Вопрос о предшественниках 8 страница

linguistiche attuali: Доклад на Х международном конгрессе лингвистов (28 августа — 2 сентября 1967 г., Бухарест). С. 13 отрывка. Глубинной сущности соссюровской позиции гораздо более близко понимание означаемого как «обычая» (Gebrauch), которого придерживается Витгенштейн в своей работе Философские исследования (ср. ОеЛАгого1965.169исл.).

[158] Об указаниях относительно Уитни см. выше К. О. Л. 70, № 137.

[159] О том, что касается «универсальных» и искусственных «международных вспомогательных» языков, см.: обширный трактат CoutwatL.; Leau L. Histoire de la langue universelle. Paris, 1907 (излагает историю попыток); о недавнем обсуждении см.: Отчеты седьмого международного конгресса лингвистов. Париж, 1949. С. 93-112, 409-416, 585-600 и, об их окончании, Leroy 1965.146-147/

[160] Углубленный анализ проблемысм. далее в К. О. Л. 92.

[161 ] Согласно Ельмслеву 1924.37 и ел. этот соссюровский отрывок наилучшим образом иллюстрирует ид.ею языка-обычая: см. К. О. Л. 15, № 45. Вся эта часть К. О. Л., и это вновь приводит нас к тому, что мы говорили выше, в № 146, свидетельствует о глубокой историчности соссю-ровского видения языка во всей его совокупности.

[162] Как говорится в авторских записях, можно рассуждать об «антиисторичности языка», если речь идет лишь о состоянии, поскольку «особенностью любой данной позиции является то, что она свободна от прошлого» (1484 Ф Энтоер): это единственная идея, которую сочли соссюровской. В действительности, в этом отрывке К. О. Л. мы находим последующее развитие идеи и полный смысл сравнения с игрой в шахматы: «Язык можно сравнить лишь с полной идеей партии в шахматы, включающей в себя одновременно ходы и позиции» (1489 F Engler). Именно в этом смысле объект лингвистики «может быть историчным» (1485 F Engler). Когда Malmberg 1967. 4 пишет: «Временной фактор является экстралингвистическим», он выражает мысль Соссюра лишь по отношению к состоянию языка, но не к языку, не к «живому языку», являющемуся временной, исторической реальностью.

[163] Первоисточники этого и последующих параграфов — серия лекций конца третьего курса (S. М. 86-88, прим. 130-139), соединенных с некоторыми записями из второго курса и с несколькими авторскими записями (S. М. 106).

[164] Уэллс 1947. 30-31 критикует точку зрения Соссюра и утверждает, что даже астрономия, геология и политическая история могут изучаться в синхронии и в диахронии; но ведь Соссюр придерживается именно этого мнения (см. в особенности К. О. Л.81), он хочет лишь установить градацию: от наук, для которых временной фактор игнорируется de facto, либо является второстепенным (но при необходимости может быть введен, при разграничении утверждений из области синхронии и диахронии), до наук о вещах, имеющих определенную ценность, в которых разграничение напрашивается de facto, и до

таких наук, как лингвистика, в которых разграничение необходимо, поскольку значение имеют лишь различия между субстанциями, то есть значения заключаются исключительно в системе различий.

[165] Отрывок интересен тем, что показывает, что Соссюр относился с вниманием не только к социологической дискуссии между Дюркгеймом и Тардом (см. 287), но также (и мы можем здесь сказать это с уверенностью, подкрепленной его собственным недвусмысленным свидетельством) и к дискуссии между «исторической» и «теоретической» школами в политической экономии того времени: речь идет о Methodenst-reit (споре о методах), разгоревшемся после того, как в 1883 г. Карл Менгер атаковал (Untersuchungen uber die Methods der Sociahvissensc-haften vend der Politischen Oeconomie insbesondere (Исследования о методах социологических наук, и в частности политической экономии). Лейпциг, 1883) историческую школу, возглавляемую Густавом Шмол-лером (ср. Schumpeter J. A. History of Economic Analysis (История экономического анализа). N.Y., 1955. С. 809, 814-815). В обширной литературе, посвященной спору о методах, сложно найти труды, которые Соссюр не захотел упомянуть: в лекциях (1314ВиЕ Engler) он говорит не только о «недавних» работах, но и о работах, «которые стремятся быть научными»; это может, помимо прочих, навести на мысль о Мапи-ale di economia politico Вильфредо Парето, вышедшем в 1906 г. и переведенном на французский язык в 1909 г., характерной чертой которого является его математическая теоретическая база. Другие упоминания экономических вопросов см. в К. О. Л. 115; о другом возможном намеке на Парето см. № 68.

[166] Последняя фраза лишь частично отражает мысль Соссюра, лишь первую часть того, что содержится в рукописных первоисточниках: «В политической экономии сталкиваешься с понятием значимости, ценности — но в меньшей степени, чем в лингвистике — и с системой ценностей. Политическая экономия изучает равновесие между некоторыми социальными ценностями: ценностью труда, ценностью капитала» (1317,1318 Е Engler). Вторая часть фразы («В обеих науках ... означающим») добавлена издателями, притом весьма произвольно, учитывая сравнение, которое она содержит в себе (S. М. 116).

[167] Отрывок весьма ясно показывает связь между произвольностью знака и методикой синхронического анализа. Прочертим еще раз путь соссю-ровской мысли: языковой знак совершенно произволен в двух своих составляющих, означаемом и означающем. Следовательно, единственным фактом, определяющим конфигурацию каждого отдельного означаемого или означающего, является тот факт, что другие означаемые и означающие, сосуществующие с ними в одной системе, разграничивают их таким образом, а не иным. С объективной точки зрения это означает, что любое значение знака зависит, через систему, от общества, определенным образом дающего жизнь всей совокупности системы, а значит—от исторических изменений общества (это тезис предыдущей

главы, незаслуженно проигнорированный теми, кто считает Соссюра «антиисториком»), так что языковое значение является совершенно социальным и совершенно историчным (или, отдавая предпочтение менее двусмысленному термину, случайным (contingente)). С точки зрения методики, это означает, что для исследования знака в его знаковой реальности следует рассматривать его в системе, из которой он получил свое значение. В противоположность тому, что утверждал Трубецкой 1933.243 и ел., мы должны согласиться с тем, что Соссюр настаивал на синхронии не только по причине возникновения возможной полемики.

[168] См. К. О. Л. 14, № 41, № 162 и К. О. Л. 134. См. также № 199.

[169] Рукописные первоисточники свидетельствуют о сомнениях, еще больших, нежели это представлено в тексте издателей, когда они предлагают два термина—«статическая» и «эволюционная» (1338-1342 В Engler).

[170] В этой паре терминов, имевших необычайный успех после Соссюра, его изобретением является лишь второй, диахроническая: впервые этот термин встречается в одной из тетрадей (S. М. 48, № 12), в которой также появляется термин семиотика: тетрадь, по-видимому, написана позднее 1894 г. (S. М. 47, № 26).

Соссюр употребляет преимущественно термин идиосинхрония: см. ниже № 191. О предшественниках соссюровского различия см. 286-287.

[171] См. выше №163.

[172] С этим частично совпадают оценки Л. Шпитцером учения младограмматика В. Мейер-Любке, хотя они получили совершенно иное применение: «Но когда я начал посещать лекции по французской лингвистике моего великого учителя Вильгельма Мейер-Любке, мы не получили там представления о французском народе, о его духе языка: на этих лекциях. .. мы никогда не рассматривали феномен в его неподвижном состоянии, мы никогда не смотрели "в упор"; мы смотрели вокруг да около его соседей, его предшественников, мы постоянно оглядывались назад... Наряду с данной им французской формой, Мейер-Любке приводил формы из старопортугальского, современного бергамасского, немецкие, кельтские формы, формы из древней латыни...» (Spitzer L. Critica stilistica е semantica storica. Ban, 1966. P. 74). Идея о необходимости научного описания в плане синхронии, несомненно, витала в воздухе. В 1910 г. К. von Ettmayer в тексте с красноречивым заголовком (Benoti-gen wir erne wissenschaftlich deskriptive Grammatik? (Нужна ли нам научная дескриптивная грамматика?) II Prinzipienfragen der romanischen Sprachwissenschaft (Основные вопросы романского языкознания). Halle, 1910. В. 2. С. 1-16) заключал: «Я думаю, что здесь начинается путь современной научной дескриптивной грамматики, дело осталось лишь за сознательным отстранением от исторических целей и взглядов назад, и за исследованием функций слов, поскольку их можно синтаксически выделить» (С. 16). Реализация этой всеобщей потребности принадлежит Соссюру, обнаружившему ее и давшему ей глубокое теоретическое обоснование (см. № 167).

[173] См. К. О. Л. 9, № 19. Новая оценка грамматики Пор-Рояля была предпринята с осторожностью Вербургом (Veiburg 1952.330 и ел.) и недавно акцент на ней поставил Н. Хомский (Chomsky N. Cartesian Linguistics. Ν.

Υ., 1966. С. 33 и ел.); ее негативные аспекты (доисторичность, универсализм, априорность, примат значения) подчеркивали Glinz 1947. 28 и ел., DeMaum 1965.57,171 и ел., Mounin 1967.126-128. См. К. О. Л. НО, №219,221.

[174] По крайней мере, согласно пожеланиям Соссюра, новая статическая лингвистика должна была сохранить следы диахронических исследований: в этом, как удачно заметил Vendryes 1933.173, она реально превосходит диахронические и синхронические исследования. Однако новая оценка Хомского несет на себе отпечаток рациональной грамматики. Еще раз забыв о Соссюре, он предполагает возможность для лингвистики ограничиться статическими исследованиями без истории, теша себя иллюзией (названной «рабочая гипотеза»), что языки отражают (при необходимости, на неисследованном уровне глубины) врожденные, присущие «разуму» человека, правила и логические структуры.

[175] См. выше №163.

[176] Мы сталкиваемся с другим crux (лат. орудие пытки) интерпретации продолжения соссюровских тезисов. Почти все участники высказывались за «преодоление разделения» на синхронию и диахронию. Все уверовали в то, что для Соссюра различие находится in re: объект «язык» имеет синхронию и диахронию, как мсье Дюран имеет шляпу и пару перчаток. При таком понимании различия возникли возражения со стороны лагеря историков и со стороны лагеря структуралистов: было заявлено, что элементы диахронии присутствуют в синхронии (архаизмы, неологизмы, появление новых тенденций, отмирание частей системы), с другой стороны, утверждалось, что система функционирует также и в диахронии и что диахронические изменения определяются интенсио-нальностью. Поскольку Соссюр, напротив, утверждал, что изменения носят случайный характер и не объединяются в систему, ему приписывали позицию младограмматиков относительно лингвистической эволюции или называли его антиструкгуралистом: иными словами, поскольку он не увидел, что в состоянии языка сталкиваются тенденции выравнивающие и тенденции слабеющие, его назвали антиисториком.

Дискуссия начата в 1929 г. молодыми лингвистами Пражской школы:

Якобсон, Карцевский, Трубецкой 1929 атакуют антителеологическую концепцию системы (фонологической) и заявляют, что изменения системы происходят «в зависимости» от реорганизации самой системы;

тезис о «слепоте» трансформаций системы (К. О. Л. 152) снова подвергается нападкам в Theses 1929 г., где утверждается, что не следует «воздвигать непреодолимых барьеров» между синхроническим анализом и анализом диахроническим, так как, с одной стороны, в синхронии говорящие осознают, что одни стадии находятся на пути

развития, другие—на пути исчезновения, так что невозможно отделить диахронические утверждения от утверждения синхронического (Theses 1929. 7—8), и, с другой стороны, концепция функциональной системы также принята и в диахронии, поскольку трансформации происходят для системы (Theses 1929.78). Опираясь на высказывания представителей Пражской школы, из более традиционалистского лагеря в дискуссию вступает В. фон Вартбург, возвращавшийся во многих работах (Wartbwg 1931, 1937, 1939; Wartburg-Ullmann 1962. 11, 137-147) к вопросу о необходимости, особенно в данный момент, перехода к диахроническим утверждениям в синхроническом описании, аиз лагеря модернистов — van Wilk 1937,1939 a, 1939 b. 305-308, напротив, настаивающий на необходимости использования понятия «система» в диахроническом анализе. Представители Пражской школы неоднократно возобновляют нападки на соссюровское различие:

Trubeckoj 1933. 245; Tmka 1934 и особенно Якобсон (см.: Jakobson 1928 а, 1928 b) 1929.17 и позже, 1931.218,1933. 637-638. Преодоление соссюровского разделения, радость действительного преодоления становятся общей темой большой группы исследователей, работающих в данном направлении: Amman 1934. 265-273, 281; Rogger 1941. 183-193,203 и cn.;Porzig 1950.255 и ел.; Benveniste 1954 = 1966.9; Бу-дагов 1954. 18; Zirmunskij 1958; Vfdos 1959. 108-121; Чикобава 1959. 105-111; Zirmunslaj 1960; Leroy 1965. 88-90. Целые государственные лингвистические школы занимаются критикой соссюровской дихотомии: испанцы (Catalan Menedez Pidal 1955. 28-29, 33-37), русские (Слюсарева 1963.44 и ел.). Представители Женевской школы отступают перед массированными атаками в "honrosa retirada", говоря словами Alonso 1945. 19 (и ср. также с. 12 и ел.); Bally 1937 (полемика с Вартбургом); Sechaye 1939; Sechaye 1940. Наконец те, кто понял значение соссюровского различия (как Lepschy 1966. 44), испытывают потребность рассмотрения возможности "структурной диахронии", которой, "как это, вероятно, можно понять из Курса", Соссюр не увидел, и говорят так же, как об исследованиях, которые следует провести в будущем, о внимательном изучении точек "нарушения равновесия", "размытых границ системы", то есть секторов, в которых система изменяется и для которых синхронической модели недостаточно» (Lepschy 1966.45).

Как и другие дискуссии вокруг К. О. Л., эта дискуссия также включала в себя определенную двусмысленность, в этот раз гораздо в меньшей степени спровоцированную состоянием текста, чем в других случаях (но см. № 183). Мнение Соссюра заключалось в том, что противопоставление синхронии и диахронии является противопоставлением «точек зрения»; оно носит методологический характер, касается исследо-

З" вателя и его объекта (в значении, разъясненном в К. О. Л. 14, № 40), а не совокупности вещей, которыми занимается исследователь, его

;* предмета. Исследователь постоянно сталкивается с лингвистической

эпохой: при этом Соссюр не только ясно знает, но и ясно говорит (невозможно поверить, что это могли забыть), что «каждое мгновение он [язык] предлагает одновременно и устоявшуюся систему и эволюцию;

в каждый момент он является одновременно современным установлением и продуктом прошлого»; и он добавляет: «На первый взгляд различение между системой и историей, между тем, что есть, и тем, что было, представляется весьма простым, но в действительности то и другое так тесно связано между собой, что разъединить их весьма затруднительно» (К. О. Л. 17). Соссюр, которого обвиняли в пустых утверждениях, в нежелании искать пути их проверки (как Rogger 1941; см. 262) сам встал здесь (конечно, так же, как и в других случаях) на путь осуществления. Страницы об «аналогии и эволюции» (К. О. Л. 169—173) проверяют высказанное утверждение: «Язык непрестанно интерпретирует и разлагает на составные части существующие в нем единицы... Причину этого следует искать в огромном множестве факторов, непрерывно влияющих на тот способ анализа, который принят при данном состоянии языка» (170); «Какова бы ни была причина изменений в интерпретации, эти изменения всегда обнаруживают себя в появлении аналогических форм»;«... наиболее ощутимым и наиболее важным действием аналогии является замена старых форм, нерегулярных и обветшалых, новыми, более правильными формами, составленными из живых элементов. Разумеется, не всегда дело обстоит так просто: функционирование языка пронизано бесчисленным множеством колебаний, приблизительных и неполных разложений. Никогда никакой язык не обладал вполне фиксированной системой единиц» (171). Динамический аспект ситуации в языке вновь подчеркивается в К. О. Л. 203 и ел. То есть Соссюр вполне осознает требование относительно точек нарушения равновесия, нечетких границ во всех языках. Понятие языковой «экономии» (даже если кажется, что этот термин идет от издателей: ср. К. О. Л., № 282) вполне задействовано в К. О. Л. Такие исследования, как Frei 1929, Malmberg 1942, развивают это понятие, поскольку они подчеркивают тот факт, что в языке как в совокупности коллективных навыков (К. О. Л. 79) сосуществует множество функциональных систематизации (Malmberg 1945. 22-23; Coseriu 1958). Следовательно, ошибочно упрекать Сос-сюра в непонимании того факта, что в конкретной языковой ситуации встречаются тенденции, идущие из прошлого, и тенденции, предвосхищающие (как мы можем это наблюдать большей частью в прошлом) будущее (см. также К. О. Л. 181).

Что касается его концепции лингвистических трансформаций, прежде чем отрицать присутствие у Соссюра структурного видения диахронии, следует понять, что в этом видении, отраженном в трудах таких представителей Пражской школы, как ван Вийк, Мартине, сосуществуют различные элементы: а) телеология (для которой изменения происходят «по причине», с целью лучшей или, по крайней мере,

иной организации системы); б) антиатомизм (рассматривающий изменения в их взаимосвязях, как обусловленные системой, на которую они могут оказывать влияние). Из этих двух элементов лишь первый решительно чужд Соссюру, но не второй. С этой точки зрения показательными являются выводы отрывка о прилагательных типа caecus (Rec. 599). Но с наибольшей ясностью высказывается по этому поводу К. О. Л.: изменения зарождаются случайно, бесцельно, они слепо поражают какую-либо единицу или класс единиц и не имеют целью переход к иной организации системы; но именно потому, что, благодаря аналогии, язык стремится к системе, изменения «обуславливают» систему (87), изменение одного элемента может привести к появлению другой системы (86; 89). Исключение телеологии настолько же чрезмерно, как и утверждение о систематичности последствий любого изменения, даже минимального:«.. .значимость члена системы может изменяться без изменения как его смысла, так и его звуков исключительно вследствие того обстоятельства, что какой-либо другой, смежный член системы претерпел изменение» (К. О. Л. 120). Так что Burger 1955. 20 и ел. может справедливо утверждать, что если критики соссюровской концепции изменений имеют в виду отсутствие упоминаний о системе при оценке этих изменений, то они не достигают своей цели, поскольку это упоминание ясно выражено в К. О. Л. в сравнении с воздействием на систему самого простого хода в шахматной игре (К. О. Л. 90); если, напротив, они имеют в виду тезис о случайном характере последствий изменений, критики сталкиваются с тезисом, действительно со-ссюровским, который, как показывает Burger, нелегко опровергнуть: для этого последователям телеологических изменений необходимо приписать языку наличие разума, вернувшись тем самым к мифологическим позициям, с которыми Соссюр легко расправляется, снова заявляя, что «язык... ничего не замышляет» (К. О. Л. 90), а Фрей—подчеркивая, что невозможно предвидеть, будет ли и каким образом будет принято конкретное нововведение (Frei 1929.125).

Итак, Соссюр осознает не только динамический аспект языковых ситуаций в определенный период, но и те последствия, которые вызывает любое изменение в плане системы. Как справедливо заметил Ullmann 1959. 36, «не язык является синхроничным или диахроническим, но подход к нему, методика исследования, наука о языке». С точки зрения методики исследования и изложения, непонятно, как можно отрицать двойственность синхронической перспективы и перспективы диахронической: возможны ли утверждения, что значение языковой единицы зависит от значения, которое она имела в предшествующей фазе существования языка? Но тогда, если оставить в стороне все другие замечания, каково было бы значение новообразований? Или этим хотят сказать, что синхроническая организация языка определяет будущие изменения? Но тогда, каким образом осуществлялся бы переход от

систематического единого уклада к различным языкам? И почему, говоря о конкретном языке, нельзя предугадать его последующее развитие? В действительности, лингвистика не может отказаться от двойной перспективы, для этого ей пришлось бы отрицать, что значение единицы зависит от синхронической игры, частью которой она является, и, с другой стороны, впасть в анималистическое или псевдодетерминистическое видение языковых перемен. Две методологические перспективы — неоспоримое последствие введения понятия произвольности знака (см. К. О. Л. 82, № 167), инструмент, необходимый для исторического и позитивного видения языковой реальности, и тот, кто подчеркнул их новаторское значение, совершенно прав (Wein 1963. 11-13).

[177] См. выше №176.

[178] См. выше № 176. Выражения «упорядоченное целое» (agencement), «упорядоченные» (agenees) идут от издателей, в рукописи читаем лишь: «Эти диахронические факты, имеют ли они, по крайней мере, тенденцию изменять систему? Появлялось ли желание перейти от одной системе отношений к другой? Нет, изменение влияет не на систему, а на элементы системы» (1401-1402 В Engler).

[179] «Дано случайное состояние, иим пользуются: состояние = случайное состояние в терминологии. В каждом состоянии разум вдыхает жизнь в данную материю, как бы одухотворяет ее. Традиционная грамматика [лишенная диахронического опыта: см. К. О. Л. 84} никогда бы не приняла это понятие, неизвестное также большинству философов, рассуждающих о языке. С философской точки зрения нет ничего более важного» (1413-1417 В Engler). Ср. также отрывок об индоевропейских прилагательных типа caecus, о котором говорилось в № 176.

[180] Таким же образом, при переходе от латинского к итальянскому исчезновение роли количества как отличительной черты вокалических оппозиций и другие события меньшего масштаба (переход нескольких гласных [i] переднего ряда в [j] и т.д.) оказались в новой системе ударений: тогда как ударение в латинском языке мобильно, но обусловлено фонематической структурой ударной синтагмы, ударение в итальянском языке мобильно и не обусловлено, учитывая фонетические последствия, место ударения предсказать невозможно (ср. capitano, cari-tano, capitano).

[181] О понятии «нуля» см. К. О. Л. 118, № 234.

[182] Выражение материальный знак чуждо терминологической системе, развиваемой Соссюром (S. М. 112); действительно, в первоисточниках читаем: «Нет необходимости при рассмотрении идеи всегда иметь акустическую фигуру. Достаточно одной оппозиции и это может быть х/нуль» (1441-1442 В Engler).

[183] В первой фразе параграфа предложение «они могут изучаться только вне ее» добавлено издателями (ср. 1448 В Engler), оно искажает мысль Соссюра, форсируя ее: изменения действительно происходят вне системы, не определяются ею ни как причины, ни как следствия, но

поскольку каждое имеет «свои последствия в системе», представляется необходимым сказать, что можно, по крайней мере, изучать изменения в соотношении с системой (см. № 176).

[184] См. выше №163 и 38.

[185] Ср. Godel S. М. 114, анализ весьма неудачного использования издателями рукописных первоисточников.

[186] Это сравнение дорого Соссюру (см. К. О. Л. 30, № 89, а также № 38 и К. О. Л. 110, № 223), оно показывает, как заметил Burger 1955.20, что любое изменение имеет последствие для всей совокупности системы.

[187] В действительности, «система языка может рассматриваться еще в большей степени с точки зрения синхронии, чем игра в шахматы», учитывая, что «правила шахматной игры любопытным образом включают в себя определенную информацию, которую можно назвать диахронической: к примеру, в некоторых обстоятельствах следует знать, перемещался ли король и вернулся ли на свое место или нет, чтобы решить, можно ли сделать рокировку, или знать, перемещалась ли пешка в предыдущем ходу, чтобы решить, можно ли взять ее через проход, или учитывать в эндшпилях количество сыгранных ходов, начиная с определенного момента. В языке нет ничего подобного...» (Lepschy 1966. 44-45).

[188] Заглавие параграфа принадлежит издателям, так же как и начало его (1493-1494 В Engler). В параграфе также использованы записи из второго курса (см. выше. № 163 и 1498,1500 и ел. В Engler).

[189] О ссылке на «знание» говорящих как отправную точку синхронического лингвистического анализа см. К. О. Л. 183-184.

Следует отметить, что для Соссюра «сознание»—действительная способность выстраивать синтагмы по данным аналогичным модулям (К. О.Л. /70-/77;см.таюке/53-/да).0двухперспективахдиахрони-ческой лингвистики см. К. О. Л. 212 и ел.

[190] Термины проспективная перспектива я ретроспективная перспектива вызвали определенные трудности при переводе К. О.Л.,в частности, это касается перевода первого словосочетания на итальянский язык, так как оба слова, и перспектива и проспективная, переводятся одним и тем же термином (prospettiva), это словосочетание было переведено vss. pmspettiva prospettica.

[191 ] О двух этих терминах см. К. О. Л. 83, № 170. Понятие идиосинхронии использовалось Ельмслевым (Hjelmslev 1928.102 и ел.).

[192] О соссюровском понятии закона см. Frei 1922.23; о критике приписывания императивности законам общества см. Wells 1947.30. Заметим, однако, что ссылка на юридические законы принадлежит издателям, в рукописях говорится лишь о «понятии закона» вообще (1525-1526 В £flgfer);cp.S.M.116.

[193] Третий абзац К. О. Л. 93 претерпел значительные изменения в издании 1922 г. по сравнению с изданием 1916 г.: признак некоторого дискомфорта издателей вследствие полной «подтасовки» этой части записей: на следующих страницах (94-96) «все примеры (семантические

факты, синтаксические и морфологические изменения, фонетические изменения) принадлежат издателям» (S. М. 116).

[194] См. выше № 176.

[195] Идея создания «панхронии» была использована Ельмслевым (Hjelms-lev 1928.101-111,249-295), предлагавшим выделить панхронию, пан-синхронию, пандиахронию, идиохронию, идиосинхронию, идиодиах-ронию (ср. Sommerfelt 1938 = 1962.59-65). О панхроническом подходе см. Штат 1959. 258 и ел.; о проблеме универсалий см. К. О. Л. 14, №42.

[196] В параграфе использованы примеры, взятые из второго курса, см. № 163. Пример со словом depit (досада) в выражении en depit de (несмотря на...), рассматриваемый не в плане синхронии, а со ссылкой на латинское in despectu, взят из HatzfeldA., Darmesteter A., Thomas A. Dictionnaire general de la langue francaise, depit, I.

[197] Параграф составлен на основе записей третьего курса.

[198] См. К. О. Л. 21, ifs 63; 21, № 65 и 67; 27, № 81.

[199] Использование термина исторический как противоположности термина статический принадлежит издателям и отсутствует в рукописных первоисточниках (1656 В Engler); в действительности, по-видимому, с определенного момента Соссюр начал думать, что термин «исторический» может использовался как по отношению к какому-либо состоянию, таки к эволюции состояния: см. К. О. Л. 82 и /^,№41. Говоря о различии между «поверхностной» разнородностью и «глубоким» единством, Соссюр, несомненно, думает об универсальных аспектах языковой реальности, о которых см. № 42.

[200] Глава взята из лекции третьего курса (S. М. 88-89).

[201] Об этом см.: Firth 1956.133; Malmberg 1967. 1 и ел.

[202] Трудно с точностью определить, какой тип упрощения подразумевает Соссюр. Возможно, как предполагает Сеше в одной рукописной записи, «вероятно, речь идет о соглашении, которое заключается в рассмотрении языковых способностей всех индивидуумов как идентичных, тогда как они таковыми не являются» (пит. по: S. М. 89, № 98). О понятии состояния языка и трудности разграничения состояний см.:

Frei 1929. 29-30; Firth 1935. 51, № 1; Malmberg 1967.

[203] Первоисточники параграфа — две лекции, от 5 и от 9 мая 1911 г. (третий курс), изложенные в S. М. 83. Соссюр предложил ученикам следующее название главы: «Каковы конкретные сущности, составляющие язык?» (1686 В Engler).

[204] Выражение звуковая субстанция введено издателями: см. № 111. В отрывке из рукописных первоисточниках, знакомых издателям, говорится: «Если взять цепочку звуков, она является языковой (linguistique) лишь тогда, когда имеет материальную основу в виде идеи. Незнакомый язык не является для нас языковым явлением [использовано в третьем абзаце]. Для нас материальное слово—это абстракция. Различные понятия (любить, видеть, дам), если отделить их от представляющего их знака, уже не будут языковыми явлениями. Нужно, чтобы понятие было