), проклинающие того, кто конфискует дар или нарушает соглашение, и восхваляющие того, кто этого не делает. Чаще всего это стандартная формула, авторство которой приписывается либо Вьясе, либо Ману, либо Рамабхадре, или же формула вводится безличным выражением: «Как сказано:». Так как источником стихов считаются священные книги, они цитируются на санскрите, даже если надпись составлена на каком-либо южноиндийском языке; изредка стихи переводятся на каннада или тамильский. Нарушение дара/соглашения приравнивается к таким же грехам, как совершение «пяти великих преступлений» или убийство множества брахманов и коров в Варанаси; нарушителю сулят 60 тыс. лет пребывания в аду, иногда в его худшем варианте – «ниже седьмого [уровня]», или угрожают перерождением в виде червяка, роющегося в экскрементах. При этом утверждается, что сохранение прежних дарений приносит бо́льшую религиозную заслугу, чем акт самого дарения. Сохранившему дарение сулят наоборот – 60 тыс. лет в раю «выше седьмого [уровня]»; заслугу, равную дарению множества коров множеству брахманов в Варанаси; или такую привилегию, как «Ноги того, кто сохранит этот дар, будут на моей голове».

Характер наказаний и благодарений несколько отличается (в зависимости, наверное, от вкуса составителя или заказчика надписи), но в целом они варьируются в пределах стандартного набора, иногда окрашиваясь «местным колоритом». Изредка нарушителю дара грозят телесными наказаниями. В одной из поздних надписей (1520 г.) встретилось проклятие, отражающее тогдашнюю реальность: «если землю у храма отберет индусский царь, он приобретет грех, как от убийства коров, а если мусульманский – как от потребления свинины».

Эти проклятия и восхваления никем не исследовались, поскольку считались неинформативными. Н. Карашима первым обратил внимание на то, что они могут служить историческими источниками. Он заметил, что в XII-XIII вв. состав этих проклятий в тамильских надписях меняется. По отношению к нарушителю дара появляется обвинение «предатель», или «враг» (drоhi), или угрозы типа «его жена будет отдана пулаяру, который жнет траву для своих лошадей», или «у его жены будут отрезаны груди и нос».

В докладе ставится задача сравнить вариации этих формул по регионам и по периодам и проследить, имеются ли закономерности в этих вариациях.

Атманова Ю.Г.,

Независимый исследователь (Москва)

Прославление венценосной особы в могольском аллегорическом портрете

(первая четверть XVII в.)

В первой четверти XVII в., время правления падишаха Джахангира, самым репрезентативным и мифологизированным видом панегирического портрета становятся аллегорические композиции, в которых образ правителя раскрывается через прочтение замысловатых символов и аллегорий. В этот период придворные художники активно переводят в изобразительную форму религиозно-философские метафоры и идеологические клише, разработанные во времена Акбара. Синтаксис изобразительного языка претерпевает значительные изменения, затрагивающие и живописную композицию миниатюры, и сферу образов и идей, воплощенных в ней.

Образ правителя постепенно выкристаллизовывается в контексте могольских властных мифологем, которые, в свою очередь, формируются на базе предшествующей традиции – подробно разработанной древнеиндийской политической теории и мусульманской концепции властвования. Могольский падишах должен был обладать качествами совершенного человека (инсан-и камил), являть собой собрание всех добродетелей и достоинств земного мира и воплощать идеал вселенского правителя. Он был средоточием особой божественной благодати, нисходящей на него с небес. Могольский живописный панегирик содержит множество явных и неявных отсылок к мусульманской мифологии, персидской классической литературе, а также европейской изобразительной традиции. Все они обладают равными правами, поскольку соответствуют главной цели прославления могольского падишаха, обогащая его образ новыми идеями и контекстуальными нюансами, создавая тем самым особое мифологизированное пространство визуального панегирика.

Бочковская А.В.,

Институт стран Азии и Африки МГУ (Москва)

Панджабские «альтернативные»тексты как основа протестной идентичности: самовосхваление через «ниспровержение» сикхизма

В последние десятилетия у нескольких панджабских религиозных / псевдорелигиозных сообществ-дера (объединяющих, прежде всего, низкокастовых сикхов-далитов) появились собственные священные книги в качестве «альтернативы» «Ади-грантх», главному тексту сикхской общины. В 2001 г. была опубликована «Бхавсагар-грантх», созданная для дера Бханиаравала. В 2010 г. лидеры общины равидаси, сделав заявление о полном разрыве с сикхизмом, провозгласили «Равидас-махарадж бани» в качестве собственного священного текста. К числу схожих изданий также можно отнести «Рухани джаваб» (2011) сообщества Сача-Сауда, позиционирующего себя как «надрелигиозную организацию, где в равной степени почитаются все веры человечества». Возникновение протестных текстов вызвало большой резонанс в Панджабе; «Бхавсагар-грантх» была запрещена панджабскими властями сразу после выхода из типографии и остается под запретом по сей день.

Появление подобных книг обусловлено резким обострением с 1990-х годов социально-кастового противостояния (высококастовые сикхи vs сикхи-далиты) в индийском Панджабе. «Альтернативные» тексты нацелены на формирование и закрепление новой – «иной», т.е. протестной, – идентичности панджабских низкокастовых. Их идейным стержнем является безудержное восхваление собственной общины в лице ее основателей – исторических (Равидас) или современных гуру. Обратная сторона (само)восхваления представлена завуалированным (в редких случаях – открытым) ниспровержением/охаиванием «чуждого» далитам сикхизма. При этом по форме протестные тексты в значительной степени копируют «Ади-грантх»: таким способом низкокастовые сикхи имплицитно утверждают свое «право» на сикхизм, эксплицитно пытаясь максимально дистанцироваться от него.

Ванина Е.Ю.,